– Сударыня, я закончил, – сказал тем временем незнакомец, и Саша вспыхнула с новой силой, поняв, о чем она думала в этот миг!

Переведя дух, она с опаской обернулась, всеми силами пытаясь не показывать своего жуткого волнения, теребя широкий соломенный край шляпы.

Незнакомец уже стоял в темно-серых удлиненных кальсонах с голым торсом и накинутой поверх плеч мятой рубашкой. Его брюки, безвозвратно испорченныеот попыток их отжать от соленой воды, лежали на одном из камней под солнцем. Но он улыбался, как ни в чем ни бывало.

– Спасибо за шляпу, – пробормотала Саша, так и продолжая стоять на камне в полный рост и чувствуя странную неловкость в его присутствии. И вдруг выпалила: – Наверное…вам пора идти!

Его брови взлетели вверх.

– Простите великодушно, что вторгся в ваше уединение, но в таком виде я никуда не пойду, – сказал он, разведя руки в стороны и насмешливо взглянув на нее. Саша сильнее вспыхнула, метнув на него взгляд. Да, пожалуй в таком виде и впрямь невозможно было куда-то пойти. Она нервно теребила ленту шляпы, кусая губы, не понимая, как поступить. – Сударыня, вам не стоит меня опасаться. В конце концов, хотя бы из благодарности, не гоните меня, а позвольте обсохнуть в вашей компании, – произнес тем временем незнакомец, весело улыбаясь, и под его взглядом краска снова предательски расползалась по Сашиному лицу.

Пока она стояла в замешательстве, незнакомец неожиданно снял с плеч рубаху, разложил ее на песке рядом с ее камнем и спокойно лег, закинув локоть над лицом от солнца. Его загорелая грудь и довольно рельефный живот медленно поднимались от дыхания. Саша с тайным любопытством разглядывала его загорелые сильные руки с длинными пальцами, впадину подмышки с темными волосками, мокрые темно-русые волосы, которые вмялись в сухой песок, медленно поднимавшуюся от дыхания широкую грудь…

Уйти самой? Черт, что за глупейшая ситуация?! Откуда вообще взялся этот странный тип?

Саша огляделась вокруг. На берегу в песке она заметила разбросанные мужские ботинки и валявшийся серый пиджак. Да, он сильно торопился спасти ее шляпу!

«Предательница! – подумала Саша, с силой дернув шляпку за ленту, словно она была во всем виновата. – Ну, уж нет, я не поведу себя, как трусиха! Пусть сам катится, куда подальше!»

Тем временем незнакомец приподнялся и, вполоборота взглянув на нее, насмешливо произнес:

– Юная леди, вы на мне сейчас дыру своим взглядом прожжете. Долго вы будете так стоять? Присаживайтесь и давайте уже познакомимся. Согласитесь, что встретить здесь, в этом пустынном месте, живую душу – знак свыше, вам не кажется? – он откровенно посмеивался над ней, не упуская возможности лучше ее разглядеть. Хотя, впрочем, как и она тайком разглядывала его.

Саша вновь вспыхнула и отвела взгляд.

– Ой, да никто не покушается на вашу честь. Перестаньте ломаться. Эти ваши женские штучки утомляют. Если бы вы захотели, давно бы уже убежали, а раз остались, значит, предположу, что чем-то я вас заинтересовал, а? – он рассмеялся, увидев, как она возмущенно метнула на него взгляд и еще сильнее покраснела. – Если вам так будет спокойнее, позвольте представиться: Никита Васильевич Шацкий, – он театрально раскланялся, продолжая полулежать на песке.

Саша огляделась еще раз. Вокруг на версту не было ни души. Это она знала наверняка. Как же он здесь оказался? Ни лошади, ни коляски она не видела. Не с неба же он свалился?!

– Меня сюда вчера привез извозчик, – как будто прочитав ее мысли, сказал насмешливо Никита Шацкий, видя ее недоверие. – Он показывал мне окрестности, много интересного рассказал про местный маяк. А смотритель предложил мне здесь заночевать. Место-то ведь потрясающее! Мы с ним проболтали всю ночь, его баек о местных водах и злоключениях хватило бы на весь морской флот России. Ну, а сегодня я решил прогуляться, и неожиданно оказался в компании невероятно пугливой барышни.

– Где ваш фаэтон и извозчик? – спросила Саша недоверчиво, теребя ленты шляпы.

– Мне пришлось его отпустить, еще вчера, – не задумываясь, ответил он насмешливо. Но в его словах не было ничего подозрительного. Саша знала, что иногда туристы просились заночевать на маяке. Это был только вопрос денег.

Она еще помялась, наконец, сделала шаг в его сторону, надевая шляпку, и села на камень, опустив ноги в воду и расправляя складки платья.

Шацкий молча наблюдал за ней, затем поднялся и сел, очевидно, настроившись на разговор.

– Представьтесь уже, прелестная незнакомка, – попросил он почти ласково.

Она вскинула на него глаза и покачала отрицательно головой.

– Это лишнее. Я благодарна вам за поимку моей шляпы, но представляться не буду, – заявила она. Еще не хватало, чтобы он где-нибудь проговорился о встрече с ней!

Они сидели довольно близко – на расстоянии вытянутой руки. Она – босиком, в мокром и местами испачканном в песке прогулочном платье, с раскинутыми по плечам волосами, заколотыми невидимками под шляпкой. Он – вполоборота к ней, согнув ноги в коленях и обхватив их сильными загорелыми руками, с едва заметной насмешкой внимательно наблюдал за ней. Под его взглядом она вновь почувствовала себя неловко: Мариам была бы в ужасе от того, в каком виде она предстала перед незнакомым мужчиной.

Но, кажется, его это ничуть не смущало. Он был довольно привлекателен, снова украдкой отметила она и с досадой на себя отвернулась. А выразительные брови и аккуратная бородка ему очень шли – снова мелькнуло в голове, от чего Саша нервно дернула ленту шляпы. И кстати, – она с интересом вскинула на него глаза, – произносил слова довольно быстро, не растягивая, совсем не так, как говорили здесь, на Кавказе.

Разглядывая его из-под полей шляпы, она вдруг решила, что останется. Совершенно невероятная мысль пронеслась у нее в голове: его имя ничего ей не говорило, а его спонтанное путешествие сюда выдавало в нем всего лишь любопытного туриста. Значит, он явно не был знаком с отцом, и он явно был не отсюда! А потому можно не беспокоиться: никто и не узнает, что она с ним говорила, а главное, ей ведь не надо производить на него впечатление. О, небо! Неужели можно заговорить с мужчиной и при этом быть собой?! И, удивляясь сама себе, Саша деловито сказала:

– Имейте в виду, позволите себе что-то лишнее, я буду громко кричать. И еще: я довольно быстро бегаю и сильно кусаюсь.

Эти слова вновь заставили его рассмеяться. Саша с досадой отвернулась, а Шацкий с еще большим интересом принялся ее разглядывать.

– Отлично, значит, вы все-таки решили остаться? Чудесно…Не хотите представляться? Что ж, дело ваше, мне довольно и того, что я вижу.

– И что же вы видите? – спросила она не без иронии и решительно посмотрела ему прямо в глаза.

Он насмешливо улыбнулся и вновь вытянулся на песке, закидывая локоть над лицом от солнца.

– Я вижу довольно очаровательную юную особу, которая по какой-то причине прячется здесь от всех, но при этом, – он взглянул на нее из-под локтя, – совершенно неприлично разглядывает незнакомого ей мужчину.

Саша поправила шляпку, пытаясь так руками прикрыть вспыхнувшие щеки, и не желая поддаваться на его провокации, прямо, без обиняков, в лоб спросила:

– Итак, вы – русский?

Он усмехнулся.

– Это вас удивляет? – он полулежал вполоборота довольно близко, глядя на нее неотрывно. Ее мокрая шляпа была тяжела, ленточка впивалась в подбородок. – Да, юная леди, я русский, приехал сюда по делам. Ненадолго… М-мм, а я могу задавать вопросы в этой игре? – он подтрунивал над ней, явно получая от этого удовольствие. Но она решила не подавать вида. Ей самой стало интересно: насколько она вообще способна выдержать разговор с мужчиной? Опыта в таких беседах у нее совершенно не было.

– Можете, – снова согласилась она и тут же поспешно добавила: – Но если вопрос мне не понравится, я не буду отвечать, – она метнула на него взгляд. – Задавайте.

– Почему же вы здесь и совершенно одна? – спросил он без раздумий.

– Потому что люблю быть одна. Это место – мое любимое: здесь обычно никого не бывает…

– Вот ведь, а? – он подтрунивающе улыбнулся.

– Моя очередь, – Саша делала вид, что не замечает его насмешек. – Где вы так ловко научились плавать? – она вновь поправила ленту на шее от шляпы и развернулась к нему, вынув ноги из воды в песок, откинулась назад, упершись на руки, чтоб лучше его видеть. В этот момент их ноги невольно соприкоснулись, от чего Саша отчаянно вздрогнула и быстро отодвинулась, снова заливаясь краской с головы до ног, отчаянно злясь на себя за этот румянец.

Явно заметив, как она отпрянула в сторону, смутившись, Никита продолжал с улыбкой:

– Я вырос на Волге, там все умеют плавать. К тому же, я часто путешествую, в том числе в глухие леса, где много весьма полноводных рек, там этот навык очень часто нужен.

Под его взглядом Саше стало не по себе. Она отвернулась, не понимая, что она вообще делает: зачем она сидит в этом пустынном месте с каким-то неизвестным человеком? Встать и уйти? Что бы сказала на это мама?!

Возникла странная пауза.

Странным было абсолютно все: вечереющее небо имело сложную расцветку от темно-голубого к розоватому, само море темнело на глазах, а волны увеличивались. А Саша, – подумать только! – впервые в жизни так близко и так долго находилась в обществе незнакомого мужчины. Еще месяц назад она с трудом бы могла себе это представить. Да что месяц, утром сего дня это было немыслимо!

– Вы – путешественник или ученый? Раз много ездите, – продолжая сидеть, спросила она, снова бросив на него взгляд. Не так она представляла себе ученых.

– Ну, ученый – это громко сказано, – он рассмеялся. – Скорее искатель. Я езжу по работе, людей ведь надо контролировать, ну, немного занимаюсь исследованиями, а для этого приходится отправляться в новые неизведанные места…Пожалуй, моя очередь. О чем думает прелестная незнакомка, находясь в таком уединенном месте?

Она метнула на него взгляд.

– Много о чем. Разве девушка не может думать?

– Конечно, может. Отсюда и мое любопытство: какие же мысли гонят юную особу сюда, на камни и под грохот моря, в совершенное одиночество? Наверняка, ваши родители не в восторге от ваших… мм-м… исчезновений.

Саша пожала плечами и перевела взгляд на море. Но после довольно долгой паузы все-таки задумчиво сказала:

– Глядя на эту стихию, с одной стороны, приходит в голову, какой крошечной песчинкой является человек в этом громадном мире. Но, с другой, – она глубоко вздохнула, как бы набираясь смелости, и тише добавила: – Так хочется верить, что раз ты есть, значит, не просто так пришел в этот мир. Наверное, у каждой жизни должно быть какое-то предназначение…

– И о каком же предназначении мечтает ваша душа? – с улыбкой спросил он, наблюдая за ней.

– Вам, правда, интересно? – она скользнула взглядом по его лицу, невольно удивляясь своей откровенности. Она видела, что ее слова забавляют его, но почему-то эта игра затягивала и ее.

– Мне, правда, интересно, о чем думает юная леди, – он видел, как она слегка опустила ресницы, а щеки ее сильнее зарумянились: и даже не от смущения, а от мыслей, которые роились в ее голове. – Так что же?..Поделитесь, или ваши учителя навсегда отбили в вас желание делиться своими мыслями?

Она бросила на него быстрый взгляд. Потешается? Или он действительно хочет узнать, что у нее на уме?

– А вы не будете смеяться?

– Честное слово! – он театрально приложил руку к сердцу. – Прошу вас. Ведь нет ничего дурного в том, чтобы обмениваться мыслями, не так ли? При этом, заметьте, я даже вас не знаю, а значит, ваша откровенность останется между нами, ваши слова уедут вместе со мной: ту-тууу…

Она невольно улыбнулась, вскинув глаза на морскую даль, и внезапно, удивляясь сама себе, тихо сказала: