Моя комната сверкала. Кровать была тщательно заправлена, полы начищены. Ни пылинки, ни соринки. Похоже, невидимые помощники потрудились на славу. Я проследовала в ванную комнату. Лохань наполнена чистой водой. Над поверхностью клубится пар. Значит, вода еще горячая.

Странно. Ксавьер сказал, что дом кишит тарлингами. Почему же они прячутся? Очень хочется на них посмотреть. Но сначала – приму ванну.

Скинув платье, я с наслаждением погрузилась в воду. Теперь я не спешила. Это настоящее удовольствие – понежиться в горячей водичке. Каждая клетка тела ликовала. Банные процедуры приносили массу приятных ощущений. Еще немного и замурчу от удовольствия. В моем случае эмоции часто находят выход через пение. А кто хоть раз не напевал какую-нибудь приятную мелодию в душе? Я постоянно это делала, наверно. Сейчас тоже захотелось спеть веселую песенку. Не стала себе в этом отказывать.

Краем глаза заметила движение. Но это не Ксавьер. Такой наглости я бы ему не простила. Нет. Кто-то маленький копошился у стены, прячась под лавочку. Легкое повизгивание, шорохи, возня не оставили сомнений.

Тарлинги!

Так хотелось рассмотреть, но я опасалась их спугнуть. Решила спеть им еще что-нибудь, чтобы усыпить бдительность. Детские песенки, озорные, веселые, должны были им понравиться. Что и получилось.

«В каждом маленьком ребенке…» – заставила тарлингов вылезти из-под лавки. Убедилась в этом по топанью маленьких ножек. Ну а «Губки бантиком, бровки домиком…» их вовсе покорили. Я тихонько развернулась в лохани и посмотрела вниз.

Тарлинги оказались милыми и забавными пушистиками. Внешне они напоминали суррикатов, только мех у них был более длинный и с серебристым отливом. Ушки треугольной формы с загнутыми вниз кончиками торчали по обе стороны от умилительной мордашки. Складочки на щечках, овальные глазки в обрамлении серебристых ресниц и подвижная мимика придавали им очарования. Я не смогла сдержать улыбки.

Зверьков было около десяти. Из-за того, что они постоянно двигались, я все время путалась и не могла сосчитать правильно. Они пританцовывали, задирали друг дружку, строя при этом смешные рожицы. В конце концов, я не выдержала и расхохоталась. Тарлинги на секунду замерли, уставившись на меня изумленными взглядами, а потом гурьбой спрятались под лавку.

– Эй! Не бойтесь, – попыталась успокоить их. – Я не причиню вам вреда. Если хотите, спою еще. Только из ванны вылезу. Это ведь вы утащили мою одежду?

Тарлинги осторожно высунули мордашки из укрытия и вопросительно уставились на меня.

– Привет, я Мали. Должна сказать вам спасибо. Обожаю принимать горячую ванну. А комната – загляденье. Не знаете, случайно, кто так мастерски убрался в ней? – Немного благодарности, чуточку лести и зверьки покорены. На мордашках возникло выражение радости. Видно, нечасто их хвалили. Я решила продолжить. Очень хочется вернуть свои вещи. – У меня предложение: вы мне отдаете платье, а я еще разок спою для вас те песенки. Они ведь вам понравились?

Тарлинги согласно закивали. Их рты приоткрылись в полуулыбке, они ждали выступления. Вот только одежду нести не торопились.

– Платье. Вы меня понимаете? Верните мне его. И еще белье. Не могу же я ходить голой, когда сверху всего один кусок ткани!

На последней фразе в дверях кто-то охнул и закашлялся.

Ксавьер! Ну, не гад? Как он подкрался так тихо? Ну, я ему сейчас задам! Это выходит за рамки приличий.

Я потянулась, схватила простынь. Затем поднялась из воды и обернулась материей. Зверьки кинулись врассыпную. Выражение паники на их лицах могло позабавить, только не в этот раз. Ксавьер, наверно, хотел сбежать. Он уже был у двери, когда я возникла на пороге ванной.

– Вы что себе позволяете? – мой возглас остановил его на пороге. – То есть я не должна заговаривать с мужчиной первой. А вы запросто вваливаетесь голым к девушкам? – в конце вырвалось крепкое словцо. Я тут же покраснела, тем более, когда Ксавьер удивленно посмотрел на меня.

– Приличные девушки не должны знать такие слова.

– Что-о? Это я-то неприличная? Да как вы смеете! – схватило первое, что попало под руку, и запустила в дракона. Тут же пожалела об этом. «Что попало» оказалось подносом с ужином. Теперь остатки похлебки растеклись по камзолу мужчины, а листья салата, фрукты и орешки устилали пол.

Ксавьер взревел от злости. В мгновение ока я оказалась прижата к стене. Крепкие пальцы сдавили горло, не давая дышать. В голове промелькнуло узнавание. Схожесть ситуации. Но как только я об этом подумала, боль пронзила насквозь. Я закричала, но изо рта вырвался только хрип. Коленки подогнулись. Я почувствовала, как медленно сползаю вниз.

– Эй! – увесистый шлепок по щеке привел меня в чувство. Ксавьер по-прежнему держал меня в тисках, но немного ослабил хватку. Наверно, не хотел все же, чтобы я задохнулась, – никогда больше так не делайте, – процедил он сквозь зубы, – не представляете, чего стоило сдержаться и не убить вас.

Темные глаза метали молнии, ярость просто зашкаливала. Но я также видела, как в его волосах застряли комочки крупы, над бровью прилипла веточка вареной зелени, да еще все это отвратительно пахло.

Неужели он хотел накормить меня подобной гадостью? Правильно сделала, что вылила эту дрянь ему на голову, – я нервно хихикнула. Грозное выражение лица никак не вязалось с внешним обликом. Я даже закусила губу, чтобы не расхохотаться во весь голос.

– Смеешься? – Ксавьер позеленел от злости.

Пальцы на моей шее удлинились, вонзившись в кожу. А тело дракона стало меняться. Черная чешуя проступала на теле, превращая его в зверя. В последней попытке взять себя в руки, он отшатнулся. Когтистая лапа соскользнула, оставив длинный кровавый порез. Ноготь легко вспорол простыню, которой я была укутана. В одну секунду предстала перед мужчиной, в чем мать родила. Завизжав так, что заложило уши, я помчалась в ванную. Тарлинги, столпившиеся у арки, бросились врассыпную. Об одного из них я споткнулась и полетела на пол. Рукой успела зацепиться за штору. Только петли, на которых она держалась, порвались одна за другой. Вся конструкция, вместе с багетом, накрыла меня сверху.

– Эсте Мали, вы в порядке? – подозрительно быстро вернувшийся в человеческий облик, дракон оказался рядом. Он вытащил металлический прут, на котором держалась штора, отбросил его в сторону. Затем коснулся моего плеча, легонько толкнул.

– Не смейте до меня дотрагиваться! – взвизгнула я. Схватив край шторы, что накрыла меня, как покрывало, натянула ее до подбородка.

– Простите, – Ксавьер потянулся к моей шее, – у вас кровь. Я не хотел.

Вот уж точно не собиралась подпускать его к себе. Он же чуть не придушил меня. Я дернулась назад, пытаясь отстраниться от мужчины. Подо мной кто-то жалобно пискнул.

– О, нет! – я подскочила на месте. На полу лежал тарлинг. Он тяжело дышал. Глазки были закрыты, ушки поникли, из полуоткрытого рта торчал кончик языка. Правая лапка подрагивала. – Что с ним? Он же не…

Мне стало так жалко бедное животное, что я готова была разреветься. Дракон опустился на колени у тела тарлинга, осмотрел его. Затем положил свою руку ему на брюшко. Прислушался.

– Жить будет. Испугался сильно, потерял сознание. Но это даже лучше. Нужно вправить лапку. Держите его.

Я послушно положила одну руку тарлингу на голову, другой захватила ножки. Дракон осторожно взялся за больную конечность животного. Придерживая одной рукой лапку у предплечья, он резким движением вставил сустав на место. Тарлинг очнулся. Увидев нас, он вытаращил глаза, запищал и стал рваться на свободу. Я не смогла удержать вырывающийся комок шерсти. Ксавьер же взял зверька на руки, накрыл ладонью его голову, постоял так несколько минут. С удивлением отметила, как постепенно тарлинг успокоился. Глазки затуманились, тело расслабленно обмякло, после чего пушистик заснул. Ксавьер отнес его в комнату, бережно положил на кровать, накрыл одеялом. Дракон выглядел очень добрым и заботливым. Я невольно залюбовалась им, позабыв о том, что недавно он чуть не угробил меня. Не успела опомниться, как увидела, что теперь мужчина направляется ко мне.

Надеюсь, он не собирался применять ко мне то же трюк, что и к тарлингу? – до побелевших пальцев стиснула покрывало. Дракон подошел, присел на корточки, схватил край ткани и потянул к себе. Я вцепилась в льняную материю намертво.

Уж точно не собиралась снова щеголять перед ним голышом.

– Нужно осмотреть рану. Покажите мне.

– Вы и так достаточно видели, – огрызнулась я, – ничего, само заживет.

– Но я хочу помочь.

– Не нужно! Сначала убить хотите, а потом доктора Айболита из себя корчите!

– Кого?

– Не знаю, – я отвернулась, дав понять, что не желаю с ним разговаривать.

– Так и будете тут сидеть? – поинтересовался Ксавьер.

– А есть варианты? Может, поймете, наконец, что я не хочу вас видеть. Убирайтесь!

Дракон побледнел, глаза снова полыхнули яростным огнем. Но на этот раз он сдержался. Я видела, каких усилий ему это стоило. Только мне все равно. Особенно после случившегося. Горло саднило, кожа на шее и груди горела. Если останется шрам, я не знаю, что сделаю с этой неуравновешенной ящерицей!

Почти минуту Ксавьер буравил меня взглядом. Потом стукнул кулаком по лавке, отчего та с хрустом переломилась надвое, поднялся и стремительно вышел. Я услышала, как громко хлопнула дверь и по лестнице, удаляясь, застучали сапоги.

– Отлично! Наконец-то ушел, – я поднялась. Первым делом метнулась к зеркалу. Слева от уха и до ложбинки на груди шли кровавые полосы. Но порезов не было! Только у лица два синяка. Там, где острые когти впились глубоко в кожу. – Не может быть! Это же моя кровь. Значит, должны быть хотя бы царапины, – я смочила край материи водой, стала оттирать красные пятна. Кожа под ними оказалась гладкая и ровная. – Это невозможно! – совсем ничего не понимала.

Что со мной произошло? Я очутилась в незнакомом месте. Чуть не погибла, сорвавшись со скалы. Но меня спас дракон, который теперь хочет меня убить. Кроме своего имени я ничего не помню. А стоит только подумать о том, чтобы вспомнить, как накрывает жуткий приступ боли. И раны на теле вдруг заживают с немыслимой скоростью. Голова идет кругом. Но ведь откуда-то я знаю, что все это ненормально?

Натянув на себя все то же старомодное платье, подошла к кровати. Там, прикрыв нос лапкой, спал тарлинг. Не стала ему мешать. Стараясь не шуметь, собрала с пола разбросанные остатки еды. Разложила по местам вещи, сметенные в пылу борьбы. Затем все же прилегла на кровать. Но сон не шел. Наоборот, я не знала, куда себя деть, ворочалась и тяжело вздыхала. Даже зверек проснулся. Но я живо напела ему колыбельную песенку. Комочек шерсти прижался ко мне, уткнулся головой в плечо и тихо засопел.

Глава 3. Драконы бывают разные

Я не могла сомкнуть глаз. Из головы не выходили недавние события. Ксавьер – зверь в человеческом обличье, готовый разорвать мне горло. И снова он, только в роли заботливого друга и гостеприимного хозяина. Здравый смысл подсказывал, что нужно бежать от этого человека как можно дальше. А сердце сладко замирало, стоило только подумать о нем.

Решив прогуляться и немного освежить голову, осторожно слезла с кровати. Надела сапожки, которые тарлинги уже успели почистить после прогулки. Прихватила один из факелов и потихоньку спустилась по лестнице в зал. Выходом служила единственная дверь гигантских размеров. Она еле поддалась моим титаническим усилиям, чуть приоткрылась, огласив пространство протяжным скрипом.

Давненько никто не пользовался!