– Во-вторых, если мы будем делать скоростную магистраль, то проект… когда в поезде будешь, увидишь, что он разделяется на несколько веток с пересечениями. Хороший проект на будущее, – с трудом скрывая радостное возбуждение, проговорил император. – Знаешь, дорогу до Нижнего Новгорода из Москвы сколько времени строили? А сейчас у нас есть технологии! Люди! Инструменты! И блестящее руководство! – он подмигнул мне так, что я почувствовал, как краснею не хуже Ларина. – Проще говоря, мы все это дело, – императорский палец обвел огроменный овал от Москвы и Петербурга до Штеттина с Варшавой, – объединим одной большой дорогой.

– Меня больше интересует вопрос безопасности. Все же, граница рядом, – повторил я.

– Я понимаю твое беспокойство, понимаю, Максим, – успокоил меня император. – Все прекрасно понимаю, но смотри. Вот Дабье, озеро. Вот Одер, естественная граница, что продолжает делить город пополам. Пересекать ее с востока на запад почти негде, там считанное количество мостов. Безопасное место, как мне подсказали, между Штеттином и морем. Приблизительно оттуда же начнется скоростная ветка на Варшаву и Бромберг. Но о войне речи не идет! Речь идет только о безопасности стратегически важного завода, который, как ты верно опасаешься, я решил строить близ самой границы.

– В этом есть какой-то скрытый смысл кроме того, чтобы занять руки и умы тех, кого сложно контролировать? Аня рассказала мне про историю региона немного.

– Хорошо, что вы это обсуждали! – воскликнул Алексей Николаевич. – Нет, скрытого смысла в этом нет. Регион хороший, поставляет много продуктов. Вот южнее, например, Богемия, Моравия, Чехия, в общем-то. Там тоже есть производства и хорошие, но людей не так много. К Балтике оттуда все тянутся. Да к нам, в центр, оседая по дороге в Минске и Киеве.

Лекция по географии захватила с десяток названий, так что я уже начал путаться, где что находится, так как больше старался слушать императора, чем смотреть за движениями его пальца.

– Если у нас все получится на Балтике, мы повторим то же самое южнее, – пообещал он. – И займешься этим тоже ты. Уверен в своих силах?

– Учитывая, что вы только что уверили меня в том, что ничего опасного там нет, – замялся я. – Думаю, что да, получится все. Наладим связи, поставки товаров. Просто все новое.

– Нехватка информации для тебя проблемой не станет! Все, мне пора! – Алексей Николаевич посмотрел на часы на руке, повернул их немного, а потом показал мне. – Супруга подарила.

Толстый кожаный ремень и минималистичный циферблат с двумя тонкими стрелками. Смотрелось неплохо, о чем не стал умалчивать.

Император отправился по своим делам дальше, я же, забрав с собой книги, вернулся домой. На душе стало как-то немного спокойнее. Помощник нашелся, информацию я раздобуду, войной нам никто не грозит. Да и проблемы с местным населением, надо полагать, не слишком-то большие будут.

– Ты в библиотеке был? – удивилась Аня, спускаясь вниз.

– Я еще и отца твоего видел, – добавил я. – Переговорили, прояснили кое-какие моменты. Ларин не звонил?

– Значит, с помощником все срослось? Нет, не звонил пока что.

– Жаль. Я рассчитывал, что он справится быстрее, – поджав губы, ответил я.

– Брось, прошло всего лишь…

– Два часа. Да, слишком мало, – я начал переодеваться в домашнее, чтобы сесть за книги. К такому делу стоило относиться со всей серьезностью. – Еще отец спрашивал, не хотел бы я взять с собой Вани. Я же надеюсь, что в польских землях стрелять нам не придется.

До самой ночи мы проводили время в чтении. Аня тоже присоединилась к изучению книг. Но я взял сперва общеисторическую, тогда как она углубилась в детали.

Уже укладываясь спать, я подумал, что помощник у меня так себе. Имея прекрасные способности и титулованного родителя, пускай одного, а не обоих, он за вечер не смог ничего найти.

Все дворяне через третье-пятое лицо были знакомы друг с другом. Не так много их и было. Глаза я закрывал в сплошном разочаровании, так что даже через два часа заснуть не мог.

Лишь далеко за полночь, когда я только начал проваливаться в сон, раздался телефонный звонок.

– Слушаю.

– Максим Бернардыч? – встревоженно спросила меня обладательница голоса чуть хриплого, какой бывает у курильщиц со стажем.

– Чем обязан? – спросил я.

– Это Алевтина Семеновна. Матушка Жени. Он сегодня был во дворце, ходил на встречу с вами.

– Что с ним случилось? Ближе к делу! – встревоженно воскликнул я.

– Он пришел только что. Весь в крови, избитый. Вы, может быть, сможете приехать и поговорить? Не по телефону.

– Да, конечно, – согласился я, а только потом подумал, что странно как-то связывают избиение помощника со мной. – Давайте адрес, скоро буду.

Глава 5. Внеклассная борьба

Аня сперва хотела отправиться со мной, но я еще не был готов к ее использованию в качестве хоть какого-либо компаньона. Поэтому уговорил девушку остаться дома и не рисковать лишний раз.

Ей я лишь сообщил, что у Ларина есть информация для меня, но надо съездить лично, потому что нужно не только услышать, но еще и посмотреть своими глазами. Не хватало еще, чтобы Аня высмотрела, как отделали помощника.

Я спешно собрался и сел в автомобиль. Ночные улицы с небольшим количеством транспорта и пешеходов радовали глаз. «Патрия» во внутреннем кармане пальто – на всякий случай, вдруг придется на месте разбираться.

На размышления тратить время я не стал, но и торопиться тоже. Нападение на Ларина как-то волновало. Мы еще не отправились никуда, да и моим помощником он официально до сих пор не числился, но вдруг получил по щам так, что его мать даже мне звонила.

Учитывая их взаимоотношения, едва ли у него просто разбитая губа. В том, что его состояние намного хуже, чем я предполагал, мне пришлось убедиться лично через полчаса – ровно столько заняла моя поездка.

Проживали они неподалеку от квартиры Подбельского, через три улицы, дальше от реки, где было спокойнее и тише. Я припарковался в паре метров от входа, убедился, что никого рядом нет, но из машины вышел с рукой за пазухой – предохранитель с «патрии» я снял еще в собственном доме.

На пятом этаже семиэтажного строения, богато украшенного лепниной, светились в ряд три окна. Возле широкой двери расположился ряд кнопок-звонков с номерами квартир, витиевато выписанных на латунной табличке.

Ларины как раз значились на пятом этаже. Впустили сразу, не успел я и пяти секунд прозвонить. Перед входом в дом я еще раз осмотрелся – улица была пустой.

Наверх поднялся лестницей, не пользуясь лифтом. Нога не болела – перелом сросся отлично и не доставлял проблем.

Дверь открыли, едва мои шаги раздались в не большом коридоре. Единственная парадная в доме, четыре квартиры на этаже. Хорошее расположение. Не бедная семья, заключил я.

– Максим Бернардыч? – спросил меня утянутый в костюм мужичок с сединами, стоявший сразу же за входной дверью. – Прошу входить, – добавил он, не дожидаясь ответа.

– Доброй ночи, – поприветствовал я.

– Если бы доброй! – воскликнул человек, повернулся и поклонился, да так, что я начал опасаться за пуговицу на его пиджаке, которой пришлось стерпеть немало – так растянуло его в стороны. – Молодого Евгения Иваныча чуть ли не на руках заносили.

– Где он сейчас? – спросил я.

– Да что же вы стоите, что ты его, дурень, не впускаешь! – немолодая полная женщина в домашнем халате подлетела к нам, схватила меня за руку, потащила в сторону, едва не уронив. – Ой! – отпустила, отскочила в сторону, и сама склонила голову.

– Хватит! Оба! – воскликнул я. Прислуга у двери встала по стойке «смирно». Ту же позу мгновенно приняла и полная немолодая женщина.

– Прошу прощения, Максим Бернардыч! Идемте скорее.

– Вы позвали полицию? – спросил я. Этот вопрос у меня крутился в голове всю дорогу, несмотря на полнейшее нежелание о чем-либо думать.

– Нет, что вы! – тут же выпалила полная женщина.

– Вы Алевтина Семеновна? – уточнил я. Кивок. – А это?

– Мой дворецкий…

– Без подробностей, пожалуйста, – я смерил того косым взглядом. – В моем окружении дворецкие в последнее время долго не живут.

– Боже… – протянул тот.

– Молчи! – прикрикнула на него хозяйка. – Иначе я тебя своими руками… Идемте, Максим Бернардыч, – она поманила меня за собой.

Из небольшой, но светлой прихожей Ларина провела меня через сквозную гостиную, такую же светлую, но куда более просторную, прямо в одну из трех глухих комнат, двери в которые были четко очерчены на темно-синей с золотыми узорами стене.

– Вот он, – прошептала мать, указывая на сына, лежавшего на белоснежной кровати. – Вот он, миленький.

– И что с ним? – в полнейшей темноте ничего видно не было.

– Избили! В кровь избили! Лицо все в крови, разве что не опухло пока что. Лед приложили вовремя.

– Значит, рядом где-то побили? – спросил я сразу же.

– А… О! – Ларина удивилась моему комментарию. – У вас такие познания! Медик?

– Нет. Но доводилось сталкиваться с разными людьми. Можно свет?

– Он спит… Женечка спит, – прошептала Ларина.

– Во-первых, он – мой помощник, поэтому я должен знать, в каком он сейчас состоянии…

Не успел я договорить, а она уже включила ночник. В слабом желтоватом свете я заметил несколько рассечений на лице. Кровь всю смыли, Евгений Ларин был совершенно чист.

– Хоть бы раны заклеили, – сказал я. – Зараза какая попадет.

– Так лекарь еще не прибыл!

– А… – я обвел пальцем его лицо.

– Это он сам. И я помогала, – с легкой гордостью то ли за себя, то ли за сына произнесла Алевтина Семеновна. – А лекарь… задерживается, гад! Я ему устрою, пожалуй!

– Сам, значит. И спать лег? А вы позвонили мне?

– Да. И лед успел подержать.

– Так надо было все же в полицию звонить. Успели бы найти, – ответил я. – А так чего ради я здесь? Я ни помочь уже не смогу, ни чего-то еще.

– Я бы поговорить хотела с вами.

– Посреди ночи. Это касается вашего сына?

– Отчасти, – кивнула женщина. – Пройдемте обратно в зал.

Ларин мирно посапывал на кровати, отчасти сгладив то неприятное впечатление, которое у меня было до того, как его увидел. И потому я спокойно согласился покинуть его комнату.

Его мать попросила подать чаю и несмотря на то, что часы показывали половину четвертого утра, приготовилось все довольно быстро. Но и до того начался наш разговор.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросил я.

– Вы должны успокоить материнское сердце, – попросила Алевтина Семеновна, как только мы опустились в мягкие кресла, стоящие друг напротив друга возле резного овального столика на четырех изогнутых ножках.

– Постараюсь всеми силами, – ответил я, решив выждать, когда мне укажут более точное направление, как это можно сделать.

– Вы действительно взяли его в помощники, это я уже поняла. Куда вы направляетесь?

– У нас пока ничего не решено, – сказал я, изучая эффектно вышитую салфетку размерами полметра на полметра, лежавшую на резном столике. – Но как только все будет известно мне, сын вам все расскажет. У него ведь нет других повреждений?

– Лекарь придет и расскажет, – вздохнула женщина.

– Старомодно, – тихонько хмыкнул я.

– Он… семейный! Целая династия, как и моя. Вы ведь обратили внимание на мою фамилию? – темы успокоения как-то уж очень быстро ушла в сторону.

– Да, как у Пушкина.

– Именно, – довольно улыбнулась полная женщина. Я заметил, что с сыном они очень похожи, разве что комплекции были разные. – Значит, Женечка расскажет, как только будет сам знать все?

– Да-да, – повторил я. – А его раньше били? Он попадал в такие неприятности?

– Ой, нет, что вы! – тут же замахала руками мать. – Никогда. Он только со мной бунтарь, а со всеми остальными общий язык легко находит.

– Состоит в каких-нибудь обществах? Кружках? – допытывался я.