В один из дней он решил устроить выходной, камень не использовать, а просто побродить в каком-нибудь тихом месте, а потом зайти в магазин и купить бутылочку-другую хорошего вина, европейских сыров и красной икры. Перейдя на изысканную и дорогую еду, он с удовольствием отметил, что и чувствовать себя стал по-другому: элитная пища словно изменила его социальный статус в собственных глазах.

Он вышел из дома и медленно побрел по тротуару, подставив лицо солнцу и радуясь всему на свете. Проходя мимо здания Собеса, Головешкин увидел на лавочке плачущую пожилую женщину. Рядом, в инвалидной коляске, сидел мальчик лет десяти. Генка притормозил.

– Мерзавцы, грабители, ироды проклятые, у ребенка деньги отнимают, господи, да что же нам делать-то! – услышал он. Женщина рыдала, закрыв лицо руками. Из дверей учреждения вышла девушка с бейджиком на пиджаке. Она деловито подбоченилась.

– Успокойтесь, пожалуйста, ну что вы там крик устроили. Мы тут не виноваты. Значит, ошибка какая-то. Обратитесь в территориальный орган Пенсионного Фонда, пусть поднимут документы внука, все проверят и сделают переначисление.

Она обиженно взглянула мельком на Генку и пошла назад. Головешкин посмотрел на мальчика, и его осенило. Он сел на скамейку неподалеку, сжал пальцами камень в кармане и сосредоточился. Дал своему сознанию прикоснуться к ребенку, мысленно прошелся, словно сканером, по его телу и внутренним органам, мышцам и костям: ага, в области поясницы позвоночник был нарушен.

«А как должно быть?» – подумал Генка, и тут же четко увидел нужную картинку. Решение оказалось до того простым, что он искренне удивился: почему медицина считает такие случаи безнадежными? Это же раз плюнуть! Головешкин дал правильной картинке закрепиться в своем сознании и плавно перенес ее на проблемное место в позвонках, не пуская грязно-коричневые сгустки боли к нервным окончаниям. Готово!

Мальчик закрутил головой, задрожал всем телом – и вдруг поднялся из коляски.

– Бабушка! – крикнул он и, пошатываясь, сделал к ней шаг.

Женщина оторвала руки от лица, охнула и рухнула с лавочки на колени.

– Ленечка! Леня! Господи, да как же ты…

Леня рассмеялся и медленно обошел коляску.

– Смотри, смотри! Я хожу! Я хожу, я хожу!

Женщина, не вставая с колен, подняла руки к небу.

– Господи, на все воля твоя! Услышал, ты услышал мои молитвы!

Она вскочила и обняла внука. На крики из Собеса выбежало несколько человек, среди них и та девушка, что выходила ранее.

– Люди, посмотрите на них! – возмутилась она. – Это ж надо. Целый спектакль разыграли здесь со своей инвалидностью. Мошенники! Полицию надо вызвать!

Генка не стал дожидаться продолжения и быстренько ретировался.

Возле магазина он присел покурить, прокручивая в голове чудесное исцеление. Самое интересное, что этот эффект не кратковременный и останется у Лени на всю жизнь. Вот если бы так было с мыслями, поступками и чувствами, которые он внушал людям! Может быть, сила камня различает хорошие и плохие дела? Да нет, чушь собачья. Память же можно стирать навсегда, а это, если разобраться, плохой поступок. Но для кого? И потом: что для одного плохо, то для другого хорошо. Может, этот Леня вырастет и станет вторым Чикатило. Просто на некоторые эффекты камень работает по-другому, вот и все. Он усмехнулся: знала бы эта тетка, что ее господь сидел рядом с нею!

Закупив продукты, Генка вернулся домой. Нарезал булку, положил толстые куски сыра и густо намазал их икрой. Налил в бокал вина и довольно развалился в кресле. Неплохо он поработал сегодня. Жаль только – все тайком. А так хотелось, чтобы эта дура с внуком оценили его могущество. И все деньги отдали бы, и руки целовали.

Он потянулся к столику за бокалом и застыл, пораженный мелькнувшей идеей.

На кой черт ему собственная компания, супермаркеты, кино и прочие сложности! Вот на таких исцелениях можно зарабатывать золотые горы!

Головешкин вскочил с кресла и зашагал по комнате, лихорадочно оценивая перспективы. Здоровье! Вот ради чего люди отдадут все. Сколько в Москве неизлечимых больных? И не простых работяг, а бизнесменов, артистов, политиков. Рак, цирроз, параличи, инсульты, всякие опухоли. Да на этом выйдет целое состояние. Нет, только не в России. У нас среди этой публики полно криминала. Лучше уехать в Америку, там люди не такие звери. Голливуд! Точно! Да любой американский актер, любая актриса с тяжелым диагнозом легко выложит миллион за выздоровление, а то и больше. Вылечит несколько человек – и спокойно можно покупать виллу с видом на океан, бассейном и пальмами. Он закрутит романы с голливудскими звездами. Инга Березина по сравнению с теми красотками – просто лохушка.

Генка вспомнил недавние мечтания о собственном супермаркете и захохотал. Взяв бокал, он подошел к зеркалу и подмигнул отражению.

– Ваше здоровье, мистер Геннадий, помощник бога! Вы достойны именно такой жизни. Йес!

Когда эйфория улеглась, он стал обдумывать детали. Конечно, и здесь намечалась куча сложностей: нужно официально все оформить, в Америке с налогами очень строго. Английский тоже придется выучить. И следует хорошенько обдумать, как вывезти камень из страны. А самое главное – Клюевы. Хочешь не хочешь, но следующим летом, или даже раньше, нужно избавиться от этой мрази. Иначе и в Америке достанут. И неплохо бы потренироваться лечить тяжелые болезни уже сейчас.

На выходных Головешкин продолжал разрабатывать план. Вечером воскресенья он покатался по городу и до поздней ночи набрал солидную сумму.

В понедельник, с утра, прихватив камень, Генка отправился в ближайший медицинский центр.

Покрутившись у входа и не заметив ничего подозрительного, он юркнул внутрь. Прошел в вестибюль, взял медицинский буклет и сел в кресло у окна, делая вид, что читает. Поглаживая в кармане камень, он украдкой следил за людьми. Их болезни он узнавал с ходу, но пока все было не то. Требовался очень тяжелый случай, чтобы эффект проявился сразу.

Вот зашел пожилой мужик с циррозом печени в средней стадии. Генка отмел его. Переключил внимание на женщину с миомой, но и это было неинтересно. Прошел пацан – гот, весь в черном и с забинтованной рукой. Затем бабка с больным сердцем. А потом в дверях появилась Юлька Клименко.

Генка спрятался за раскидистым фикусом и надел капюшон. Какого черта ей здесь нужно? Она живет с Игнатом совсем в другом районе. Он сжал пальцами камень: сейчас выясним.

Головешкин не ожидал, что Юлька настолько больна. В теремке она выглядела нормальной. А теперь лицо бледное, глаза провалены, волосы спутаны – жуть! В ее мозгу сидела какая-то дрянь, что-то связанное с сосудами. Он осторожно влез к ней в мысли и понял, что это аневризма. Тяжелая боль, словно корка, окутывала ее голову, и через пару месяцев Клименко ждал конец.

Это был подходящий случай. Сама судьба послала ему Юльку. Он вспомнил, как стоял перед ней на коленях в лесу, и довольно потер руки. Вот сейчас и посмотрим, кто перед кем на земле окажется. Генка еще по дороге в теремок заметил, что Глеб ее на дух не переносит, так что можно не опасаться, она не сдаст его Клюевым. Он постоял за фикусом еще немного, ожидая, не войдет ли Игнат, но она была одна.

Юлька тем временем взяла в регистратуре документы и направилась мимо фикуса, не замечая Головешкина.

– Привет! – Генка шагнул ей навстречу. Юлька вздрогнула, испуганно посмотрела на него и попятилась.

– Ты чего, Юль, не узнаешь меня? – он снял капюшон и улыбнулся.

– А, Гена, здравствуй, а ты что здесь делаешь? – тихо спросила Клименко.

– Тебя жду, – игриво сказал он.

– Мне сейчас не до твоих глупостей, – она сделала шаг, намереваясь обойти Головешкина.

– Постой-ка, – он схватил ее за руку. Может быть, слишком грубо, потому что Юлька оттолкнула его и со злостью прошипела:

– Пошел вон!

Генка скороговоркой выпалил:

– У тебя аневризма сосудов в мозгу. И сейчас башка раскалывается. А я могу тебя вылечить.

Она задохнулась от негодования.

– Игнат всем успел разболтать!

– Твой Игнат здесь ни при чем. Ты слышишь? Я могу вылечить твою болезнь. У меня… – он на пару секунд смешался, – дар открылся. Ты не веришь, вот я докажу, – он снова взял ее за руку и потянул за фикус.

Изумленная Юлька уже не сопротивлялась. Она смотрела на Генку как на сумасшедшего и позволила усадить себя на стул, видимо, решив, что он снова спятил и лучше ему не противоречить.

– Юля, вот честное слово, не бойся, все будет хорошо, у меня теперь такой дар, что ого-го! – весело сказал он, видя ее испуг.

– Ка-какой еще да-а-р? – заикаясь, жалобно протянула она.

Генка не стал вдаваться в подробности. Он встал сбоку, правой рукой сжал камень в кармане, а левую положил Клименко на голову.

– Сиди тихо, не вертись!

Юлька замерла.

Головешкин проник к ней в мозг. Быстро пробежался по кровеносным сосудам, поразившись их сходству с электрической схемой. Сложнейшая штука. Но только не для него. Провода – это его профессия. Генка быстро нашел нужный проводок – корявый и толстый, в нескольких местах черный, переплетенный со своими собратьями так плотно, что ни один врач не смог бы его починить. А он может. Нужно только перераспределить контакты вот здесь и здесь, поправить соседние, а проблемный участок, из-за которого могло произойти короткое замыкание, просто удалить. Ха-ха, работает!

Он убрал руку с Юлькиной головы.

– Ну вот и все. Можешь вставать. Нет больше твоей аневризмы, делов-то, – довольно произнес он.

У Клименко было странное выражение лица: словно к ней приставили пистолет и при этом щекотали. Она медленно поднялась, и, боясь глядеть на Головешкина, захныкала:

– Ге-ен, Ге-еночка, я пойду, можно?

Он обнял ее за плечи и тихонько тряхнул.

– Да успокойся ты. Я же говорил, что могу тебя вылечить. И теперь ты здорова. Если не веришь – иди на свои анализы.

– Юленька, ну что же вы! – к ним приближался пожилой врач в зеленом халате, с планшетом в руках. – Я вас жду, жду, а вы с молодым человеком флиртуете, – улыбнулся он и постучал пальцем по наручным часам.

– Мы же договаривались.

Увидев спасение в лице врача, Юлька с отвращением бросила Генке:

– Мне пора. У меня обследование.

Она быстро засеменила за своим избавителем по коридору, то и дело оглядываясь.

Головешкин решил ее дождаться. Он вышел покурить, представляя физиономии врачей, обнаруживших, что Юлька здорова. Зайти бы сейчас к ним и сказать: «Ну что, коновалы, не можете? А я могу!». Но самая потеха начнется, когда выйдет Клименко.

Он вернулся в вестибюль и скоротал время, заставляя посетителей устраивать мелкие перебранки с девушками в регистратуре.

Юлька вернулась примерно через час. Генка с удовольствием отметил, что она похорошела. В лице опять та же деловитость и хитрость, и щеки порозовели.

Клименко быстрым шагом подошла к Головешкину и крепко поцеловала его в губы, отстранилась и восхищенно посмотрела ему в глаза.

«Вот бы все девки так висли на мне» – с удовольствием подумал он.

– Гена, как… как ты это сделал? – с восторгом прошептала Юлька. Генка многозначительно промолчал, взял ее за руку и отвел в сторону.

– Ну как? – он ухмыльнулся. – Что врачи?

– Они подумали, томограф сломался, – сказала Юлька. – Повторное сканирование сделали. А потом заявили, что ничего не понимают и так не бывает. Еле отбилась от них. Завтра хотят снова все проверить. Но я-то чувствую: я абсолютно здорова! Это же так, правда? – она умоляюще сложила руки и вцепилась в него взглядом.

– Будь спокойна. Я шутить не стану. Все без обмана, – авторитетно произнес он.

– Гена, Геночка… – Юлька закрутилась перед ним, – спасибо огромное, да я теперь по гроб жизни тебе благодарна буду. Ну расскажи, расскажи, пожалуйста, как у тебя это получилось. Ты же уникум! Ты просто волшебник!

Генка смотрел на нее и вспоминал свои унижения в теремке. Пусть теперь поймет, над кем они прикалывались. А может, рассказать ей? Чем он рискует? Клюевы и так все знают. Хоть один человек оценит его по достоинству.

И Головешкин решился.