Я упорно молчала, лишь слегка сжалась.

– Вы были знакомы с Разиным раньше? Он обидел вас? Что могло побудить такую девушку взять артефакт с проклятьем и попытаться убить совершенно чужого человека.

«Любовь…»

– Или дело не в нём? И не в вас?

Снова зашуршали бумаги.

– Стрельцова Алиса, восемнадцать лет, трижды была арестована за участие в незаконных забастовках. На сколько вы её старше?

«Леся… Лесечка, я не знаю, что делать…» – и бездонные светло-карие глаза, в которых застыли слёзы. Мы ведь совсем не были похожи. Ни по характеру, ни внешне…

Снова промолчала и еще сильнее опустила голову.

– Почему вы не приняли яд, Олеся? Ведь вас этому учили? Не сможешь сбежать – убей себя. Всё для правого дела… Или, может быть, вы думаете иначе?

Я вообще ничего не думала. Мне всегда было всё равно, кто такие маги и чем они занимаются. Я не чувствовала себя ущербной или обделённой, что родилась человеком. Мне, наоборот, это нравилось.

Это Алиска всегда мечтала изменить мир, а я лишь хотела жить.

«Спаси нас, Леся».

– Отведите меня в камеру, я всё равно ничего не скажу, – тихо ответила я и подняла голову, устало глядя на него.

Боль в затылке стала просто невыносимой, от неё перед глазами всё темнело.

– Ваша сестра уже дала показания.

Я пожала плечами.

– Уверяет, что совершенно ничего не знает о вашей выходке, что давно завязала с криминальным прошлым.

Мой взгляд не выражал ничего. Я ведь знала, что так будет, знала, на что шла.

А внутри что-то замирало от неправильности: «Знала ли? Хотела ли?»

– Отреклась от вас, – продолжал он, и каждое слово больно било, всё сильнее и сильнее увеличивая давление.

Как же хотелось вскочить и закричать. Было так мучительно, что я с трудом могла сидеть на месте.

Сердце зашлось от страха: может, это уже и есть пытка? Может, они уже сейчас проникают ко мне в мозг? Ломают блок? Я была рада, когда на пятнадцатилетие мама отвела нас к менталисту и нам поставили сильный блок. Но что он значит для Стражей?

– Мне всё равно, – безжизненным голосом ответила ему и вновь опустила голову, сжимая руки в кулаки.

– Олеся, вам плохо?

Сдерживаться больше нет сил.

– Прекратите, – прорычала я, с трудом шевеля губами.

– Что прекратить?

– Я всё равно ничего не скажу. Прекратите. Больно.

Сквозь гул в ушах слышала, как он быстро встал и подошёл ко мне. Его шаги громко отзывались в пустой комнате, буквально сводя с ума.

– Не надо, – простонала я, чувствуя, как прохладные руки опускаются на затылок.

Стало ещё холоднее, и дрожь контролировать просто не хватало сил. Меня трясло, а холод от рук Стража стал совсем невыносимым.

Я вскрикнула и задрожала, обхватив плечи руками, почти ослепнув от резкой боли в затылке.

– Игорь, что? – произнёс кто-то.

– Быстро Целителей. Быстро! – крикнули в ответ, его голос был знакомым, но я уже ничего не замечала, полностью сосредоточившись на боли.

А потом неожиданно всё кончилось, холод стал отступать, и я потеряла сознание.

«Она отреклась от вас…»

«Спаси нас, Леся…»

«Она ничего не знает о вашем походе… Отреклась от вас…»

«Я не знаю… спаси…»

Я отказалась. Сказала нет, назвала сестру сумасшедшей и посоветовала в следующий раз включать мозг, а не думать пятой точкой.

Алиска спорить не стала, хотя я была готова к очередному взрыву со швырянием предметов и криками. Сестра никогда не умела держать себя в руках и не пыталась. Мне кажется, ей всегда доставляло удовольствие кричать и пытаться вывести меня из себя. Но тогда она вдруг вся сникла, вернулась на свой диванчик и легла, повернувшись ко мне спиной.

Я смотрела на её выступающие лопатки, на подергивающиеся плечи и чувствовала себя самым настоящим монстром.

Но я отказалась, сказала «нет»…

Я помню это.

Когда же я успела поменять мнение? Когда дошла до такого? Я помнила, как мы разговаривали, помнила, как пришла на эту вечеринку с чётко поставленной целью: выманить Разина и проклясть его. Но где промежуточный этап?

… Простое согласие, данное лишь для того, чтобы облегчить совесть: «Посмотри, Алис, я пыталась. Была на том празднике жизни и всё видела…»

Я была уверена, что сестра одумается, что это всего лишь её очередная шутка.

– Держи, – Алиса положила передо мной красивую прямоугольную карточку чёрного цвета с золотым тиснением.

– Что это? – я отложила в сторону ноутбук и взглянула на неё.

– Приглашение на вечеринку некоего Стаса Потапова. Он известный продюсер и устраивает сегодня вечером тусовку для избранных. Это твой пригласительный.

Как? Откуда? Но вместо этого я спросила о другом:

– Ты серьёзно?

– Ты же обещала попробовать. Вот сходишь и посмотришь, как живут маги, как они проводят свой досуг, – Алиска даже не пыталась скрыть презрение и гнев в голосе.

– Лис, ты же знаешь…

– Ты обещала, – с нажимом ответила она и поджала губы. – Может, хватит жить в розовом мире и считать единорогов? Наш мир жесток, и всему виной маги! Алчные порождения самой Тьмы, которым не место среди нормальных. А потом, хотя бы на секундочку представь, что будет, если внесут в Закон поправки Разина.

Спорить с ней было бесполезно. Сестра была уверена, что права только она и другого быть не может.

– Хорошо, – я взяла пригласительный. – Схожу. Один-единственный раз.

Наряжала меня Алиска. Именно в её запасах было найдено то платье из тонкого изумрудного шёлка, который идеально подходил под цвет наших светло-карих глаз.

Глаза – это единственное, что было общим у сестёр Стрельцовых. Высокая худощавая блондинка и низкорослая хрупкая рыжая. Никто не верил, что мы сёстры, а тем более двойняшки.

Туманов спрашивал, насколько я старше Алисы. На десять минут. Десять минут, которые были для нас вечностью.

Плохая из меня вышла революционерка. Дом, в котором проходила вечеринка Потапова, ослепил меня. Столько света, позолоты, блеска и магии я никогда не видела до этого. И если Алиску они раздражали и вызывали чёрную зависть, то я ничего подобного не испытывала, скорее, это был восторг. Наверное, так чувствуют себя дети, попадая в сказку.

Всё было таким необыкновенным и волшебным, что я даже забыла причину посещения данного мероприятия. Стояла себе в сторонке с бокалом дорогого шампанского. Рассматривала лепнину на потолке, сверкающие хрустальные кристаллики в огромной люстре, что висела над нашими головами, когда внезапно почувствовала, что на меня смотрят. И не просто задержали взгляд, а СМОТРЯТ!

У меня иногда такое бывало. Родители посмеивались и называли седьмым чувством, а я просто интуицией. Когда внутри что-то сжимается от острого предчувствия, что сейчас должно произойти что-то невероятное.

Наверное, Алиса права: мне надо снять розовые очки и перестать надеяться на чудо, мечтая о принце, который победит драконов.

Но я привыкла следовать своему предчувствию и тогда поступила так же.

Медленно обернулась, чувствуя, как полыхают от смущения щеки. Было страшно и стыдно. Вдруг меня сейчас просто схватят за шиворот и выкинут отсюда с позором. Я ведь проникла на эту вечеринку совершенно незаконно.

Но, повернувшись, встретилась взглядом с сероглазым высоким мужчиной, которого я до этого столько раз видела по телевизору, что со счёта сбиться можно. Ширину плеч отлично подчёркивала белоснежная рубашка. Колдун выделялся среди всей этой разношерстной компании чем-то особенным, что-то в его движениях и улыбке было другим, отличным от остальных.

Симпатичное худощавое лицо, скулы и упрямый гладкий подбородок. А еще чёрные волосы, которые казались пепельными из-за седых прядей. Что же могло случиться такого, если Разин поседел в таком молодом возрасте?

Интерес. Он явно читался в его взгляде, обращенном на меня. Настоящий мужской интерес и любопытство. Я не привыкла к такому вниманию, и почему-то получить его именно от Разина было особенно странно и необычно. Я хорошо помнила, что Алиска говорила про них, слышала все слухи и сплетни о похождениях этого некроманта.

Упрямо поджав губы, я холодно кивнула и отсалютовала ему бокалом, сама поражаясь своей выходке.

А ему понравилось! Глазами сверкнул, слегка улыбнулся и кивнул в ответ. Я поспешно отвернулась, кусая губы от досады на него и саму себя. Непрошеная дрожь по телу, и вздох, который готов был вот-вот сорваться с губ.

Осторожно обернувшись, я поняла, что Разин больше не смотрит в мою сторону, и поспешно ретировалась. Находиться здесь просто больше не было сил, потолок давил, стены словно сжимались, а смех и разговоры действовали на нервы.

Выбежав на улицу, я некоторое время стояла, подставив разгорячённые щеки под моросящий дождик, и постепенно успокаивалась. Всё же получилось. Своё обещание я выполнила.

Вернувшись домой, я отдала сестре платье и сказала, что ничем помочь ей не могу и решение своё не поменяю. Так когда же всё изменилось? Как я согласилась на это?

Открыв глаза, я увидела белый потолок над головой.

– Пришли в себя?

Я закрыла глаза, чувствуя, как болит всё тело, а шея просто отекла и занемела от длительного лежания в одном положении.

– Что ж вы так, юная леди? – улыбался пожилой Целитель, наклоняясь надо мной.

– Как? – тихо просила у него, пытаясь вновь не потерять сознание.

Значит, всё-таки это Страж пытался пробить блок. Иначе как объяснить то, что я едва жива и лежу в палате. А он мне казался таким воспитанным мужчиной.

«Ты же убила его друга или родственника…»

– Тебе восемнадцать-то есть? – проигнорировав мой вопрос, спросил Целитель, заглядывая в глаза и что-то через них считывая. Вновь стало прохладно и немного неприятно.

– Есть. В конце мая исполнилось.

– Маленькая такая, а всё туда же, воевать решила, – вздохнул тот, отступая. – Пить хочешь?

– Хочу.

Целитель поднёс к моему лицу стакан с салатовой коктейльной трубочкой. Она совершенно не вязалась с окружающей обстановкой и страшно диссонировала на белом фоне. Поймав её губами, я сделала два глотка, больше мне не дали.

– Отдыхай. Не переживай, больше тебя допрашивать не будут. Подправим только твою ауру, и всё будет хорошо.

Я сглотнула и отвернулась. Значит, ауру повредил.

Может, и права Алиска, давно надо было уничтожить их всех. Но только это не объясняет, почему я вновь согласилась пойти на ту вечеринку.

Два дня.

Целых два дня я не вспоминала о той вечеринке и о Денисе Разине. Полностью погрузилась в домашние проблемы, совершенно игнорируя злые взгляды недовольной Алисы. Мне было всё равно. Своё слово я сдержала, на мир магов посмотрела, и обижаться ей было не на что.

– Какие планы на сегодня? – мама поставила передо мной тарелку с ароматными пышными оладьями.

– Ещё не решила, – ответила ей и откусила кусочек. – Очень вкусно.

– Всё время дома сидишь, почти никуда не выходишь. Лесечка, так нельзя. Ты молодая, красивая, тебе надо отдыхать, а не сидеть за книжками дома.

– Чтобы ты волновалась не только за Алиску, но и за меня?

– Не буду. Ты другая и хлопот не доставишь, – мама тяжело вздохнула. – Вы с ней такие разные, совсем не похожие. А ведь мы с отцом воспитывали вас одинаково, никогда не делали различий.

– Знаем, – я потянулась через стол и положила ладонь ей на руку и ободряюще сжала. – И очень любим вас за это. Просто мы разные, и это не изменить. Знаешь, а ты, наверное, права. Погода сегодня замечательная. Почему бы мне не выйти погулять? Позвоню девчонкам из универа, схожу с ними в кафе или по магазинам.

– Отличная идея, милая, – сразу же улыбнулась мама.

– Сейчас только позавтракаю.

Девчонкам я звонить не стала. Алка точно спит. Она жуткая соня и не встаёт раньше двенадцати. Так что на долгожданных каникулах будет валяться в кровати и отдыхать.