ИзменаЛюбовь (страница 15)
– Действительно, вдруг я надумаю остаться у тебя ночевать. Зачем нам твоя сестра? – уголки мужских губ дрогнули в улыбке, а я зависла, растерянно глядя в его смеющиеся глаза.
– Павла, отомри. Я пошутил – сегодня мы к тебе не поедем. Пока что будешь ночевать у меня.
– И не бойся, приставать не буду, – быстро добавил, пока я не открыла рот, чтобы сказать, все, что думаю по этому поводу.
Его лицо вдруг сделалось очень серьезным:
– Это исключительно в целях безопасности. Твой бывший муж… не внушает мне никакого доверия, Павла, поэтому пока поживешь у меня…
Глава 27
«… пока поживешь у меня».
На лице сидящего напротив мужчины было скучное выражение, когда он произносил эти слова. И голос звучал, словно он аналитику курса доллара зачитывал, абсолютно без выражения.
Зато глаза… Внимательные, цепкие и горящие изнутри каким-то непреклонным огнем. Напряженным, пугающим и завораживающим одновременно.
Я еще попробовала пошутить. Протянула сладким голоском:
– Обычно мужчинам больше нравится самим гостить у женщин, а не наоборот. Пригласишь женщину, а потом ее и не выгнать. Вы предлагаете мне что-то несуразное, Платон Александрович.
Он ничего не ответил, только взгляд стал еще напряженнее. Я дернула к себе чашку с остатками латте и глотнула, чтобы скрыть смущение, мгновенно затопившее меня под этим взглядом. Подавилась болтающейся на дне гущей и закашлялась, чувствуя себя совсем идиоткой.
В мою сторону потянулась мужская рука и осторожно похлопала по спине:
– Надеюсь, это от радости по поводу моего предложения? – прозвучало пугающе холодно.
Я выпрямилась и, стараясь не наткнуться на внимательный взгляд, пробормотала:
– Не стоит перегибать палку, Платон Александрович. Я и дома прекрасно переночую. Не думаю, что мой бывший муж так опасен.
Карие глаза насмешливо сверкнули:
– Я не понял, Павла. Твои слова звучат, словно ты отвечаешь сразу на три вопроса. Один возмутительный. Второй пошлый, а третий пугающий.
Он помолчал и негромко добавил:
– Но я не спрашивал твое мнение, а поставил в известность о ближайших перспективах.
– Обещаю, приставать не буду. Просто накормлю тебя ужином, поболтаем и ляжешь спать. Если захочешь, то со мной. Не захочешь – в моей квартире полно места.
И пока я в шоке хлопала глазами, поднялся:
– Пошли. До обеда еще нужно кое-что сделать.
До обеда мы, и правда, просто работали. Шеф был сама невозмутимость, ни взглядом, ни словом не напоминая о сделанном им странном предложении. Я даже позавидовала его умению разделять личное и рабочее. Или, может, ему просто все равно?
Лично я вся извелась, перелопачивая списки документов и параллельно ломая голову над смыслом сказанных им слов.
Во-первых, зачем ему это надо? Он совсем не похож на спасителя попавших в беду принцесс. Да и опасность, о которой он говорил….
Не верится мне, что Ковяшкин решится на что-то серьезное. Вот мелкая пакость – это да, вполне возможно. Как оказалось, он мастак мелко гадить. Но меня этим уже не проймешь. Да и нечего ему с меня взять – все, что мог, уже оттяпал.
Во-вторых… А что, во-вторых?
Я зависла, пытаясь вспомнить, о какой-то мысли, мелькнувшей во время нашего с шефом странного разговора в баре. Что-то связанное с моей сестрой…
Так ничего и не вспомнив, решила не забивать себе голову тем, что неактуально в данный момент. У меня сейчас в приоритете работа, работа и еще раз она же.
Формируя аналитику по последнему полугодию, словно мантру повторяла, что я деловая женщина, знающая себе цену, и дикие приглашения начальника пожить у него – не для меня. Осталось только донести до Платона Александровича, что нас связывают исключительно рабочие отношения, и можно расслабиться.
Вдохновленная этой мыслью, когда настало время обеда, я подхватила сумку и нагло сбежала из офиса. Благо мое начальство куда-то отлучилось, развязав мне руки.
Заскочила в приемную и попросила Алиночку передать шефу, что ушла на обед. Дождавшись ее милостивого кивка, мелкими перебежками рванула к лифту, все время ожидая, что из-за угла появится шеф и вернет меня на рабочее место.
Заскочив в кабину и нажав кнопку первого этажа, с облегчением выдохнула и отключила звук телефона. Все, у меня законный обед, оставьте меня в покое!
Сбежала по гранитным ступеням крыльца здания и торопливо, словно воришка, понеслась прочь, с трудом заставляя себя не оглядываться назад.
В небольшом кафе, которое я выбрала для обеда, было битком. Взмыленная официантка с сомнением посмотрела на меня, когда я спросила про свободные места. Потом просветлела лицом:
– Вы одна? Тогда пойдемте.
Маленький столик, за который меня усадили, прятался в самом дальнем углу, за какой-то колонной, и оказался таким крошечным, что я с трудом за него втиснулась. Зато вид из окна был роскошным: на широкий проспект и за ним парк с золотящейся куполами маленькой церквушкой.
Пока ждала заказ, смотрела на парк и на прохожих, спешащих по тротуару так, словно у всех, у них есть очень важная цель.
Напротив моего окна остановились двое: девушка с кудрявыми рыжими волосами в бежевом пальто и высокий, темноволосый, коротко стриженный парень в толстой куртке.
Стиснув до судорог зубы, смотрела, как они стоят, обнявшись. Как смотрят в глаза, улыбаются и шевелят губами, что-то говоря друг другу. Вот девушка подняла руку и погладила парня по щеке. Он, довольный, зажмурился, перехватил ее ладонь и быстро поцеловал тонкие пальчики.
Я отвернулась, не в силах смотреть.
Раньше, когда-то давно, я любила такие сценки. Эта часть моей собственной жизни была наполнена и надежно защищена. Вернее, казалась мне такой. Ведь у меня был Гриша, Грег, и любовь, которой я жила.
И, заметив где-нибудь на улице или на вечеринке, куда Грег любил меня водить, целующуюся парочку, я чувствовала какое-то единение с ними. Словно мы были союзниками, избранными, принадлежали к одной касте. Касте обладающих любовью.
Сейчас я отвернулась, не в силах вынести чужое счастье. Даже мимолетное, длиной в несколько прикосновений девичьей ладошки. Оно ощущалось стеклом, наждачной бумагой, царапающей сердце – мое счастье оказалось глупой иллюзией.
Боясь, что сейчас разревусь, я полезла в сумку за влажными салфетками – просто так, чтобы хоть что-то делать и не думать о набухающей в глазах воде. Рука наткнулась на вибрирующий в беззвучном режиме телефон. Зажала его в ладони, не собираясь смотреть на экран – уверена, что это звонит мой начальник.
Вибрация прекратилась, чтобы тут же мигнуть входящим сообщением.
«Ты такая красивая, когда сидишь за этим маленьким столиком и смотришь на обнимающуюся перед тобой парочку. Я хочу тебя, киса. И получу. Тебе не убежать, моя сладкая, как бы ты не старалась меня игнорировать. И когда окажешься в моих руках, я проделаю с тобой все те штучки, которые давно хотел сделать. Помнишь, я тебе рассказывал о них? Уверен, тебе понравится», – было написано в сообщении.
Глава 28
Неожиданно меня начало трясти. Телефон выпал из заходивших ходуном рук и со стуком шлепнулся на столешницу,
Задыхаясь, я завертела головой, пытаясь зацепить взглядом того, кто отправил сообщение. Кто видит, что я делаю, и даже выражение моего лица разглядел.
Снова мигнул телефон.
«Не верти так сильно своей красивой головкой, милая. Суета тебе не к лицу. Хотя твой страх мне нравится – я даже отсюда чувствую его запах».
– Вам плохо? – подошедшая с подносом в руках официантка изучающе уставилась на мое лицо. – Может, воды, или помочь выйти на свежий воздух?
– Нет. Нет, спасибо, – человеческий голос выдернул меня из-под накрывшего с головой ужаса. – Все в порядке.
Девушка поставила передо мной заказанный салат и драники и, ободряюще улыбнувшись, отошла.
Я уперла локти в стол и уткнулась лицом в ладони – надо успокоиться. Он просто издевается надо мной. Мне не стоит так пугаться.
Снова замигало сообщение:
«Ты провинилась, киса. Убежала из нашего с тобой уютного дома, хотя я запрещал. И не ответила на мою просьбу кое-что сделать для меня. Мне придется наказать тебя, моя сладкая».
Сердце заколотилось в сумасшедшем ритме. Похолодевшими пальцами я отодвинула тарелку и уставилась в окно. По тротуару все так же спешили прохожие, не обращая никакого внимания на мою белеющую за стеклом физиономию. Возле решетки парка две старушки кормили слетевшихся со всей округи голубей. От остановки отчалил неспешный автобус. Все, как обычно. Нормальная жизнь…
Я длинно выдохнула, пытаясь вместе с воздухом спустить не поддающийся объяснению иррациональный, панический страх. Глубоко задышала, стараясь делать длинные паузы между вдохами – так нас учили успокаиваться на занятиях йогой.
Телефон снова завибрировал входящим звонком.
– Павла, где ты? – тревога в требовательном мужском голосе, заставила меня облегченно прикрыть глаза.
– Я недалеко. Забери меня отсюда, – слова вывалились из трясущихся губ раньше, чем я успела что-то подумать.
– Сейчас приеду. Вокруг тебя есть люди?
– Да, я внутри кафе. Тут посетители. Все нормально. Я… не знаю, зачем попросила… Не надо приезжать, Платон Александрович, – от звука его голоса я стремительно начала приходить в себя и появилась способность логично мыслить. Это сейчас меня паническая атака накрыла, или как это называется?
– Не клади трубку. Павла, поговори со мной. Как называется кафе?
– Кафе «Береста». Адрес я не знаю. Не надо приезжать! – теперь я почти визжала в истерике, мгновенно сменившей недавнее состояние паники.
– Не надо адрес. Не вздумай никуда выходить и не клади трубку, – требовательно скомандовал он. И продолжил уже мягче:
– Ты успела поесть? Расскажи, что ты себе заказала?..
Через несколько минут у тротуара напротив кафе остановился сверкающий чистыми боками темный седан и из него, держа трубку возле уха, вышел Платон Александрович. Глянул на меня через стекло и пошел к дверям.
Все это время я так и сидела, поставив локти на стол. Положила телефон перед собой, включила громкую связь и отвечала на его вопросы о еде и интерьере кафе. Еще зажимала пальцами глаза, пытаясь не дать слезам хлынуть из меня фонтаном. И все время слышала зуммер приходящих одно за другим сообщений.
– Павла.
Он появился у столика, мгновенно сдернул меня со стула, сгреб в охапку и прижал к себе. Погладил по спине и проговорил:
– Все, можешь больше не бояться.
Взял мой телефон со стола, разблокировал и прочитал все пришедшие сообщения. После чего сунул несколько купюр подбежавшей официантке и, крепко удерживая меня за талию, повел к выходу.
– Пальто… – проскулила я, пытаясь повернуть к вешалке, где оставила верхнюю одежду.
– Оставь. Потом заберем, – остановился, снял свое пахнущее горьковатым парфюмом пальто и набросил мне на плечи.
Все также крепко меня держа, словно боялся, что я упаду, если отпустит, довел до автомобиля и усадил на переднее сиденье. Сам сел на водительское место и повернулся ко мне. Обежал внимательным взглядом мое лицо, наклонился и осторожно поцеловал в губы. Потом застегнул на мне ремень безопасности и попросил:
– Потерпи еще немного, ладно? Приедем, и ты мне все расскажешь. И поплачешь.
– Почему не сейчас плакать? – я всхлипнула и опять зажала глаза пальцами, чувствуя, что все-таки сейчас сорвусь и как истеричная дура начну рыдать.
– Я тогда машину не смогу вести, – он притянул мою голову к себе, накрыл ладонью затылок и несколько раз поцеловал в волосы. – Потерпи до дома.
Я кивнула и отстранилась. Закуталась в его пальто, нахохлилась и закрыла глаза – так было проще не испытывать стыд за то, как я повела себя только что. Как истеричная кисейная барышня, впавшая в панику из-за дурацкого сообщения. Первый раз за всю мою жизнь.