20 Глава

Октябрь, 2017

Уроки, дополнительные занятия до вечера, тесты…. И все по новой. Лизель думала, учеба дается ей легко, но она сильно устает. Она даже не может понять, как так быстро сентябрь сменился на октябрь, ведь кажется, что совсем недавно они были на пляже и наслаждались сочным арбузом.

Встречи в кофейне вновь стали реже. Ребята только и делают, что готовятся к экзаменам. Потому что только это сейчас важно. Хасан старается поддерживать каждого. Из-за того, что Лизель стала мало есть, он готовит ей ужин, а по утрам – как по традиции – вручает банановое молоко. Он также не забывает заботиться и о Лин, делая для нее любимое капучино и поднимая ей настроение.

К слову, в кофейне стало еще больше посетителей. Хасан в начале сентября решил повесить на стене телевизор и на повторе транслировал вышедшую еще в декабре прошлого года популярную дораму – «Гоблин»⁶⁰ и это привлекло больше людей.

Иногда Лизель навещала бабушку, та ее не отпускала, пока она не съест все со стола. Лизель не думала, и как бы не говорила, что экзамены ей не важны, но все же давление и стресс со стороны учителей получала, как и любой другой ученик.

Она больше не искала утешение в учителе. С начала семестра она только и делала, что избегала его, а на сообщения отвечала сухо. Не ходила к нему домой, придумывая отговорки.

Времени не было, но она обещает, что скоро положит этому конец. И они оба будут вспоминать об этом как о простой интрижке.

Гуляя по коридорам школы Лизель замечала Джин Хо, или в спортивном зале, где он с Джи Воном кидали мяч в корзину.

Парень молодец. Сдержал слово и не лез к девушке. Это и мучало ее. Она даже не подозревала, что ей придется приложить столько усилий, чтобы он обратил внимание.

Лизель раньше никогда не делала такого, ведь не было нужно. Ей никогда никто не нравился по-настоящему, а этот парень, что сбил ее на мотоцикле, пытался растопить ее покрытое льдом сердце и показать, что все вокруг не так уж и плохо.

У нее никак не получалась нормально поговорить с Джин Хо. Так что сейчас после уроков, когда все спускаются по лестнице и под шелест осенних листов покидают ворота школы, Лизель вздыхает подходит к Джин Хо, что беседует с одной из школьниц.

– Джин Хо! Поговорим?

Его взгляд тускнеет, выражение такое, будто он впервые видит девушку.

– Чего тебе?

– Грубовато как-то. – Лизель не ожидала такой резкой реакции.

– Правда? У меня был хороший учитель.

Лизель не успевает ответить, он разворачивается и уходит с незнакомкой в другую сторону.

Да черт!

Лизель не знает, как добиться внимания… от парня, что ей симпатичен. Оказалось, это сложно. Она бьет ногами по асфальту и дергается от безысходности.

Отдышавшись, Лизель вновь решается и кричит уходящему парню:

– Ю Джин Хо!

Парень и девушка разворачивается, услышав позади себя крик. Она быстрым шагом подходит к ним.

– Чего тебе? Сказали же проваливать, – обращается грубым тоном к ней незнакомка с темными волосами.

– Ты можешь проваливать! Я ни к тебе обращалась, – быстро отвечает Лизель, игнорируя школьницу, как пылинку, и переводит взгляд на парня.

– Встретимся сегодня вечером на той лавке, где ты меня поцеловал.

Перед тем как испарится, Лизель замечает озадаченное и слегка смутившееся лицо парня, и округлившиеся глаза девчонки.

Под себя Лизель улыбается, сжимает плечики рюкзака и испаряется из ворот школы. Она надеется, что он придет. Она готова ждать.

***

Он не придет. Не придет.

Лизель шагает из стороны в сторону, возле той самой лавочки. Казалось, будто вчера она плакала из-за матери, а Джин Хо ее поцеловал, хотя она сказала ему не интересоваться ею.

Но прошло два месяца, как она удалила чат с матерью, не желая больше ждать того, чего не будет. Лизель решила оставить это в прошлом и просто жить, ценить людей в своей жизни и замечать то, что у нее есть. Как бы больно не было нажимать кнопку «удалить», она сделала это, поверив, что данный шаг изменит и ее саму.

Девушка пришла в это место сразу же после того, как сообщила об этом Джин Хо. Целых два часа она гуляла напротив лавки, успела собрать букет осенних листьев и разбросать в итоге, как салют, и купить пачку рамена.

– А вдруг он не придет? Боже, он не придет, – размышляет она, сидя на лавочке.

– Если ты обо мне, то я здесь.

Голос рядом заставляет девушку дрогнуть и развернутся. В растерянности она встает и таращится на парня. На нем длинное миндального цвета пальто. Кажется, что он пришел после съемок. Осенний ветер щекотит лицо, серьги на его ушах потрагивают.

Лизель не готовила речь, и толком не знает, что сказать.

Нужно ведь извиниться…

– Я не хочу, чтобы ты игнорировал меня, – начинает она слегка грубым тоном, но потом смягчается.

– Прости меня, Джин Хо. Я просто хотела уберечь тебя от боли, как пела в песне.

– Не уберегла, – перебивает он. – Я говорил, что у меня есть чувства. Я не игрушка.

– Я и не считаю тебя игрушкой! – поправляет его она – Я отталкивала тебя, зная, что любить меня сложно, и я сама толком никогда не любила. Не хотела ранить тебя. Я посчитала, что скажу о парне и мои чувства сами поутихнут, но чем дальше ты был от меня, тем больше мне хотелось видеть тебя. Я игнорировала все чувства, связанные с тобой, только потому что боюсь любви! – признается она. Слова выходят такими жалостливыми, что ей хочется обнять саму себя. Лизель ощущает блеск в своих глазах.

Никому она в этом не признавалась. Открыла свою потайную коробочку со своими шипами. Ранят ли Джин Хо эти шипы вновь?

– Прости меня! Я повела себя глупо, но я не хочу, чтобы ты делал вид, что меня нет. Ты мне нравишься, Джин Хо. Очень. – Она делает шаг вперед.

Коже Лизель не свойственно краснеть, но она знает, что будь это наоборот, была бы уже вся красной.

Она касается его плеч и поднимается на носочки, дотрагиваясь губами его губ. Мягкие губы покрывают ее холодные, дарят уже знакомые ощущения, которые все это время Лизель не хватала.

Она останавливается и смотрит в его добрые глаза. Лизель все так же стоит к нему близко и слышит его горячие дыхание.

– Ты просто поверила в то, что тебя сложно любить.

Девушка моргает, желает сделать шаг назад, но Джин Хо тянет ее за талию и целует вновь, более напористо.

Лизель все это время казалось, что парень не из тех, кто любит проявлять чувства на людях. Но когда он впервые ее поцеловал, это мнение испарилось, как дым.

– Так это значит, что ты прощаешь меня и мы… ну… встречаемся? – уточняет Лизель, дотрагиваясь до плечиков рюкзака. Легкий порыв ветра слегка поднимает школьную юбку.

– Ты извинилась раза два, я считаю это отличным результатом.

Она хмурится, по-доброму толкая его в плечо. Джин Хо смеется, его бархатный смех заставляет сердце девушки дрогнуть и пропустить сильный удар.

Лизель не успевает среагировать, как он быстро хватает ее за руку.

– Спасибо, что извинилась. Мне это правда нужно было услышать.

– Я сама не ожидала, что когда-нибудь услышу это от себя, – размышляет девушка и они оба смеются.

Вскоре Лизель предлагает:

– Хасан наверняка уже закрыл кофейню. Можем пойти ко мне.

***

– Я хочу узнать о тебе больше. Что любит Лизель помимо музыки и своей гитары?

Пара расположилась на кровати Лизель, скрестив по-турецки ноги. Свет в комнате выключен, только лучи от ночника освещают комнату.

Лизель укутывается в свою пижаму потеплее, в которую переоделась в ванной комнате, и убирает нитки на ткани пижамных штанов.

Она начинает сгибать пальцы.

– Лизель любит берлинские пончики, этих ребят. – Она показывает на плакат Билла и Тома Каулиц, что висят над кроватью.

– Документальные и биографические фильмы, уход за цветами и фигурное катание.

– Фигурное катание? – удивляется парень последнему пункту.

Девушка кивает, нежно улыбаясь.

– В детстве папа отправлял меня на тренировки и мне правда очень нравилось, но музыка оказалось сильнее. Помню, я приходила домой после выступления в красивом костюме и бралась за старую гитару папиного друга.

Лизель улыбается, придавшись воспоминаниям.

– Думаю, тогда папа понял, что у меня тяга к музыке. У меня даже фото есть.

Она лезет в телефон и через пару нажатий на экран, показывает фото.

– Папа частенько пересматривает альбомы и отправил на днях фото.

Джин Хо увеличивает фотографию и улыбается, совсем не веря, что на экране та самая Лизель, что перед ним.

Девочка в фиолетовом костюме, собранными волосами и слегка накрашенным личиком, которое нужно для выступления. Она сидит со счастливой улыбкой на лице и держит на коленях гитару, которая вдвое больше ее.

– Ты катание совсем бросила?

Лизель блокирует телефон, кидая в сторону.

– Раньше часто ходила просто покататься. В Берлине есть любимый каток, но мне не нравится скопление людей там. Когда катаешься совсем один – это совершенно другое.

Джин Хо пару минут молчит, он выглядит довольным.

– Ты чего?

– Да вот просто нравится сидеть и узнавать тебя настоящую.

Лизель старается не смущаться, но губы невольно улыбаются парню в ответ.

Боже… Лизель, я тебя не узнаю.

Она встает с кровати и что-то забирает со стола, где аккуратно лежат учебники, тетради и ее уже подросшая суккулента.

– Держи. Это последнее. К слову, их я тоже люблю.

Лизель вручает любимый леденец в форме сердца. Парень берет, раскрывает прозрачную пленку и пробует.

– Так может ты останешься? Ты не на байке, а последний автобус наверняка уже уехал. Позвони маме, скажи, что останешься у меня. Я ей понравилась, думаю, она не будет против.

Джин Хо встает, достает из кармана телефон. Прежде чем позвонить, он спрашивает:

– У тебя будет дополнительный матрас, я посплю на полу.

Брови Лизель поднимаются в немом вопросе, из губ вырывается смешок. Она не это имела в виду.

– Зачем спать на полу? Кровать небольшая, но мы оба поместимся.