Клюев-младший прильнул к биноклю. Парковая полоса просматривалась хорошо, редкие деревья не мешали, и тесно сидящая на скамейке спинами к ним пара, казалось, торчала прямо перед машиной. Генку он узнал сразу, даже сзади. Головешкин повернулся, и Глеб понял, что на фотографии, которую показывал отец, снят точно он. Отпустил усы и жидкую бороденку. Сейчас он был без очков и капюшон снял. Наверное, чувствовал себя в безопасности. Сидящая рядом с ним чернявая девчонка показалась Глебу смутно знакомой. Вот она немного наклонилась к Генке – и Глеб оторопел: да это же Юлька Клименко! Что за фокусы! Неужели Головешкин втюрился в нее по-настоящему? Сидят почти в обнимку. А Игнат знает? Вдруг он тоже где-то рядом?

Он отпрянул от бинокля. Железнова внимательно посмотрела на него.

– Что-то не так?

Глеб быстро взял себя в руки.

– Просто не могу поверить, что этот Головешкин так легко меня провел.

Зинаида сделала понимающее лицо.

– Второй объект вам знаком?

– Нет, я не узнаю ее, – пожал плечами Глеб. Ему очень не хотелось из-за Юльки впутывать в эту историю и Данилова.

– Они нас не заметят? – спросил он.

– Дистанция сто семьдесят метров, – успокоила помощница. – Удачная позиция. Вот возьмите, – она дала ему точно такой же наушник, как у нее, только без микрофона. – К дороге идти не нужно. Вернетесь сюда же. Готовы?

– Готов, – пробормотал Глеб, понимая, что через несколько минут на его глазах Генку застрелят, а Юлька будет очень близко.

– Зина, – тихо сказал он, – а девушку вы тоже уберете? Мне, конечно, все равно, только я не привык, чтобы возле меня происходило двойное убийство. Я финансист, а не спецназовец. Вы понимаете?

Зинаида кивнула.

– Глеб Александрович, я все понимаю, но второй объект – свидетель. И он явно знаком с первым объектом.

– Да бросьте вы дурацкий профессиональный жаргон! – Глеб вскочил со скамейки и взялся за ручку двери. – Ну?! Командуйте! Готов я, – со злостью посмотрел он на Железнову.

Та, ничуть не смутившись, взяла в руки винтовку.

– Тогда вперед!

Глеб вышел из машины и быстро, но без суеты, пошел к скамейке, забирая чуть вправо, чтобы скрыться за деревьями. Людей в этой части парка было мало, и там, где сидели Генка с Юлькой, поодаль виднелось лишь несколько человек. Интересно, где это хваленое внешнее прикрытие? Никого похожего на оперативников.

Пройдя половину пути, он свернул на газон. Через пару минут ни Генки, ни Юльки не будет существовать, и это произойдет у него на глазах. Наверное, даже кровью обрызгает. Оказывается, одно дело сидеть в офисе и слушать, как папаша рассказывает про убийство Лопатина, и совсем другое – когда ты видишь такое прямо перед собой.

Он подумал о камне. Головешкин сам нажил себе проблемы, когда украл артефакт. И Юльке не надо было здесь появляться, тоже напросилась. Ему вспомнился разговор компании в теремке, за столом, в вечер их приезда. Игнат тогда сказал, что на все есть причина и следствие. Эти двое на скамейке сами создали причину, по которой их сейчас уничтожат. И это будет следствие. И он здесь совершенно ни при чем. Ему же в них не стрелять.

Он быстро переходил от дерева к дереву, останавливаясь и осторожно выглядывая из-за кустов. Юлька склонила голову на плечо Генке. Глеб был уверен, что Головешкин с помощью камня втюрил в себя эту дуру.

Ему осталось пройти совсем немного. Возле скамейки справа стоял толстый клен, и Глеб, выждав удобный момент, спрятался за ним. Огляделся: вокруг пусто, лишь вдалеке ходила с коляской толстая мамаша, а из глубины парка к ним потихоньку приближалась компания студентов. Но шли они медленно.

Генка сидел слева от Юльки. Если выскочить из-за клена сбоку, Головешкин может заметить. Глеб решил зайти сзади. Только бы Зинаида не промахнулась! Сейчас его жизнь зависела от ее меткости. Как и жизнь Генки. Пятьдесят на пятьдесят, в русской рулетке и то больше шансов.

Юлька достала из сумки зеркальце и принялась рассматривать себя. Генка сидел с опущенной головой. Клюев вышел из-за дерева и стал заходить со спины Головешкина. До скамейки оставалось метра три. Если его увидят – крышка.

«Стреляй, ну стреляй же!» – мысленно закричал он.

Юлька резко обернулась.

– Глеб? – изумилась она.

Генка вскочил, словно подброшенный катапультой. Клюев увидел в его руке камень и дернулся вправо, за спасительный клен, но с ужасом почувствовал, что не успевает и это конец.

Генка очень удачно снял двухкомнатную благоустроенную квартиру в Химках, у пожилой пары. Они отдали ему ключи и спросили, будет ли квартирант водить сюда друзей. Он успокоил их, сказав, что пишет книгу и ему нужны тишина и одиночество.

Закрыв за хозяевами дверь, Головешкин довольно потянулся, словно сытый кот, и заулыбался. Вряд ли его будут искать здесь, на периферии. А когда он накопит много денег, то купит собственную квартиру. И себе, и маме. Может, даже дом на Рублевке. Только вот Клюевы не отцепятся. Но лучше подумать об этом потом, а пока нужно собирать капитал и не высовываться.

Головешкин придумывал массу способов побыстрее разбогатеть. Но, поразмыслив, эти способы отбрасывал. Поначалу ему казалось, что с волшебной силой он в два счета добьется успеха. Затем с удивлением начал понимать, что чертов жизненный успех не такая простая штука.

Заделаться президентом энергетической компании? Но тогда Клюевы быстро найдут его. Стать продюсером и руководить киностудией? Легко сказать! Он ничего в этом не понимает. И опять-таки на горизонте замаячит банкир. Может, собственный супермаркет? Но его снова вычислят. А если нанять людей, а самому оставаться в тени? Найти верного человека, который не продаст его, и работать с ним? Но придется постоянно использовать силу камня, чтобы контролировать весь коммерческий механизм. А действует камень на людей без постоянного внушения всего несколько минут. Не будет же он все время носиться по своим работникам и впихивать в них нужные мысли. На это и дня не хватит. А поддельные документы? Если с ними попробовать начать другую жизнь? Но лицо-то не исправишь. Хотя можно, конечно. Клиника, операции… Нет, все это как-то страшно и ненадежно.

Генка смотрел на камень, лежащий перед ним на столе, и его давили злость и досада. Вот ведь! Такая крутая сила, а применить ее с толком он не может! Неужели он настолько тупой? К черту! Все бросить и уехать из страны. Но как пройти таможню? Вдруг на сканере камень обнаружится? С таможенниками эксперименты лучше не проводить. Не дай бог, за террориста примут. Попросят показать, что это за штука такая, в руки возьмут, камень засветится – и прости-прощай.

Выходит, самый лучший и безопасный способ – это забирать деньги у прохожих. Он попробовал – и это работает на ура. Ведем нужного человека, в удобном месте, чтобы не было камер, заставляем отдать денежки, стираем память – и готово! Куртка с капюшоном, очки. Неплохо бы отпустить бороду и усы. И хрен кто узнает его.

В подземных переходах он накупил стопку незарегистрированных сим-карт и кучу мобильников. Со звонками он решил быть осторожнее: в фильмах про спецслужбы показывают такие технологии, что становится не по себе. Может, и выдумки все это, но лучше подстраховаться. У банкира возможности большие.

Матери он звонил из разных районов, после каждого звонка выбрасывал сим-карту и телефон. Жаль было ее расстраивать и скрываться даже от нее, но Генка не сомневался, что за мамой Клюевы начнут следить. После ухода из дома, на следующий день вечером он позвонил ей, и она сказала, что на работе его ищут, но попросили не говорить ему об этом. Быстро же они его вычислили! Видимо, он все-таки прокололся в теремке, когда забирал камень из номера Глеба.

Поначалу он уезжал ловить богатых прохожих подальше от дома. Крутился на расстоянии возле супермаркетов, ресторанов и банков. Если мужик был один и без машины, Головешкин вел его до удобного места и быстро обрабатывал. У некоторых в бумажниках он замечал карточки, но поставил себе принцип брать только наличность. Потом Генка понял, что можно изымать деньги и у богатеньких дамочек. Почему-то с ними оказалось проще, и внушать им нужные мысли было удобнее.

Через некоторое время ему стало лень ездить далеко, и он начал орудовать все ближе к дому. Опасности не представлялось никакой. Ни один из мажориков не помнил, что с ним произошло. Иногда попадались очень крупные уловы.

Чем активнее Генка использовал камень, тем больше возможностей тот открывал ему. Как-то на проспекте он заметил розовую «Феррари» и сделал мысленный посыл сидящей за рулем разукрашенной кукле свернуть на улицу, где он стоял. Машина послушно завернула за угол и остановилась. Генка заставил девчонку взять сумочку и подойти к нему.

Она шагнула к Генке, достала из сумочки толстую пачку купюр и незаметно протянула. Головешкин сунул деньги в карман и внушил девчонке снова выехать на проспект и все забыть. Та послушно вернулась в машину, круто развернулась и уехала.

В другой раз подобный фокус он проделал с каким-то кавказцем. Тот бросил машину у обочины, дошел до скамейки в сквере и молча отдал Генке большую кожаную сумку. Головешкин стер ему память, внушил сидеть тихо, а сам быстро пошел к переходу.

Дома он раскрыл сумку и присвистнул от удивления, увидев перетянутые резинками пачки долларов, рублей и евро. Под ними оказался пистолет и запасная обойма. В маленьком кармашке нашлась пара массивных золотых перстней. Головешкин от радости запел. Если так пойдет и дальше, за год он накопит солидную сумму. Плохо только, что приходилось держать всю наличность дома. На счет в банке, естественно, не положишь. Там нужны документы, и Клюевы его быстро вычислят. Но он не сильно волновался за сохранность денег. Дом, где он снимал квартиру, был респектабельный, входные двери – двойными. А на внутренней двери он поменял замки. Хозяева не возражали, радуясь, что съемщик оказался приличным молодым человеком и не торговался за квартплату.

Пистолет и обойму он выбросил поздним вечером в пруд. Туда же последовали и золотые перстни. Генка поостерегся связываться с ломбардами, здраво рассудив, что лучше пожертвовать драгоценностями, чем наживать проблемы.

Такая жизнь его вполне устраивала. И все шло бы отлично, если бы не одно угнетающее обстоятельство: существовать в тени, имея безграничную власть, было тоскливо. Шикарные машины, фешенебельные рестораны, проклятые мажоры, мелькающие во всех передачах, зажравшиеся тупые бабы, швыряющие пачки денег на идиотские развлечения, – все это вызывало дикую зависть и ненависть.

Ему пришла в голову идея, поначалу испугавшая своей бредовостью: а что если уничтожить банкира Клюева и его сынка? Это решило бы разом все проблемы в будущем. Вот тогда можно не таиться и развернуться по-настоящему. Только подумать – это одно, а выполнить – совсем другое. У Клюевых куча охраны, камеры, оружие, и сидят они на своем закрытом для персонала этаже за бронированными дверями. Поработав в их банке, он прекрасно понимал, что даже с помощью камня к ним не пробиться.

Он отбросил эту мысль. Но она вскоре вернулась и прочно засела в голове. А зачем лезть в банк? Можно придавить этих гнид у них дома. Там, конечно, тоже охрана, особенно у Клюева-старшего в его загородном дворце. Но все же это проще.

Такая идея показалась вполне осуществимой. Не сейчас, конечно. Пусть пройдет время, они ослабят бдительность, немного успокоятся – и вот тогда…

У Головешкина дух захватило от этих мыслей. Зря он ругал себя за тупость. Придумать такое – на это не у каждого ума хватит. Подождать до следующего лета, а там… Он довольно зажмурился, представляя чудесное будущее.