– Давай выйдем, я перекурю, – сказал он и направился быстрым шагом к выходу. Юлька поспешила за ним.

Они сели на скамейку. Генка сунул в рот сигарету, почиркал зажигалкой.

– Черт, газ кончился.

– Постой, постой, у меня есть, есть! Я не курю, но на всякий случай ношу, – затараторила Юлька, лихорадочно роясь в сумочке. Достала зажигалку, щелкнула и поднесла ему огонек.

– Прикуривай, пожалуйста, а зажигалочку оставь себе.

Головешкин хмыкнул, выпустил дым и повернулся к Юльке.

– Я тебе такое расскажу – глаза на лоб полезут, – тихо сказал он.

Генка поведал, приукрашивая подробности, что случилось в теремке, как он ходил утром за Клюевым по лесу, как забрал у него таинственный камень и выяснил его свойства. Он не стал говорить, каким образом зарабатывает на жизнь, и о голливудских планах тоже благоразумно умолчал.

Юлька с восторгом крутила головой, ахала и охала, прижимая ладони к раскрасневшимся щекам.

– Глеб! Вот мерзавец какой! Значит, он проводил над нами эксперименты! Бедный Геночка, я так испугалась за тебя там, в лесу. Но ты такой храбрый, ты теперь мой герой на всю жизнь.

Генка прикурил новую сигарету и презрительно посмотрел на Клименко.

– Да? А кто мне всякие гадости говорил? Теперь, конечно, я твой герой!

– Нет, нет, ты не думай так. Я все объясню, – сказала Юлька, поглаживая Генку по плечу. – Ты совершил поступок, понимаешь? Практически подвиг. У кого хватило бы храбрости встать на пути Клюевых? Да любой из этих богатеньких сынков в обморок упал бы от страха, предложи им стащить, ох, нет, что я говорю, не стащить, а справедливо забрать камень у Глеба. Почему я раньше к тебе так относилась? Я же чувствовала: в тебе скрыт огромный потенциал, только у тебя не было возможности его реализовать. Вот и подкалывала. Разве не знаешь, что девушки всегда иронизируют, издеваются над парнями, если испытывают к ним симпатию? Настоящий мужчина – ты, а не этот, правильно говоришь, мажор Клюев. Даже Игнат не смог бы провернуть такое дело. Данилов очень хороший, но он не создан для серьезного поступка, он больше мыслитель. А женщина всегда ищет в жизни сильного мужчину.

Она с нежностью смотрела на него.

«Ишь ты, как ловко изворачивается! – подумал Генка. – Черт, но ведь говорит она правильно. Не каждый решится на такое».

– А Глеб? Он тоже ко мне симпатию испытывал, если постоянно издевался надо мной? – попытался он подловить Юльку.

– Но Глеб ведь не женщина! – удивилась она.

Генка оторопел, разбитый такой железной логикой.

Юлька заерзала и села к нему поближе.

– Гена, а можно посмотреть на камень? Ну одним глазком, пожалуйста.

В душе у Генки зазвенели тревожные нотки.

– А зачем тебе? – недоверчиво спросил он и на всякий случай отодвинулся.

– Ген, ну ты чего? Ты не подумай плохого. Мне просто интересно. Знаешь, как говорят, лучше один раз увидеть, – принялась убеждать Юлька с умоляющим взглядом. – Ну для полной картины восприятия. Так хочется посмотреть на это чудо. Может, его пришельцы из космоса оставили для прогресса человечества? Это же внеземные технологии. Если он спас меня, то способен помочь и другим людям.

«Быстро соображает!» – подумал Генка, а вслух сказал:

– Это я тебя спас, потому что пожалел. А могу все и назад вернуть, хочешь?

Юлька испуганно замотала головой.

– Нет, нет, что ты, я не хочу! Конечно, это ты меня спас. Я просто не так выразилась. Прости, пожалуйста.

Головешкин бросил окурок и встал.

– Ладно, уговорила. Только не здесь. Пройдемся до парка.

Юлька благодарно посмотрела на него, грациозно поднялась со скамейки, перекинула ремень сумки через голову и взяла Генку под локоть.

– Ведите меня, мой рыцарь!

По дороге Головешкин спросил:

– Врачи тебя затаскают по всяким анализам. Не проболтаешься?

– Я себе не враг, – приложила руку к груди Юлька, – и тебе тоже. Это – между нами.

– Клюевы меня ищут, – признался он. – Только хрен найдут. Если не станешь трепаться, я тебе и в чем-нибудь другом помогу. Уговор?

Юлька остановилась.

– Клянусь! Можешь на меня рассчитывать. Если что скажешь – все сделаю. Ты только не забывай обо мне, – жалобно попросила она. – А то исчезнешь, а я одна останусь.

– Ладно, верю, – милостиво согласился Генка, подумав, что в его положении верная помощница лишней не будет.

– Пойдем немного подальше, – сказал он, наметив в глубине аллеи лавочку.

Дойдя до нее, Генка украдкой осмотрелся. Все спокойно. Людей мало, и то вдалеке.

Они присели. Головешкин закурил, краем глаза наблюдая за Юлькой. Может, он ошибся на ее счет? Неплохая девчонка. И не страшненькая. Чуть полноватая только. Пригласить ее вечером к себе? Не повредит устроить маленькую вечеринку. Она раком встанет, чтобы угодить ему.

– Какие планы на вечер? – спросил он.

Юлька придвинулась и положила голову ему на плечо.

– А сам как думаешь? – ласково ответила она. – Нужно отметить начало моей новой жизни.

«В крайнем случае сотру ей память. И не вспомнит, что была у меня» – решил Генка. Он осторожно достал камень из кармана, спрятал в ладонях и дернул плечом.

– Смотри.

– Ух ты! Светится! – выдохнула Юлька. – И на утиное яйцо похож. А ты полностью покажи, а то плохо видно.

– Днем не очень яркий. Вот если придешь ко мне вечером – я покажу.

– Приду, – запросто согласилась она. – А до вечера мне нужно в порядок себя привести. Ну, ты понимаешь. Последние недели не до внешности было.

Клименко выудила из сумки большое зеркальце и принялась рассматривать себя.

Головешкин ликовал: надо заехать домой, переодеться и наведаться в приличный магазин, взять чего-нибудь на ужин. За выходные он почти полностью опустошил холодильник. Шампанское «Дон Периньон», красная и черная икра, лобстеры и осетрина. Интересно, умеет ли Юлька готовить?

Клименко вдруг замерла и резко обернулась.

– Глеб?

Генку словно шандарахнуло тысячей вольт. Он взвился над скамейкой и в воздухе повернулся назад. Перед ним стоял Клюев! Камень в пальцах Генки будто сам рванул за собой руку, и Головешкин послал в грудь Глебу мощную волну. Бухнуло. Глеб кинулся в сторону, но не успел. В эту же секунду Генке в левый глаз попала пуля. Клюев отлетел, и его припечатало к дереву. Юлька выхватила из руки падающего Головешкина камень и бросилась наутек. Что-то больно дернуло ее за волосы и щелкнуло о фонарный столб. Она взвизгнула, поняв, что стреляют и в нее. Сиганув за деревья, помчалась в противоположную от выстрелов сторону. Как из-под земли выскочил мужик и кинулся прямо на нее.

– Стоять!

Юлька вскрикнула и отмахнулась от него камнем. Нападавшего скрючило, и он покатился по траве. За спиной раздались возгласы. Клименко на секунду остановилась, обернулась и взмахнула камнем, вложив в посыл весь страх. Снова бухнуло, на этот раз куда громче, словно выстрелила исполинская пневматическая пушка, и горячий ветряной шквал пошел по земле, расширяясь и ломая тонкие деревца и кустарники, разбивая фонари на столбах и переворачивая скамейки.

Она добежала к дальнему выходу. Люди останавливались, испуганно смотрели в сторону парка и на Юльку.

– Девушка, что там случилось?

– Это взрыв?

– Теракт?

Клименко увидела у тротуара байкера, с размаху запрыгнула на заднее сиденье, ткнула того камнем в спину и закричала:

– Гони!

Мотоцикл послушно взревел и рванул так, что Юлька слетела бы назад, не вцепись она вовремя рукой в бок парня.

– К Планерной! – приказала она, и они помчались.

Когда миновали кольцевую дорогу – сзади завыла полицейская сирена. Парень оказался асом. Свернув с улицы, он запетлял по тротуарам между домами, ловко огибая препятствия. Теперь к сирене подключилась еще одна – где-то впереди. Но вскоре они доехали. Юлька заставила байкера остановиться, соскочила с мотоцикла и побежала.

Достигнув спасительной станции метро, она перешла на шаг, сунула камень в сумочку, мимоходом удивляясь, что в этом кошмаре не потеряла ее.

Клименко спустилась по эскалатору, встала за квадратной колонной, пытаясь успокоить колотившееся сердце. Подошел состав. Юлька оторвалась от колонны и скользнула в вагон. Села возле дверей, прижала сумочку к груди и тупо уставилась в пустую лавочку напротив. Все произошло так быстро, что у любого нормального человека мозги бы свернулись от этих чудес и кошмаров. И зачем она схватила камень! Накликала на себя беду. Домой ехать нельзя: учитывая, что на лестничной площадке с ними была и квартира Глеба, – это самоубийство. Глеб! Она видела, как он врезался в дерево. Хоть бы расшибся насмерть. А Генка! Господи, Генку застрелили прямо в глаз, а потом и в нее чуть не попали!

Она поймала задумчивый взгляд какого-то хипстера с «Поляроидом» на шее и сообразила, что выглядит скверно. Открыла сумочку и достала зеркальце. Оно было разбито. И это не сулило ничего хорошего. Но разве могло стать еще хуже, чем сейчас? Юлька вгляделась в треснутое отражение и заметила на правой щеке и подбородке пятна. Потрогала их рукой и ужасом поняла, что это остатки Генкиного глаза. Она схватила влажные салфетки и принялась тереть лицо, пытаясь собраться с мыслями.

Если на Кутузовский ехать нельзя, то и домой к родителям – тоже. Ведь найдут и тогда уж точно застрелят. А вдруг ей не удалось оторваться? Вдруг за ней следят? Она посмотрела на пассажиров. Но никто не обращал на нее внимания, даже хипстер отвернулся.

На Таганской Юлька вышла и быстро прошла по переходам на другую линию метро. Когда подъехал состав, она зашла в вагон последней и тут же выскочила. Никто не выбежал вслед за ней, и Клименко немного успокоилась.

Она поехала на Курский вокзал. В подмосковном Железнодорожном жила ее подруга Валя Синяева, и Юлька решила попроситься к ней на два-три дня. Позвонила и сразу перешла к делу.

– А что случилось, Юлек? И вообще, куда пропала? Уже три недели ни слуху ни духу. А я принципиально ждала, когда объявишься, – укоризненно сказала Валя.

– Со Игнатом поругалась, к родителям ехать не хочу, – соврала Юлька.

– Ой, ну ты даешь! – изумилась та. – Красивый, обеспеченный, машина, шикарная квартира, и молодой. С такими поласковее нужно. Мигом уведут.

– Не уведут. Ну так что, Валюш, я приеду? – спросила Клименко.

– А здесь, понимаешь, такое дело… у меня роман завязался, с перспективой продолжения, потом все расскажу, – поделилась новостью Синяева. – А если я тебя у родителей поселю? Они вчера на две недели в Черногорию укатили, квартира свободная. Заодно и посторожишь, и цветочки польешь, а то у меня сейчас совсем другие заботы, – хихикнула она.

– Вот спасибо тебе! – обрадовалась Юлька. – Ты меня так выручила, даже сама не представляешь.

– Ой, да ладно, ты еще на коленки упади, – засмеялась Валя. – Заезжай за ключиками. Приветики.

Юлька выключила телефон. Доехала на электричке до Железнодорожного. Валя жила недалеко, и она пошла пешком. Возле автобусной остановки из маршрутки выскочил парень, до того похожий на Генку, что у Юльки внутри все дернулось. Присмотревшись, она поняла: сходства мало, просто подсознание пытается защитить ее от пережитого. Клименко стала переходить дорогу, прозевала светофор и чуть не попала под машину.

– Куда прешь, дура! – заорал водитель. Юлька перебежала тротуар и нырнула во дворы многоэтажек. Дошла до Валиного дома.

Подружка открыла дверь.

– Ох, ну и дела! – чмокнув Юльку, она покачала головой. – Видно, круто поцапались. Ты себя в зеркало видела?

– Видела, – кивнула Клименко. – Было хуже, поверь.

– Охотно верю, – согласилась Валя. – Заходи.

– Давай лучше потом, – устало улыбнулась Юлька. – Мне бы отдохнуть, мысли в порядок привести.

Синяева понимающе вздохнула и протянула ей связку ключей.

– Выспись хорошенько. Беспокоить не буду, сама позвонишь. Где родители живут – помнишь?