– И это тоже, – уклончиво ответил Марк Галл. – У меня много талантов.

Тиберий внимательно на него посмотрел, а потом его лицо скривилось, как от боли.

– Я надеюсь, что ты применишь их все. На мою дочь напали в моем собственном доме, заговорщики все еще не найдены. Следи за всем. И при малейшей угрозе для Дианы делай все, чтобы ее спасти. Это твоя основная задача.

– Будет исполнено, господин, – склонил голову Марк Галл.

Тиберий дал ему инструкции, в основном повторив то, что он уже слышал от Алиса, но Марк Галл все равно внимательно слушал. Любая мелочь могла оказаться важной.

А после господин вдруг сказал то, во что он боялся поверить, но так страстно желал. Он очень явно намекнул, что за верную службу гладиатор получит соразмерную награду и станет вольноотпущенником. Краст не обманул. Главное, чтобы римлянин тоже сдержал свое слово. Выглядел Тиберий более благонадежным, чем Вектор.

Новое место нравилось Марку Галлу все больше. Он пообещал Тиберию, что, пока он рядом, с Дианой ничего не случится.

– Вверяю ее в твои руки, – кивнул Тиберий, закончив разговор.

После он провел беседу наедине с Гнурром. Марк Галл подозревал, что он сказал ему примерно то же самое, потому что оба выглядели довольными.

После Тиберий ушел с Алисом, чтобы обсудить что-то с новой стражей, а Марк Галл и Гнурр остались во дворе. Каждый из них держался чуть позади своей госпожи: достаточно далеко, чтобы не смущать своим присутствием, но в то же время достаточно близко, чтобы пресечь любую угрозу и невольно слышать их разговоры.

– Энеида, я собираюсь в порт. Ты едешь со мной, – приказала Талия. – Собирайся.

Марк Галл уловил напряжение в воздухе – мать и дочь явно были в ссоре. Энеида посмотрела на маму, с трудом выдержав ее взгляд, а потом на сестру.

– Диана, а ты поедешь в порт?

Странное напряжение между женщинами только нарастало, и гладиаторы никак не могли понять, в чем дело. Талия метнула взгляд в их сторону, острый, как кинжал.

– Я должна заниматься музыкой, – спокойно ответила Диана. – Елена уже ждет меня.

Марк Галл молча переводил взгляд с нее на других женщин. Самая старшая, что была хозяйкой виллы, выглядела суровой и надменной. Она была достаточно высокой для женщины и свысока же смотрела на обеих девушек. Ее темные кудрявые волосы были собраны в высокую сложную прическу, которую украшали драгоценные камни, а большой, как у лягушки, рот кривился в презрении. Самая типичная представительница знати, унизанная кольцами и браслетами, одетая в дорогие ткани, она сразу не понравилась гладиатору. И он нутром чувствовал: с ней нужно быть настороже.

Ее дочь Энеида, которую она собиралась вести в порт, внешне совсем не была похожа на мать. Марк Галл отметил, что обе дочери не похожи друг на друга и на Талию, но Энеида как будто вообще не из этой семьи. Лучшее описание, которое он смог подобрать, – нескладная. Энеида вся была нескладная.

Высокая, как Талия, но непропорциональная и костлявая. Длинная шея, как у лебедя, длинные тонкие руки, лицо словно треугольник, с разбросанными по нему мелкими чертами. Маленький нос, маленькие круглые глаза и тонкие губы. Бледная и блеклая. Наверное, она и сама это понимала, поэтому так старалась добавить красок во все, что могла. Ярко-рыжие волосы точно были париком. Почему-то римлянки очень любили парики.

Марк Галл вспомнил, как на одну из тренировок в их школу пришли друзья Вектора и у одной дамы порывом ветра унесло такой же рыжий парик, и он упал прямо под ноги гладиаторам. Все тогда сдерживали смех, как могли, но Вектор все равно вечером орал за то, что они опозорили его перед гостями своими глупыми улыбками. Помимо рыжего парика, на Энеиде была яркая зеленая туника с золотой вышивкой, на которой лежали бусы с красными, как кровь, увесистыми камнями. Уши оттягивали огромные серьги.

Все это делало ее образ нелепым.

– Мама, я бы тоже позанималась музыкой, – прервала его размышления Энеида.

Даже голос у девушки был каким-то смешным: высоким с повизгивающими нотками.

– Мы едем в порт, Энеида, – с нажимом ответила Талия.

Девушка шумно вздохнула, кинула быстрый взгляд на гладиаторов, а потом поджала и без того тонкие губы, всем видом выражая неудовольствие. Она встала, нарочито медленно расправила складки на тунике и пошла за матерью. Тяжелые серьги позвякивали при ходьбе.

Гнурр молчаливой тенью последовал за ними.

Теперь во внутреннем дворе остались только Диана, Марк Галл и слуги, суетливо убиравшие после трапезы.

Диана первой нарушила молчание.

– Ты голоден, Марк Галл?

– Алис распорядился об обеде, я сыт. Благодарю за беспокойство, госпожа, – сказал гладиатор, не спуская с нее глаз.

– Хорошо.

Она старалась смотреть куда угодно, только не на него, и это удивляло. Марк Галл не чувствовал в молодой госпоже враждебности, но она так старательно прятала взгляд, будто боялась. Необычная реакция. Куда чаще римлянки, наоборот, осыпали его вниманием. Та же Энеида пялилась на него и Гнурра при любой возможности. Пока ее отец представлял гладиаторов семье, она буквально пожирала их глазами.

Марк Галл посмотрел на повязку на руке Дианы – следствие покушения. Возможно, она просто была напугана. Хотелось подробнее расспросить ее о нападении, но он не решился первым нарушать тишину. К тому же господин Тиберий сказал, что они с Алисом уже трижды опрашивали ее.

Хотя они вполне могли упустить что-то важное.

– Мне нужно идти в сад музицировать, – тихо сказала Диана, поднявшись с клинии.

Марк Галл молча последовал за ней в сад. Диана шла так легко, словно парила в воздухе. Невысокая, хрупкая и тонкая, как веточка, изящная в каждом мимолетном движении. Ее волосы были собраны в незатейливую прическу, и красивые локоны покачивались в такт ее легким шагам.

Марк Галл посмотрел направо за пару мгновений до того, как услышал мужской голос.

– Госпожа! Госпожа, Диана!

К ним торопливо семенил пухлый, как шар, и низкорослый, как пень, мужчина в бежевой тунике, которая так сильно натянулась на его круглом пузе, что казалось, вот-вот лопнет.

– Что случилось, Домиан? – тепло улыбнулась ему Диана.

Тот остановился, с трудом восстанавливая дыхание и вытирая рукой пот с блестевшей на солнце лысины. Марк Галл заметил клеймо на его руке. Раб. Скорее всего, давно служит на вилле, иначе не был бы таким бесцеремонным.

– Вы были правы, а я дурак. Горе-то какое.

– Домиан, в чем дело? – участливо спросила Диана, успокаивая мужчину одним звучанием своего голоса.

Домиан посмотрел на Марка Галла, будто не был уверен, стоит ли заводить при нем личный разговор. Перехватив его взгляд, Диана сразу поняла, в чем дело.

– Говори, Домиан. Марк Галл должен всегда быть рядом со мной, мы не можем отослать его, чтобы пошептаться.

– Вопрос деликатный, – признался слуга.

– Марку Галлу поручили меня охранять, а не доносить сплетни отцу, ведь так? – девушка внимательно посмотрела на гладиатора.

– Все верно, госпожа. Ваши секреты – теперь мои секреты, – заверил ее Марк Галл, теряясь в догадках, что такого хочет сказать пухлый Домиан.

Он нервно дернул руками, а потом все-таки сдался.

– Госпожа, вы были правы… насчет мельника, – тихо сказал Домиан. – Он давно накручивает вес на своих весах и присылает меньше пшеницы, а денег платим много. Я все перепроверил по вашим советам. Я старый дурак.

Домиан преувеличивал насчет своего возраста, на вид ему было не больше сорока. Но вот то, что он пришел с этим вопросом к молодой госпоже, а не господину Тиберию или его жене, очень удивило Марка Галла. Он с интересом уставился на госпожу, ожидая ее реакции.

– Так и знала, – расстроенно вздохнула девушка. – Домиан, сделай одолжение, пошли ему в подарок от дома Тиберия новые весы и напиши в записке от моего имени, что, если он впредь не будет ими пользоваться, у него будут проблемы. Надеюсь, он усвоит урок.

– Мы оставим мельника безнаказанным? – встрепенулся управляющий.

– Мы дадим ему шанс исправиться, – улыбнулась Диана. – Домиан, ничего не говори моему отцу.

– Я вас понял, – просиял Домиан. – Ваши мудрость и доброта не знают границ.

Он раскланялся и убежал исполнять ее поручение, а Диана пошла вглубь сада, где вовсю расцветали цветы. Марк Галл следовал за ней, не решаясь ни о чем спрашивать, хотя ситуация все еще казалась странной.

– Домиан хороший управляющий, только очень доверчивый, – негромко сказала Диана, словно услышав немой вопрос гладиатора. – Иногда он просит у меня совета в делах дома – со мной ему легче, чем с другими. Да и знает он меня с юных лет.

Она замолчала, а потом остановилась и обернулась к нему. У нее были невероятно красивые глаза. Зеленые с маленькими янтарными крапинками, они были главным украшением ее лица. И сейчас смотрели прямо на него.

– Я рассчитываю, что ты ничего не скажешь моему отцу.

Было в ее голосе что-то такое, что заставило его снова подумать о платке. О тонком невесомом шелке, ласкавшем его загрубелые мозолистые пальцы.

Диане на миг показалось, что на лице гладиатора промелькнуло подобие улыбки.

– Ваши секреты – мои секреты, госпожа, – повторил он. – Я не из болтливых.

– Спасибо, это ценное качество, – улыбнулась Диана. – А теперь заранее прошу прощения: в ближайшие часы твоим ушам будет очень больно.

Марк Галл не понял, о чем она, но на всякий случай кивнул. Лишь когда они приблизились к немолодой женщине сурового вида с диковинным инструментом в руках, он понял, что речь шла о музыке. Он встал чуть в стороне и замер, приготовившись слушать.

Диана устроилась на стуле подле наставницы, взяла инструмент, тяжело вздохнула, а потом принялась пощипывать струны.

Марк Галл привык ко всякому: лязг оружия, крики боли, хруст ломающихся костей, свист бича мастера, но то, что делала юная госпожа, было хуже всего, что он слышал ранее. Он вдруг понял, почему занятия проходят в саду едва ли не на краю виллы, – его госпожа просто ужасно играла. Кто бы мог подумать.

– Госпожа Диана, сосредоточьтесь, – проворчала Елена, строго глядя на воспитанницу. – Сам Аполлон плачет, слыша эти жуткие звуки.

Марк Галл порадовался, что рука Дианы дрогнула от этих слов, выбив из инструмента пронзительный стон, и никто не услышал его тихий смешок.

Ему определенно нравилась его новая жизнь.

Глава 5
Вести из Рима

– Моя госпожа, хвала богам, все заживает без последствий! – Агрипп улыбнулся, сжимая здоровую руку Дианы в своей.

Рана действительно заживала быстро, а благодаря мазям из рыбьей кожи и жира, которую придумал еще учитель Агриппа, шрам обещал быть совсем крохотным и незаметным.

– Повязки больше не нужны, но солнце уже сильное, вам лучше держаться в тени, чтобы на вашей нежной коже не осталось пятна, – нравоучительно говорил Агрипп, не отпуская руку Дианы.

– Спасибо вам, Агрипп, я так благодарна, – улыбнулась Диана, наслаждаясь тем, что с нее сняли бинты.

Старый лекарь легко поклонился, собрал свои склянки и ушел, оставив Диану наедине с Марком Галлом, который стоял рядом с дверью. Девушку охватила неловкость, которая почти не покидала ее уже две недели – ей никак не удавалось привыкнуть к тому, что, куда бы она ни пошла и что бы ни делала, гладиатор тенью следовал за ней.

Она просыпалась, выходила из комнаты и первым встречала его. Она уходила ко сну и последним в дверях покоев видела его. Марк Галл стал продолжением ее руки и отводил от нее свой взгляд, только когда она была в термах.