Глава 13. Здесь и сейчас.

Паша

– И давно ты здесь? – голос Влада выводит меня из глубокой задумчивости. Парень стоит в дверях палаты и напряжённо разглядывает мою руку. В ней лежит бледная ручка Миллы.

– Не знаю, может, пару часов? – нехотя отпускаю её руку, бережно укладываю вдоль тела, встаю и с тоской заглядываю в лицо девушки.

Телефон в кармане настойчиво вибрирует и, видимо, уже давно. Я опаздываю в клетку.

Влад выходит, я выхожу следом, достаю телефон, скидываю звонок Фила и пишу ему короткое смс:

"Скоро буду".

– Где тетя Нина? – спрашиваю у друга, бегло оглядывая коридор.

– В нашей с Миллой квартире.

В его голосе звучат нотки вызова.

– Ладно, мне пора, – не смотрю на Влада и, не дожидаясь ответа, собираюсь уйти.

– Ты не любишь её, – говорит мне в спину, и я замираю.

– А ты, значит, любишь? – разворачиваюсь и одариваю друга тяжелым взглядом.

– Что ты хочешь? – Влад пропускает мой вопрос мимо ушей. – Вот она проснётся, и что ты сделаешь? Что ты хочешь, Паш?

Мне хочется сказать, что я мечтаю вернуться в прошлое. Всё сделать по-другому, не потерять её, быть с ней рядом, и тогда, возможно, она сейчас не лежала бы в этой палате.

– Я хочу, чтобы она была со мной, – просто отвечаю, и вижу, как он злится. Кулаки сжимаются, скулы подрагивают, и у меня тут же начинают чесаться руки. Но я не взорвусь. Сейчас не так-то просто играть с моими эмоциями. Я больше не тот мальчишка, заводящийся по щелчку пальцев. Теперь я бес, но только тогда, когда сам этого захочу. Я нашёл тот переключатель…

– Ты не помогаешь, Паш, – говорит сквозь зубы, – от тебя, как и всегда, нет никакого толку.

– По-моему, сейчас ни от кого нет никакого толку. Даже от врачей, – раздражённо словно выплевываю слова. – Или, может, от тебя есть большой толк?

– Мы живём уже три года. Ты никогда не был с ней так долго, – Влад переходит на повышенные тона, – и не говори мне сейчас, что вы друзья с детства. Это уже давно не работает.

– Ты живёшь с ней три года, потому что  я тебе это позволил.

– О, конечно. Павлик и его самомнение!

– А что, разве не так?

Влад делает пару глубоких вдохов, в привычной манере пробегает пятерней по почти лысой черепушке и говорит уже более спокойным тоном:

– Давай сделаем перерыв, ладно? Оставим всё это до лучших времён.

– Давай. Но я не отступлюсь, – говорю твердо и добавляю, – больше нет.

– Это Милле решать, – Влад уверен в том, что говорит.

С минуту молчу, рассматриваю друга: как он стоит в расслабленной позе, с каким надменным лицом отвечает мне тяжёлым взглядом, и понимаю, что этот разговор не имеет смысла. У каждого своя правда.

– Мне пора, – смотрю на часы, я уже на час опоздал. Влад только кивает в ответ и, не произнося ни звука, уходит обратно в палату.

Я тоже ухожу, торопливо покидаю здание больницы, прыгаю в машину и прежде чем тронуться с места достаю из кармана вибрирующий телефон. На дисплее написано одно слово: " Лика".

– Да, – резко спрашиваю, принимая вызов.

– Ты где? – так же резко отвечает девушка. – Мой отец тебя уже заждался.

– Так что же он сам не позвонит?

– Он меня попросил, ты же знаешь, он думает, что мы ещё вместе. И для тебя же лучше, чтобы так и оставалось.

– Лик, мы никогда небыли вместе.

Девушка вздыхает.

– В общем, где ты?

– Сейчас буду.

И не дожидаясь ответа, отключаюсь.

Чуть больше четырёх лет назад

Милла

– Я так нервничаю.

– Да нормально всё, – успокаивает меня Маша, – Ну что, идём?

Бросаю ещё один взгляд в окно. Высокий синий забор, раскидистые деревья за ним, и красивый бревенчатый дом  в два этажа возвышается среди пёстрой зелени.

Машка глушит машину и первой выходит на улицу. Я следую её примеру, но мандраж, царящий внутри, заставляет меня двигаться очень медленно.

– Ну чего ты там копаешься? – светловолосая девушка уже стоит возле калитки. Такой же синей, как забор. Она будто сливается с ним, и от нервов я, возможно, никогда бы её не нашла.

– Иду, – захлопываю дверь машины и подхожу к подруге. Она хочет нажать на маленький звоночек, расположенный сверху справа, но я её останавливаю. – Подожди! Как-то не так я себе представляла это место.

– А что не так? – недоумевает Маша.

– Подобные люди, на мой взгляд, должны жить как-то… скромнее, что ли.

Машка улыбается, её явно веселит моё недоверие.

– Успокойся, Милл! Тамара Захаровна лучшая в нашем городе. Я узнавала.

– У кого? Ты знакома с кем-то, кому она помогла?

– Я знакома с интернетом, – многозначительно водит бровями. – Пойдём! – и видя мою нерешительность, добавляет. – Попытка не пытка. Неужели тебе совсем не интересно, что она скажет о тебе и Паше?

Первый раз в жизни решаюсь на подобный эксперимент. Это всё Машка устроила, в этом заключался её хитроумный план. Не сказать, что я не верю. Нет, напротив, верю, но думаю, что кругом полно шарлатанов. А бабушка Валя? Она никогда не занималась чем-то подобным, тем более за деньги. А эта, не знаю, как её назвать, может, гадалка или ведьма, берёт вполне солидный гонорар.

И всё равно мне  интересно, очень, поэтому, собрав всю волюшку в кулак, сама нажимаю на звонок.

И будь что будет!

Дверь  открывает девочка лет десяти, оглядывает нас с ног до головы, потом смотрит себе за плечо и зовёт бабушку.

Эта самая бабушка, то есть Тамара Захаровна, тяжелой поступью подходит к калитке и осматривает нас с Машкой мрачным взглядом. Её светло-серые, почти прозрачные глаза совершенно не сочетаются с нахмуренными, почти черными бровями.

– Проходите, – наконец выносит свой вердикт после минутного сканирования. Я эту минуту как будто не дышала.

Плетемся за ней, едва перебирая ногами, и короткий путь  до дома, который стоит в десяти метрах, занимает целую вечность. А в саду красиво, даже очень, отвлекаюсь на зелёное великолепие вокруг, это помогает не думать о том, где нахожусь.

– Проходите, – указывает на дверь женщина. Но это не главный вход в дом. Скорее это пристрой, как большая крытая терраса.

Маша проходит первой, я за ней. Осматриваюсь по сторонам, из мебели диван, а напротив одно большое кресло. Мы сразу соображаем, что нам на диван, и торопливо усаживаемся.

Тамара Захаровна устраивается в кресле и, тяжело вздохнув, смотрит не моргая.

– С чем пожаловали?

– Эм, здравствуйте, – запоздало здоровается Маша, и я тоже еле слышно приветствую женщину. – У Миллы к вам есть вопросы, – подруга кивает в мою сторону.

– Личного характера? – с серьезным видом интересуется женщина.

– Да, – всё также за меня отвечает Маша.

– Что ж, милое дитя, – немного улыбается женщина, обращаясь к Маше, – тебе придется на улице подождать.

Девушка как то сразу сдувается, не ожидала, что её попросят уйти. А я совершенно не хочу оставаться одна, но вслух об этом сказать не решаюсь.

– Милл, я в машине буду, – подруга на короткий миг сжимает мою руку, а потом прощается и уходит. Без неё мне становиться крайне неуютно.

– Рассказывай, – просит гадалка.

Я, конечно, репетировала, думала о том, что буду говорить и что спрашивать. Но от нервов слова как-то в один миг покинули  голову.

– У меня есть друг, – сбивчиво начинаю свой рассказ,– может… немножечко больше, – мой голос дрожит, и я его совсем не узнаю. Вспоминаю, что принесла фотографию, на которой изображены я и Пашка. Она, конечно, старая, тогда мы только окончили школу, но всё равно протягиваю её женщине. – Мне бы хотелось узнать… о нас, – добавляю и смотрю на её реакцию. Она с абсолютно нечитаемым лицом внимательно разглядывает наше фото. Кидает короткий взгляд на меня, будто сверяется.

– Так он друг или всё же больше, чем друг? – наконец отрывается от снимка.

– Больше, – хочу добавить, что люблю его, но не решаюсь.

– Как его зовут? – вновь смотрит на фотографию женщина.

– Паша.

– Паша, – повторяет за мной и тяжело вздыхает, – и  Милла. Та-ак, – женщина словно задумывается и теперь смотрит куда-то в сторону. Молчит, и я тоже молчу, нервно закусывая губу. – А он вспыльчивый, этот твой Паша, – неожиданно говорит гадалка, но она не спрашивает, она как будто точно это знает. Поэтому даже не отвечаю. Её блуждающий взгляд снова возвращается к снимку, но всего на секунду, а потом она смотрит на меня. И выглядит женщина так, как будто видит меня впервые. – Зачем он тебе, дитя? – женщина с теплом мне улыбается. – Ты хорошая, а он…

– А он? – в моем голосе легкая паника.

– А он… совершенно тебе не подходит.

Моё сердце пропускает удар.

– Почему?

Паника теперь не только в моём голосе, она просачивается под самую кожу, растекается по телу, вызывая дрожь.