Пленница. Родишь мне ребёнка (страница 7)
Я напряглась сильнее, дыхание снова замерло. Я вспомнила все романы, в которых герой принуждал героиню выйти замуж, все фильмы, которые видела. Блеск кольца так и мерещился. Но Захар собрал мои пальцы обратно.
– Хорошо, что ты избавилась от кольца, – сказал, опять начав массировать плечи. – Никогда не делю ни с кем то, что принадлежит мне.
– Я тебе не принадлежу, – голос был едва слышен.
– Принадлежишь. И мы с тобой это знаем, Вика. Кстати, мне нравится твоё имя. Пожалуй, оставим его, как есть.
Я обернулась к нему. Он бредит?! Что значит «оставим, как есть»?!
– А ты что, Настей меня собирался называть?
Спросила и пожалела. Потому что поняла – так и есть. Я – тень, игрушка, та, что призвана создать для него иллюзию.
– Неужели ты так сильно любил её? – спросила сиплым шёпотом, но, разумеется, ответа не последовало.
Захар вынудил меня подняться. Придерживал за плечи и смотрел, как мог бы смотреть на другую женщину, а у меня в груди вспыхнуло пламя. Ядовитое и тёмное.
Ревность.
Я ревновала к женщине, которую не знала даже по фотографиям. Что самое досадное – она была мертва. Соперничество с мертвецами такое себе занятие.
Держа за руку, он сделал так, чтобы я обошла вокруг скамьи. Взял со стола бокал.
– Выпей, – сказал, вручив его мне.
Я отпила. Это вино не было фальшивкой. Контраст между подменой и настоящим. Всматривалась в лицо Захара, гадая, чувствует ли он то же, что и я сейчас. Но ведь он хочет меня.
– Тело не врёт, – шепнула, сама сделав шаг.
Что мной двигало, я не знала. Ненормальная потребность жить или желание убедиться, что дело не во мне. Столько времени я убеждала себя, что это нормально – воспринимать секс, как обязанность. Это же мужчинам нужно часто, а я… Я давно перестала по-настоящему хотеть мужа. Иногда было приятно, но не более.
Захар положил ладонь мне на поясницу и властно привлёк к себе. Скомкал платье на спине и прижался бёдрами. Его член стоял, а в глазах разгорался огонь.
– Это хорошее вино, – просипел он. – Выдержанное и дорогое. Я купил его на аукционе в Италии.
Я вглядывалась в его глаза. Такие изыски ради тени? Нет, ради себя. Но меня невозможно тянуло к нему, и, раз всё было здесь и сейчас, я отбросила предрассудки. Воздух был пропитан запахом сосен и роз. Странное сочетание, как и то, что я стояла рядом, ненавидя его и при этом желая чувствовать ещё ближе.
– А если ты в меня влюбишься? – спросила, коснувшись его бедра. – Что тогда? Если тень станет реальностью, а она – тенью.
Он крепко сжал мою кисть.
– Этого не будет.
– Уверен?
Ничего не сказав, он взял у меня бокал и отпил почти половину. Поднёс его к моим губам и наклонил. Вино потекло в рот – вкусное, терпкое и ароматное. В нём было всё: горечь и сладость, цветы и шёпот волн, день и ночь.
Я прикрыла глаза, облизнула губы. Захар прижался ко мне теснее, и я, наплевав на гордость, на крик разума, подалась к нему. Он начал целовать меня – уверенно, не оставляя мне права самой решать, чего я хочу. Покорно я открыла рот и впустила его язык. Он целовал меня так настырно, что было почти больно. Дышать стало трудно, но я всё-таки гналась за ним. Не заметила, как обвила шею и коснулась волос.
– Для тени ты слишком, – прихватил мою нижнюю губу, слегка прикусил.
Секундный взгляд в глаза.
– С чего ты решил, что я тень? – шепнула в ответ, не особо отдавая отчёт словам.
Здесь и сейчас он был мне нужен. И к чёрту его Настю. Знала, что пройдёт совсем немного времени, и я пожалею о собственной откровенности, но всё, что было у меня – момент.
Кожа стала настолько чувственной, что я напоминала себе сенсор – прикосновение, и по телу проходят миллионы разрядов. Губы горели, а низ живота стянуло желанием. Запустила пальцы в волосы Захара и сжала, глядя ему в глаза.
– Я тебя ненавижу. И её. Не знаю, кого из вас сильнее.
Он молча задрал моё платье. Мне вдруг захотелось стать девчонкой, отдавшейся на волю победителя. Белый флаг – всё, что мне оставалось, чтобы найти хоть какое-то примирение с самой собой.
Выдохнула, а вдох был наполнен его запахами. Звякнула пряжка ремня, молния на его брюках была опущена.
Захар толкнул меня к стенке беседки, и я упёрлась ладонями. Миг, и он оказался во мне.
– М-м-м, – застонала, запрокинув голову и полностью отдавая себе отчёт кто я, где и с кем. Только это ничего не поменяло.
Захар поднял моё платье до поясницы и сжал бёдра. Зарычал. Я заметила мелькнувшую вдалеке тень. Расплывчатую, лишь приблизительно напоминающую человека. Но было всё равно. Его размеренные сильные движения порабощали. Он держал меня и имел, шумно дыша над ухом. Спираль желания закручивалась с каждым его толчком, а чувства обострялись. Запах смолы, вина, греха, роз и секса. Кто она в его жизни и кто я?!
– Я хочу сына, – прикусил меня за шею. – Сына. Мальчишку, – прикусил сильнее. – Ты мне нужна за этим, ясно? – лизнул и опять прикусил, сдавив меня. – Ясно?!
Я различила в голосе властность и нажим. И промолчала. Мне всё было ясно. Прежде всего, что я – дура. И что я всё-таки умею чувствовать. Только не с мужчиной, с которым прожила несколько лет в браке, а с тем, для кого была только тенью мёртвой жены. Если это мазохизм, я, наверное, достигла высшей его формы.
Глава 8
Вечерело. Сидя в саду, я опять смотрела на живую изгородь и гадала, чем кончится моё заточение. Кажущееся поначалу абсурдным желание Захара получить от меня сына уже таким не было. Рано или поздно он своего наверняка добьётся. Либо я забеременею, либо… Что будет, если я так и не рожу ребёнка? Останусь вечной пленницей в этом доме?
– Сеньора, – в тени деревьев стоял садовник.
Я думала, что совершенно одна и вздрогнула от неожиданности. Захар уехал вчера и всё ещё не вернулся, а больше до меня дела никому не было. Так я считала до этой секунды. Садовник махнул, чтобы я подошла.
Взволнованная, я готова была подорваться, но на всякий случай напустила на себя скучающий вид. Только скрывшись в тени деревьев, позволила нетерпению вырваться.
– Пойдёмте со мной, сеньора, – позвал садовник, не успела я ничего спросить, и двинулся вглубь сада.
Я поспешила за ним. Травинки цеплялись за подол, кололи ноги между ремешков надетых на мне босоножек. Садовник остановился, дожидаясь, когда я догоню его.
– Куда вы меня ведёте? – спросила, чуть запыхавшись. – Мой муж опять…
Старик приложил палец к губам, и я мгновенно замолчала.
Он придирчиво осмотрел меня и покачал головой. Что это значит, я не поняла. То ли что влипла я по самое не хочу, то ли у него были свои мысли, мало ко мне относящиеся. Дальше он пошёл медленнее, вровень со мной. Хромота ему совсем не мешала, а я то и дело натыкалась на корни деревьев.
– Осторожнее, – показал он на ямку в земле. – Это старый сад. Такой же старый, как я. Сеньора Анастасия любила гулять по нему одна, но вам он бы вряд ли понравился.
– Почему? – спросила, не думая.
– Мне так думается, – он покосился на меня. – Не такая ты. Тебе город нужен. Ты на неё только с виду похожа, а там, – похлопал себя по груди, – у тебя другое всё. Но ничего. Всё решится. Сейчас встретишься с мужем…
– Встречусь с мужем? – я остановилась.
Садовник, не обратив на это внимание, пошёл дальше. Я догнала его и схватила за руку.
– Вы сказали, с мужем?!
Уголки его губ приподнялись. Он взглядом показал на гущу деревьев, и я, присмотревшись, разглядела изгородь. Взять в толк, что собирается сделать старый садовник, так и не могла. Он подвёл меня ещё ближе, погладил камень, крепкий ствол розы.
– У вас есть пять минут, сеньора. Пожалуйста, не задерживайтесь. Хозяина нет, но он всё равно что смерч. Непредсказуемый и верный только самому себе.
Я оглянулась по сторонам, совершенно ничего не понимая. Стена тянулась в обе стороны, конца и края не видать. Перебраться через неё можно разве что по воздуху. Садовник протянул мне руку.
– Не бойтесь. Я помогу.
Я подала ему ладонь, и он кивком показал мне на крохотный выступ в камне, который без него я бы и не заметила. Подсадил меня на край каменного парапета и вдруг, как волшебник, разомкнул передо мной живую изгородь. В стене оказался зазор сантиметров в тридцать.
– Вика, – услышала знакомый голос и повернулась.
Ко мне спешил Юра. Я не успела ответить, а он уже помог мне слезть с другой стороны.
– Вика, – повторил с придыханием и обнял.
Я оттолкнула его от себя со всей силы.
– Не прикасайся ко мне, – зашипела и, едва он опять потянул руки, отшвырнула их. – Как ты…
Замахнулась и ударила его по лицу. Не полегчало. Только рука заболела, и я прижала её к груди.
– Ты продал меня! Ты…
– Послушай, – он схватил меня за запястья.
Я не хотела слушать, замотала головой, но он тряхнул меня.
– Да послушай же ты! Я не мог иначе. Он ненормальный, понимаешь? Если бы я не сделал, как он хотел, он бы убил и тебя, и меня. Убил бы, понимаешь?
Я снова замотала головой. Глотала слёзы и не хотела ничего слушать. Попыталась вырвать руки из хватки Юры, но он сжал сильнее.
– У нас мало времени. Я тебя вытащу, Вик. Я уже почти всё подготовил. Пожалуйста, потерпи. Если я увезу тебя сейчас, Захар найдёт нас. У него огромные связи, поэтому нам нужно выбраться из страны.
Слова пробивались сквозь эмоции. Я поглубже вдохнула и заставила себя собраться, успокоиться, хоть далось это трудно. С новым вдохом слёзы стали отступать.
– У нас будут новые имена, новые документы. Я всё подготовлю и…
– Ты продал меня, – сказала шёпотом. – Продал.
Он отпустил мои запястья, и руки плетьми упали вдоль тела. Мужчина, за которого я вышла замуж несколько лет назад, стоял в полуметре и был совсем чужим.
– Ответь мне на один вопрос, – попросила я.
– Спрашивай.
– Ты попадал в аварию, где погибла женщина?
Юра молчал. В груди становилось тяжело, горло начинало сдавливать.
– Ответь, Юра, – потребовала я. – Ты сбивал женщину? Давно, несколько лет назад? Скажи мне, чтоб тебя, Юра! Ответь!
Он отвёл глаза. Горло всё-таки сдавило, стало нечем дышать. Я похолодела до самых кончиков пальцев.
– Значит, это правда, – сорвалось с губ шёпотом.
– Она выскочила на дорогу! – вдруг гневно гаркнул он и сразу понизил голос. – Понимаешь? В чёрном пальто, в чёрном, блядь, шарфе! Появилась, как чёрт из табакерки. Чтобы увернуться, надо было быть демоном. Да и демон не смог бы затормозить. Она ненормальная была, двинутая на всю башку или обдолбанная, хрен знает.
– Ты мне никогда не говорил об этом…
– А зачем? Зачем, Вика?!
– И правда, – подавленно сказала я, – не за чем.
– Я пережил это, меня оправдали. Всё! К тебе это не имело никакого отношения.
Отстранённо я вспомнила о том, что у нас есть только пять минут, что садовник ждёт меня за изгородью. С этой стороны тоже росли деревья. Можно было бы попытаться сбежать прямо сейчас.
Глаза Юры блестели, он провёл по волосам ладонью и тряхнул головой. Посмотрел на меня и опять хотел обнять. Я вывернулась.
– Между нами больше ничего не будет. Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал. Ты просто… Меня, как вещь отдал!
– Я не хотел.
– Не хотел?! Да ты… Я и не знаю, что сказать
Мы молча смотрели друг на друга. Не мне одной сказать было нечего – ему тоже. Из-за изгороди раздался шорох, у наших ног вдруг упал камешек. Пять минут подходили к концу.
– Я вытащу тебя в любом случае, – сказал он твёрдо. – Останешься ты со мной или нет. Я сделаю всё, чтобы забрать тебя у Захара. Я люблю тебя, Ви…
– Не надо, – оборвала его. – Не смей больше прикасаться ко мне, не смей говорить про любовь.
С этими словами я вернулась к прорехе в ограде, понимая, что бежать сейчас не имеет смысла. Юра всё-таки прикоснулся – приподнял меня над землёй и помог залезть на приступку.
Обернувшись, я посмотрела на него в последний раз.