– Ну а что? Я была расстроена! Видел бы ты, как прохожие тыкали пальцем на мои сапожки! Они смеялись, шушукались, – снова начинаю лить крокодильи слёзы, совершенно не беспокоясь за свой внешний вид. Должно быть, лицо сейчас взбухло, а глаза заплыли от слёз, но мне всё равно. – Мне стало обидно. А потом этот козёл спёр у меня самое ценное, пока я отвлеклась на табло с расписанием поездов.

Вслед за негодованием Максим наградил меня сочувствующим взглядом.

– Извини, это моя вина, – он кладёт ладонь на моё колено, но вмиг одёргивает её и возвращает на руль. – Нужно было сразу рассказать Милане правду, а не выдумывать историю про троюродную сестру. Она у меня жутко ревнивая.

– Тоже верно, – отвечаю его же фразой, уголки его губ дрогнули, но он так и не соизволил улыбнуться. – Да и вообще, было бы к кому ревновать. Я ей точно не конкурентка!

Заводя мотор, он неотрывно смотрит на меня глубоким взглядом, проникающим прямо в самую душу. На его устах будто бы застыл вопрос, но почему-то он решил не озвучивать его. Моргнув, он сбрасывает пелену задумчивости и сосредотачивается на дороге.

– Ладно, горе ты луковое. Отвезу тебя в одно место, а там обсудим, как дальше быть с твоим паспортом.

– Вовсе необязательно! Я могу поехать автостопом, там, у себя и восстановлю его, – тяжело вздыхаю, глядя в окно.

– Совсем уже рехнулась? – внезапно прикрикивает он, чем заставляет меня вжаться в кресло. – Хочешь не только вещей лишиться, но ещё и жизни? Наслышан я о таких историях! Ничем хорошим обычно они не заканчиваются! Да и незачем тебе уезжать так скоро! Ты же хотела куда-то поступать или уже передумала?

– Поступать? – прыскаю я.

– Ну зачем-то же тебе понадобились концертные наряды, над которыми ты так трясешься.

– Нет! Что ты? Я всего лишь выступаю в ансамбле "Казачок", – гордо произношу, выпрямляя свои плечи. – У директора нашего Дома Культуры есть старший брат. Тот живёт в Новосибирске и тоже является директором местного ДК. Так вот, у них уволился преподаватель, а кто пойдёт на такую сомнительную должность? Платят-то за эту работу гроши, вот я и вызвалась на помощь, пока они не найдут кого получше. А наряды на тот случай, если я захочу выступить со своими учениками.

– Вот оно что! Тогда тем более! Воспитанники рассчитывают на тебя. Наверное, ещё дети совсем, а ты сдалась в первый же день! Эх, ты! – качает он головой, усомнившись в моих силах. – Решила просто сбежать, никого не поставив в известность.

– Да подумаешь. Людям всё равно на меня. Что есть, что нет – без разницы, – отмахиваюсь, разглядывая мимо проезжающие машины. – Кстати, куда мы едем?

– Ко мне.

– Что? Ну уж нет! – дёргаюсь к ручке двери. Зачем? Выпрыгнуть на ходу? А как иначе, если перед глазами предстала эта кобра Милана. Глаза бы мои её больше не видели. – Извини, я не хочу, чтобы твоя невеста прибила меня при первой же возможности. Что-то подсказывает, она и на такое способна. Балетки – это так… цветочки. Разве нет?

– Не беспокойся. Её там не будет, – резко отвечает, но будто соглашается с моими доводами.

– А чего это? Выгнал её, что ли? – шутки ради спрашиваю.

– Нет.

Максим паркуется у пятиэтажного жилого дома советской постройки и выходит из машины, попросив последовать за ним.

Поднявшись на пятый этаж, мы входим в обычную двухкомнатную квартиру с миниатюрной кухней. Чистенькая, с современным ремонтом и мебелью, но она уже не такая роскошная, как та, в которой я была с утра. В ней в разы приятней находиться. Хотя бы потому, что заблудиться в ней ну просто невозможно.

– Здесь есть всё необходимое: компьютер, кабельное и интернет, – проводит Максим мне ускоренную экскурсию, оббегая все комнаты. – Если нужно связаться с родными или с твоим парнем, в гостиной имеется домашний телефон, – он заходит в кухню и заглядывает в холодильник, в котором, на удивление, имеются продукты. – Я пока узнаю как по-быстрому решить проблему с твоим паспортом, а вечером завезу что-нибудь из продовольствия на первое время.

– Максим, не нужно, – переминаюсь с ноги на ногу. – Тут и так достаточно всего. Мне как-то неудобно.

– Всё нормально. Мне не сложно. Когда-то я сам был в похожей ситуации, и, если бы мне вовремя не помогли, неизвестно, чем могло бы всё обернуться, – договорив, он заостряет чрезмерное внимание на фотографии, примагниченной к дверце холодильника.

На ней Максим совсем такой же как и сейчас, а рядом с ним стоит девушка необычайной красоты. Она обнимает его за плечи и смотрит на него так, будто готова горы свернуть ради него. А под самой фотографией прикреплена маленькая записка, выведенная каллиграфическим почерком: "Навсегда, мой любимый. Я буду с тобой всегда, что бы с нами ни происходило".

– А кто эта девушка?

Без спроса снимаю фотографию с дверцы, но сразу же жалею об этом.

Максим сердито хмурит брови. Он вырывает из моих рук снимок, всматривается в него невидящим взглядом, а затем возвращает обратно, аккуратно закрепив под магнитом в форме знака бесконечности.

– Моя бывшая жена, – холодно бросает, обойдя меня.

– Мама Василисы?

Я встаю напротив дверцы, изучаю милую девушку с фотографии. Эти поразительные сходства с его дочерью просто невозможно не заметить. Тут никакая экспертиза не нужна.

– Если будут вопросы, звони с домашнего, – говорит, проигнорировав мой вопрос.

Почему он не ответил? И что разлучило его с бывшей женой, ведь она обещала всегда быть рядом…

– Максим, ты…

Но в коридоре уже пусто. Мой спаситель бесшумно исчез, оставив дверь открытой.

Странный он уж больно. Думала, это я чудачка, но Максим обскакал меня далеко вперёд по шкале чудаковатости.

Глава 8. Надя/ Максим

– Надюш, я думал, трубить тревогу! Хотел уже сдавать билеты и брать новые на ближайший поезд, чтобы ехать тебя искать, – задыхается Алёшка от потока собственных слов. – Как ты? Почему так долго не звонила? У тебя закончились деньги на телефоне?

– Ой, не! – хихикаю, не переставая. – Со мной всё в полном порядке. Как ты? Как там мама с папой?

– Хорошо! Вчера как тебя проводили ещё посидели немного за столом, а сегодня я их ещё не видел. Но, думаю, ничего не изменилось, всё так же переживают за тебя.

– Блин, надо будет им позвонить, только вот.., – ухожу в недолгие раздумья, нервно жуя губу.

Рассказывать ли им всё то, что со мной приключилось за прошедшие сутки?

– А что это за номер? Откуда ты звонишь? – перебивает поток моих сбивчивых мыслей голосом, в котором я различаю малейшее проявление настороженности.

Теперь я задаюсь другим вопросом: стоит ли говорить ему правду? Почему нет? Между нами никогда не было недомолвок, да и скрывать мне нечего. Разве только…

– Та квартира, что мы с тобой выбрали… в общем, как бы тебе сказать… – запинаюсь языком о собственные зубы, пытаясь подобрать подходящие намёки. – Она оказалась совсем не такой, как мы себе представляли…

– И....?

– Я долго искала приличное жильё и в итоге мне помог один хороший человек. Сейчас я временно остановилась у него, – как раз в этот момент я беру с комода рамку с фотографией и смотрю на Максима, изображённого на ней.

– Так, – протягивает Лёша. – И что за человек? Ну, это я к тому, чтобы знать к кому мне приезжать…

– Не думаю, что мы останемся у него, когда ты приедешь. Этот мужчина согласился пристроить меня у себя только потому, что меня обокрали.

– Чего-чего? Тебя обокрали? – басисто переспрашивает. – Подожди, а кто этот мужчина? Чё за дела, Надюш?

– Нормальные дела и нормальный мужчина! – я начинаю злиться на него за такой внезапный наезд. Ставлю фотографию на комод и плюхаюсь на диван. – Тебя больше волнует кем является этот человек или то, что я сейчас в целости и сохранности, в тепле и безопасности?

– Конечно же, меня интересуешь только ты! – после затянувшейся беззвучной паузы заверяет, как мне кажется весьма убедительно. – Надюш, можно я чуть позже тебе позвоню?

– Я думала, мы с тобой ещё немного поболтаем. Лёш, я же соскучилась.

– Я тоже! Тоже, моя Искорка, очень по тебе соскучился, – слышу как он чмокает воздух, чем заставляет меня залиться краской, – Давай я перед сном тебе наберу? Договорились? Просто тут кое-какое дело нарисовалось в автомастерской. Хочу подзаработать перед поездкой. Всё ради тебя, – припеваючи говорит он и я расплываюсь в улыбке, уткнувшись носом в подушку.

– Договорились, так и быть! Перед сном, так перед сном. Буду ждать звонка!

Не сказала бы, что наши отношения настолько серьёзные, чтобы требовать от него ощутимо больше внимания к себе. Хотя, признаюсь, порой я испытываю нехватку чуткости со стороны Лёши, но обхожусь тем, что есть. Я ведь сама не подпускаю его слишком близко к себе, довольствуясь лишь ухаживаниями, невинными поцелуями и милыми полуночными эсэмэсками.

Общаемся мы сколько я себя помню, однако ребята из нашей компании в шутку окрестили нас женихом и невестой ещё года четыре назад.

Когда нам было по шестнадцать, мы жутко друг друга ненавидели. Не упускали возможности подколоть, бросить язвительные замечания или пустить слухи друг о друге… В общем, вели мы себя как самые настоящие дети, пока не поняли, что таится за всей этой ненавистью.

Наверное, у многих так бывало в подростковом возрасте: тебе нравится мальчик и ты готова пойти на всё, что угодно, чтобы он обратил на тебя внимание, даже сломать ему руку в двух местах… со смещением… Случайно, разумеется.

С этого и началась наша дружба и дальше по нарастающей, но следующий шаг в развитии наших отношений я не осмеливалась делать, пока не зашла речь о моём переезде. Алёшка сам вызвался поехать со мной. Якобы, проверить наши отношения в быту, испытать стрессовыми ситуациями вдали от родителей и знакомых, которые вечно мельтешат перед глазами и бдят.

Я согласилась. Почему бы и нет? Может быть, по итогу окажется, что мы совершенно не подходим друг другу.

А пока я не требую от него многого, так же и он вслух не настаивает о большем, ограничиваясь лишь туманными намёками.

Во время нашего разговора мне показалось, что Лёша приревновал меня к Максиму. До сцен ревности, конечно, не дошло, но это вызвало у меня двоякие ощущения. Мне вроде и приятно, но в то же время непривычно, поскольку подобное произошло впервые за столько времени нашего общения. Просто раньше я не давала поводов. Я всегда находилась у него на виду.

Родители тоже до недавнего времени контролировали каждый мой шаг. Если бы не ежедневные уговоры и подзуживания на протяжении всего месяца, если бы я не пригрозила им скорой свадьбой с Лёшей, они так и держали бы меня на коротком поводке до конца моих дней. Их не колышет, что я уже взрослая и вольна делать всё, что вздумается. Им всё равно, что из-за их круглосуточной гиперопеки, я до сих пор ощущаю себя наивной школьницей, не имеющей личного мнения.

Проблема в том, что я единственный и долгожданный ребёнок в семье, отсюда столько родительской заботы и повышенной тревожности.

А сейчас настал такой момент, когда я впервые могу отдохнуть от всего этого, могу дышать полной грудью.

Да, моё приключение началось далеко не по тому сюжету, каким я описывала его в своей голове. Без препятствий не обошлось, но какая жизнь без трудностей? Сладкая, тягучая и однообразная… Невзгоды закаляют нас. Испытания делают устойчивей. Перемены в жизни меняют нас, и какими бы ни были эти перемены – всё это в конечном счёте приведёт меня к чему-то особенному. Должна же я когда-то была начать свой собственный путь.

Набравшись смелости, я звоню родителям и вкратце обрисовываю им своё пребывание в чужом городе. Те первое время покатываются со смеху, а, когда до них доходит, что я вовсе не анекдот им рассказывала, начинают попрекать меня за ослушание. Доходит даже до того, что маме приходится измерять давление и принимать успокоительное. Но, как только я упоминаю своего спасителя и защитника в одном лице, мама заметно оживляется. Давление как рукой сняло. Ей даже приспичило немедленно познакомиться с ним и лично поблагодарить за оказанную помощь.