Глава 19

Я слышу, как на первом этаже становится всё тише, а потом наступает такая гробовая тишина, что Спартак наверняка может услышать, как громко стучит моё сердце.

– Куда?

Его короткий вопрос глухим эхом отскакивает от стен. Но он хотя бы говорит, а значит есть шанс, что и выслушает.

Нервно заламывая пальцы, начинаю сбивчиво тараторить:

– Это не мой мир, Спартак. Я здесь лишняя… Чужая! Не вписываюсь, понимаешь? И хочу уйти… прямо сейчас… п-пожалуйста.

Под конец мой голос совсем хрипнет и я отступаю на шаг от мужчины, потому что его взгляд не предвещает ничего хорошего.

– КУДА?!

Теперь его голос напоминает рёв раненого зверя. Я вздрагиваю, но всё-таки нахожу в себе силы прошептать:

– Домой…

– Нет! – отрезает Спартак, делая широкий шаг ко мне. Я вижу, как его тело сотрясается от сдерживаемой ярости. Схватив за подбородок, вынуждает посмотреть ему в глаза и уперевшись лбом в мой лоб, произносит почти беззвучно: – Ты… обещала.

Я зажмуриваюсь, чтобы не тонуть в омутах зелёных глаз. Громко сглатываю образовавшийся ком в горле, а потом резко отпрянув, скидываю жёсткие пальцы со своего лица.

– Ты тоже обещал, – развернувшись, обхожу кровать, чтобы быть как можно дальше от Спартака. Обняв себя руками потираю плечо, потому что лямка сумки наверняка оставила на нём бледно-розовую отметину. – Ты обещал, что не обидишь меня, – шепчу не оборачиваясь. – Слово давал… А я видела тебя… С другой девушкой.

Это признание даётся с большим трудом, потому что оно говорит, не только о моей обиде, но и о ревности. Но пусть лучше знает, что я чувствую.

Пусть я стану ему неудобна, со своими наивными чувствами. Ведь очевидно же, что я не подхожу Спартаку и неважно для каких целей он меня выбрал.

Некоторое время он молчит, а я не оборачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Потом я слышу шаги и тут же чувствую его дыхание на своей макушке. Тяжёлая ладонь ложится на моё плечо, в то самое место, где розовеет след от сдёрнутой лямки сумки. Мужские пальцы сдвигают горловину кофты вниз и ладонь бережно накрывает саднящий участок кожи. Мои губы вмиг начинают дрожать, от внезапной нежности, которую прежде Спартак никогда не выказывал.

– Ты предпочла бы… – начинает говорить тихо, но как-то устрашающе, – занять её место? Готова к этому?

Мне кажется я даже дышать перестаю от его вопроса.

– Ответь! – приказывает Спартак, продолжая бережно поглаживать моё плечо. Его тон сильно разница с прикосновениями. – Просто скажи, что готова и этого больше никогда не повторится. Ты станешь единственной. Во всех смыслах.

Сейчас Спартак мне кажется уравновешенным и вновь владеющим своими эмоциями. Мой страх уходит, непролитые слёзы высыхают. Я неуверенно поворачиваюсь к мужчине лицом и заглядываю в глаза. Он ждёт от меня ответа. А ещё я вижу, что от моего ответа зависят его последующие действия. И вот теперь приходит новый страх, которого раньше никогда не испытывала. Страх от близости с мужчиной…

– Я…

Я не знаю…

И не знаю, что сказать. Наверное моё тело давно готово, ведь мне уже двадцать лет. А вот разум молчит и не подсказывает о готовности… или не готовности на близость именно со Спартаком. А ведь он взрослый мужчина, который определённо в этом нуждается.

– Ответь, – повторяет Спартак, но на этот раз без нажима.

Да он успокоился и его тело не сотрясает дрожью. Хотя челюсти всё ещё сжаты, а брови хмуро сведены к переносице.

– Я не знаю, – выдыхаю робко. – Всё слишком быстро, – говорю по-честному.

– Я – ненавижу ждать, – и он тоже говорит по-честному.

Уже слышала от Спартака, о его нежелании топтаться на месте. Мужчина не любит долгие прелюдии и всегда действует решительно. И он вряд ли будет слишком долго подготавливать меня. А еще вряд ли теперь отпустит, ведь я сама дала согласие на переезд сюда. И мне нужно просто смириться со своей участью. Возможно, всё будет не так уж и плохо, учитывая весь фейерверк чувств, который возник за такой короткий промежуток времени. И если скажу что готова, возможно, он больше не сделает мне больно и действительно будет верен.

Я и правда хочу верить в это.

Очень хочу!

Всё ещё не могу избавиться от розовых очков, невзирая на ситуацию, в которую угодила. Жизнь в наивном розовом свете, кажется намного легче…

Я слабо киваю и робко выдыхаю:

– Мне не хочется видеть тебя с другими девушками.

– Ты готова стать единственной?! – в его тон возвращается нетерпение.

Вновь киваю, но этого явно недостаточно.

– Готова? Или нет? – переспрашивает Спартак, наступая и оттесняя меня к ближайшей стене.

Почему-то ему важно, чтобы я сказала вслух о своей готовности.

Пожалуйста, не обидь меня…Пожалуйста.

– Д-да, готова.

Кусаю губы, чтобы сдержать их дрожь. Прижимаюсь спиной к стене. Широкая мужская ладонь упирается в стену рядом с моей головой. Спартак льнёт ко мне всем телом, но не прикасается, оставляя между нашими телами не больше сантиметра. В его взгляде затаилась задумчивость.

Чего же он ждёт?

Пусть уже сделает это! Ведь своим неудавшимся побегом, я явно помешала ему с той девушкой. И он всё ещё не утолил жажду обладания женским телом.

А ещё, от страха перед неизвестностью мне становится ещё страшнее.

– Ты – боишься, – шепчет напротив моих губ, согревая их жаром дыхания.

Это не вопрос, но я всё-таки отвечаю:

– Да…

Спартак тяжело вздыхает. Всё ещё удерживает вес тела, упираясь ладонью в стену, а вторую руку прижимает к моему бедру. Невесомо скользит вверх к талии, забирается под кофту и ещё выше…

Его губы прикасаются к моей щеке. Спартак целует меня в уголок губ, потом спускается к подбородку и шее. Захват на моей талии становиться сильнее, импульсивнее. Пальцы впиваются в кожу, заставляя моё тело трепетать и тут же в панике сотрясаться.

Мужчина с самой первой нашей встречи вызывает во мне противоречивые эмоции. Я словно и сама стала одним сплошным противоречием. Бежала от него, открещивалась, а лишь узнав о его проблемах с контролем эмоций, сразу бросилась спасать. И моя жертвенность привяла меня в эту спальню. И прямо сейчас я почти вслепую иду по тонкому льду, по большому счёту в руки к незнакомцу…

Когда я стала так беспечна? Что происходит с моей жизнью? Она же всегда была размеренной, правильной…

Сейчас Спартаку тяжело сдерживаться – я это вижу и чувствую. А я не могу ему противостоять, потому что уже дала своё согласие.

Задрав голову позволяю ему поцеловать каждый участок моей шее. Иногда забываю дышать и чувствую как горят мои лёгкие, а ноги начинают подкашиваться и если бы не стена, я бы точно упала.

Внезапно Спартак берёт меня на руки, словно почувствовав мою слабость. Я зажмуриваюсь и мысленно заставляю себя принять неизбежное.

Это действительно происходит. Сейчас он бесповоротно сделает меня своей.

Мужчина обходит кровать, опускает меня так, что моя голова оказывается на его подушке. Сам ложиться рядом и обнимает со спины. Я слышу, как на пол падают его ботинки, а потом Спартак накрывает нас обоих простынёй и замирает, уткнувшись носом в мой затылок.

Мужчина дышит часто и рвано. Сжимает в тисках своих объятий, причиняя лёгкую болезненность, но мне всё равно. И как-то даже спокойно от того, что он обнимает меня именно так. А ещё мы вдвоём лежим головами на его подушке. Словно для Спартака это особый ритуал. Или так он показывает мне своё доверие.

Шевелиться или сказать хоть слово, я попросту боюсь, поэтому тоже не двигаюсь.

Несколько минут спустя напряжение в его руках проходит и Спартак обнимает меня с нежностью. Эту нежность невозможно представить в сильном и порой очень злом мужчине. Наверняка не каждый из его окружения знает, что чемпион может быть именно таким. А может и никто не знает.

Никто, кроме меня…

Немного поёрзав, Спартак прикасается губами к моему уху и хрипло выдыхает:

– Спи, Тася.

Нервное напряжение и пережитый страх, должно быть лишили меня последних крупиц энергии. Или мне просто вдруг становиться комфортно в тёплых объятьях мужчины.

Лишь закрыв глаза, я тут же проваливаюсь в сон.