– Да, – нехотя согласился я.

– Окей, тогда вторым СМС скину адрес магазина, где можно сделать обналичку, там рядом с онкоцентром.

– Принято.

Жаль, что отправка завтра. Значит не успею «исполнить» Бреднева. Очень жаль! Я уже настроился пустить кровь этому Иуде. Черт, что же делать?! А может это знак? Мол, судьба мне говорит: хватит Птаха, ты своё отвоевал, всех негодяев все-равно не накажешь, успокойся и мирно вали в свой Новый мир под названием – Закрытый сектор.

Может и так. Может и правда, пора успокоиться и отдаться на волю Судьбе. Если так решилось, что завтра надо уезжать и Бреднева не получается достать, то пусть живет, скотина толстопузая!

В душе остался неприятный осадок. Я все-таки настроился «обнулить» Бреднева. Сейчас впервые, когда я желаю исполнить «приговор», обычно, какими бы мерзавцами и тварями не были мои «цели» я делал свою работу без азарта и вдохновения. Просто выполнял работу, обнулял цель. Как убить таракана – профессионально и деловита, без суеты и эмоций. А тут прям расстроился, что не удаётся заминусовать Бреднева. Старею, что ли?

Желанию убивать другого человека, пусть даже мерзавца и скотину – это плохой показатель для профессионала, это говорит о его психологической деформации. Если грязная работа палача начинает приносить удовольствие, то значит его надо самого уже «обнулять». В Проекте было одно негласное правило: если ликвидатор излишне рьяно делает свою работу, то значит его надо «выводить» из строя, потому что он превратился в тех, кого до этого карал. Так был обнулен первый ликвидатор Проекта – старший прапорщик ППС Свиридов К.В., самый результативный ликвидатор Проекта. У него на счету – 176 подтвержденных ликвидаций. В подвале его гаража нашли шесть трупов, это были трудовые мигранты, которые слишком громко шумели по ночам, чем раздражали старшего прапорщика.

Или может дело не в моей профессиональной деформации, а в личности Бреднева, который не просто виноват в гибели невинной девушки, чей труп лежит в багажнике моего «солярика», а в том, что этот мерзавец хочет возродить Проект, против чего я всячески против? Да, скорее всего дело именно в этом. Я против возрождения Проекта в том виде, в котором его хочет воскресить Бреднев. Проект «по-Бредневски» – будет сущим злом, а это значит, что мне надо сделать всё, чтобы не дать этому случится!

Кстати, а ведь мне ничто не мешает завтра укатить в Закрытый сектор, а потом вернуться и все-таки «обнулить» Бреднева. Решено, так и сделаю!

Шуля подъехал к заднему двору гостиницы и забрал меня на той самой «бабушкиной» Ниве. С первого взгляда мне очень понравилась пригнанная Шумахером машинка. И цвет мой любимый – белый.

У меня есть трехлетний опыт владения народным советским внедорожником – Нивой 2121. Так что я про эту машину знаю всё: плюсы и минусы.

Все негативные отзывы о Ниве исходят от тех, кто сам никогда по бездорожью не ездил. Потому что ездить на ней по городу – бессмысленно. Это неудобный, тесный, шумный автомобиль с ужасной динамикой и управляемостью.

Бессмысленно в квадрате пытаться как-то устранить эти недостатки – устанавливать турбину, занижать подвеску, ставить пластмассовые бампера. Зачем?! Есть сотни моделей машин, которые едут по асфальту в сто раз лучше Нивы вообще без всяких переделок. Нива – это внедорожник, который призван ездить там, где волки боятся срать. Все недостатки Нивы становятся достоинствами, как только вы съехали с асфальта.

Если вы стали обладателем нулевой Нивы из салона, то сперва замените сиденья, выкинув задний диван, на котором сидеть всё равно невозможно и поставьте блокировки в дифференциалы.

Если у вас старая Нива и есть деньги – тюнингуйте под свои нужды. Вариантов тут тысячи, на любой вкус и кошелек. Главные плюсы Нивы: низкая цена, маленький вес и габариты, идеальная геометрия кузова, простота и ремонтопригодность. Минусы: мало места для багажа, нельзя значительно увеличить дорожный просвет, низкая жесткость кузова, летом в машине ужасно жарко.

Главное для владельца Нивы – найти хорошего мастера, честного и увлеченного этими крохотульками, такие с машиной могут реально творить чудеса.

Нива особенно сильна на узких, извилистых, крутых дорожках, поэтому в горах на Ниве ехать очень комфортно. Если вы любите ездить на природу не далее двухсот километров от дома, то Нива тоже отлично подойдет, но по другой причине. Любая более-менее серьезная покатушка заканчивается визитом в сервис. И не надо рассказывать, что иномарки не ломаются. Ломаются иномарки, но УАЗики и Нивы ломаются чаще.

Но если средний чек на сервисе у Нивы будет десять тысяч рублей, то у иномарки с теми же самыми проблемами – минимум сто тыщ.

Что надо сделать с Нивой, чтобы она стала по настоящему внедорожной:

Лифт не больше пяти сантиметров, колеса не более 29" и не шире 215 мм, иначе слабые Нивовские привода и полуоси не выдержат, когда вы заедете в глину.

На Ниве лучше оставить обычный старый алюминиевый бампер, еще тот – советский, с ним можно спокойно ехать через молодой лес.

Не ставьте багажник на крышу, с ним Нива становится склонной к перевороту, в лесу он цепляет за ветки и возить не нем все равно ничего нельзя – у Нивы слабые стойки. По-хорошему, надо ставить каркас безопасности или как-то иначе изнутри усиливать жесткость кузова.

Обязательно поставить много дополнительного света – в салоне и на крыше. Ночью в лесу вы сразу оцените как это важно.

Перенос генератора и шноркель – важно, если вы планируете хотя бы иногда ездить через броды или болота.

Всю штатную звукоизоляцию лучше отодрать и выкинуть. Практичнее всего голый металл, покрашенный толстым слоем краски по металлу.

Лебедка – на мой взгляд спорный вопрос. С одной стороны, она исключительно полезна. С другой стороны – в Ниве ее просто некуда ставить. Идеально ставить за сиденьем, в базу, но там слабый пол и совсем нет места. На передний бампер – у Нивы и так перегружен передок и лишние пятьдесят килограмм там совсем ни к чему. Особенность Нивы – она очень легко вытаскивается любой машиной из любой засады. т.е. если вас хотя бы две машины, скорее всего лебедка вам не понадобится.

Последние годы на Ниву стали делать колесные редукторы. Проходимость с ними, конечно, становится фантастическая, можно ставить колеса любого размера. Но в обычной жизни до бездорожья надо еще доехать, а по асфальту на редукторах – это жопа жопная, а если точнее, то жопа вашей пятой точке при частой езде на редукторах

Очень часто машины, которые выглядят внушительно на стоянке, начинают ломаться в серьезных переделках. На слабых грунтах, где тяжелые внедорожники раскапывают глубокие колеи и ломают лед толщиной в десять сантиметров, Нива идет легко и плавно даже не образуя колеи.

В общем, при всех огромных недостатках Нивы – это отличный бюджетный вариант. Нива, пригнанная Шумахером, была сделана по уму, ничего лишнего, всё толково и по делу. Даже лучше, если бы я сам затеялся с переделкой и тюнингом. Видно, что в автосервисе у Шумахера мастера не просто так жуют свой хлебушек. А вот кстати, есть маленькая несостыковочка с тем, что я вчера услышал от Шурика.

– Шуля! Ты же говорил, что «Нива» старенькая, но ухоженная, а ты в своем гараже её обещал подшаманить, правильно?

– Да, всё верно Глеб Егорович, что-то не так?

– Да, Шуля, что-то не так, – язвительно ухмыляясь, ответил я, – машина полностью готова к покатушкам по бездорожью. Когда ты успел её подготовить? За одну ночь? Значит она была готова заранее. В итоге, у меня только один вопрос: откуда машинка?

– Короче, Глеб Егорович, тут такое дело, Нива на самом деле ничья.

– Это, как?

– Просто. Эту Ниву готовили для одного пенсионера-переселенца в Закрытый сектор, но дедушка не дожил до перехода, умер. Машина осталась в сервисе, у деда родни нет. По-хорошему надо было её сдать в полицию, но директор сервиса оставил её для себя, хотел втюхать кому-то, но как-то по пьяни взял покататься и забыл, где бросил. Я нашел машину и припрятал у себя в гараже. Вот и всё. А тут вы, я вам её за полтинник отдаю, а реально цена Нивы 2121 в такой упаковке не меньше двухсот тысяч, а в том мире, так все триста.

– Ясно, – кивнул я. – По реальной цене понял, накину тебе за машину.

– Вы, что Глеб Егорович, – замахал руками Шуля, – не надо! Мне бы быстрее от неё избавиться, жена как узнала, что в гараже эта тачка стоит, так каждый день мне мозг выносит, чтобы я её оттуда убрал. Я уж было готов был её на улице бросить.

– Ладно, потом разберёмся, ты мне скинь список расходников и проблемных узлов, которые чаще всего выходят из строя на Нивах, надо обновить свои знания, а то я подобной машиной владел больше десяти лет назад. И посоветуй, что еще надо с собой взять в тот мир для машины?

– Понял, сделаю, Глеб Егорович, – кивнул Шумахер на прощание.

Перед тем как поехать в онкоцентр я решил проверить тайник, который был обустроен мной несколько лет назад. Хорошо, что в багажнике Нивы лежала лопата. Она мне весьма пригодилась, все-таки зима не лучшее время для покатушек по лесу. Тайник был закопан не глубоко, но повозиться все равно пришлось.

Тайник был на месте, причем его содержимое даже не промокло, благо все было спрятано надежно в многослойную упаковку. В тайнике был: пистолет ТТ, два запасных магазина к нему, двадцать патронов 7,62/25, три радиодетонатора, дистанционный пульт подрыва, российский паспорт и водительское удостоверение на имя Глеба Игоревича Воробьева, триста тысяч рублей в разномастных купюрах, семьсот долларов США, мультифункциональный нож, пару рулонов армированного серебристого скотча и аптечка.

Все это было заначено, когда Проект был неожиданно закрыт, а у меня осталась не исполнена крайняя «цель». Не думал, что пригодится, а оно вон как вышло. Я даже деньги из этого тайника не брал, как-то своими силами до этого обходился, опять же не хотелось лишний раз светить его местоположения.

А сейчас ой как всё пригодилось.

Так, что дальше? Надо ехать к врачу-онкологу. Поехали!

Онкодиспансер располагался на 2-ой Березовой аллее. Кабинет онколога был на первом этаже и как водится в приличных медучреждениях врача на месте не было, зато была приличная очередь посетителей.

Спросил у соседей, те показали на окно, за которым было видно, как на улице разговаривают невысокий мужчина и молодая женщина. Вышел на улицу и обойдя задние, незаметно подкрался к разговаривающей парочке. Как-то странно они выглядели со стороны.

Из окончания подслушанного разговора стало понятно, что женщина о чем-то горячо упрашивает врача, а тот лепит всякие отмазки и твердо стоит на своем. Закончился разговор тем, что женщина зарыдала во всю Ивановскую, а онколог что-то буркнув на прощание убежал в здание центра.

Я хотел бы пойти вслед за врачом, но женщина так отчаянно рыдала, что мне стало её жаль, а потом она и вовсе достав телефон принялась кому-то горячо рассказывать:

– Да, да, так и сказал, что поехать можете только одна из нас. Я не знаю, что мне делать? Она без меня точно никуда не поедет! Не знаю! Говорит, что неожиданно появился какой-то тяжелый больной, у которого счет идет на часы и если он завтра не поедет, то гарантированно умрет. Что мне делать? Да, знаю я, знаю, что мы были первые, но не хочу брать грех на душу!

Ага, вон оно что! А доктор-то у нас выдумщик оказывается, вот как он мне место в завтрашнем заезде выкроил, кого-то отшил. Не хорошо!

– Извините, – обратился я к женщине, – у вас какие-то проблемы?

– Что? – вздрогнула от моего вопроса заплаканная женщина.

– Я спрашиваю, у вас какие-то проблемы? Может я вам могу чем-то помочь?

– Мне? Вы?

– Я, вам.

– Вряд ли, – утирая слезы носовым платком ответила собеседница.