– Но сейчас от него зависит твоя карьера. Да и ты сама мне говорила, что тебе на него давно фиолетово. Просто раздвинь ноги, подруга, и вообрази, что тебе делает хорошо не Бессонов, а Райан Гослинг.

– Люба!

– Слушай, Тай, ну а какие еще есть варианты, кроме этого? Да и все мы помним, что тебе с ним тогда все понравилось, – мягко произнесла Полина. И она туда же. Да, первый день я пела соловьем, как было круто и какой Артем, в те времена Сергей, был хороший, обходительный и нежный. Тогда он реально вел себя словно герой, сошедший со страниц любовного романа. И я поверила, развесив уши, но это же не значит, что мне будет приятно добровольно лечь с ним в кровать во второй раз.

Не хочу. Не могу. Не буду!

– Эй, – Кошкина встала и подошла ко мне. – Чего нос повесила, Котова?

– Я же не проститутка, девочки…

– Шлюхи спят за деньги, и на постоянке. А ты, милая моя, сделаешь это один разочек и… бесплатно. Но зато во имя своего светлого и незамутненного будущего. Да и через время весь этот неприглядный эпизод твоей жизни покроется пеплом и забудется, как страшный сон.

– А как же честь? А как же достоинство? – простонала я и закрыла ладошками полыхающее лицо.

– Согласна, – хмыкнула Кошкина, – Бессонову будет больно осознать тот факт, что ты использовала его в своих интересах и дальше пошла с высоко поднятой головой. Причем, не оглядываясь!

– Использовала? – прошептала я, пробуя это слово на вкус.

– Именно!

– И дальше пошла?

– Верно!

– Не оглядываясь?

– Да! – пропели девочки и ободряюще потрепали меня в своих объятиях. А дальше разлили вино по бокалам и подняли тост за меня и Бессонова, которого совсем скоро спишут в утиль, по причине своей ненужности.

А я все сидела и крутила слова девчонок в своей голове. И докрутилась.

Что ж…

Использовать – это я могу.

Глава 12 – Ну, я даже не знаю…

Артем

На периферии сознания кто-то настойчиво долбит ментальным молотом по моим мозгам, но я категорически не желаю просыпаться и переворачиваюсь с одного бока на другой. Тянусь к подушке, накрываю ей голову, всеми фибрами своего существования мечтая вновь вернуться в свой эротический сон. Такой сладкий. Такой жаркий!

В нем Тая, названная в честь бабушки, творит с моим телом что-то невероятное. Поджигает меня одной своей улыбкой. Чирк – и все – я взлетаю на воздух.

Не девушка – кобра. Загипнотизировала и свела с ума.

Мы с ней в ресторане. Она сидит передо мной в белой блузке, с алой помадой на губах и призывно поглаживает наманикюренным пальчиком свою пышную грудь. А я детонирую.

Пуф – и в штанах все максимально приподнимается в ее сторону. Хочу!

Она еще так призывно улыбается, прикусывая нижнюю губу, и томно шепчет мне:

– Минет за интервью? Как мало, Артем. Я думала ты попросишь большего.

– А ты согласишься? – хрипло ворочаю я пересохшим от страсти языком.

– Конечно!

– Вот как?

– Я мечтала о тебе весь этот год, Бес, – ее глаза блестят от похоти. – И я не собираюсь ждать больше ни минуты.

Она шлет мне воздушный поцелуй и опускается под стол. Меня прошивает разрядом в двести двадцать вольт, когда ее шаловливые пальчики дотрагиваются до ремня и смело рвут его из шлиц. Дальше – больше. Ширинка вжикает, и я чувствую, как меня ведет от ее бесстыжих прикосновений ко мне.

– Тая! Давай, детка…

Опять стук. Бесконечная трель дверного звонка ввинчивается в мозги словно отравленная стрела. Снова, снова и снова.

Идите в жопу! Пока охренительная Тая не отсосет мне в моем чудесном сне, я и с места не сдвинусь! И точка!

– Давай, девочка, – цепляю я сновидение, но оно разваливается на куски. Нет больше желанной красавицы между моих ног. Нет моего зудящего члена в ее ласковых руках. Нет ее преданного взгляда, который обещает мне рай на земле.

Окончательно просыпаюсь.

С протестующим рыком скатываюсь с кровати и решительно двигаюсь в сторону входной двери, которая буквально дрожит под натиском Османова. А тот уже орет неугомонно:

– Артем! Открой дверь! Сейчас же, мать твою!

– Гребаный Османов, – распахиваю я дверь и со всей силы замахиваюсь, но в морду этому засранцу не бью, останавливаясь в миллиметре от его смазливого личика. Он тоже замирает от неожиданности и бледнеет.

Правильно, нечего меня злить.

– Ты чего? – хмурится Стас, а я лишь смотрю на него, словно на картинку, где изображены последствия сифилиса.

– Османов, ты не монтируешься с моими офигительными снами. Усек?

– Кто там был? – словно сурикат вытягивает он шею и изумление смотрит на меня. Я лениво отмахиваюсь и бреду в глубь своей холостяцкой берлоги.

– Неважно.

Какая же ложь. Ведь даже стоя под тропическим душем, я вспоминаю, что мне снилось в мельчайших подробностях, ловя просто сумасшедшие афтершоки, бьющие в поясницу и низ живота.

По кайфу, черт возьми!

– Бессонов, ты вообще слышал, что я тебе только что сказал? – кричит из комнаты Стас.

– Нет, – честно рублю я правду-матку и выхожу из душа, прикрывая свой воспрявший стыд полотенцем.

– Это что у тебя на лице за боевой раскрас, Бес? – без приветствия рубит, на мою беду, лучший друг, зачем-то переступив порог ванной комнаты.

– Не ори, Османов. Башка трещит по швам.

– Так значит, это правда? Господи, ну ты и дебил, Тёмыч!

– Иди в жопу.

– Да ты просто дичь ходячая. Арс планирует засадить тебе отстранение за то, что вы вчера сцепились в клубе.

По позвоночнику прокатывает ледяная волна страха.

– Он первый ударил, – рычу я.

– И он же первый заплатил за то, чтобы камеры внезапно утратили свои записи. А теперь догадайся с одного раза, сколько в арсенале Арсеньева свидетелей?

– Вот же сука! – выплюнул я, всадив кулаком в запотевший кафель, в момент разбивая свежие костяшки.

– Накрылся медным тазом твой контракт с НХЛ, Бес! А я тебе говорил, что нельзя вестись на провокации этого засранца.

– Он назвал мою мать шлюхой! – заорал я и вновь впечатал кулаком в кафель.

– Только слова в ответ – так учил нас тренер, Бес. А ты все просрал.

– Нихрена. Откуда инфа вообще?

– Слили друзья из «Барсов». Этот завистливый мудак хочет выкинуть тебя из лиги и ему плевать, какими методами он этого добьётся.

– Хрен ему, – поймал я свое отражение в зеркале и медленно выдохнул жар через нос. А затем решительно двинул за своим телефоном.

Дальше набрал номер одного всем известного скандального журналиста и четко проговорил:

– Привет, Влад, это Бессонов Артем. Записывай: лето этого года, вечеринка на даче Карамышевых под Анапой. И неподтвержденные слухи, но от стопроцентного и проверенного инсайда о том, что Дан Арсеньев провел ночь с женой капитана своей же команды Паулиной Грик. Вроде как есть пуфы.

– Что ты хочешь, бомбу или пугалку, Бес?

– Пока второе.

– Чем будешь расплачиваться?

– Билетами, чувак, – рассмеялся я.

– Вот гаденыш, – прошипел мужчина, и я вернул своему голосу серьезный тон.

– Ты единственный, кому я могу доверять из вашей братии, чувак. Пожалуйста, не подведи мое доверие.

– Не понти. Все будет в шоколаде.

А уже к вечеру я получил сообщение с незнакомого номера и на сто процентов знал, что это – Арс.

«Ну ты и тварь, Бессонов».

В ответ я отправил лишь смайлик с гордо выставленным вперед средним пальцем. Хотя это я только снаружи казался равнодушным, внутри продолжал мандражировать по поводу того, что гад может мне запороть карьеру.

Нервы прошивало лютым беспокойством. Я знал, что Арс не будет так эпически рисковать, но все же не мог до конца расслабиться.

Я ждал, что же он ответит мне. Я ждал, что он позорно пасанет.

И, кажется, дождался.

Телефон вновь завибрировал в моей руке, и я усмехнулся, а затем разблокировал экран и бегло прочитал входящее сообщение.

Поперхнулся. И прочитал снова. А потом еще раз и еще, пока до меня не дошел сакральный смысл всего лишь двух слов:

«Я согласна, Тём».

Ну нихрена ж себе!

Глава 13 – Зеленый свет

Артем

Проигнорировав то, как молниеносно наливается низ живота раскаленным, бурлящим свинцом, я выругался про себя. Смачно так, отборно, правда толку от этого никакого, потому что перед мысленным взором застыла картинка чертовой Таи, такой, какой я ее запомнил почти год назад.

Стеснительная, вся румяная такая, глазки в пол и свою пышную «троечку» от меня старалась спрятать стыдливо. Воспоминания в моменте подрывают килотоннами тротила мои мозги: кожа её бархатистая и стоны сладкие, губы пухлые и белоснежные зубы, что впивались в мое плечо, когда я впервые погрузился в ее жар…

И мне тогда было реально по-кайфу. Если бы не ее нафталиновый стайл, то возможно я бы и не усвистел от девчонки так быстро и еще бы пару раз отвязно повалял ее на горизонтальных поверхностях. А так, на кой мне была нужна влюбленная в меня по уши дурочка, которая верит, что на свете еще не перевелись принцы на белых конях?

Да, это был единственный существенный минус, который, увы и ах, одним махом перекрыл все остальные плюсы. Даже зачетные сиськи и крутые бедра, между которыми мне было так потрясающе двигаться.

Проведя пальцем по сенсору, я едва не совершил самый большой грех – чуть не отправил ей свою заинтересованность ее согласием. Потом мысленно втащил себе по лицу и напомнил, что вообще-то Артем Бессонов поношенное выбрасывает, а не донашивает за какими-то старпёрами. Нет, я не был фанатом девственниц, но и не делить одну девушку на двоих, тем более со старым пердуном, желания не имел… Это грань извращения. Выбрала его вместо прекрасного и расчудесного меня? Ну вот и пускай теперь пожинает плоды. Хрен с ней, с этой Таей. Девиц, что ли, мало?

Давай, до свидания!

Я включил блокировку и засунул телефон в задний карман брюк. Походил ещё немного по комнате, позабыв обо всем на свете, включая Арсеньева. Но одно стояло перед глазами, как приклеенное – сообщение Таи. Проклятье буквы, словно гипнотизировали меня вернуться к ним, перечитать и дать самый положительный ответ.

Но, к счастью, я не поддался на провокации собственного разума, а потом и вовсе уехал на тренировку. Вот тут мне знатно промыли мозг. Наш тренер, Михаил Козак, как увидел моё разукрашенное лицо, так его аж всего перекосило. Он грозно кивнул, намекая, что ждёт меня у себя в кабинете.

А затем угрожающе похрустел костяшками, намекая, что будет больно.

– Мы помянем тебя, чувак! – проорал мне в спину Жук, и тут же вся команда дружно заржала, а я только показал всем «фак» двумя руками и дополнил их волнообразным движением туловища, да пошел получать люлей.

Ведь заслужил как-никак.

Вообще Михаил Аркадьич был у нас дядькой хоть и молодым, по моим меркам, но достаточно строгим. В свои сорок пять он успел обзавестись тремя детьми, которым практически не уделял внимания. Его жена вечно высказывала по телефону мужу, как её бесит хоккей и ледовый дворец. Откуда я знал? Даже динамик у тренера был закаленным и горлопанил не хило, и, как итог, излияния его ненаглядной стали общественным достоянием.

– Ну садись, – строго сказал Козак, жестом показывая на кресло. Кабинет у него был небольшой, но довольно светлый и уютный. Особенно тот кактус с бабочкой возле компьютера, кажется ему его подарила дочь.

Я плюхнулся туда, куда было предложено и приготовился к допросу.

– Ничего не хочешь сказать, Бессонов?

В ответ я, словно подросток, которого вызвали на ковёр к директору, пожал плечами и коротко выпалил:

– Никак нет.

– Хорошо, тогда я скажу – меня бесит твое лицо, Артем.

– Да я упал…

– Что ты несёшь? – он повысил голос, стукнув рукой по столу. И правда атмосфера напоминала школу. Меня частенько вызывали в кабинет то к завучу, то к директору. Пару раз даже к участковому.