– Так, вы тот черный дракончик? – чувствуя себя ужасно глупо, уточнила я на всякий случай. Мысленно уже гадала, как скоро он усомнится в моих умственных способностях.

Молодой человек и не думал смеяться надо мной, а кивнул, подтверждая правильность моего предположения. Я посмотрела на него, как на сумасшедшего, и расхохоталась.

– Вы дракон? Не верю. Чем докажете?

– Не собираюсь ничего доказывать. Я дракон. Вы что с Паэлит свалились?

– Что такое Паэлит? – мне не ответили. Только недовольно хмыкнули, всем своим видом показывая, что кто-то здесь явно не в себе, раз не знает элементарного.

Новость, что этот красавчик и зверь – одно целое, пробудило мое любопытство. Я попробовала подняться. Всю недавнюю хворь, как рукой сняло. Чувствовала себя превосходно.

– Рад, что вам уже лучше, – учтивым тоном заметил мужчина, – возможно, вам стоит отдохнуть?

– Не-а. Все в порядке. Вот, убедились? – я встала и покружилась, – все прошло!

– Пойдемте…

– Куда?

– Хотите увидеть дракона?

– Еще как хочу! Чего ж мы ждем? – от любопытства аж ладони зачесались.

За дверью я обнаружила небольшой коридор и уходящую далеко вниз крутую лестницу. Мой новый знакомый ловко спускался по ступенькам. Я же еле успевала за ним.

Хоть бы руку подал. Как в постель уложить – пожалуйста. А если упаду и ноги переломаю?

На стенах через каждые десять метров висели факелы. Если бы не они, я давно споткнулась и скатилась бы кубарем.  Спустившись, мы попали в огромную круглую залу. Арочные окна пропускали солнечный свет со всех сторон. Кроме длинного стола у стены да двух рядов лавок, никакой мебели не было. Своды потолка уходили так высоко, что захватывало дух. Под самой крышей гулял ветер.

– Смотри! – на моих глазах мужчина превратился в дракона. Если бы сама не видела – не поверила. А зверь тем временем сверлил знакомым хитрющим взглядом, будто ожидая моей реакции.

– Это потрясающе! – не заставила его долго ждать, – и ты можешь извергать пламя?

Дракон повернулся, царапнув пол острым шипом на кончике хвоста, сделал несколько шагов ко мне. Это смотрелось очень грозно.  Я остолбенела.

Неужели сожжет меня? Или сожрет? Или сначала зажарит, а потом сожрет?

Но нет. Сзади меня располагался огромный камин. Стоя к нему спиной, не увидела его сразу. Дракон выпустил струю пламени, зажег очаг, слегка зацепив меня снопом взметнувшихся искр.

– Эй! Осторожней! – резво захлопала по платью. Ткань начинала тлеть в тех местах, куда попали огненные брызги. Дракон же стремительно принял человеческий облик и подбежал ко мне. Крепкие руки прошлись по спине и ягодицам.

Вот, хам!

– Ты чего руки распускаешь? – я хотела оттолкнуть его, но в этот момент молодой человек наклонился. Удар локтем пришелся прямо в глаз. – Ой! Простите.

По лицу мужчины прошла волна ярости. Темные глаза сверкнули огненными всполохами, губы плотно сжались. Очевидно, он еле сдерживался, чтобы не разорвать меня. Сразу видно, –  зверь, а не человек.

– Пожалуйста, не надо. Не ешьте меня, – взмолилась, чувствуя за собой вину. – Я не специально. Дайте посмотрю, – приблизилась к мужчине и встала на цыпочки, разглядывая его покрасневший глаз. – Больно? – бережно дотронулась до кожи, провела пальцами по щеке от виска к носу.

Мужчина вздрогнул от прикосновения. Его взгляд по-прежнему был сосредоточен на мне, но ярости в нем было меньше. Казалось, он посветлел даже. Вот и янтарная окантовка у внешнего края зрачков проступила. Хороший признак, наверно.

– Все нормально, – ответил, наконец, дракон.

– Слушайте, извините еще раз. Но вы сами виноваты. Нечего меня щупать было.

– Одежда дымилась, – оправдываясь, пробурчал он. – Я тушил. Иначе вспыхнула бы, как факел.

– А не вы ли и подожгли ее?

– А кто меня просил показать?

– Ладно, – сдалась я, – мы оба виноваты. Я прощу вас, если вы извинитесь и позволите полетать на драконе.

Дракон чуть не «оглох» от моей наглости. Все то недолгое время, что мы были знакомы, на его лице почти не отражались эмоции, но сейчас он не следил за собой. Возмущение, гнев и даже восхищение сменялись одно за другим. В конце концов, мужчина не выдержал и рассмеялся.

– Эсте, вы не представляете, сколько наших законов вы нарушили. Как минимум трижды вас бы уже повесили, дали десять плетей, и посадили на неделю в клетку на площади, чтобы каждый мог кинуть камень. А вы еще требуете, чтобы Я извинялся?

– Думаю, с меня хватило бы и первого повешения, – пробормотала, озадачившись таким ответом.

Кем он себя возомнил? Сначала спас, потом притащил в какую-то башню бог весть какого века постройки, всю облапил, да еще и угрожает убить. Кстати, не он ли утащил мои вещи?

– Послушайте, как там вас…

– Вейр Ксавьерисандос, – хмыкнув, подсказал мужчина.

– Послушайте, Ксавьер, – я нарочно сократила его имя до выговариваемого более-менее человеческого, – если собираетесь убить меня, нечего было спасать.

– Я не хочу вашей смерти, эсте, – невозмутимо ответил мне.

– Тогда нечего угрожать. Я действительно ничего не помню о себе. Но это не заставит меня молчать.

– Неужели? Что ж, нелегко вам придется. Я подумаю над просьбой, если вы тоже сделаете для меня кое-что. Вы все-таки ударили меня. Теперь дня три я не смогу появиться на людях.

– Всего-то. А я думала неделю, – наигранно расстроилась я, – и что нужно?

– Спойте для меня. Только что-нибудь непечальное, не то, что вы пели ночью.

– Что же спеть? – задумалась, перебирая в уме варианты песен.

Тут пришла в голову одна идейка. Я набрала полную грудь воздуха и запела:

«Вот волею судьбы свои считаю часы.

Тень надо мной, как порождение тьмы.

Всего один шаг, смерть перевесит весы,

Но время попрошу я взаймы.

И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь,

Я видела жизнь без прикрас.

Не стоит прогибаться под изменчивый мир,

пусть лучше он прогнется под нас» …

С каждым словом лицо Ксавьера светлело, будто наполняясь энергией. Глаза из угольно-черных стали медово-зелеными. Это было необычно, притягательно. Вдобавок, в них читалось неподдельное восхищение. На меня никто так не смотрел.

– Еще, – прошептал он, как только я замолкла.

Я спела ему несколько современных песенок, потом парочку старых, определяя, какие больше понравятся. Он внимательно слушал слова. Хмурился, когда не понимал смысла некоторых выражений, или улыбался, если текст затрагивал нечто близкое ему, знакомое. Такого благодарного слушателя я еще не встречала.

– Теперь ваша очередь исполнить мое желание, – потребовала, закончив импровизированный концерт.

– Все что угодно, птичка.

Ксавьер отошел на безопасное расстояние, перекинулся в дракона. Я забралась по крылу на спину, села верхом, устроившись между двумя крупными гребнями. Не забыла помянуть недобрым словом того, кто оставил меня без нижнего белья. Хорошо, что хоть платье служило надежной защитой. От чего? От меня самой.

– Только не урони, – попросила, обнимая зверя за шею.

Дракон лишь фыркнул, выражая свое возмущение моим необоснованным сомнениям, после чего взмахнул крыльями, и мы взмыли под потолок. Стало понятно, почему в зале было столько места, а под крышей находились огромные окна без стекол.

Как же я сразу не догадалась, что башня построена с учетом особенностей ее хозяев?

Вылетев на свободу, Ксавьер понесся над горами. Поначалу, сердце уходило в пятки от каждого его движения. Я визжала, когда дракон делал вираж, снижался или поднимался на немыслимую высоту. Однако постепенно смогла отвлечься от страхов. Внизу открывались виды, от которых захватывало дух.

Горные вершины, покрытые снегом. Верхушки высоченных деревьев, вздымающихся к самым облакам, которые мы едва не задевали. Зеркальные полотна рек и озер в обрамлении темно-синих камней и яркой зелени. Мир лежал, как на ладони. Удивительно величественный и красивый. Мы сделали несколько кругов над долиной, окруженной со всех сторон горами. Потом обогнули самую высокую черную скалу и помчались назад.

Дракон плавно опустился в зале. Я с легким сожалением слезла с громадной туши. Когда я со страху прижималась к зверю всем телом, то чувствовала стук его сердца. Оно, как и мое, неистово билось в самом начале полета. Зато потом, в унисон моему, ритм снизился и уравновесился, гулко отдаваясь в каждой клетке. Я поймала себя на мысли, что хотела бы прижаться к груди Ксавьера, чтобы еще раз услышать его равномерный стук.

– Как вам прогулка? – поинтересовался мужчина.

Не успела я и глазом моргнуть, как дракон принял человеческий облик. Настолько стремительно произошло перевоплощение, что я совершенно не уловила момент перехода. Еще секунду назад был огромный черный зверь, а спустя мгновение – человек.

– Отлично! Как вы, должно быть, счастливы, что можете летать. Чувство полета заставляет душу петь.

– Вы так восторженно говорите, эсте, – грустно ответил Ксавьер, – я уж и позабыл, каково это, искренне восхищаться полетом.

– А вы всегда умели… ну, обращаться в дракона?

– Нет. До двадцати лет и не надеялся, что смогу обернуться. С самого детства на это способны только чистокровные. Я дракон лишь наполовину.

– А как это происходит? Я не смогла заметить момент превращения.

– В первый раз я полдня пробыл с чешуйчатыми лапами и хвостом. Из комнаты не мог выйти. Особенно долго прорезались крылья. Но сейчас все получается естественно. Для человеческого взгляда изменения кажутся мгновенными, но настоящий дракон видит весь процесс. Чем старше мы становимся, тем быстрее можем менять форму.

– Одного не пойму, – я нахмурилась, – вы же сейчас в одежде. Но у самого дракона я ни штанов, ни камзола не увидела, и обратно вы появились в одежде.

– Да. Верно подмечено, – на лице Ксавьера заиграла озорная улыбка, – это всего лишь родовая магия. Но если вам так любопытно…

– Нет! – перебила я. Щеки медленно налились румянцем, – я передумала. Не надо без одежды.

На самом деле, в голове так и вертелись мысли об этом. Воображение разыгралось не на шутку.

Вот только не стоит влюбляться. Он слишком красив, самоуверен и … он дракон! Хотя последнее абсолютно не смущало, наоборот, притягивало.

– А во сколько здесь ужин? – решительно сменила тему. После длительной прогулки аппетит разыгрался не на шутку.

– О! – вопрос явно застал хозяина дома врасплох. – Я все устрою. Эта пограничная башня. Здесь бывают только стражи, да тарлинги, – Ксавьер будто оправдывался, – придется лететь в ближайшую деревню. Это займет около часа.

– Кто такие тарлинги?

– А вы с ними еще не познакомились? – удивился дракон, – их же тут пруд пруди. Вечно под ногами мешаются.

– Не видела никого.

– Странно. Вы им понравились. Поднимитесь наверх, они приготовили ванну.

– Откуда вы знаете? – поразилась я.

– Я слышу их топот и возню.

– Это домашние животные? – уточнила я на всякий случай. Мало того, что я здесь, кроме дракона никого не видела и не слышала, но остаться с ними один на один было как-то страшновато.

– Не совсем. И не стоит их бояться. Они, конечно, надоедливые, но могут быть весьма полезными. Мы позволяем им селиться в пустующих башнях, а они за это следят за порядком.

– С чего вы решили, что я им понравилась?

– Ну, они даже мне не готовили ванну. Ваше пение покорило, и не только их, – на последней фразе Ксавьер многозначительно посмотрел на меня.

– Надо же! У меня появились поклонники, – сделала вид, что не поняла намека.

Дракон хотел что-то сказать, но передумал. Перекинувшись, он взмыл под потолок, и улетел. Вспомнив, что Ксавьер говорил про ванну, я направилась к лестнице. Подниматься оказалось не менее сложно, чем спускаться. Кое-где ступеньки были полуразрушены, на них имелись трещины и выбоины. Пришлось снять со стены один из горящих факелов, чтобы не споткнуться в полумраке.