Сил прибавлялось. Димка сделал комплимент, и я бросила Марине невзначай, что попробую позвать его погулять на неделе. Мне казалось, что он был тем самым загадочным парнем, который оставлял у меня на парте конфеты. Вот уже несколько месяцев, кто-то клал мне на стол безумно вкусные мармеладки и леденцы. Я однажды видела похожую упаковку в магазине, но даже маленькая пачка стоила жутко дорого. Наверно Димка тратил все свои карманные деньги на это, потому в столовке он редко покупал себе булочки. Нужно было сказать ему, что не нужно, что он и без конфет мне очень нравится.

– Дрянь какая-то, – сморщилась Марина, когда я поделилась с ней мармеладкой, как если бы это помогло нам вычислить таинственного ухажёра. Сегодня он оставил целых две конфеты.

– А мне очень нравится, – зажмурилась, подставляя лицо весеннему солнцу, которое тоже давало мне сил. Весь мир был на моей стороне, играл за мою команду.

– Тебе и с Донкиной после уроков тусить нравится больше, чем со мной, – пробурчала подруга.

– Ну мы же просто тренируемся, не ревнуй, Марин. Мы уже одной ногой в полуфинале района. Ещё чуть-чуть и принесём победу школе, придёшь поболеть?

– У меня английский в этот день. Не смогу.

– Я же тебе ещё не сказала, когда? – меня больно кольнула её отстранённость, и я совсем не понимала, где провинилась.

Она заметила это и тут же смягчилась:

– Да, я посмотрела вашу сетку турнирную, мне же не все равно, Алин. Ты крутая, я попробую занятие перенести, если мамка разрешит. И это… Мармеладки не Дима тебе дарит… Я знаю кто. Проследила.

– Правда? – сердце быстро-быстро застучало не то с досады, не то от предвкушения. Было бы здорово узнать, кому я так сильно нравлюсь.

– Новенький тот. Парфёнов. У него ещё отец в администрации работает, по всему городу плакаты его предвыборные висят. Видимо, и сынишка его подкупает электорат, – рассмеялась подруга.

– О, Паша Парфенов? – я самую малость разочаровалась. Он, конечно, был довольно милым, и все никак не мог подружиться ни с кем, но… Но он не был Димкой.

– Он самый. Дима не стало бы вот так дарить тебе конфеты.

– Это почему? – я все никак не могла отделаться от разрастающейся на сердце досады, и леденец уже не казался мне таким вкусным.

– Дима бы просто угостил, если бы захотел, конечно.

Наверно, Марина была права. Да, и взгляд Парфенова я стала замечать на себе чаще. Я даже собиралась поговорить с ним, поблагодарить за внимание и попросить больше так не делать. Но мои планы спутало другое открытие. Перед последним уроком в ту самую пятницу я нашла у себя на парте уже не угощение. Помню, как уронила портфель, как задрожали руки, а слёзы потекли сами собой. На столе лежало два искусственных цветка с выцветшими лепестками и комьями земли на пластиковых стеблях. Такие же втыкали родственники в могилу моей бабушки, а я не могла смотреть, это было ужасно. Она же любила живые цветы, она для меня была живая. До сих пор!

– Кто это сделал? – орала Марина на весь класс и крепко обнимала меня, не давая осесть на пол. – Я спрашиваю. Кто. Сделал. Это?

Все молчали, а потом подруга смахнула с парты землю и подцепила пальцами конфету.

– Понятно все. Это ты, Парфёнов?

Подняла взгляд на Пашу, который сильно смутился и попятился к дверям.

– Отвечай, ты это всё устроил?

Он вдруг резко переменился в лице, растерянность сменилась сначала злостью, а потом на его губах появилась жуткая усмешка.

– Хотел напомнить всем, что чёрный этой готке больше к лицу. Слышь, Черникова, кого ты обманываешь? Это все не твоё.

И правда, кого я тогда обманывала. Димка видел во мне лишь подругу, Донкина удобного запасного игрока защиты, Пашка долго готовил жестокий розыгрыш, подкармливая меня как овечку на убой, и только Марина поддержала и была рядом, всегда готовая взять удар на себя.

А Парфёнов не изменился с годами, все такой же мерзавец. Вот только одно не даёт мне покоя до сих пор. Его взгляд. Сегодня он так же зло смотрел на коллег, как тогда на Марину. Интересно, почему? Испортили ему веселье, не дали унизить меня посильнее? Да и пошёл он к чёрту.

Позвонила в квартиру друзей. Ничего им не расскажу об этом глупом сертификате, буду улыбаться и делать вид, что у меня все хорошо.

На пороге меня встретил мрачный Дима и упёрся рукой в дверной косяк, преграждая путь:

– Слушай, Алин, тебе бы надо съехать, желательно, сегодня.

– Все нормально, Дим? – Заглянула в его несчастные глаза, и тут же услышала звук бьющейся посуды, от которого мы оба вздрогнули.

– Бушует, – он смотрел на меня виновато, а я уже видела сумку с моими собранными вещами и переноску с Мортом. – Алин, я вроде собрал все, ты, правда, извини, нас.

– Я что-то не то сделала? Я справлюсь, честно слово, – улыбалась, цеплялась за соломинку, но понимала, что он не шутит, и мне, правда, нужно уйти, потому что где-то в глубине квартиры вдруг зарыдала Марина, и её плач буквально выскреб из меня душу ржавой вилкой.

– Ты. Ничего. Просто уйди сейчас, я тебе все потом объясню. Обещаю.

– C ребёнком что-то? – меня до смерти пугал мертвецки бледный Дима.

– Ребёнок в порядке, у нас мама не в себе.

– Это она, да? Она пришла?! – раздался крик Марины, и друг отчаянно попытался выпихнуть в подъезд мои вещи до того, как приковыляет его супруга.

– Скорее уходи, пока она лишнего не наговорила тебе!

– Лишнего? Может, это я у вас тут лишняя? – в проёме показалось заплаканное лицо моей лучшей подруги. – Мало тебе было получить силу, красоту, карьеру, ты и мужа моего забрать захотела, сука?

Я в недоумении смотрела на друзей.

– О чем ты? Я бы никогда…

– Да пошла ты, Алина, я полистала твою книжку, – она ткнула мне в лицо разворотом бабушкиной тетради. – Ты бы никогда, да? А это что такое? – Она стучала дрожащим пальцем по едва видимому имени.

Старый глупый детский приворот, ещё в школе вписала Димку, а потом долго стирала его, когда они с Мариной начали встречаться.

– Да ладно, тебе это было очень давно, ты чего?..

– И ты не сказала мне ничего. И про то, что вы целовались не сказала.

– Столько лет прошло… Тебе нельзя волноваться, – теперь уже и я хотела расплакаться, мой последний оплот стабильности, моя семья, мои Дима с Мариной, я просто не могу их потерять. Зачем он рассказал ей сейчас? Случайно проговорился, или совесть всколыхнулась? Так мы ничего неправильного тогда не делали.

– Подселилась ты к нам, чтобы заниматься с ним чем-то посерьёзнее поцелуев, да? Вы спали с ним, да?

Дима осторожно взял её за плечи и строго проговорил:

– Ты потом очень пожалеешь о своих словах, милая. Это гормоны, я люблю только тебя, а Алина твоя лучшая подруга.

– Лучшие подруги не уводят парней, – она повисла на шее мужа, продолжая всхлипывать. Дима бросил ещё один виноватый взгляд, и мне сейчас ничего не оставалось, кроме как поднять свои вещи и оставить друзей.

Лишь бы только Морт не замёрз.

– Марин, верни, пожалуйста, книгу, – полушепотом попросила её. – Это единственное, что мне ба…

– Ах, книгу тебе вернуть? – взъерепенилась она, вырвалась из Димкиных объятий и потрясая огромным животом, выбежала босиком на лестничную площадку. – Книгу?!

Я не успела ничего сделать, как с жутким треском она выдернула сразу с дюжину страниц и бросила на пол, а следом швырнула тетрадку и зло протопталась по ней.

– Да получи, кто ты теперь? Жалкая секретарша, кончилась твоя магия, сука. Никому ты не нужна теперь!

Дима быстро затолкал жену в квартиру и уже больше не смотрел в мою сторону.

Собрала с пола листы, поймав бабулино напутствие черпать позитив во всём и разревелась, как школьница, которую никто не позвал на выпускной, а единственный мальчишка проявлял знаки внимания лишь для того, чтобы жестоко поиздеваться над моим горем.

Если всё это расплата за магию, то не нужна она мне. Оставила вещи на лестничной площадке и быстро пошла к мусоропроводу. Уже открыла вонючее нутро, пахнувшее на меня смесью картофельных очисток и каких-то химикатов, как увидела на дне пустую упаковку тех самых Пашиных мармеладок.

Черпай силу во всем, Алина. Знаки повсюду, учись их видеть. Отсекай ненужное, преумножай то, что делает тебя счастливой. Совершенство просто и понятно, нужно лишь единожды увидеть свой идеал, милая. Не пропусти, он совсем рядом.

Почему-то перед глазами появился мой козёл начальник, слишком уж простой со стороны и гнилой внутри, но мусоропровод ошарашил-таки меня знаком выше, на нём было написано то самое простое и истинное:

Паша мудила.

– И не поспоришь, – ответила неизвестному художнику и рассмеялась. Книгу я выкидывать передумала, вложила вырванные листы внутрь и вернулась к Морту. Нам с ним ещё искать ночлег сегодня. И тут реально нужно чудо. Интересно, мой бывший арендодатель успел уже сменить замки?

Очередная поездка на такси. Вечерний город и счастливые жильцы за тысячами огней. Ну или не совсем счастливые, вспомнила истерику Марины и поёжилась. Надеюсь, у них с Димой все наладится, не хотелось бы стать виновницей их фатальной ссоры. Тем более, им явно нужно думать о другом. В очередной раз заглянула в собственную душу, желала ли я искренне отбить мужа у подруги? Попыталась представить, но не смогла, в мысли лез мой начальник и пропадать не собирался. Вот только его выходка в этот раз была за гранью, не такая отвратная, как кладбищенские цветы на моей парте, разделившие школьную жизнь на "до" и "после", окончательно превратив в изгоя. И вот меня снова все прогнали. Не впервой. Справлюсь! Только бы поспать, помыться и поесть… Желудок просто выкручивало не то от голода, не то с депрессухи.

– Вам помочь? – искренне предложил водитель, когда я прихрамывая на каблуках с тяжёлой сумкой и переноской направилась к подъезду.

В другой раз я бы не отказалась, но сегодня мне надо мышкой проскочить в чужую квартиру.

– Спасибо, не надо.

Два раза предлагать он не стал, залез в машину и уехал.

Сердце колотилось, не переставая, пока я ехала на лифте и обдумывала отмазы на случай, если меня застукают. Трусы! Я пришла забрать свои трусы! Так и скажу всем.

Ключ повернулся, отщелкнув замок. Бинго! Сегодня заночую по-тихому тут, а завтра с новыми силами отправлюсь на поиск квартиры. Выпустила Морта, разулась и на цыпочках зашла внутрь. Новых вещей и обуви не появилось, да и старые исчезли. Тихо.

Обошла все комнаты по нескольку раз и, убедившись, что мы с Мортом, тут совершенно одни, первым делом решила принять душ и смыть с себя издевательства Парфенова и Маринину истерику. Чертовски длинный день.

Силы покинули меня, когда я села под струи воды. Вновь разом вспомнилось все: бабуля, вырванные листы, цветы на парте, Пашины мармеладки, поцелуй с Димой и одинокий выпускной. Плакала, а вода быстро смывала все с лица, и только от Морта, наблюдавшего за мной с раковины ничего не скроешь, да я и не пыталась.

– Паша, мудила, – проговорила вслух и тут же нахлебалась воды и пока откашливалась, Морта куда-то резко сдуло, а в прихожей послышались голоса.

Быстро выключила воду.

– Ух-ты, какой котик, – пролепетала девушка, и я в ужасе вжалась в кафель.

– Ксюх, там кто-то есть.

Да, блин, Ксюх, тут кто-то есть… И этот кто-то швырнул вещи ещё в коридоре, а полотенце из сумке достать не удосужился.

– Эй? – испуганно позвал парень этой Ксюхи. Ну, совсем трындец. И надо бы сказать что-то в своё оправдание, только у меня язык к небу прилип. Кашлянула, и внезапные визитёры затихли.

– Полицию вызывай живо! – шипела Ксюха.

Молодец какая. Так меня и возьмут без трусов и с мокрой головой.

– Не надо полицию, пожалуйста, я тут жила раньше. Я сейчас уйду, только подайте одежду.

Эти двое зашушукались. Точно вызывают ментов, да боже… А мне даже некого о помощи попросить. Бедный, Морт!