– Ты права, Стефани. Все иногда ссорятся, даже мы с Эваном. Не правда, братишка?

Как и следует ожидать, Эван не отвечает, только его сжавшаяся в кулак свободная ладонь дает понять – он меня слышит. Я хмыкаю и уже почти скрываюсь в кухне, как вспоминаю нечто забавное.

– Кстати, Мелкая, ты так и не пришла на матч, – Стефани непонимающе хмурится, и я спешу ей напомнить. – Пять лет назад ты обещала прийти на игру и не пришла. Так что за тобой должок. У меня есть несколько билетов на ближайший матч, как ты смотришь на то, чтобы взять моего угрюмого братишку и прийти на игру? Посмотрите, как мы с парнями разгромим этих зазнавшихся калифорнийцев.

Я замечаю, как Стефани переводит виноватый взгляд на Эвана, но не дожидаясь от него ответа, снова смотрит на меня. Румянец на ее щеках выглядит ярче, когда она сглатывает и неуверенно кивает.

– Это будет здорово, как раз моя подруга очень хотела попасть на матч.

Я усмехаюсь и подмигиваю ей.

– Значит договорились. До встречи, Мелкая.

За моей спиной повисает гнетущая тишина, но я не обращаю на нее внимания. В кухне меня ждет недоеденный сэндвич, а потом куда более важные дела, чем истерика моего брата-придурка. Мне нужно, как можно быстрее свалить из родительского дома. Желательно прямо сегодня.

Глава 3

Я смотрю в спину удаляющемуся Роберту и все о чем я способна думать – это то, как сильно он изменился за те пять лет, что прошли с нашей последней встречи. Я уже и забыла, насколько он высокий и широкоплечий, но кажется, что в мышечной массе за это время он успел поднабрать еще больше. Бобби определенно стал мужественней, а еще как-то серьезнее. Раньше он часто улыбался, но сейчас выглядит так, словно забыл, как это делается. Ловлю себя на мысли, что хочу узнать, как он жил все эти пять лет. Есть ли у него девушка? А может он успел жениться?

– И что это было, Стеф? – голос Эвана просто сочится злостью.

Я вздрагиваю, потому что успела забыть, что не одна нахожусь в прихожей дома Уоллесов. Моя рука все еще сжимает ладонь Эвана, и мне кажется, что она слегка подрагивает. Я поворачиваюсь к своему парню и с удивлением понимаю, что он и правда в ярости. Не из-за билетов же, в самом деле?

– В чем проблема, Эван? – устало выдыхаю я и провожу ладонью по лицу. Не успели мы помириться после пятницы, как ссора грозит вспыхнуть с новой силой. – Мне нельзя было поздороваться с твоим братом?

– О каком матче говорит Роб?

Я морщусь, потому что знаю, как Роберт не любит это сокращение и первый раз в жизни задумываюсь: а что если Эван специально зовет брата именно так? Раньше у меня возникало ощущение, что между ними не все гладко, но в последние дни мне начинает казаться, что Эван и правда ненавидит своего Роберта.

Челюсти Эвана плотно сжаты, а глаза мечут молнии. Если взглядом можно было бы убивать, то меня точно поразил бы разряд тока прямо на месте. Хорошо, что это невозможно. Эван пугает меня, и мне не нравится это ощущение. Я делаю шаг назад и бросаю затравленный взгляд на кухню, где минутой назад скрылся Роберт. Я знаю, что оттуда можно попасть на задний двор, но все же надеюсь, что брат Эвана не ушел из дома. Мысль о том, что мы с Эваном остались в доме одни вызывает желание сбежать. Это настолько шокирующее открытие, что я непроизвольно пячусь в сторону двери. Эван склоняет голову на бок и пристально смотрит на то, как я отдаляюсь, не предпринимая попытки меня остановить..

– Стефани, – цедит он сквозь стиснутые зубы, а затем снова повторяет свой вопрос: – О каком матче говорит Роб?

– Боже, Эван…

Я упираюсь спиной в прохладную дверь, которую сама же и захлопнула и мотаю головой, в попытке смахнуть наваждение. Эван ничего мне не сделает, а значит и бояться его нет никакого смысла, но этот иррациональный страх никак не отпускает меня. Я поднимаю голову и понимаю, что Эван продолжает испепелять меня взглядом в ожидании ответа, поэтому, шумно выдохнув, решаю все-таки объяснить.

– Это все было еще до отъезда Бобби. Как-то я пришла к тебе, а он, как раз сидел в гостиной со своими друзьями. Мы поздоровались, а потом Бобби позвал меня на матч. Из вежливости, понимаешь? Что-то вроде: “Привет, как дела? Кстати, мы играем в эту субботу, так что приходи”. В этом предложении не было ничего большего.

Я замечаю, что начинаю говорить слишком быстро, словно оправдываясь, хотя совершенно ни в чем не виновата и постепенно выхожу из себя. Все это время Эван просто смотрит на меня. Его взгляд тяжелый и полный обвинений, которые лишены всяких оснований.

– И что? – спрашивает он, когда я замолкаю.

– И все, Эван! – восклицаю я, стиснув ладони в кулаки. – Я сказала “да, спасибо”, а затем поднялась к тебе в комнату.

– Почему ты не пошла на матч?

– Это что – допрос?

Я скрещиваю руки на груди, в попытке защититься от его обвиняющего тона. В какой-то момент мне приходит мысль, что если Роберт все еще в кухне, то он слышит нашу перепалку. Слышит этот тон Эвана и мои жалкие попытки оправдаться. Меня накрывает волной стыда.

– Просто ответь мне, Стефани.

Эван делает шаг ко мне, и я вздрагиваю. Мне больше некуда отступать, потому что я и так прижимаюсь спиной к двери.

– Потому что забыла про него, – развожу я руками, пытаясь придать лицу равнодушное выражение, хотя меня трясет от стыда и страха. – Мы тогда только начали с тобой встречаться, и предложение Роберта вылетело у меня из головы, да и он не настаивал, знаешь ли. Это была просто вежливость, – повторяю я.

Мне хочется сказать, что вдобавок Роберт уехал, но я понимаю, что этим вызову новую волну возмущений, поэтому вовремя прикусываю язык. Вместо того, чтобы продолжить оправдываться, я набираю полные легкие воздуха, подхожу к Эвану и кладу ладонь ему на грудь. Нужно прекратить эту ссору.

– Эван, хватит, – как можно мягче произношу я. – Не надо ревновать меня к Роберту, это глупо. Между нами ничего не было и быть не может. Ты же сам это прекрасно понимаешь.

В ответ на мои слова Эван шумно выдыхает. Он и правда это знает. Во-первых, я все пять лет я ни разу не давала поводу усомниться в своей верности, а во-вторых, Роберта не было в Бостоне пять лет, и это довольно веский аргумент в том, что между нами ничего не могло быть.

Я жду пока Эван успокоиться, продолжая просто находиться с ним рядом. В такие моменты это все, что от меня требуется – дать ему справиться со злостью самому. Я предполагала, что он взбесится, если я попрошу билеты на матч, но не думала, что невинный разговор с Робертом выльется в приступ ревности и допрос о событиях пятилетней давности.

Спустя пару минут Эвану удается взять себя в руки, и его плечи расслабленно опускаются.

– Стеф… – Эван качает головой, а затем кладет горячую ладонь мне на щеку. – Прости. Я не должен был…

Мне хочется сказать: “да, не должен был”, но вместо этого я подаюсь к нему и прижимаюсь губами к его щеке. Эван слегка дергается, а я кожей чувствую, как он выдыхает горячий воздух.

– Все в порядке, – произношу я откровенную ложь. – Просто ты должен доверять мне, Эван.

– Ты права. Прости меня, малышка.

Эван обхватывает меня рукой за талию, прижимает к себе, и утыкается носом в изгиб шеи, а я обнимаю его в ответ. Сердце Эвана гулко бьется в груди, отдаваясь легкой вибрацией внутри меня, а сам Эван слегка дрожит. Иногда мне хочется залезть к нему в голову, понять, что за демоны живут там, как-то помочь ему совладать с ними, но все чего мне хочется прямо сейчас, чтобы кто-нибудь вышел из кухни. Тогда я смогу перестать прижиматься к Эвану, чувствуя себя загнанным в ловушку зверем.

Спустя два часа, я сижу, поджав под себя ноги, на диване, который расположен в гостиной Нейтана и смотрю на то, как на экране телевизора Дженнифер Лав Хьюитт находит записку с приглашением на вечеринку. Ее героиня еще не знает, что для нее ничего не закончилось, а я знаю… Я прикусываю ноготь на большом пальце и вглядываюсь в экран.

– Сейчас он ее… – свистящий шепот Нейтана звучит слишком громко, и я пихаю его локтем в бок.

В этот момент маньяк на экране, наконец, нападет на героиню Дженнифер, и экран тут же гаснет. Мы, не двигаясь, остаемся сидеть на диване, пока Нейтан не нарушает воцарившуюся тишину.

– А я говорил, – все тем же шепотом произносит он.

Оцепенение спадает, и я фыркаю.

– Как будто я без тебя не знала, – отзываясь я, поднимаясь с дивана. От неудобной позы, все тело затекло, поэтому я потягиваюсь, поднимая руки над головой. – Все равно я верю, что придет Рей и спасет ее.

– Прекрасный принц и все такое? – смеется мой лучший друг, поднимаясь с дивана следом за мной.

– Прекрасный Фредди Принц младший, если быть точнее.

Я поднимаю указательный палец вверх и выразительно смотрю на Нейтана, но он этого уже не видит, потому что успел уткнуться в экран своего телефона, за что тут же получает новый тычок в бок.

– Эй, – Нейтан возмущенно вскрикивает, а затем принимается тереть место, куда пришелся мой удар локтем. – Вообще-то я отвечал Вэл.

– Вообще-то это не причина игнорировать меня, – картинно обижаюсь я. – В отличии от нее, я, хотя бы отвечаю тебе взаимностью.

Нейтан возмущенно закатывает глаза, но ничего не говорит, потому что его взгляд снова мечется к смартфону. Я раздраженно фыркаю, хотя скорее хочу обреченно застонать. Мы все успеем состариться, пока Нейтан наберется смелости признаться Вэл в своих чувствах.

– Она подъехала, – произносит он спокойно, хотя его спокойствие звучит напускно. – Пойду открою.

Зачем-то сообщив мне о своих действиях, Нейтан разворачивается и выходит из комнаты, а я нахожу пульт для того, чтобы выключить телевизор. Вэл терпеть не может ужастики, поэтому предпочитает приезжать в тот момент, когда мы с Нейтаном заканчиваем просмотр очередного слэшера из 90-х. На мой взгляд, она много теряет. Смотреть хорроры в компании весело. Стоит мне выключить телевизор, как из прихожей раздается звонкий голос подруги:

– Надеюсь, вы закончили смотреть свою очередную расчлененку?

– Да, – кричу я, не позволяя Нейтану ответить раньше. – И это не расчлененнка, Вэл! Если хочешь, я покажу тебе, что значит настоящая расчлененка.

– Даже не смей заикаться об этом мерзком Джоне Крамере, – произносит Вэл, проходя в комнату.

– И не думала, – отмахиваюсь я, хотя именно о нем я и вспомнила. Никак не могу уговорить Вэл посмотреть “Пилу”. – Ты все равно не решишься с ним познакомиться.

Валери выгибает бровь и выразительно смотрит на меня. Ее взгляд будто-то бы говорит: “Брось, Стефани. Тебе меня не уговорить”. Я пожимаю плечами, даже не думая настаивать и перевожу взгляд на Нейтана, который мельтешит позади подруги.

– Что там с пиццей? Я умираю, как хочу есть.

– Десять минут, – отвечает он, снова заглядывая в телефон. Но на этот раз я не возмущаюсь. Я вообще редко возмущаюсь, когда дело касается еды.

Пока мы, сидя на диване, ждем пиццу, Валери успевает рассказать нам, как сегодня днем встретила Леона – своего бывшего парня хоккеиста и его новую девушку. Я изо всех сил стараюсь не уснуть, хотя довольно эмоциональный рассказ Вэл меня усыпляет. Они встречались всего три месяца, разве эти отношения стоят того, чтобы так сильно переживать? Я почти проваливаюсь в сон, когда в дверь дома Нейтана, наконец-то, звонят.

– О, пицца! – Вэл радостно подскакивает с дивана и почти бегом несется в прихожую с таким видом, будто она не ела три дня.

– Что с ней? – спрашиваю я у Нейтана, потирая глаза, чтобы смахнуть остатки сна.

Такое поведение не свойственно Вэл. Она предпочитает обходить стороной высокоуглеводную еду.

– Не спрашивай, – Нейтан закатывает глаза и отмахивается от меня, но ему не удается скрыть разочарование, проскользнувшее во взгляде.

Черт, это все Вэл со своим Леоном.