– Я люблю тебя, – сказал он.

Я промолчала. Садовник молча подал мне руку, и я, оперевшись о неё, спрыгнула на землю. Он сжал кисть и отпустил. Поправил траву на приступке, шипастые стебли и показал мне, чтобы я шла обратно.

Я была как пьяная. Внутри пустота, в горле ком, на сердце тяжесть. Даже то, что Юра пообещал помочь мне сбежать не перевешивало его предательство и правду.

– Не надо думать, – сказал садовник. – Вы думаете о плохом, от этого грустная. А грусть вам ни к лицу.

– Ей грусть тоже была не к лицу?

– Ей?

– Жене Захара?

– Да кому ж она к лицу? Грусть-то?

Он довёл меня до тропинки и показал вперёд. Сам пошёл сзади. Около минуты мы молчали, а когда я хотела спросить, как муж вышел на него, садовника рядом не оказалось. Я осмотрелась, но его нигде не было, только деревья в саду перешёптывались листьями и пустой дом смотрел тёмными окнами прошлого.

***

В следующие два дня Захар так и не появился. Делая вид, что заинтересовалась мелочами вроде статуэтки сфинкса на полке или книгами в шкафу, я обошла весь дом. На деле я хотела найти что-нибудь связанное с женой Захара. Чем больше я жила здесь, тем сильнее становилось это желание. Но ни фотоальбомов, ни её вещей я так и не нашла. То ли всё связанное с ней было надёжно убрано, то ли Захар избавился от того, что вызывало воспоминания. Лучше бы попытался вытравить клещами впившихся ему в память демонов.

– Сегодня хозяин приедет, – поведала горничная, подав чай.

– И что?

– Просто предупредила вас, – она забрала со стола грязную посуду и добавила: – Когда он уезжал, просил сказать, что встретить вы его должны в платье. Ему нравится, когда женщины ходят в платьях.

Я со стуком поставила чашку на блюдце.

Перед тем, как он уехал, секс у нас был такой, что до сих пор стыдно. Тогда его не заботило, что на мне. Я не могла понять, кто он и что. Юра сказал, что он бы убил нас, если бы не получил меня. Два дня назад я поверила. Почти. Но чем больше думала, тем яснее понимала – не убил бы. Это было бы для него слишком просто.

– Спасибо за чай. – Я поднялась, так и не прикоснувшись к чашке. – И за то, что сказала про Захара, тоже спасибо. И ещё… В этом доме есть фотографии?

– Фотографии? Зачем вам?

– Я хочу посмотреть на бывшую жену Захара. Мне нужен альбом со старыми снимками.

Горничная мотнула головой. Слишком быстро, чтобы я поверила.

– Принеси мне альбом, Алёна, – сказала твёрдо. – Или скажи, где я могу его взять.

– Я… Дождитесь хозяина. Я не могу.

Она отошла к раковине. Я развернула её к себе за плечо. Горничная отвела взгляд, и я решила оставить её в покое.

До этого запертая дверь в кабинет Захара была открыта. Из своей спальни я видела, как в ворота въехала машина, но ко мне Захар так и не пришёл. Принесённое горничной платье я всё-таки надела. Послушные девочки всегда получают больше, а мужчинам нравится, когда игра идёт по придуманному ими сценарию. Большие коты, которых легко сбить с толку, если почесать за ушком.

– Алёна сказала, ты хотел видеть меня, – вошла я в кабинет, перед этим коротко постучав.

Захар сидел за письменным столом, перед ним были разложены бумаги.

Не дождавшись ответа, я прошла вперёд. Платье было длинное и больше подходило для банкета, чем для домашнего вечера.

Отложив документы, Захар прошёлся по мне медленным, ощупывающим взглядом и остановился на декольте, на голых плечах.

– Если бы мне нужно было тебя видеть, я бы пришёл.

Я быстро осмотрела деревянные стеллажи. Снова ничего.

– Мне уйти?

– Как хочешь.

– То есть ты предоставляешь мне возможность выбрать?

Он откинулся на спинку кресла, постучал о стол ручкой и положил её. Встал и звериной мягкой поступью подошёл ко мне.

– Нет.

От его хрипловатого бархатного голоса я покрылась мурашками. Идея «почесать за ушком большого кота» больше не казалась хорошей.

Не касаясь, Захар втянул носом воздух у моих волос, ладонью прошёлся по ткани подола – именно по ткани, всё ещё не дотрагиваясь до меня.

– Я передумал, Виктория. Ты останешься.

Он резко положил мне руку на спину. Рванул на себя, и я, уперевшись ему в грудь ладонями, испуганно вдохнула. Он изогнул губы и откинул локон с моего лица.

– Думала, проведёшь меня? – спросил вкрадчиво. – Что тебе здесь понадобилось? Альбом?

Я мысленно застонала. Конечно же Алёна ему рассказала. Моя самоуверенность обернулась мне боком, но идти на попятную было уже поздно.

Захар провёл по спине до ягодиц и сдавил. Чем дольше мы стояли рядом, тем чернее становились его глаза. Взяв мою руку, он сделал поворот, словно бы мы кружились в танце, за ним ещё один, пока я не упёрлась в подоконник.

Положил ладони по обе стороны от меня.

– Я дам тебе альбом. Ты могла просто попросить.

Он нашёл молнию у меня на спине и, глядя в глаза, начал расстёгивать её. Миллиметр за миллиметром, пока спину не обдало прохладным ночным воздухом с улицы. Раздвинул платье сильнее.

– Твой муж отдал мне тебя чтобы спасти свой бизнес, но это ему не помогло, – сказал он как бы между делом. – Сегодня ему всё-таки пришлось отдать мне и его.

Он не улыбался, только выводил зигзаги вдоль моего позвоночника. Меня охватила паника. Почему он заговорил об этом? Что, если он знает о нашей встрече? Что, если план бывшего мужа провалился?

Сердце забилось лихорадочно, выдох получился судорожным. Захар дёрнул меня к себе, и платье с шелестом упало вниз буквально в долю секунды оставив меня почти нагой.

– Так я и планировал изначально. Он задолжал мне слишком много.

Ко мне вернулась способность говорить.

– Но я ведь тебе ничего не задолжала.

– Он расплатился. В том числе и тобой. И ты тоже расплатишься.

– За что? – перестав понимать его, спросила со страхом.

Он ничего не сказал. Одним движением сорвал с меня трусики и опять вжал в подоконник. Посмотрел в глаза, на губы, на грудь и порывисто расстегнул брюки. Подхватил меня под коленом и отвёл ногу.

– За всё.

На миг я встретилась с ним взглядом и этого оказалось достаточно, чтобы провалиться в пылающую тьму. Захар подался вперёд и взял меня. Сколько бы я ни повторяла себе, что не хочу этого, тело не подчинялось разуму. Я ещё не готова была принять его. Вскрикнула, ухватилась за плечо Захара. Он взял меня за шею. Прижался губами к коже и кончиком языка оставил мокрый след до самой скулы. Подул, стал ласкать за ухом. Медленно подался назад и опять вошёл до предела. Не понадобилось и минуты, чтобы напряжение сменилось теплом. Не осталось и намёка на саднящую боль, только абсолютная наполненность им и предательское желание наслаждения.

Ветер подул сильнее, и я задрожала. Контраст холода и жара вскружил голову, и я тихо вскрикнула с новым проникновением.

Захар глухо зарычал. Схватил меня за волосы и, резко подавшись вперёд, посмотрел в лицо. Мне безумно захотелось почувствовать его губы на своих. Это желание появилось из ниоткуда и обезоружило меня. Я было потянулась к нему, сама не отдавая себе отчёта, что делаю. Захар дёрнул мою голову обратно и ускорил ритм, впился губами в моё плечо, прихватил кожу и рывком развернул меня спиной. Положил грудью на подоконник и опять вошёл. Держал за бёдра и трахал, как делал не раз. И я опять не могла бороться ни с ним, ни с собой.

– М-м-м… – смяла оказавшиеся под ладонями бумаги. Они посыпались на пол, ветер поцеловал меня во влажную шею, в щёку. Захар положил ладонь на мой лобок и нашёл клитор. Надавил кончиком пальца и потёр.

Я застонала и выгнулась в спине. Он прикусил кожу на моей лопатке, лизнул и тоже застонал.

Его щетина была колючей, а стон грудным, сиплым. Входя, он продолжал играть с моей плотью, вторую руку втиснул под грудь и принялся мять. Я извивалась и металась, одуревшая от примитивных, грубоватых ласк. Каждая вена, каждая жила натянулась, я горела и словно в бреду шептала имя Захара вперемешку с ничего не значащим «нет».

– Нет? – прохрипел он у меня над виском, вдруг остановившись.

Я всхлипнула. Прикусила губу, но это не помогло унять желание. Меня разрывало на части от собственного желания.

– Так нет, Вика? – спросил он, гладя клитор по спирали. Поцеловал в шею сзади, едва касаясь.

– Скажи нет. Или да? Ты можешь сказать да.

Он надавил на клитор сильнее, и я снова вскрикнула. Замотала головой, поскуливая от беспомощности.

– Это значит нет? – он подался назад.

– Захар… – проныла я. – Нет…

– Нет?

Опять замотала головой. Он почти вышел. Остановился и качнулся вперёд издевательски медленно, но до упора.

– Или да? Нет или да?

Сдавил грудь и клитор одновременно. Меня начинала накрывать истерика, я больше не могла терпеть.

– Да, – выдавила и сама вильнула бёдрами.

Он не стал медлить. В несколько сильных движений он довёл меня до оргазма. Я только и слышала собственные стоны, проклинала себя и повторяла, что скоро это кончится. Он же держит меня силой, он взял меня за долги, а я… Что это? Стокгольмский синдром?

Захар глухо застонал и прижался ко мне. Он пульсировал внутри, кончал, а я дрожала и тихо всхлипывала от удовольствия и ненависти к себе. Психопатка двинутая, такая же, как и он.

– Да, – он ткнулся носом мне в волосы. Хорошо…

Тела были влажные, распалённые. Я приоткрыла глаза и увидела в стекле наше отражение, но оно сразу же исчезло – Захар поднял меня. Я привалилась к подоконнику. Меня качало, как пьяную, ноги дрожали. Он взял с пола платье, отдал мне. Член его не стоял, но и так был огромным. Я невольно задержала взгляд на паху. Без капли стыда Захар надел брюки и поправил ремень стоя напротив. Потом подошёл к шкафу в углу и достал с нижней полки альбом. Кинул на стол.

– Захар, – позвала я, поняв, что он вот-вот уйдёт.

Он остановился.

– Ты так сильно хочешь ребёнка? Настолько сильно?!

Не ответив, он взялся за ручку. Открыл дверь, но не вышел – посмотрел на меня снова.

– Я так сильно хочу тебя.

Глава 9

Я касалась обложки альбома, но не решалась открыть его. Заходя в кабинет, я была уверена в желании докопаться до сути, увидеть погибшую жену Захара, теперь же меня обуял неясный страх. И всё-таки я открыла альбом. На первых фотографиях был только Захар. Он и словно бы не он: волосы длиннее, улыбка, пожалуй, ещё наглее, чем теперь. Одетый в чёрную кожаную куртку, он стоял, привалившись к байку, рядом с ним ещё двое мужчин. Перевернула страницу и… Я сразу же поняла, что это она.

Сколько лет этой фотографии? На губах Захара всё та же наглая улыбка, и волосы у него такие же, как и на прошлых снимках, только рядом девушка. Захар приобнимал её за талию, а она смотрела прямо в камеру.

После всего услышанного, я думала, что мы с ней похожи, как две капли воды. Но нет. Нечто неуловимое в чертах лица, цвет волос, глаз, рост: вот, пожалуй, и всё.

Как под гипнозом, я вытащила снимок.

– Разве мы с тобой похожи? – спросила тихо и качнула головой. – Чем?

Сколько ни вглядывалась, понять так и не смогла. Вернула фотографию на место.

С каждой перевёрнутой страницей Захар становился старше, а их совместных фотографий с женой меньше. Снимков с мужчинами в кожаных куртках под конец тоже не осталось. На последней фотографии жена Захара была одна. Она сидела в саду на скамейке и, задумчиво смотря в сторону, держала в руках розу. В длинном, до щиколоток тёмном сарафане, с безучастным выражением лица, она была похожа на восковую фигуру. Что-то смутило меня, но что именно, я поняла только присмотревшись. Животик. Совсем ещё небольшой, и всё же заметный в профиль.

Зашумел ветер, окно вдруг хлопнуло. Настолько громко, что я вздрогнула. Показалось, что кто-то смотрит на меня, и я развернулась к двери. Она была приоткрыта. Подошла и раскрыла шире, но за ней никого не оказалось.