– У нас с Линкой неписанное правило. Как только шторм уходил и унимался дождь – мы выбегали на улицу и скакали по лужами. Домой возвращались бесконечно грязные, но довольные. Мама ругалась, что снова приволокли ей кучу стирки, но папа всегда её успокаивал. А потом мы вместе отмывались.

– А чему радовались?

– Тому, что из нас вышла вся злость и обиды. Прошёл дождь – значит, пришло прощение. Глупо, наверно?

Я приобнял её за плечи. Прекрасно чувствовал, как ей хотелось простого человеческого тепла. Соскочившая на подоконник Эола смотрела вдаль, будто таила надежду узреть самого Эвра. Я не пытался, лучше буду помнить о нем хорошее, чем встречу настоящего. По крайней мере пока не соберу достаточно силы, чтобы освободить его.

– Запомни эту историю, Гермес, – пробормотала саламандра. – То, что она сказала.

– Зачем? – лениво спросил я.

– Когда ты освободишь его, вырвешь из титаньих пут, он будет в отчаянии. Он всю жизнь таскал полные стада тучных облаков, чтобы дождь орошал посевы смертных. Тушил пожары и успокаивал братьев, когда они проказливо устраивали на море очередную бурю. Не губить моряков зазря и не гневить Посейдона. А сейчас он приносит лишь мрак, мглу и жуткий холод – думаешь, он рад это делать? Расскажешь ему эту историю, чтобы он знал, что даже будучи пленником у титанов, он умудрялся делать чью-то жизнь лучше. Он оценит.

Я кивнул, давая ей такое обещание. Пусть будет так – самому же нравилось, когда смертные обращали внимание на мои старания…

– Что собираешься делать дальше? – спросила Аюста, неохотно отстранившись от моих объятий. Словно не мы только что слушали, чем она промышляла в детстве. – Будешь искать производственную фабрику?

– Она должна быть где-то в городе. Если бы ты была главой «Садов Деметры», где бы ты ее расположила?

Некомата громко хмыкнула. Одно это предположение показалось ей бесконечно забавным. Коснулась пальцем собственных губ, задумчиво запрокинула голову.

– Где-то в кварталах, где есть промышленные печи. Ты ведь знаешь, как оно производится?

В самом деле, мог бы догадаться и сам. Это место попросту обязано быть на самом виду, чтобы ни у кого не возникло даже подозрения, что там происходит что-то незаконное. Еще раз посмотрел на лежавшую на столе этикету, нижнюю часть затерли практически до белого, но адрес по-прежнему был четко виден. В очередной промышленной зоне, окруженной бедняцкими кварталами, которыми так изобиловал этот полис.

– Бутылка той дряни у тебя с собой?

Она метнулась к собственной сумке, выудила из неё недавно купленное варево. Пожала плечами на мой вопросительный взгляд.

– Та, которую ты мне дал, куда-то пропала ровно с того момента, как мы покинули полицейский департамент. Я даже звонила и спрашивала их о ней, думала – взяли как вещественное доказательство. Но там как обычно ничего не видели, ничего не знаем. Наверняка разбили ее и сделали вид, что никогда не было.

И в самом деле – откуда им, когда бутыль служила узилищем для одного из младших титанов, стискиваемая в лапках Эолы.

– Что там? – спросила она, когда я хмыкнул при взгляде на этикетку.

– Ни адреса, ни состава, ничего. Одни лишь сладкие обещания, – усмехнулся я, ткнув пальцем в яркие буквы. – Неужели можно просто так продавать дрянь на улицах среди бедняков и никто не станет задавать лишних вопросов?

– Полиция следит за соблюдением прав корпоратов. Нами занимаются по остаточному принципу, – поморщилась некомата.

Несправедливо, неправильно, наш порядок был иным. Еще одна причина исправить совершенную в прошлом ошибку. Черный шторм, плач Эвра умолкал, унося за собой отчаяние и обиды горожан. Ещё пару мгновений назад неистово колотивший струями в окно дождь теперь точечно мутузил стекло, слабея с каждым новым ударом.

– Схожу ка я на тот завод, как появится время. Задам пару вопросов местным управленцам.

– Серёж, ты уверен, что стоит? – Аюста придержала меня за руку, словно опасалась, что я прямо сейчас метнусь на улицы нести боль и справедливость.

– Почему нет? – удивился я нетипичному для некоматы вопросу. Обычно она не сомневался.

– Тебе… сколько тебе на самом деле лет? Выглядишь ведь мальчишка-мальчишкой. Может, передать это дело в полицию – пускай они занимаются? Я подниму связи, они точно заинтересуются!

– Ю, духарка, ведь не вчера появилась. И многих полиция поймала?

Она прислонилась к стене, понимая правоту моих слов и слабость своего положения. Будь она действительно главой корпорации… я ткнул её кулаком в плечо и подмигнул, прогоняя хмарь темных мыслей.

– Да веселее ты. Раньше я ждал твоего звонка, теперь твоя очередь. У меня есть другие дела, но как освобожусь сразу дам тебе знать.

– Ещё одна безумная презентация? – она позволила себе добрую улыбку. Знала бы она, насколько права! Не стал раскрывать интригу: если всё получится, то сама в скором времени обо всём узнает.

– К слову говоря, о других делах. Можешь устроить мне встречу с твоим начальством? Они тогда интересовались моим заклинанием. Думаю, у меня есть, что им предложить.

– Конечно, – как-то до странного легко согласилась она. – Знаешь, я начинаю думать, что наше с тобой знакомство начинает приносить положительные плоды. Если они узнают, что мне удалось привлечь на их стороны создателя того заклинания, можно будет говорить о повышении!

– Ну, как видишь, сама судьба свела нас!

Я крепко обнял ее на прощание и тихо покинул архив, чтобы не разбудить Линку. Эола нырнула следом за мной в дверной проём, привычно забралась на плечо и схватило лакой за ухо:

– Ты ничего не забыл, Герм?

– Буду рад, если напомнишь, – у меня не было никакого желания играть в столь любимую саламандрой угадайку.

– Да так… сегодня число хорошее. Четырнадцатое. Апрель. И время клонится к вечеру. Ни о чём не говорит?

Воспалённый недавними размышлениями мозг пытался вспомнить, что назначено на этот день и у него получилось. Я широко раскрыл глаза от удивления и готов был укусить самого себя за локоть. Турнир! Тот самый, на который меня записала Лита – как же я мог про него забыть?! И я опаздываю!

Не спрашивая у хихикающей саламандры, почему не напомнила раньше, я напитал свое тело божественной силой и побежал в другую часть города.

Глава 5

Заклинания ускорения пригодилось как всегда. Пустые улицы оказались на руку, можно было мчаться, не обращая внимания на дорогу. Прохожие ещё не вышли на улицы со своих работ и я спокойно обращал каждый свой шаг в пройденных десятки метров. Водители страдали от безделья. Иначе как можно было объяснить, что едва оказавшись на дороге, они решили устроить свару и собрали многокилометровую пробку? Они выглядывали из окон, завистливо вздыхая при виде моей прыти.

Мой хитрый ум спешил переварить их желания и выдать очередную возможность разбогатеть или хотя бы остроумную шутку, но спешка заставляла все выветриться. Чудом державшаяся за мой рукав Эола умоляла притормозить. Ей удалось достучаться до моего разума лишь тогда, когда сказала, что быть уставшим на турнире – очень скверный признак.

Не то, чтобы я сомневался в собственных силах, но в ее словах имелось здравое зерно. Я сбавил темп и глянул на часы, оставалось ещё двадцать минут. В тренировочном комплексе никого не было. Вынырнувшая из-за угла Лита была мрачна как туча, но сразу заулыбалась, когда я появился.

– Ха, молодчага, малой! Я думала, ты взял пример с моего братца, напрудил в штаны и решил не приходить.

– Чёрный… – тяжко дыша говорил я, ткнув пальцем в потолок – шторм.

Ей были совершенно ни к чему всякие оправдания. Она коснулась моей спины, нахмурилась и неприязненно отдернула руку.

– Ты что с ума сошел? Бегом сюда мчался? Как сейчас на арене будешь, а? – она грозно сжала кулаки и словно командир ткнула в сторону раздевалки: – Живо в душ! Под холодный не залезай, простудишься. Сделай чуть тёплый и будешь как огурчик. Давай-давай, стягивай портки, времени почти не осталось.

Мне не хотелось тратить драгоценные мгновения на такую чушь, но ополоснуться в самом деле стоило.

– Иди, я тебя в раздевалке подожду. Да не дрейфь, подглядывать не буду! – она хохотнула, словно всё не должно быть ровным счётом наоборот. Включил прохладную по её совету, предвкушая приятное ощущение чистоты собственного тела. Расположенный прямо в стене гель для мытья полился в ладонь. Лита заговорила вновь: – Офтов этот, с которым тебе сегодня тягаться, такой себе человек, знаешь ли?

– Впервые о нем слышу, – равнодушно ответил я, методично покрывая себя пеной.

– Ага! – ей было радостно, что я умею незатейливо поддержать разговор. – Ты ж не маленький, сам должен догадываться. В такие соревнования кто попало не лезет, новые моськи раз в полстолетия появляются. Все друг о дружке знают. Ну, Офтов этот прославился тем, что любит калечить своих противников.

Я нахмурился. Конечно, я могу вылечить любую рано, не считая совсем смертельных вроде обезглавливания или температуры тридцать семь градусов, но это не значит, что мне нравится получать переломы конечностей.

– Да ты не ссы. Лепила турнирный кого угодно на ноги поставит. Одному помнится дыру в голове оставили, так уже на следующий день был как огурчик! Железки таскал наравне со всеми!

– Зелёный и в крапинку?

– Ха, а ты умеешь шутить, малец! Не, всё проще. Это же официальный турнир низшей лиги. Офтов заглядывает на них ради интереса, обычно чтобы немного продвинуться в рейтинге на молодняке, ну и деньжат срубить.

– Ты что же, предложила мне стать для него ступенькой? – я разозлился, про это уговора не было! Излишне говорить, что бывает с теми, кто захотел обмануть Гермеса. Помнится, Батт был дряным человеком, и статуя из него вышла тоже так себе. Из Литы, уверен, получится изящный монумент, всем амазонкам на зависть.

– Совсем что ли с дубу рухнул? Распределяю-то не я! Если б знала, что он с тобой будет биться, сразу бы отказалась! – в её голосе не чувствовал, значит повременим пока со скульптурами.

Эола, будто это не она сидела у меня на плече, а я с залихватским уханьем мчался на её спине, скользнула в соседнюю кабинку и умудрилась сама включить себе воду. Что ж, я ничуть не против. Пускай плещется, пока я там учу любителей ломать чужие кости.

– Он явился с подпольных боёв. То есть, зарабатывает везде, где только может. Боец он, конечно, средненький, но и ты пока ещё не Геракл… – она осеклась, будто вспомнила, как совсем недавно я победил её на арене, озадаченно замолкла.

– Ладно, глянем, что там за особый зверь этот твой Офтов. Веди, – я накинул на себя хитон, тот в мгновение ока стал борцовской формой.

– Шустро ты переодеваешься, – на мгновение с подозрением прищурилась она. – Лады, двинули. Если на пять минут опаздываем, то это сразу дисквалификация, да ещё и пропуск следующего турнира. Ну и репутация сам понимаешь какая будет…

* * *

Мы не опоздали, пришли даже раньше положеного. Лита пыталась не показывать, но волновалась, то ли за себя, то ли за меня. Эола же сказала, чтобы не ждал её, она явится потом, когда отполирует все чешуйки. Поймал на себе ее взгляд с трибун, она умудрилась расположиться едва ли не в первом ряду, подворовывая попкорн из корзины мальчишки-разгильдяя.

Подходил к концу очередной бой турнирной сетки. Я осмотрел борцов, обоих можно было назвать разве что начинающими. Думаю, в нашей палестре с такими бы справились даже семилетки. Никакой техники, вообще ничего кроме мышц и бестолковости. Лита так же махнула рукой, будто говоря, что это зрелище недостойно её глаз.

Маленький соперник подловил момент и поднырнул под доставшегося ему в противники великана, подножкой ослабив его стойку. Закряхтел мат, когда на него была брошена массивная туша.

– Ты не поверишь, – Лита поправила волосы, глядя куда-то на трибуны, словно как и я ожидала там кого-то увидеть, – но они одинакового веса.