Обрадовался шлагбауму на парковке, как родному, лишь бы чуть перевести тему, успокоиться, вернуть себе брутальности, которой сроду не было. Не вышло. Вёл себя как Пашка Парфёнов из восьмого "Б": глупо улыбался, нёс ахинею и жутко хотел взять Черникову за…

– Задница норм.

После обеда получил приятельский тычок локтем под рёбра от руководителя отдела аренды Олега Михайловича Евсеева. В какой-то момент даже испугался, что этот отчаянно молодящийся метросексуал с пошлой эспаньолкой отвесил комплимент мне. Лишь проследив за его взглядом, понял, что комментарий был адресован ничего не подозревающей Алине, которая наклонилась к кулеру.

Что в таких случаях должен сделать настоящий мужик?

а) Вмазать по сальной роже ублюдка;

б) Поддержать и громко свистнуть;

в) Сказать, что эта задница вместе с девушкой только моя и ничья больше;

г) Мычать что-то невнятное, потому что ни разу не оказывался в подобной ситуации, а задница у Алины действительно норм.

– Я тебя плохо слышу, Паш, что ты там бурчишь?

Когда это я стал для него просто Пашей?

– Говорю, что она наша коллега и моя помощница, – надеюсь, он уловил мой посыл.

– Ладно-ладно, не кипятись. Твоя так твоя. Мы, кстати, ей тут с ребятами на символический подарок скинулись в честь новой должности, ты в деле? – он развернул ко мне экран телефона с номером карты.

Снова растерялся. В этом безобидном жесте отчётливо читалась издёвка, ведь, должности Алина не рада. С другой стороны, что плохого может быть в подарке? Да, и работают они с ней не первый год, наверняка лучше моего знают её вкусы. Неплохой шанс проявить себя, скинуть больше всех и показать всему отделу, как я дорожу своей помощницей.

– По сколько скидываемся?

Если бы я только знал, что они задумали, я бы всё же превентивно вмазал Олегу по роже прямо в кафетерии, но вместо этого я положил начало конца моих и без того воображаемых отношений с Алиной, а заодно лишился свидания всего в один клик. Стоило мне это всего пять тысяч. Выделился…

Но пока я сидел, как на иголках, предвкушая вечер и благодарный взгляд Алины. Последнее время она мало общалась с коллегами, а это был отличный шанс снова наладить хотя бы шаткий мостик.

– Мы кого-то ждём? – поинтересовалась Черникова, когда я в очередной раз дёрнулся, заслышав шаги за дверью.

– Да, нет, – неумело соврал и попытался вернуться к работе, Алина лишь вопросительно вскинула брови, но ничего не сказала.

Так хочется увидеть её улыбку, радость, помочь ей снова стать частью коллектива.

Уже ближе к концу дня к нам постучал Олег, за спиной которого с неприятными ухмылками толпились ребята из смежных отделов и младшие менеджеры по продажам. Только сейчас, анализируя этот грёбаный вечер, я понимаю, что то были именно ухмылки, а вовсе не радушные улыбки, как мне показалось в начале.

– А у нас тут сюрприз для тебя, Алиночка.

Черникову аж перекосило от этого панибратства, но она быстро встряхнулась.

– Если там не отчёты по перевыполнению плана, то вы меня не удивили.

– Алиночка, ну что мы всё о работе, да о работе, – гадко тянул гласные Олег, и уже моё лицо свело судорогой. – Мы тут с подарком! Это все наш Павел Викторович организовал. Его идея.

Мне достался немного испуганный взгляд Черниковой. После всего, что между нами было раньше, хорошего она от меня явно не ждёт, а реабилитироваться я банально не успел.

– Да, я. Да моё дело маленькое, – опять заблеял, как баран, а Олег уже торжественно вручил Алине конверт.

– Мне сейчас открывать? – неуверенно спросила Алина, а Парфёнову из будущего хотелось заорать что-то в духе: порви это нахрен, выброси, сожги!

– Конечно, сейчас! Мы ждём, – хищно оскалился Евсеев.

Звук рвущейся бумаги погребальным колоколом оповестил кончину моих так и не начавшихся отношений с Черниковой.

– О.

Как много было в этом простом “о”. Но совсем не то “О”, о котором мы говорили утром. Сдавленное, удивлённое, несчастное. Быстрые взмахи ресниц, судорожный глоток. Она расстроена, обижена, уязвлена.

– Это то, что было мне так нужно, спасибо ребят. Павел Викторович. – Она благодарно тряхнула каким-то глянцевым листком.

– Это лучшая автошкола в области, – рекламировал Евсеев. – У них большой автодром, научат всему, и дрифту…

– … и парковке, – прыснул кто-то из менеджеров и подмигнул мне.

Вот оно что. Не для Алины подарок сделали, для меня. Подмазаться к начальнику решили, унизив мою предполагаемую обидчицу. Вот только я бы тачку свою с обрыва столкнул, лишь бы не видеть, как на глаза Алине наворачиваются слёзы. Подумаешь зеркало, да я сам в тот день криво машину поставил.

– Спасибо, ребят. Правда, крутой подарок. Давно мечтала.

Неумело врёт, и все прекрасно видят её состояние. Смакуют победу над несостоявшейся начальницей.

Не осёк их, не вступился, не пропихнул Олегу в глотку этот убогий сертификат, не прогнал нахер из кабинета. Я просто стоял и смотрел, боясь сделать только хуже и подготовить почву для новых слухов и смешков.

Она ушла раньше меня, не дав мне даже шанса извиниться. Как-то незаметно скользнула в лифт, пока я натянуто прощался с коллегами. На парковке её уже не было, а на звонки Алина не отвечала. Безо всякой надежды проехался до метро. Не нашёл её.

Зашибись, Парфёнов. Просрал и девушку и пять тысяч.

Менеджеров завтра ждёт ад и никаких бонусов. Твари!..

***

Сегодня вечером был даже рад увидеть свет в квартире. Ксюша, конечно, та ещё задница с занозой, но лучше такая компания, чем никакой. Алина мне не отвечает, а мои сообщения зависли в статусе непрочитанных. Отправил уже седьмое с извинениями, чувствуя, как гордость окончательно меня покидает. Если подумать, я виноват только в слабохарактерности, мы же не в средневековье живём, и я просто не могу приложить Олега мордой о кафель в туалете. Надо действовать тонко и неотвратимо, чтобы лишний раз не навредить Черниковой.

В прихожей споткнулся о чужие кроссовки, и судя по размеру и фасону не женские. Но я всё же не терял надежды, что Ксюша стащила обувь у кого-то из соседей, или что у неё в гостях нестандартная и очень прогрессивная девушка. Большая такая брутальная девушка. Опять открыл дверь в подъезд и хлопнул погромче, чтобы моя сестра со своей подружкой меня наверняка услышали. Даже прокашлялся на всякий случай. Суетливый шорох в недрах квартиры оповестил, что цели я достиг, и всего через пару минут я увидел двух растрёпанных нарушителей. Гость Ксюши выглядел вполне безобидно. Не особо высокий, без видимых татух на голых руках, брючки со стрелочками, явно выглаженные заботливой рукой его мамули. А его очки в пол лица развеяли все мои опасения, зато породили новые комплексы. Вот даже у него есть девушка. Плохенькая, конечно, но есть.

– Ты че так рано-то, Паш? Ты же Алину свою подвозишь.

Вот прям на больное наступила с ходу.

– Её подруга подвезла, – соврал и быстро отвёл взгляд, пока заноза не заметила моего подавленного состостояния.

– У Черниковой всего одна подруга, и та…

– Очень беременная, – кивал очкарик.

Да вы издеваетесь?

– Этот тоже в курсе?

– У этого есть имя, – насупилась мелкая бастардка, а её кавалер протянул мне руку.

– Я Михаил, дядь Паш. Приятно познакомиться.

Охренеть. Он Михаил, а я дядя Паша. Что я там говорил про своё одиночество. До этого знакомства оно мне нравилось. Руку очкарику я, конечно, пожал, а уже спустя всего полчаса плакался этим вчерашним подросткам за чашечкой чая…

– Си-ту-а-ция, – протянула Ксюша, когда я в красках описал реакцию Алины на подарок.

– С прагматической точки зрения, – вступил Михаил, – подарок в целом неплохой, но вот контекст, в которым он был вручён, учитывая ваш послужной список, дядь Паш…

– Да вкурсе я, что контекст тут хреновый. Эй, полукровка, как много ты ему рассказала?

– Про слухи, которые ты по школе пускал, включая проклятье Алины Черниковой.

Эти двое синхронно вытерли несуществующие слёзы.

– Я тебя просто ненавижу. – Устало боднул стол.

– Взаимно. И вообще, что ты тупишь? Твоя Черникова лишилась жилья, живёт со школьной любовью и беременной подругой, это же полный трындец. На этом фоне даже ты кажешься вполне себе сносным соседом, тем более тут такая квартирища, что пересекаться вы особо и не будете.

– Предлагаешь пропустить притирку и свидание и сразу съехаться?

Миша задумчиво поправил очки на переносице и с сомнением покачал головой:

– Не выгорит, после фиаско с сертификатом она попросту не поверит в такой широкий жест и будет искать в нём подвох.

– Видишь, Ксюша, твой очкарик дело говорит. Откажет она.

– Не откажет, – хитро заулыбалась сестра. – Есть шикарный вариант обвести твою Черникову и подселить сюда.

– И?

– Сначала ты отдаёшь нам ключи от её прошлой квартиры и оплачиваешь мне два месяца. Я тоже не в восторге жить с тобой, особенно после скандала из-за одной немытой чашки. ТЫ псих.

– А не жирно тебе два месяца? И не при твоём бойфренде будет сказано, ты и в туалете после себя оставляешь!

– Три, – категорически сказала сестра.

– Оплачу столько, сколько она тут проживёт. – скрестил руки на груди.

– Ну уж нет! Зная тебя, она в этот же вечер сбежит, а за незаконное удержание человека, можно срок получить. Четыре месяца.

– Три. Ты борзеешь, полукровка.

– Пять.

– Два!

Короче, я попал на полгода арендной платы, сторговался только на коммуналку. Мрак! Почему на работе у меня лучше получается вести переговоры? Но мне всё равно слабо верится, что эта парочка справится с поставленной задачей, а если и справится, будем считать это выгодной инвестицией в мои отношения.

– И последнее, мне нужен её номер телефона.

Продиктовал и сразу почувствовал, что подписываю сделку с дьяволом-Ксюшей.

Алина

Помню, как в пятом классе, когда не стало бабули, я впервые начала носить чёрное, почему-то так было проще найти какую-то внутреннюю гармонию со своими чувствами. Никто, кроме Димы и Марины, не знал о том, что случилось, и я просто была рада, что ко мне никто не лез. А ещё у меня оставалась бабулина книга, и я зачитывалась заклинаниями, где нашлось одно для преодоления горя.

Бабушкиной рукой было выведено простое:

Черпай силу в приятных мелочах, в солнечном свете сквозь листья, в горячем утреннем чае, в улыбках прохожих.

Это почти сразу же помогло, я стряхнула с себя тоску и, вооружившись этим мощным заклинанием, начала новую жизнь. Даже черные балахоны ненадолго отложила в дальний шкаф. К маминой радости, надела подаренную ещё бабулей кофточку и очень девчачьи джинсы со стразами. Мама тогда сама впервые за долгое время улыбнулась и крепко обняла меня, сказав, что мы обязательно со всем справимся.

Черпать силу во всём!

И я черпала, пыталась мыслить позитивно, глядя в зеркало. Длинные блестящие волосы, стройная, высокая, женственная. Я мгновенно перестала горбиться в новой одежде и с удивлением обнаружила у себя красивую осанку. Я нравилась себе, и даже кислый скептический взгляд Марины не мог нарушить мою внутреннюю и внешнюю гармонию.

– Какое-то это все немного не твоё. Слишком пригламуренно, тебе не кажется?

– Думаешь? – я весело крутанулась на каблуках. – Это все я же! Всё та же Алина. Цени!

Вытащила из уха один из наушников и вставила ей. Там разрывая барабанные перепонки играли Avantasia, побуждали на подвиги, окрыляли и тоже были моим источником силы.

– Не-не, неплохо, правда, – Марина вернула мне наушник и убрала руки в карманы своей ярко-жёлтой ветровки.

В тот день я получила столько внимания, что мой мир вдруг стал чуточку больше и объёмнее. Со мной заговорила Настя Донкина, отличница и спортсменка, она спросила не хочу ли поиграть с ними в баскет после уроков, им как раз нужна была ещё одна девочка в команду для межшкольного соревнования.

– С тобой у нас появятся шансы, я видела, как ты бегаешь на физре, Алин. Давай к нам!