Кольцевой коридор опоясывал весь корабль, а мы оказались в центральной его части. На нашей палубе строители разместили добрую тысячу кают. До двери с табличкой «8075» я добирался дольше, чем от общаги до лицея в холодную зимнюю пору. Радует, что мы без багажа.

Вереница дверей по правую руку слилась в бесконечную цепь.

Слева, за обзорными сегментами, ярилась метель.

Когда я выбирал каюту для проживания, то сразу отмел всю внутреннюю дешевку. Сьюты с дворецкими в стиле лофт слишком дорогие – оставил их на будущее. Долго выбирал между номерами с окном и балконом. Последний вариант – это красота. Панорамное остекление в пол, шикарные виды, возможность загорать в шезлонге прямо у себя дома. Единственный минус – со мной летит девятилетний ребенок. Если Полина потеряет осторожность и вывалится с балкона – это верная смерть. Зоны турбулентности круизным лайнерам не страшны – работает какая-то хитрая магия. И всё же… Считайте меня параноиком.

Итог – мы поселились в каюте с окном.

Двухуровневой каюте с окном.

Вы же понимаете – номер, рассчитанный на одного пассажира, может выходить только на прогулочную палубу. Там будут тусить пассажиры, а это не айс. Поэтому нижняя комната у меня глухая, а окно верхней распахивается в бесконечность. И не открывается, как я и хотел. Есть внутренняя система кондиционирования – отработанная вода закачивается в резервуары, очищается и циркулирует по трубам.

На второй этаж ведет узкий трап.

– Ух ты! – выдыхает Полина.

Вместо ключа – карта.

За порогом уже стоят наши рюкзаки и чемоданы с колесиками. Обклеенные стикерами и опечатанные прозрачной пленкой. Резво работают на терминале, ничего не скажешь.

Полина, сбросив ботинки, мчится наверх.

– Там окно!

– Я знаю.

Раздеваюсь, убираю всю обувь во встроенный шкаф-сушилку. С наслаждением избавляюсь от пуховика. В каюте тепло, так что и свитер в топку.

Комната тесная – квадратов пятнадцать. Под ногами ковролин. Всё функционально, как в гостиничном номере. Двуспальная кровать, диванчик, тумба с настольной лампой. Шкаф объединен с неким подобием письменного стола, под который задвинут мягкий пуфик. Картина Айвазовского на стене. Вмонтированные в потолок лампы дневного света. Под лестницей на второй уровень – дверь санузла. Всё, как на виртуальных экскурсиях.

– Можно, я наверху буду жить? – раздается голос Полины.

– Конечно.

– Я буду звать тебя в гости. Придешь?

– Еще как приду. Готовь чай и печеньки.

– Так чайника нету!

– У меня одолжи.

Если пройтись по каюте без носков – ворс приятно щекочет подошвы.

Я выяснил, что завтрак в буфете с семи до одиннадцати, мы его уже пропустили. К счастью, я это предвидел и покормил Полину заказанной через приложение едой. Буфетом дело не ограничивается. На «Симфонии» есть двенадцать бесплатных ресторанов – блюда, подающиеся в них, включены в стоимость круиза. Заказ обеда в каюту – дополнительная опция. Совершенно не обязательная, как мне кажется.

Обеденное меню в ресторанах и буфете не слишком различается, так что не вижу смысла в двадцатиминутных ожиданиях. А вот ужин обещает быть интересным – повара приготовят что-то необычное в честь первого дня круиза.

Поднимаюсь наверх.

Комната Полины – точная копия моей. Только без санузла. И с окном. Девочка уже сняла верхнюю одежду и с восхищением рассматривала окрестности.

– Нравится?

– А то!

В дверь постучали.

– Я разберусь.

По идее, горничная всё убрала – кровати заправлены, полотенца сложены в виде птичек. Идеальная чистота и порядок. Я никого не жду.

Открываю дверь.

– Привет, – в каюту вошла Сандра Тимановская. – Не помешала?

Глава 4. Знаки

Я посторонился.

Сандра вошла в дверной проем, едва не коснувшись меня грудью.

– Как живешь, малыш?

Тимановская – эффектная особа. Аппетитные формы, шоколадная кожа, афроприческа. Красивые черты лица. Скорее мулатка, чем негритянка. Мы были любовниками в сентябре, но расстались. С тех пор я встречался с разными девчонками, в основном из параллельных классов. Ничего серьезного. Легкий флирт, одноразовый секс. Не уверен, что готов к долгосрочным отношениям. За мной по пятам следует смерть, это не лучший фон для построения семьи. Говорят, азиаты и индусы разрешают в своих кварталах гаремы. Идея мне нравится, но сомневаюсь, что смену регистрации одобрят Адамсы.

Кубинку прислал Тобенгауз.

Ума не приложу, как она влезла на корабль без пассажирской карты.

– Неплохо, – буркнул я.

– Ты напряжен, – Сандра походкой модели переместилась к лестнице на второй этаж. – Советую сбросить напряжение.

– И ты знаешь как, – хмыкнул я.

– Мы оба это знаем.

– Привет, – со второго этажа скатилась Полина. – Классно выглядишь.

Тимановская зашла в обтягивающих джинсах, короткой вязаной кофточке и мохнатых уггах, которые опять в тренде. Ни куртки, ни шапки. Что наводит на мысль о переброске из конклава. Получается, у демонологов эксклюзивный доступ куда угодно, включая роскошные лайнеры со строгим контролем безопасности.

– Спасибо, дорогая, – Сандра обняла девочку. – А вы тут неплохо устроились.

– Ага. Ты к нам в гости?

– Надо поколдовать над вашей каютой. Защитить от всякой нечисти. – Тимановская повернулась ко мне. – Проверял на одержимость?

– Еще нет.

– Теряешь хватку.

Я благоразумно промолчал.

Мы с Сандрой смотрим на отношения с разных колоколен. Кубинка не прочь трахаться с разными партнерами и даже партнершами. Однажды я познакомился с ее подругой, и мы славно порезвились втроем. Это всё супер, но когда мне предлагают встречаться в таком формате, а затем и в брак вступить, внутри что-то переворачивается. Семья – это обязательства. Хоть какие-то. Так что инициатором разрыва был я. Мы договорились, что при желании будем развлекаться вместе, но никто не станет претендовать на большее.

Конечно, я не отношу себя к святошам.

В Легурии были страны, где поощрялось многоженство. На этой Земле гаремы тоже имеют место быть. Индия и Пандем, некоторые американские государства, Ближний Восток…

Ловлю себя на мысли, что идея неплохая.

Однажды, когда я разберусь с Ниимбом и призывателями, уделю этому вопросу чуть больше внимания.

Тимановская извлекла из небольшого кожаного рюкзачка свой чудо-гаджет для обнаружения бесов. Ручка, три дисплея, координатная сетка зеленого цвета. Эта штуковина умеет окутываться сероватым свечением, захватывать кисть оккультистки и потреблять часть ее праны. Изредка у меня возникают подозрения, не засел ли внутри какой-нибудь мелкий дух…

– Погуляйте где-нибудь, – попросила Сандра. – Я займусь вашей каютой.

Мы с Полиной переглянулись.

И решили, что нам представился случай изучить корабль получше. Не в вирте, а с помощью реальной прогулки.

– Надо обувь полегче, – задумчиво проговорила Полина.

– В шкафу теннисные туфли вашего размера, – бросила через плечо кубинка. – Не благодарите.

– Откуда ты знаешь? – спросил я, сдвигая зеркальную дверцу.

Туфли стояли на нижней полке.

– У меня в каюте они тоже были, – призналась Сандра. – Не успела переобуться.

Когда мы вышли из каюты, Полина задала логичный вопрос:

– Она с нами летит?

Пожимаю плечами.

Для меня слова Тимановской тоже оказались сюрпризом. Конечно, наличие собственной каюты и пассажирской карты впридачу объясняет ее появление наиболее красноречиво. Сандра может здесь находиться уже часа два. Или три. Непонятно другое: зачем? Выполнила работу – и отдыхай. Если только сопровождение меня в полете не является частью ее обязанностей. Распоряжением Тобенгауза…

Туфли оказались мягкими и удобными.

– Куда идем? – сестра покосилась в окно.

– Дай подумать, – растерянно чешу голову. – Наверх?

До отправки еще целых полтора часа.

По нашей палубе бродят пассажиры, многие из них успели переодеться в легкие костюмы и туфли. Пытаюсь вспомнить схему корабля. Некоторые ярусы целиком пассажирские, как наш. Каюты, длинные переходы, тамбуры, лаунджи с лифтами. Другие уровни совмещены с развлекательной инфраструктурой. Игорные дома, кинотеатры и театр, спортплощадки, фитнес-центры, беговые дорожки, рестораны, планетарий… Много всего.

И тут меня озарило:

– Парк.

– Издеваешься?

– Нет. Ты что, не заглядывала туда?

Девочка качает головой.

Ребенку не пришло в голову, что инженеры, занимавшиеся проектированием корабля, ухитрятся впихнуть внутрь полноценную парковую зону. Громадную, оранжерейного типа. С потолочными видеопанелями, имитирующими реальное небо. Там есть дорожки, фонтаны, беседки, миниатюрное озерцо. В парк выходят окна пассажиров, заселившихся в элитные сьюты. Мне даже попадались номера с видом на оранжерею и небеса одновременно.

– Давай же, – беру сестренку за руку. – Это двумя палубами выше.

Лифты носились как угорелые по корабельным уровням, доставляя пассажиров к их каютам. Я понял, что дождаться кабины – тот еще квест. Поэтому мы с сестренкой отыскали трап, преодолели четыре пролета и оказались на шестнадцатой палубе.

Впечатлениями накрыло сразу.

Арочный проем вывел нас в широкий, но не очень длинный коридор, за которым шумела на ветру зелень. Да-да, на ветру. По коридору гуляли теплые конвекционные потоки, слышалось пение птиц, стрекотали насекомые. Из зимы в лето. Точнее – из безликой однотипности жилых ярусов «Симфонии» в буйство красок и образов.

Мы вышли к стеклянному ограждению внутренней галереи, в необъятное пространство лесопарка. Боги, сколько же сюда вхреначили бабла? С галереи открылся такой вид, что мы с Полиной несколько минут таращились на всё это, как два неандертальца. Ну, вы же в теме. Джерг – ископаемый ящер из далекого альтернативного прошлого. А Илья так и вовсе нищеброд, детство которого прошло в типовой квартире захудалого микрорайона. Так что нас можно понять. И простить.

По дорожкам парка прогуливаются люди. В основном, пассажиры, но мой цепкий взгляд заприметил и несколько белых мундиров, в которых щеголяют члены экипажа лайнера. Ну, их тут три тысячи. Вряд ли все небесные моряки, или как они себя называют, авиаторы, трудятся по штатному расписанию. У кого-то закончилась смена или начался обед. Я в этой кухне не разбираюсь.

Спустившись по очередной лестнице, углубляемся в парк.

На небе – ни облачка.

Впрочем, я понимаю, что небосвод не настоящий. Это трансляция, запись с каких-то удаленных камер многолетней давности. Парк тропический. Пальмы, магнолии. Вечнозеленая хрень, название которой меня не особо интересует. Кусты, подстриженные в виде кубов, шаров, спиралей и прочих геометрических фигур. Скамейки, урны, цивилизация.

Бросаю мимолетный взгляд на соседнюю дорожку…

Нет, показалось.

Родион Курзанцев, один из наших экзорцистов. Чуть ли не второй по силе после Тобенгауза. Присматриваюсь – уже не разобрать. Человек повернулся ко мне спиной, лица не видно. Что, скажите на милость, здесь забыл Курзанцев? Он должен быть в Ледяной Аномалии, если мне память не изменяет.

– Куда уставился? – спрашивает Полина.

– Вон на того мужика.

– Кто это?

– Демонолог конклава, но я не уверен.

– Ты перетрудился, братик.

– Возможно.

Курзанцев быстро вылетел из моей головы.

За очередным изгибом дорожки мы столкнулись нос к носу… с Софией Гориной.

– О, привет, – я аж прифигел от неожиданности.

София выглядела по своему обыкновению сногсшибательно. Идеально подогнанный по фигуре белый мундир авиатора с буквой «К» на погонах. Белая рубашка, черный галстук. Фуражка, из-под которой выглядывают длинные волосы с медным отливом, перехваченные заколкой. Юбка до колен.

– Софи! – обрадовалась Полина.

Наследница рода Гориных слегка смутилась.

– Рада вас видеть.

– Ты не говорила, что работаешь на лайнере, – заметил я.

– Ну… ты и не спрашивал.

– Я и не знал, что надо спрашивать.