– На самом деле всё немного странно, – начинаю я свой рассказ, – у Пашки была бабушка, все её боялись и  считали ведьмой. На пороге смерти она запретила нам быть  вместе.

– Что? – лицо девушки вытягивается от удивления.– Почему?

– Я не знаю, – качаю головой, – Она сказала, что если ослушаюсь, то быть беде.

– И это всё? – негодует Машка, повышая свой голос, – ты не можешь быть с любимым, потому что какая-то умирающая старуха запретила тебе?!

– Я знаю, звучит как сумасшествие, но я верила ей, – говорю почти шепотом, оглядываясь по сторонам, – я и сейчас ей верю.

– Почему?

– Она не просто старуха, понимаешь? – внешний вид девушки и то, как она смотрит на меня, как на умалишенную, говорит мне, что она не понимает. – Просто во многом она была права,– всё же пытаюсь ей объяснить.

– В чём?

– Она сказала Пашке, что он добьется успеха в боксе, а ведь он тогда был ещё ребенком и не посещал секцию.

Девушка фыркает.

– Это не показатель.

– Зачем ей что-то выдумывать? – спрашиваю быстрее у себя, чем у Машки.

– Не знаю, может, она бредила, – резонно замечает девушка.

На этот раз фыркаю я.

– Ты просто не знала бабушку Валю, – я почти сдаюсь, – соседям она предсказывала неурожайный год, кому-то – безвременную кончину, и всё всегда сбывалось. Ты что, не веришь в такие силы?

– Что это, верю, – пожимает плечами. Потом бросает стаканчик в урну и долго стоит с задумчивым видом. – У меня есть идея, – у Машки такой довольный вид, что мне становиться интересно.

– Я слушаю, – говорю с улыбкой.

Но девушка не успевает и рта раскрыть, потому что  из здания торопливо выбегает Пашка.

– Вот ты где, – тяжело дышит парень, – я весь комплекс оббегал.

– Мы просто пили кофе, – демонстрирую ему пустой стаканчик, – и мы уже закончили.

– Хорошо, пойдём, там тебя Глеб Иосифович ждёт. Хочет познакомиться.

В растерянности смотрю на Машу, но она лишь кивает в сторону двери.

– Я тебе позвоню, – обещает девушка.

Любопытство съедает меня, но я всё-таки ухожу вслед за другом.

У меня ещё будет время с ней поговорить.

Паша

Иваныч, как и всегда, орал, пока у него не сел голос. Я, как и всегда, слушал и думал о своём. Они достали меня со своими нравоучениями. Совершенно не понимают, что приступы гнева – это не то, с чем надо бороться. Их нужно научиться контролировать. Наш врач тоже так считает и  помогал мне, часами слушал, пока изливал душу. Но когда Иваныч узнал о темах наших задушевных разговоров, то тут же наложил запрет. Теперь я посещаю Глеба Иосифовича только для контрольного взвешивания, проверки давления и в целом физического состояния. Порой мне не хватает наших бесед, а теперь, когда рядом Милла, я буквально жажду их. Мне совершенно не хочется сорваться при ней. А то, что было на ринге, это ещё не срыв, это так – цветочки. Потому что меня вовремя оттащили.

– Ты со мной? – спрашивает меня девушка, когда подходим к кабинету врача.

– Нет, – отрицательно качаю головой, хоть и хочу войти, но на сегодня мне уже хватит проблем. А то чего доброго Милку уволят, ещё толком не приняв на работу. – Я буду в зале. Ты найдёшь дорогу?

– Паш, всё нормально. Правда. Иди.

Дожидаюсь, когда Милла исчезнет за дверью, после чего иду по своим каждодневным обязанностям: бить, истязать, расправляться с грушей и другими снарядами для бокса.

Милла быстро вливается в  работу и с успехом выполняет свои обязанности. Она и секундант на каждом моём спарринге, и врач при растяжениях и травмах у других спортсменов. Кстати говоря, эти спортсмены будто специально калечатся, привлекая к себе повышенное внимание моей подруге. Я злюсь, но срывов пока  не происходит. А о том, что случилось, мы с Миллой так и не разговариваем. Делаем вид, что ничего не произошло. Но я очень часто ловлю на себе её встревоженный взгляд, и мне всегда становиться стыдно.

Неделя пролетает очень быстро. Каждый вечер, покидая комплекс, я и Милка ходим по магазинам, вместе планируем, что съесть на ужин, а потом и готовим этот ужин вместе. Перед сном сидим перед телевизором, обсуждаем фильм, который смотрим, смеемся, в общем, со стороны может показаться, что мы женаты уже сто лет. Вот только спать мы идём каждый по своим комнатам. И в глубокой ночи я долго лежу без сна, ломая голову над тем, что бы мне такого придумать. Как сблизиться с Миллой? Как перестать быть ей просто другом?

Решение приходит утром, в пятницу.

А уже к вечеру этой самой пятницы не знаю, куда себя деть от нетерпения.

– Ты чего такой загадочный, – замечает моё настроение девушка. Мы уже едем в машине в сторону дома.

– У меня для тебя сюрприз!

– Сюрприз? Какой?

– Я забронировал столик в ресторане, – говорю прямо, – на сегодня.

– В ресторане? В настоящем ресторане? Пашк, я даже не знаю. Это какое-то пафосное место? Или типа того?

– Нет, это достаточно скромный ресторан, – смеюсь, я предполагал, что она постесняется идти.

– Я даже не знаю, – задумывается, морща свой прелестный носик.

– Соглашайся, а то я обижусь, – и на самом деле изображаю обиду на лице, – нам надо как-то отметить твою работу.

– Хорошо, давай сходим, – всё-таки говорит Милла. Её щёчки немного розовеют от смущения.

Но дальше разговор не клеится, потому что всё внимание девушки переключается на смартфон в её руке.

– Это Маша, – бегло объясняет, ловко набирая текст на плоском экране.

– Вы стали близки. Подружились? – как бы между прочим спрашиваю у подруги.

– Угу.

Я на самом деле ничего не имею против Маши, она нормальная и вроде простая девчонка.

– И что пишет Маша? –  бегло смотрю в телефон,  ради шутки, но реакция Миллы немного сбивает  с толку. Она  молниеносно убирает его в сторону, будто пытается, что-то скрыть. Я в замешательстве смотрю на девушку, а потом перевожу свой взгляд на дорогу. Между нами виснет тяжёлая тишина.

– Во сколько ужин? – Милла спрашивает таким тоном, словно ничего не произошло. Телефон она уже убрала в сумку, можно сказать, спрятала.

– В восемь, – в моем голосе сквозит раздражение, и я ругаю себя за это. У меня нет никаких прав на Миллу, она может переписываться с кем хочет. По крайней мере, пока. Возможно, сегодня всё изменится, и за ужином, в романтической обстановке, мы сможем поговорить… о нас.

Сегодня я признаюсь, что чувствую, и будь что будет. Так дальше продолжаться не может. Быть с ней рядом в течение дня, знать, что она в соседней комнате по ночам. Всё, решено. Я сделаю это.

Пока жду Миллу в квартире, пока везу к ресторану, пока паркуюсь и веду девушку за руку, даже не предполагаю, что что-то может пойти не так.

Но меня уже ждал неприятный сюрприз…

– Паш, здесь очень красиво и необычно, – Милла с интересом разглядывает интерьер, выдержанный в стиле дикого запада.  Ковбойские шляпы, замысловатые револьверы, маски с мордами животных  на стенах, и вся деревянная мебель притягивают взгляд. Лёгкая музыка в стиле кантри звучит как фон, создавая непринуждённую атмосферу.

– Да, я здесь не впервые. И еда вкусная.

– Только названия мне не знакомы, – смеётся, разглядывая меню. – Что мне выбрать?

– Буррито, – указываю на картинку в меню, но Милла смотрит с сомнением, – это вкусно.

– Хорошо, доверюсь твоему вкусу.

– У меня хороший вкус, – говорю немного с подтекстом, пробегаю взглядом по доступным частям тела девушки. Одета она скромно,  в тёмно-синее платье,  длина которого почти доходит до колен, и оно без глубокого выреза, какие обычно вижу на других девушках. Но мне нравится, потому что чем тщательней она одевается, тем сильнее я хочу её раздеть.

– Напитки? – открываю карту вин и нехотя перевожу свой взгляд туда.

– Сок.

– Сок?

– Да, – смеётся Милла, – с некоторых пор я больше не пью.

– Да ладно тебе, это было забавно, – ухмыляюсь, вспоминая, как нёс девушку на руках. А потом всплывает образ её хрупкого тела на кровати. Как очень долго не мог уснуть, в подробностях изучая умиротворенное лицо девушки. Как хотел к ней прикоснуться, лечь рядом позволить себе разные вольности.

Моя глупая ухмылка сползает с лица. Теперь я смотрю на девушку проникновенно, с желанием. Она, похоже, понимает мой взгляд, потому что её щёчки немного розовеют.

Скромница Милк-Милк. Даже не знает, какой эффект производит, когда вот так потупляет взгляд, когда от смущения закусывает нижнюю губу, и её грудь поднимается в едва уловимом жесте, когда судорожно вздыхает.

Во время ужина, Милла ведёт себя очень тихо. Разглядывает царящую обстановку вокруг, а я в глубокой задумчивости пытаюсь подобрать слова.

С чего начать?

Сказать прямо, признаться в чувствах? Взять и вывалить на неё всё, что творится у меня внутри?

А если она не ответит взаимностью?

Никогда не задумывался всерьёз, что такое может быть.

Возможно, я слегка самоуверен…

– Потанцуй со мной, Милк-Милк, – это первое, что приходит мне на ум после затяжного молчания, когда слышу, что вместо кантри играет мелодичная музыка.

Девушка будто просыпается, обращает свой взор на меня, и на её лице расцветает мягкая улыбка.

– Но никто же не танцует, – кивает в сторону немногочисленных гостей.

– Плевать. Главное, что есть музыка, – протягиваю руку. – Потанцуй со мной!

Милла пару секунд размышляет, но потом немного неуверенно хватается за неё.

Пока идём в самый центр небольшого зала, ощущаю, как её рука немного подрагивает, поэтому посильнее сжимаю её в своей.

Посетители разглядывают нас с интересом, некоторые даже следуют моему примеру и тоже приглашают своих спутниц на танец. Милла обнимает меня за плечи, а я порывисто прижимаю её к себе. Танцевать я не умею, стараюсь переминаться с ноги на ногу и посильнее сжимать девушку в объятьях.

– Лишь бы только на ногу тебе не наступить, – посмеиваясь, прижимаясь подбородком к её макушке.

Она тоже смеётся, тем самым разряжая обстановку. Потому что между нами висит  какой-то невидимый барьер, который совершенно не даёт нам сблизиться. Я не знаю, что это. Это что-то невесомое, то, что невозможно пощупать, и не знаю, от кого исходит это препятствие. Возможно, эту стену выстраивает сама Милла. И если это так, то не понимаю тогда… вообще ничего.

– Спасибо, – благодарю девушку за танец и веду обратно к столику.

Моё внимание привлекает небольшая компания людей, их столик в нескольких метрах, и когда сидел за столом, они были за моей спиной.

– Привет, Пашка, – на весь небольшой зал гремит голос. А я не хочу видеть никого из них.

Влад в сопровождении сразу двух девушек почему-то решает, что запросто может к нам пересесть. И они незамедлительно делают это. Бесцеремонно шаркают тяжелыми стульями, располагаясь вокруг нашего стола, оттесняют от меня Миллу, и весь романтический лад внутри меня меняется сперва на лёгкое раздражение, ну а потом на быстро растущий гнев.

– Ты вроде не танцуешь? – со злобой в карих глазах спрашивает Вика. Она уселась по левую руку от меня.

Влад сидит по правую, а рядом с ним Катя. И почему он общается с этими потаскушками?

– Что вы здесь делаете? – игнорирую вопрос приставучей девчонки и обращаюсь к Владу.

– Ужинаем, – смеётся парень, – так же, как и вы.

А мне хочется спросить: "Ну почему именно сегодня?"

Вместо этого с тоской смотрю на Миллу, она совсем ушла в себя и заворожено разглядывает свою тарелку.

– Как твоя работа, Милла? – Вика почему-то решает, что может доковыряться до моей подруги. Хоть её вопрос и звучит будничным тоном, но лицо пропитано издёвкой.

– Нормально, – отрезает Милла и больше ничего не добавляет. Смотрит на то, как соседка слева время от времени  кладёт  руки на моё плечо, и этот её взгляд не обещает ничего доброго.