Клюев-младший постоял у окна, обдумывая новую информацию. Нашел правильное решение. Настроение стало хорошим. Кажется, он сможет поставить отцу и шах, и мат. Он усмехнулся, вспомнив с какой жадностью папаша глазеет каждый раз на кремлевские звезды. Уже старик, но романтики, как он однажды выразился сам, полная жопа. А из кабинета Глеба была видна лишь малая часть Кремля. Однако императорские замашки отца его не прельщали. Попади камень в руки папани – он такого наворотит, мало не покажется. Цезарь хренов.

Тамара принесла телефон. С волнением затараторила:

– Глеб Александрович, вот самая эксклюзивная новая модель, самый дорогой, самый элитный, самый…

– Хорошо, Тамара, верю, – успокоил он ее. Нажал на внутреннем аппарате кнопку.

– Изольда Марковна, дайте распоряжение выписать Тамаре премию в размере двойной зарплаты.

Секретарша засияла.

– Благодарю вас, Глеб Александрович!

Отпустив ее, Клюев-младший переставил в новый мобильник сим-карту, нашел в контактах номер Зинаиды. Позвонил.

– Зина, мне нужно поговорить с вами конфиденциально. Нет. В другом месте. Я буду ждать вас, скажем, возле Новокузнецкой. Хорошо. Я через пять минут выезжаю.

Глеб открыл стенной шкаф, надел новый костюм, сменил туфли, привел себя в порядок перед зеркалом и спустился в гараж.

По дороге ему позвонил Сергей Петрович. Все основные контакты Клименко были установлены. Ни на Кутузовском, ни у родителей Юлька не появлялась. В данный момент шла проверка ее подруг и приятелей, просматривались записи с камер наблюдения на вокзалах и станциях.

– Никуда ты не денешься, Юленька. Найду и лично сверну тебе шею. И за камень, и за то, что ты такая дура, – бормотал довольно Глеб, приближаясь к месту встречи.

Он остановился неподалеку от метро. Через пару минут к нему подсела Зинаида.

Глеб повернулся к ней, внимательно посмотрел в глаза. Зинаида ответила ему спокойным взглядом, и он убедился, что они поняли друг друга.

– Зина, у меня мало времени. Я буду говорить прямо и открыто. Надеюсь на взаимность, – сказал он.

– Согласна, – кивнула Железнова.

– Вы знали, что эта девушка – Юля Клименко. Еще там, у парка, вы узнали ее. Ведь так?

– Верно, – согласилась Зинаида.

– Вы утаили эту информацию от отца. Я не понимаю пока, по каким причинам. Но мне это выгодно. Взамен я поделюсь с вами кое-какими сведениями. В общем, мой отец в ближайшем будущем хочет избавиться от вас. Я сам слышал. Вы хорошо представляете, как папаша избавляется от ненужных людей.

– Я догадывалась об этом, – Железнова вздохнула, сбросив маску официоза и неприступности. – Так всегда происходит с людьми моей профессии, если вовремя не подготовить тылы.

– Значит, вы именно поэтому не сказали отцу о Клименко? Вы хотите работать со мной? – до Глеба начало доходить. – Но если он пронюхает?

– А мы будем вести себя аккуратно, – улыбнулась Зина. – Но потом мне все равно придется исчезнуть. Ваш отец меня искать не прекратит. Он не из тех, кто смирится с потенциальной угрозой. – Она немного наклонилась к нему. – Да и вы тоже, Глеб Александрович.

– На мой счет не беспокойтесь, я не папаша, преследовать вас не стану, – серьезно сказал Глеб.

– Вы еще себя не знаете, – философски изрекла Зинаида. – Поверьте мне.

Глеб прикоснулся к ее руке.

– Наши с вами деловые отношения мы обязательно обсудим как-нибудь потом. Сейчас у меня одна задача: найти камень быстрее отца. Мои люди уже выходят на след Клименко. А ваша задача все та же. Будете прикрывать меня. – Он рассмеялся. – На этот раз не промахнитесь. Я не хочу при встрече с этой тупой мерзавкой снова попасть в больницу. Или на тот свет.

– Не промахнусь, – заверила Зина.

Она вышла из машины. Глеб поехал домой.

Вечером он сидел у камина, пил кофе и нервно поглядывал на часы. Помощник исправно отзванивался и докладывал о результатах. Мобильник Клименко по-прежнему был выключен. Но удалось выяснить, что днем она появилась в районе Курского вокзала, где ее засекла одна из камер наблюдения. Дальше след терялся. Однако зацепка была. Судя по биллингу звонков, до отключения телефона она связалась с некой Валентиной Синяевой, которая жила в Подмосковном Железнодорожном. И это хорошо укладывалось в схему поиска.

– Проверьте эту Валентину немедленно. Возможно, Клименко у подруги, – приказал Глеб. Он понимал, что это замечание лишнее, там и без него знают, что делать. Но сидеть и тупо бездействовать, когда счет шел на часы, он уже физически не мог.

Через час Яковцев отчитался. Его помощница поговорила с Валентиной. Синяева подтвердила, что Юлька действительно была у нее, расстроенная ссорой с любимым парнем. Подруги поплакались, и Клименко снова уехала в Москву.

– Врет она, Глеб Александрович, – сказал Сергей Петрович. – Поверьте моему чутью.

– Пусть за этой Валентиной установят слежку, – распорядился Клюев-младший.

– Уже установили, – успокоил его Яковцев.

– До утра вряд ли что-нибудь произойдет. Ночью звоните, если только что-то серьезное случится, – Глеб положил телефон на тумбочку и заходил по комнате.

Наступила ночь. Он пытался уснуть, но не мог. Какой, к черту, сон, когда решается его судьба! Или завтра к вечеру у него будет все, что можно только пожелать, или он с треском проиграет своему папаше – и тогда конец.

Глеб залез в интернет и стал просматривать хронику происшествий за минувший день. О событиях в парке писали все новостные сайты. Но версии строили разные. Одни склонялись к неудавшемуся теракту, другие утверждали, что это разборки криминальных группировок, третьи называли застреленного случайной жертвой. На снимках, сделанных пронырливыми репортерами, под черным целлофаном лежал Головешкин.

Глеб вздохнул: все-таки молодец Зинаида. А он и в самом деле облажался. Но хорошо, что о нем никто не упоминал. Отцовские ребята среагировали в парке быстро.

Он нашел в сети аккаунт Юльки и полистал фотографии. Не такая она дура, как хотела казаться. Вон, и с книжками серьезными фотки есть, и записи адекватные, все о психологии, отношениях. Ему попалась фотография с Игнатом. Глеб на секунду почувствовал себя неуютно. С Даниловым они дружили много лет. А сейчас он открыл охоту на его подругу.

А если бы камень оказался у Игната? Глеб с животным чувством удовольствия отметил, что ему уже все равно. Не стой на пути Клюева – и останешься жив.

Наступило утро. От помощника вестей не было. Опять разболелась голова, и он принялся искать таблетки. Вспомнил, что оставил их в старом костюме на работе. Достал из аптечки анальгин, но выпить не успел: зазвонил мобильник. Глеб бросился к телефону и, не глядя на входящий номер, сразу спросил:

– Нашли ее?

В трубке помолчали, а потом знакомый голос произнес:

– Глеб, это Юля Клименко. Нам нужно поговорить.

Березка остаток дня провела в гостиничном номере. К вечеру она снова услышала зов Камня. Слабый, он переместился в сторону от Москвы, разошелся широкой волной, эхом прокатился по центральной части города и стих. Первым ее порывом было помчаться на розыски. Но, подумав, она решила подождать до утра. Увеличивать район поисков до размеров области, а может, и больше, смысла не имело. Если сегодня дар Берегини находился в Москве – значит, он сюда вернется.

Ближе к ночи она поговорила с мамой. Совка тоже чувствовала зов.

– Не думала, что так трудно, – призналась Березка. – Окажись он в какой-нибудь деревеньке, все уже бы закончилось. Что если его снова найдут – лет этак через двести? Представить страшно. Города разрастутся еще, технологии усложнятся. Полжизни проищешь.

Совка рассмеялась.

– Вот точно так же полагали и прежние. Все это относительно. Лет через двести, упасите боги, если он снова появится, та, что ищет, подумает: моей предшественнице было очень легко, и каких-то полтора десятка миллионов людей в Москве – всего ничего.

– Да, ты меня успокоила, – Березка вздохнула.

Закончив разговор, она достала из рюкзака шкатулку. Положила на колени и провела по ней ладонями, ощущая сквозь дерево холодное веяние.

«Как бы его побыстрее найти?» – подумалось ей. Может, она делает что-то неправильно? Жаль, что от прежних воительниц не осталось никаких записей. Их опыт пригодился бы.

Спать не хотелось. Березка легла на кровать, закрыла глаза, решив просто расслабиться и ни о чем не думать. Через некоторое время все же почувствовалась дремота. И только стало заволакивать сознание – Березку резко потянуло вниз, и она полетела в тартарары. Рванулась, перекатываясь по земле. Вскочила, сжимая в руке Серп.

Вокруг была бескрайняя каменная площадь. Дул сильный ветер. Квадратные багровые плиты под ногами тянулись во все стороны, исчезали в бесконечности. Небесная пелена, такого же цвета, низко зависла над землей, как ее отражение. Горячий воздух, по ощущениям, несся отовсюду, сходясь на Березке, словно на некой точке координат.

Березка сделала шаг. Голова закружилась, и в висках потяжелело, будто она перевернулась вверх ногами. Ориентироваться в этой обманной пустоте было сложно. Она шагала вперед, но ей чудилось – назад. Направившись вправо, Березка поняла, что идет в противоположную сторону. А возможно, ей это просто казалось. Никаких видимых направлений не существовало.

Она решила схитрить и двинулась спиной вперед. Так выходило лучше.

– Эй, смотри, куда идешь! – раздался возмущенный голос. Березка обернулась и увидела невесть откуда взявшийся большой мольберт с широким холстом. Возле него стояла… она сама. Девушка с кистью в руке являлась точной копией Березки, одетая в ее любимую блузу и старенькие холщовые брюки.

Двойница посмотрела на мольберт, взяла палитру и сделала длинный багровый мазок. Ее движения были так естественны, словно находилась она не в этом странном месте, а в обычной студии.

– Ты кто? – спросила Березка, сжимая покрепче Серп.

– Глупый вопрос умного человека, – продолжая рисовать, пробормотала девушка. – Ты вот ответь: играми по спасению человечества планируешь долго еще тешиться? – она вытянула кисть и указала ею на Серп. Насмешливо взглянула на воительницу.

Березка осторожно приблизилась.

– Это не игры. Уверена, ты и сама об этом знаешь.

Та кивнула.

– Я все о тебе знаю. И о них тоже, – показала она кистью на холст.

Багровые мазки ожили. На полотне, словно на экране, проявлялись образы. Березка разглядела горящие деревянные домики и воительницу с Серпом. Судя по древней одежде, была она из очень далекого прошлого. За ней показались другие воительницы. Вот, держась друг за дружку, прошли сквозь груды окровавленных тел две девы. Одна поднимала над головой оружие Морены. Затем картинки замельтешили, и на холсте началось побоище. Падали, сбитые снежной силой Серпа, царские пехотинцы в зеленых кафтанах. Сорвался с понесшей от дикого страха лошади всадник в золоченом мундире и не поднялся, накрытый ледяной пеленой, как саваном. Видение сместилось, и Березка увидела воительницу Совку, свою последнюю предшественницу и мамину тезку. Она вращала Серп, окутанная легким сумраком, словно спасительным коконом, не дающим проникнуть внутрь багровой туче, из которой били тяжелые, но быстрые молнии. Вокруг дрался простой люд с топорами, кольями и рогатинами.

В красном тумане Березка разглядела того, кто держал в руке сверкающий Белый Камень. Стоял он на плоской возвышенности. Был высок и худ, одетый в темный кафтан, расшитый золотом и драгоценными камнями. Лицом страшен и зол. Он подался вперед – и Камень огнем ударил из багровой тучи в сумрачный кокон Серпа. Взрывом и громом поволокло по земле, не разбирая, и своих, и чужих.

Березка закрыла глаза.

– Разрушение и погибель во имя мифического всеобщего блага – таков твой путь? – услышала она.

Воительница взглянула на полотно. Оно опустело. Двойница вкрадчиво улыбалась и выжидающе смотрела на нее.