– Ты знаешь: не этого мы хотим, а добра, – ответила Березка. – И не мы начинаем войну, но тот, кто находит Белый Камень и несет людям зло, и желание остановить это зло – вовсе не утопические попытки достичь невозможного.

– Зло, добро – вы как дети малые, заложники дуализма и крайностей, – двойница закатила глаза. – Вы даете войне разрастись. Вы, воительницы, вмешиваетесь в ход истории, думаете, что воюете ради мира, но для мира нужно делать совсем другое. Я вот, например, этим занимаюсь, – она показала на полотно. Там появилась картина со спокойным светлым пейзажем.

– Если бы не ваша уверенность в своем предназначении, если бы вы оставили в покое владельцев светлого дара, человечество давно направилось бы по другому пути. И в вашей истории не случались бы войны, гибельные расколы и другие катастрофы. Сколько жизней можно было спасти! Но вам неведомы последствия ваших действий.

Березка задумалась. Логика в словах двойницы ее смутила.

«Неужели все так, как она говорит? – пронеслась тяжелая мысль. – Но разве можно позволить злу порабощать людей? А как же бабушка, мама, прежние воительницы? Неужели они ошибались? А сама светлая Берегиня? Или черная Морена? Разве могут заблуждаться божества?».

Двойница, видя ее замешательство, подошла ближе и улыбнулась.

– Иногда бездействие оказывается лучшим решением.

– Но ведь владельцы дара Берегини используют его во вред и губят других, – не отступала Березка. – Алчность, желание власти, контроль над миром – вот результат их внезапного могущества.

– Ты не видишь целостной картины, – покачала головой двойница. – А еще художница! Отвлекись от деталей.

Обескураженная Березка не нашлась что ответить. А та продолжала:

– С помощью светлого Камня можно было покончить с войнами и разладами навсегда. Люди жили бы спокойно, зная, что есть тот, кто защищает их, указывает правильный путь и помогает сделать выбор. Вы по-настоящему обрели бы счастье, восстали бы из мрака, наполнившись непобедимой силой и могуществом. И остальные навсегда признали бы ваше право вершить судьбы заблудших.

Березка опустила глаза.

– Оставь Серп здесь. Не нужно выдумывать себе врагов, – ласково сказала двойница. – Возвращайся назад. И пусть все идет своим чередом, как этого хотят великие боги и богини, – она повернулась к холсту и взялась за кисть.

Березка посмотрела на Серп. Вспомнила свой дом, студию, себя перед мольбертом. Разве не там она была по-настоящему счастлива? Ей хотелось плакать. Сжала зубы и вытерла рукавом набегающие слезы.

Двойница перестала рисовать и повернула голову, искоса посматривая на Березку.

– Чего же ты медлишь? Отдай мне Серп.

Во взгляде Березки появился холодный блеск. Она усмехнулась и сделала шаг в сторону.

– Я поняла, с кем имею дело. Не мы, воительницы, вмешиваемся в историю, но те, что находят светлый дар и пытаются управлять людьми ради своих низменных желаний и страстей. И твои слова должны быть обращены к ним. Но ты этого не сделаешь, потому что ты лжешь. Если бы не мы, войн могло быть гораздо больше, и сколько бы за все века погибло людей – ты, конечно, не скажешь.

Двойница нахмурилась и злобно уставилась на нее.

– Положи Серп, пока не поздно!

Березка вскинула голову и презрительно взглянула на искусительницу.

– Невежественное могущество и непобедимость, исключительность и власть, тотальное счастье по указу, жажда заставить других жить по чужим правилам, уничтожение тех, кто мыслит иначе, верит в других богов и придерживается своих законов – человечество много раз наступало на эти грабли. Мы и сейчас продолжаем прыгать на них, каждый – по-своему. Но это наш опыт и путь.

– Ты заблуждаешься! – прошипела двойница. Она стала раздуваться и краснеть.

– Слава богам, на земле достаточно здравомыслящих людей, и твоя заезженная песня не собьет их с толку! – крикнула Березка, поднимая Серп. – Поди прочь, дух иллюзий!

Двойница закрутилась юлой, завыла, вытягиваясь в длинный тонкий смерч, и потянулась к воительнице. Березка бросилась вперед, рассекая Серпом тугой, налитый кровью сгусток воздуха – и он исчез.

Она осталась одна в пустом и тихом пространстве. Но тишина была тревожной. Березка медленно поворачивалась, держа наготове Серп.

Послышался гул. Каменные плиты перед ней стали проваливаться, словно по ним бежало стадо разъяренных быков. Все ближе и ближе.

Высоченная башня багрового цвета возникла из ниоткуда. Внизу темнела входная арка. Березка кинулась туда, краем глаза следя за приближающейся пропастью. Плиты проваливались уже рядом, пропасть обгоняла воительницу с боков. Она прибавила ходу, благодаря богов, что оказалась в этом месте обутой в спортивные кроссовки, перепрыгнула через исчезающую плиту, вложив все силы в короткий бросок, – и влетела в проем башни. Упала на пол. Перевернулась, вскочила, вытягивая оружие Морены и готовая к бою.

Несмотря на отсутствие источников света, здесь был полумрак. Отдышавшись, воительница разглядела винтовую лестницу. Она осторожно шагнула на ступени, коснулась ладонью стены – гладкой, но отвратительной на ощупь. Принялась считать лестничные витки, однако быстро сбилась со счету, ощущая наплывающую по лестнице сверху угрозу.

Березка поднималась не меньше часа и начала уставать.

– Только бы не оказаться в пространственной ловушке! – прошептала она.

Но вот ступени стали мельче, потянулись круче и внезапно кончились. Воительница очутилась под открытым небом. В воздухе, словно бочка невиданных размеров, висела голова, та самая, из первого видения. По ней с треском пробегали синие молнии. Плотно сомкнутые, изрытые буграми веки и запекшиеся кровью губы подрагивали.

Березка прижалась к низкой стене, обрамляющей верх башни, и перехватила Серп другой рукой, готовясь к бою. Голова почувствовала чужое присутствие. Ее глаза открылись и уставились на воительницу, губы растянулись похабной усмешкой. В корявых, словно куски каменной породы, темных зубах засверкал дар Берегини.

Увидев Камень, Березка необдуманно рванула к страшным зубам. Протянула руку. Монстр издал короткий рев и выдохнул мощный поток зловония. Он ударил воительницу, подбросил, закрутил и вышвырнул из башни. Она чуть не выпустила Серп, вскрикнула, тщетно пытаясь ухватиться за широкий край стены, и начала падать в никуда. Ветер засвистел в ушах, перерастая в визг. И в этом визге Березка услышала протяжное: «Клю-ю-ев!».

Страх вцепился в сознание, что-то подхватило ее, и она очнулась.

Вокруг был все тот же гостиничный номер. Березка лежала на полу, Серп выглядывал из-под тумбочки. Она, не шевелясь, смотрела на него и пыталась осознать случившееся.

Придя через некоторое время в себя, Березка осторожно подняла оружие Морены и положила в шкатулку. Села на кровать. Видение безобразной головы стояло перед глазами. Она вспомнила крик, услышанный при падении.

– Клюев… – задумчиво произнесла воительница. Почему эта фамилия ей знакома? Что-то связанное с ее заказчиками…

Березка схватила смартфон и принялась листать список тех, кто обращался к ней за картинами. Пробежалась взглядом по длинной веренице фамилий на «К». Нет, не то. Она взялась за список повторно: вот Коробов – дирижер из Питера; Косулина – прима-балерина, Котов – московский фэшн-фотограф, немец Кинсель – режиссер-документалист из Магдебурга…

Березка нахмурилась. Режиссер… Кино…

Пролистала список вверх.

– Березина Инга! Точно! – воскликнула воительница.

Да ведь Клюев – это жених Инги! Как же она забыла, ведь читала же о них в интернете!

– Определенно тот самый Клюев. Это не совпадение, – пробормотала Березка, нервно взъерошивая волосы.

Ну и ну! Ох, не зря Инга появилась в ее жизни. Ведь тогда в студии, когда Березина забирала картину, – ну ведь было! было подозрительное чувство! Неужели Инга тоже замешана?

Березка помрачнела. Клюев – очень серьезный противник, не какой-нибудь Хватя. К нему так просто не подойдешь. И почему дар Берегини почти всегда оказывается в руках таких людей!

Она принялась искать в сети информацию об этом человеке. Выяснила, что есть еще и старший Клюев. Не исключено, что Камень у него. Или отец и сын заодно.

Воительница нашла фотографию их головного банка, в самом сердце Москвы, у набережной. Посмотрела на высокое строение и поняла, что соваться туда с Серпом не следует: если дело дойдет до серьезной схватки – погибнет много людей, даже здание, скорее всего, рухнет. Сначала нужно определить, у кого из них светлый дар, а уж потом вырабатывать план действий. Однако в любом случае к банку съездить требуется.

Она взглянула на часы: уже утро, через пару часов можно отправляться.

Появился зов. Слабый, идущий с того же направления, что и вчера вечером. Березка решила пока не обращать на него внимание и сосредоточиться на банке.

Юлька проспала в квартире родителей подруги весь остаток дня, ночь и проснулась к рассвету. Глубокий сон помог, и она почувствовала себя намного лучше.

Клименко приняла душ, сварила кофе. Вытащила из сумки артефакт и положила на кухонный стол. Прихлебывала из чашки, смотрела на него и размышляла.

Вот ведь каково свойство человеческой психики! Думаешь: если в жизни произойдет что-то фантастическое, чего и в принципе быть не может, то сойдешь с ума или будешь в таком шоке, что и представить нельзя. Но каменное яйцо, это невероятное чудо – перед ней, и кардинального переворота в сознании не произошло. Точнее, конечно, шок был. Когда врачи в медцентре констатировали исчезновение аневризмы и ее повторно запихнули в аппарат на томографии, подступило такое смятение – казалось, мозги вытекут: Генка – целитель! А потом он все рассказал, и она восприняла это почти спокойно.

Юлька прикоснулась к камню. Тот ярко вспыхнул. Она взяла его в руки.

Невероятная вещь! Это что-то неземное. У нас таких технологий быть не может. Как она лихо разделалась вчера с преследователями…

Вспомнив события минувшего дня, она снова почувствовала страх. Запудрить Генке мозги получилось легко. На глупых болванов грубая лесть действует лучше всего. Но вот Глеб…

Она понимала, в какое ужасное дело ввязалась. Пойти поперек дороги Клюевым – подписать себе смертный приговор. И Головешкин подтвердил это своей смертью. Но что делать ей? Тоже всю жизнь скрываться? Такая судьба ее не радовала.

Камень, разумеется, способен здорово помочь. Например, в работе с пациентами. Залезла к ним в голову – и никакого психоанализа не нужно. Но как же бессонные ночи над учебниками, годы кропотливого труда – все теперь зря? Да и не выйдет спокойно работать, сидя на бочке с порохом. Даже если ей удастся исчезнуть, то жить, постоянно оглядываясь по сторонам, она не хочет. Права поговорка: умный учится на чужих ошибках. Если у тебя есть смертельный враг – сделай его другом.

Клименко долго просчитывала возможные варианты событий. Риск имелся, и очень большой. Но если получится – она сможет убить двух зайцев: решить проблему с Клюевыми и пользоваться могуществом камня.

Юлька включила мобильник, не обращая внимания на пропущенные звонки, отправила Игнату сообщение, что у нее все в порядке и она уехала к родителям. Порылась в записях, ища личный номер Глеба. В прошлом году она тайком заглянула в телефон Данилова и списала некоторые интересные контакты, в том числе и Клюева-младшего. И вот теперь номерочек пригодился.

Она позвонила, гадая, жив ли тот после вчерашнего.

Услышав голос, справилась с волнением и сказала:

– Глеб, это Юля Клименко. Нам нужно поговорить. У меня деловое предложение.

Глеб ехал в Мытищи. Руки его дрожали. Он сам не понимал: или от нервов, или от злости. Эта тварь Юлька поставила ему условие. Ему, Клюеву! Кем она себя возомнила? Он не ожидал от нее таких действий. Был уверен, что она, как и Головешкин, пустится в бега, заляжет на дно. Но Клименко решила играть по своим правилам, и ей удалось застать его врасплох.

Утром, услышав в трубке Юлькин голос, он порядком растерялся.