Учитель не успевает и слова сказать, как школьница прячется в ванной комнате. Она снимает с себя прилипшую к телу рубашку, протирает шею, где остались капли дождя и снимает пластырь с лица: почти незаметная царапина красуется на коже.

Лизель бросает взгляд на ушиб, полученный пару минут назад. Больно, но терпимо. Зато он здесь.

Уложив спутанные после дождя волосы, Лизель улыбается своему отражению и выходит из ванной.

***

Когда дверь со скрипом распахивается, учитель напрягается, увидев перед собой Лизель: девушка стоит перед ним в школьной юбке и в розовом бюстгальтере, в котором грудь вздымается порывисто, тяжело опускаясь.

– Что вы так смотрите? Вам не нравится? – Девушка поднимает руку, чтобы коснуться локонов его волос, что прилипли ко лбу, но учитель резко останавливает, схватив за локоть.

– Что ты делаешь?

Мужчина, не дожидаясь ответа, подходит к двери, дергает за ручку – она не подается.

Учитель слышит позади себя нервный смешок. Он буравит тяжелым взглядом ученицу, что прислонилась к стене и скрестила руки на груди.

– Ты это все спланировала? Специально бросилась под машину? – наконец мужчина понимает ход ее действий.

– Не ругайтесь так учитель. Ушиб пройдет.

Лизель подходит к маленькому столу – собан – игнорируя боль в ноге, и садится на него, вытягивая ноги.

– Учитель, я, что вас не привлекаю? Вам что-то во мне не нравится? Может, волосы? – Девушка касается волос, демонстрируя их.

Но тут она ошибается. Больше всего именно ее светлые волосы притягивают учителя. В классе, где у всех темный цвет волос, Лизель можно было с легкостью заметить. Ангел среди демонов. Или в итоге все наоборот?

Учитель делает шаг к ней.

– Дело далеко не в этом, Лизель. Ты ученица.

Девушка раздраженно фыркает, выражение лица говорит, что это вовсе не проблема.

– В Корее возраст согласия с 13 лет²⁶. Так в чем проблема?

– Лизель, – прерывает ее учитель Ли. – Не важно сколько тебе, ты школьница.

Девушка облизывает губы, хитро усмехаясь.

– Но все же вы не ответили, учитель. Я вас привлекаю?

Учитель сам того не думая приближается, спускаясь на коленки. Она сидит перед ним: с синяком на ноге, в белых – со следами грязи – гольфах и юбке, что оголяет бедра. Волосы рассыпаны по плечам, грудь вздымается и опускается в такт дыханию.

Привлекает ли она меня? Не знаю, но что-то в этой девушке есть.

Не дождавшись ответа, девушка наклоняется к нему так близко, что мужчине кажется, что она собирается его поцеловать, но Лизель хочет заглянуть в его глаза.

– Может, хватит думать, что правильно, а что нет. Возможно, время, проведенное со мной, порадует вас. Вы такой грустный.

Учитель ощущает шепот слов прямо на своих губах, а спустя секунду чувствует, как Лизель кончиком языка нежно проводит по его нижней губе.

Мужчина резко встает.

– Ты неугомонная, знаешь?

– А я знаю, что вас привлекаю, но вы так боитесь в этом признаться.

Лизель встает и достает из кармана юбки ключ.

– Берите, не буду же я вас насильно тут держать.

Джун Ки хочет забрать ключ, как девушка вмиг убирает ладонь. – Но… раз вы тут, учитель, мы можем позаниматься историей. Как вам идея?

***

Учитель остался только в двух условиях: Лизель что-нибудь накинет на себя и приложит лед к ушибу.

Почти час они – сидя на полу возле стола – занимаются по учебнику, который учитель Ли дал Лизель.

– Корё – государство на Корейском полуострове, появившееся после падения государства Силла в 935 году и существовавшее до воцарения династии Чосон в 1392 году. – Эмоциональный голос девушки окутывает комнату.

– Отлично. У тебя хорошая память. Тест, как и обещал, будет на следующем занятии. Урок сегодня проводить я не собирался.

Лизель закрывает книгу, довольная собой.

– Выучи важные даты. Очень много будет на экзамене вопросов, связанных с датами.

Учителя перебивает вибрация телефона на столе: мужчина замечает на экране имя звонящего на немецком – «папа». Девушка поглядывает на телефон, а затем кладет его вниз экраном.

Учителя накрывает легкая волна беспокойства.

– Почему не ответила? Мы уже закончили.

– Потом отвечу. Он наверняка забыл про разницу во времени.

– Родители наверняка скучают, ты сейчас далеко от них.

Лизель равнодушно пожимает плечами.

– Ну не я предлагала переезд в Корею, а отец.

– Ясно. А мать как отнеслась?

Учитель ощущает недовольный взгляд, исходящий от школьницы, на себе.

– Это допрос?

– Просто интересуюсь.

Девушка улыбается, разворачивается полностью к мужчине, скрестив ноги под себя, проигнорировав боль в ноге. Юбка поднимается при каждом движении.

– Давайте ответим друг другу только на один вопрос. Любой.

Мужчина улыбается, как подросток, словно его позабавило предложение школьницы.

– Хорошо. Свой вопрос я задал.

Лизель вздыхает, закатывает глаза.

– Скучный вопрос, но так уж и быть. Мои родители в разводе, я живу с отцом, с матерью не общаюсь.

Девушка не собирается вдаваться в подробности, рассказывая о матери что-либо.

– Теперь я. Ваш любимый цвет – синий?

– Что? – Учитель заливается звонким смехом. Лизель понимает, что впервые слышит его смех. – Ты могла задать все, что угодно, почему именно этот вопрос и с чего ты решила, что это мой любимый цвет?

Девушка вновь пожимает плечами.

– Вы каждый день носите рубашки в синий цвет. Только по средам, то есть сегодня, на вас рубашка в белый цвет.

Комнату вновь окутывает смех мужчины.

– Ты права, это правда мой любимый цвет.

После услышанного на лице девушки появляется довольная улыбка.

Учитель встает, забирает пальто и надевает обувь.

– Я ведь могу выйти через переднюю дверь?

– Другой и нет, – улыбается Лизель. – Не волнуйтесь, Хасан еще не устанавливал камеры видеонаблюдения.

Учитель расслабленно вздыхает, кивая.

– Задание ты получила. Береги ногу, увидимся в школе.

Девушка улыбается ему, машет рукой, когда мужчина спускается вниз.

– Надеюсь не только в школе, – бросает она ему вслед.

***

По дороге домой все мысли Джун Ки заняты школьницей и из-за этого он начинает себя ненавидеть. Что в голове у этой девушки? Но он знает, о чем думает школьница, но не хочет признавать этого.

Дождь кончился, на бледно-голубом небе сияет солнце, день близится к закату. Мужчина паркуется возле своего дома.

Джун Ки подходит к двери, но замечает, что она подается: кто-то в доме.

Надев тапочки, он проходит мимо гостиной, поднимается на второй этаж, и замечает открытую дверь своей спальни: Га Ён второпях собирает свои вещи, кидая их в валяющийся на полу чемодан.

Мужчина бросает пальто и портфель на постель.

– Ты говорила, что у тебя нет ключа. – Бывшая жена разворачивается от испуга, услышал голос мужчины.

– В сумочке нашла. Не волнуйся, как все заберу, отдам тебе.

– Тебя так долго не было. Не нужны были вещи? – Джун Ки скрещивает руки, отчего мышцы напрягаются.

Девушка вздыхает, ее ровные длинные черного цвета пряди мягко лежат на плечах. Она нервно поправляет свою челку.

– Я была в больнице под присмотром врачей. Думала, что-то с малышом, но все обошлось.

Га Ён слегка сжимает губы в улыбке, касаясь округлившего живота.

Джун Ки с неприязнью в глазах смотрит на нее. Как она может при мне это делать?

– Собирайся и уходи скорее.

Мужчина хочет выйти из комнаты, но девушка его останавливает.

– Постой! Отдай мне все, что я тебе дарила.

Джун Ки смотрит на бывшую округлившимися глазами, грудь вздымается от ярости.

– Чего?

– Эти часы. – Девушка показывает на наручные часы, что застегнуты на запястье мужчины.

– Говоришь так, будто ты из какой-то богатой семьи, но сама ты ничего не стоишь.

Взгляд серых глаз буравит мужчину. Она не выдерживает, бьет его по лицу. Звонкая пощечина звучит в тишине как выстрел.

Джун Ки касается красной от удара щеки. Он облизывает губы, и глядя на блестящие глаза бывшей жены, снимает ремешок и кидает на кровать часы.

– Кроме часов ты мне ничего не дарила. Может, свою любовь? Ах, нет, этого тоже оказывается не было, – издевается мужчина.

– Прекрати, – просит девушка. От нервов она дергает ногой.

– Собирай вещи и уходи, Га Ён.

Он не дает сказать ей последнее слово, выходит из комнаты, захлопывая дверь.

Как я мог любить ее? Я был настолько ею одержим, влюблен, что никогда бы не подумал, что все закончится именно так. Сейчас во мне не осталось любви. Одна боль и ненависть.

***

– Ты так долго не брала трубку.

Лизель уселась на кровати, сложив ноги под себя, поедая рисовую кашу с курицей и общаясь с отцом по видеозвонку.

– Ты забыл о разнице во времени? У меня уже десять вечера и я занималась уроками, – говорит правду девушка, не упоминая учителя.

– Удивлен. Корея сделала тебя послушной? – смеется отец.

Он как обычно в своем смокинге с тонким черным галстуком, сидит в гостиной за столом, полных документов.

– Как ты там без меня? Скучно, да?

Отец улыбается, в уголках губ заметны морщины.

– Ага, не с кем поесть корейской еды и непривычно, что из твоей комнаты не слышны звуки гитары. Я вчера листал альбом с твоими детскими фотографиями. Такая малышка.

Лизель хмурится, аппетит пропадает.

– Надеюсь, ты смотрел фотографии, где я одна или с тобой.

Девушка не любит смотреть альбомы: напоминает о жизни с матерью. Когда-то она была настолько зла, что хотела разрезать ее на совместных фото.

– Зачем вообще смотреть, папа? Я же знаю, что тебе это делает больно.

Папа облизывает губы, даже через экран Лизель замечает, как он опечален.

– Но я все равно люблю это время, Лизель. Я все отпустил, и ты должна. Это был ее выбор.

Лизель встает с кровати, ставит тарелку с кашей на столик, напротив выключенного телевизора.

Глядя злобными глазами на экран, она бросает:

– Ее выбор, я знаю. Но хватит ее защищать. Этот выбор был самым ужасным, который мог быть. Возможно и есть причины, чтобы бросить ребенка или развестись, но не такой, папа. Как ты вообще можешь спокойно о ней говорить?! – Голос Лизель предательски дрожит. Она поджимает губы, сдерживая ярость, что охватывает каждый раз, когда отец начинает защищать ее.

– Мне не легко, Лизель. Но гневом и обидой я ничего не добьюсь. И ты уже взрослая, чтобы тоже понять это.

Но я не могу смириться с тем, что ей наплевать на меня…

Отец не знает, что Лизель отправляет сообщения матери. Он скажет то, что убьет все ее надежды.

Через экран слышится тяжелый вздох.

– Лизель, я ее не защищаю, как ты говоришь, я просто осознал, что она не жалеет о выборе. Мне тоже было больно и обидно долгое время. Твоя обида пройдет.

Девушка поднимает глаза к потолку, стараясь скрыть слезы, блестевшие на ее ресницах.

Через пару диалогов и о просьбе отца поблагодарить бабушку за кимчи, Лизель бросает трубку и включает на ноутбуке документальный фильм о секте Чарльза Менсона²⁷ в надежде как-то забыть разговор с отцом.

Это обида живет со мной, царапает изнутри, оставляя тяжелые раны. Избавлюсь ли я от нее когда-нибудь?