Шипела она в сторону окна. Рита повернула голову и ойкнула: огромная птица смотрела на нее сквозь стекло. Это же тот самый ворон или очень на него похожий, но взгляд точно такой же – недобрый.

– Кыш!

Ворон дернул головой, коротко размахнулся и ударил клювом в окно. Стекло задребезжало. Еще удар. В том месте, где стекла коснулся мощный клюв, возникла маленькая точка, и от нее во все стороны стремительно побежали змейки трещин. Надо было крикнуть, позвать на помощь, на Риту будто парализовало. Ворон широко раскрыл клюв, показывая острый коричневый язык, из его горла вырвалось хриплое:

– Гхар!

Осколки наружного стекла начали вываливаться и падать на землю. Ворон прицелился и ударил клювом второе стекло, внутреннее, и оно со звоном посыпалось на деревянный пол. Ворон ждал. Когда окно окончательно развалится, он пролезет в дом, и все… Онемевшая Рита застыла, не в силах шевельнуться. Ворон вытянул шею, его голова оказалась внутри комнаты, он вертел ею угловатыми движениями, словно выискивал что-то.

– Гхар! – повторил он и осторожно занес когтистую лапу над оконной рамой.

Вдруг на подоконник взлетел серый пушистый шар: Патти, со вздыбленной на загривке шерстью, с хвостом, ставшим в два, а то и в три раза больше, выгнулась дугой и утробно заурчала. Бац! Она ударила ворона лапой по левому глазу, потом по правому, затем замолотила обеими лапами в воздухе. Птица отшатнулась, опрокинулась на спину и исчезла. Через секунду черная молния взвилась в воздух и скрылась из глаз. Патти, все еще злобно урча, спрыгнула на пол, осторожно переступая лапами между острыми осколками.

– Патти, – одними губами выдавила Рита. – Ты его победила! Спасибо!

Кошка села, шерсть на ее спине и загривке потихоньку опадала, лишь хвост, напоминающий ершик, нервно колотил по полу.

– Мряу, – выдохнула она и тяжело вздохнула. Совсем как человек.

– Не знаю, были это глюки или нет, но я скажу маме про пакетики. Хотя она, наверное, ответит, что кормить кошку мясом и курицей это уж слишком. А вот папа должен рыбы наловить, и я обещаю, что рыбы у тебя будет сколько захочешь.

Патти перестала молотить хвостом пол, посмотрела на Риту, и в глазах у нее сверкнули зеленые огоньки. Тут дверь в комнату распахнулась и вошла мама с испуганным лицом.

– Что случилось? Я слышала шум. Что-то разбилось? – И она ахнула, увидев окно. – Как ты умудрилась?

– Это не я. Честно!

– Да. Оно само. – Мама хмыкнула. – Или это Патти?

– Там была птица. Ворон. И он…

– Понятно. Патти прыгнула и не рассчитала силы. Дети, от вас одни убытки!

– Да нет же! Это ворон клюнул!

– Ой! – Мама привычно закатила глаза. – Не хочу ничего слышать. Посмотри, какой у тебя в комнате беспорядок. Нет, мое терпение лопнуло: пока уборку не сделаешь – на улицу ни ногой.

– Да уберу я, уберу. Каникулы же!

– И что, теперь можно грязью зарасти? – Мама сурово указала на разорванный пакет с чипсами на полу. – Как вы все хорошо устроились! Папа на речке прохлаждается, ты целый день развлекаешься, одна я должна вам и готовить, и посуду мыть, и убирать?

Рита понурилась. Сейчас начнутся нотации, укоры всякие, и чтобы остановить это, она скорчила жалобную гримасу.

– А как же окно? Как я спать буду?

– Так и будешь. Или что, боишься? Вдруг ночью за тобой придет Баба-яга, костяная нога, да?

– А вдруг?

Мама потрясла головой, показывая, что не намерена слушать этот лепет, и вышла. Лицо у Риты уже начало морщиться по-настоящему – ведь поплакать иногда полезно. Тут она увидела, что Патти прикрыла лапой мордочку, совсем как человек, когда чего-то стесняется или… смеется?

– Мыр-мыр, – произнесла кошка.

– Ох, если бы я правда могла тебя понять. – Рита вздохнула.

Мягко оттолкнувшись, кошка запрыгнула на кровать и подтолкнула к ней перо, лежащее на покрывале.

– Ох, Патти, мне не до игр. Видишь, сколько уборки теперь.

– Мыр! – требовательно повторила кошка и снова подвинула перо.

– Ну чего ты хочешь? – устало отмахнулась Рита, но перо взяла. Повертела, разгладила.

Кошка очень деликатно провела когтем по ее коленке.

– Но-но!

Патти погладила себя лапой по уху и смотрела так требовательно, что Рита нахмурилась. Ей начало казаться, что кошла и правда хочет ей что-то сказать.

– Ну что? Что ты лапой ухо трешь? Что ты хочешь? Почесать тебя?

Но кошка отпрянула от руки. Рита вздохнула. Пожала плечами. Посмотрела на перо и наугад воткнула его в волосы.

– Ну наконец-то! Я уж думала, ты не сообразишь. Ты такая глупая! Чем ты так разозлила ворона? Он был в гневе.

Глава 3. Неожиданный визит

Мама рассеянно ковыряла вилкой в тарелке, не отрываясь от смартфона, и быстро-быстро набирала левой рукой текст сообщения.

– Ма-ам! – Рита сидела напротив, хмурая, и подозрительно оглядывалась. Патти сидела на полу возле стола с явным ожиданием на мордочке. – Мам!

Мама подняла совершенно нездешние глаза, обвела ими комнату и, кажется, вспомнила, что сидит за столом.

– Этот проект меня убьет, – простонала она. – Все им не так и не этак. Сто тысяч переделок. Ты что-то спросила?

– Вот скажи: если тебе кажется то, чего не может быть, это как? Что делать?

– Например?

– Ну вот… животные говорят.

– Не поняла: говорят или кажется, что говорят?

– Можно подумать, большая разница.

– Не скажи. – В маме проснулся родитель. – Если это лишь кажется, то надо к доктору. А если говорят, то к ученым.

– А как отличить, кажется или на самом деле?

– Достоверность данных подтверждают свидетели. Знаешь, как говорят? С ума вместе не сходят. Если еще кто-то слышит то же, что и ты…

В этот момент Патти потянулась и широко зевнула, показав острые клычки и розовое небо.

– Когда ты скажешь ей про мясо?

– Слышишь? – Рита ткнула пальцем в сторону кошки.

– Слышу. Мяучит. Надо ей корм положить. Достань пакетик из тумбочки.

Патти так громко фыркнула, что мама удивленно подскочила.

– Ма-ам! – Рита чуть помедлила. – Только не удивляйся, хорошо?

Она быстро выдернула перо из хвостика и воткнула в мамины волосы. Та вздрогнула.

– Это что, игра такая у вас?

– Зря ты, – сказала Патти. – Надо было сначала про мясо.

– А ты все о еде. Тут дело серьезное. Лучше бы помогла.

– За просто так? – В голосе кошки было столько презрения, что Рита даже устыдилась, но потом увидела мамины широко открытые глаза и запереживала.

– Я вот не поняла сейчас. – Мама передернула плечами. – Это какой-то фокус? Типа чревовещания? Мне показалось, что звуки похожие на речь издает кошка. Но как ты это сделала?

– Это не фокус. – Рита отставила тарелку. – Вот, я хотела тебе показать…

Но в этот момент дверь в комнату со скрипом распахнулась, и это при том, что все дверные петли папа регулярно смазывал. Рита и мама одновременно вздрогнули. На пороге застыла фигура в черном одеянии.

– Здравы будьте, хозяева, – произнес хриплый голос.

Растерялись все: и мама, и Рита, и даже Патти прижала уши и уползла под стол. Старуха Власьевна окинула взглядом стены, задержалась взглядом на большом настенном экране телевизора, потом уставилась на Риту и беззвучно прошамкала что-то.

– Здравствуйте. – Мама очнулась и встала, торопливо провела рукой по волосам, вытащила перо и бросила на стол. – Проходите. Чем могу помочь?

– Да чем тут поможешь? – ответила Власьевна, оправив подол.

Просторное черное платье на ней было таким пыльным, словно старуха всю дорогу не шла, а катилась по земле. Седые волосы выбились из-под старой шапочки с надписью «Спорт» спереди. Рита рассматривала гостью, и тут сердце у нее екнуло: в левой руке та сжимала палку с концом, обмотанным скотчем.

– Что случилось? Простите, я не помню вашего отчества.

– Власьевной можешь кликать.

– А по имени? – Мама изо всех сил старалась быть вежливой.

Глаза Власьевны выкатились, она пожевала губами, шепча что-то про себя. Рита подумала, что старуха, видимо, забыла, как ее зовут. Ну да. Когда все кругом Власьевна да Власьевна, можно и забыть. Мама терпеливо ждала. Гостья внезапно вскинула голову.

– Что ж это творится? – воскликнула она не своим хриплым, а каким-то звенящим голосом. – Единственную скотинку угробили! Одна радость была у бабушки, и той лишили!

У мамы от неожиданности подвернулась нога, и она упала на стул.

– Что случилось? – спросила она через силу, словно старуха забрала себе всю громкость ее голоса.

– Так вот же и говорю! – Власьевна воздела руку с палкой. – Петушка моего палкой забили. Как есть забили!

– А причем тут мы? – Мама откашлялась. – Почему вы к нам пришли?

Старуха сверлила Риту глазами. Мама тоже посмотрела на дочь, и по ее лицу побежали красные пятна.

– Рита?

У Риты от всего этого тоже пропал голос. Несправедливость и нелепость обвинения лишили ее сил оправдываться. Она лишь помотала головой.

– Рита! – В воздухе зазвенело грозой.

– Это не я! – наконец нашла в себе силы выдавить Рита. – Не я! Честно!

– А кто ж тогда? – вступила старуха. – Палочка-то твоя!

– Ну и что! Никого я не трогала…

Мамины руки взлетели и упали на виски, как две птички.

– Какой ужас! За что мне это? – простонала она. – Мы заплатим вам за петуха. Не знаю, кто там виноват, но мы заплатим.

– Запла-а-атите, – пропела старуха.

– Но мам! Я не трогала петуха! Почему ты не веришь? Да и ничего с ним не случилось, он очень даже был жив, когда…

В это время с улицы донесся звук клаксона. Папа приехал! Никогда еще Рита не была так рада приезду отца. Мама тоже просветлела лицом. Папа все решит, папа все уладит.

– Простите, там муж приехал. Сейчас мы во всем разберемся. – Мама с явным облегчением проскользнула мимо Власьевны и выскочила на улицу.

Рита поняла, что осталась с неприятной старухой один на один.

– Не трогала я вашего петуха. Наоборот, я его спасла.

– Спасла-а-а, – засмеялась Власьевна и сделала шаг к комоду.

Там стояла фотография в рамочке из ракушек. На ней мама в шляпке и легком платье с узором из веселых ромашек сидела на берегу моря.

– Красивая у тебя мама. Добрая. Любишь маму-то? Лю-ю-юбишь. Значит, вернешь.

– Что? – Сердце у Риты заколотилось.

Власьевна чуть наклонилась вперед и одними губами прошептала:

– Верни, что взяла.

Рита попятилась. Глаза старухи уставились на Риту – на то место, где под футболкой выпирало яйцо в коконе из носков.

– Рита! Ритуля! – раздался со двора голос отца. – Где ты там?

Ноги сами сорвали ее с места и вынесли на улицу. Отец стоял у крыльца, держа на весу ведро. Рита повисла у него на шее. Он подхватил ее свободной рукой. Мама стояла рядом и быстро говорила:

– Там эта женщина, соседка. Та, которая вечно в черном и в старомодной спортивной шапке.

– А! Помню. Такие шапочки когда-то петушками называли. И что?

– Вот-вот. Она и пришла из-за петуха. Что-то там случилось. Не знаю, что делать.

– Сейчас разберемся.

Отец поставил ведро на землю и с Ритой на руках поднялся на крыльцо.

– Ну, где тут ваша странная бабуля?

Комната оказалась пуста. Власьевна исчезла, словно ее и не было. Только палка валялась на полу. Рита подняла ее и, вспомнив про перо, так и лежащее на столе, воткнула его в волосы.

– Ушла, – растерялась мама. – Вот неловко-то получилось.

– Давай потом обсудим петуха и его старуху. Сейчас я бы съел чего-нибудь. И чаю хочется.

Мама тут же побежала на кухню. Отец опустил Риту на пол.

– Ну что, победительница петухов, как дела?

– Не петухов, а ворона. Там такая битва была! Пап, ты бы видел!