Выглядела молодая женщина неважно: под глазами темные пятна, лицо опухло от слез, нервов и переживаний. Руки мелко дрожат, волосы сбиты на одну сторону. Лицо худое с глубокими морщинами и явной печатью трагедии. Убитое горем и придавленное чудовищным грузом трагедии существо в женском обличии. Оболочка, внутри которой не осталось ничего живого.

– Думаю, я все-таки смогу вам помочь, – твердо произнес я, – хотите угадаю, что у вас произошло?

– Не старайтесь, не угадаете, – отмахнулась женщина и развернувшись медленно поплелась прочь с территории медицинского учреждения.

– Борис Андреевич Талин вам отказал в поездке в Закрытый сектор, сказал, что ваше место отдали какому-то тяжелому больному, – громко произнес я в спину уходящей женщины.

Женщина резко остановилась, дернулась будто ей в спину угодил камень и тут же развернулась лицом ко мне.

– Что?! Что вы сказали? Но, откуда? Откуда вы это узнали? Вы, что подслушивали? – женщина подскочила ко мне и удивленно выпалила скороговоркой груду вопросов.

– Нет, не подслушивал, – соврал я. – Расскажите мне всё как есть, и я даю слово, что помогу вам.

– Поможете? – как-то недоверчиво и растерянно протянула женщина. – Мне никто не поможет. Хотя, почему бы и не рассказать всё, – пожала она плечами. – Слушайте.

История у моей собеседнице была грустной, но для России в целом обыденной. Зовут мою собеседницу – Зоя, ей тридцать лет, в двадцать два она потеряла родителей в автокатастрофе, в двадцать пять вышла замуж, родила ребенка, но у того была обнаружена неизлечимая болезнь. Требовалось много денег на лечение. Молодая семья продала квартиру родителей мужа, съездили в Германию, сделали несколько операций, вроде ребенок пошел на поправку, но несколько лет назад случился рецидив и хворь вернулась. Все деньги уходили на лечение ребенка. К сожаленью чуда не произошло – ребенок умер после четвертой по счету операции. Муж Зои после смерти дочери слетел с катушек, ушел в глубокий запой и в итоге пьяный замерз зимой на улице. Последние годы Зоя живет со свекровью, потому что ближе никого в этом мире у неё не осталось.

– А три месяца назад я узнала, что у свекрови рак, который уже не вылечить. В онкоцентре нам сказали, что есть вариант спасения – переехать в тайное место, где созданы такие условия, что любая онкология мгновенно исчезает и нет рецидива. Мы согласились, собрали нужную сумму.

– Сколько? – тут же уточнил я.

– Сто тысяч за двоих. На этой неделе должен был быть отъезд, мы уже вещи собрали и сообщили хозяевам квартиры, что не будем больше снимать жилье. А утром доктор Талин позвонил и сказал, что поехать может только одна из нас, а вторая поедет следующим рейсом, который будет через месяц. А моя свекровь второй раз не согласится, я и так еле-еле её уговорила начать жизнь заново, она мне как мама, я не могу её бросить, а без меня она точно не поедет.

– Значит, раком больна ваша свекровь, а вы должны были ехать в качестве сопровождающего?

– Да.

– Ага, а если бы свекровь уехала бы первой, а допустим вы через месяц, то, как бы вы попали в то закрытое место, если сами не являетесь онкобольной? На каком основании вас бы туда пропустили?

– Не знаю, – пожала плечами собеседница, – доктор Талин сказал, что это не проблема и туда можно попасть и так, мол, частенько бывает, когда тяжелобольные не доживают до времени перехода, но при них есть сопровождающие, которые уже знают про это место и тогда в целях сохранения тайны их туда без проблем пропускают.

– Ясно, – кивнул я. – Значит так, делаем следующим образом. Вы сейчас идете к доктору и даете ему десять тысяч рублей в качестве взятки за то, чтобы он все-таки отправил вас вдвоем со свекровью.

– Не поможет, – вновь заплакав заявила Зоя, – я уже пробовала предложить ему денег, но он сказал, что минимальная сумма, после которой он сможет что-то сделать, это сто тысяч рублей, никак не меньше. А у нас нет столько денег, мы и так продали все, что у нас было. И времени найти деньги или занять у кого-то, у нас нет.

– А в этот раз доктор точно согласится, – уверенно заявил я, – поверьте мне.

– У меня нет с собой десяти тысяч, – отмахнулась женщина.

– Вот держите, – я отсчитал десять тысяч и протянул их женщине, – идите! Я вас подожду здесь. Идите и будьте уверены, что доктор точно согласится.

– Но, как?!

– Поверьте, – твердо произнес я, буквально подталкивая женщину в сторону здания больницы. – Идите! Только про меня и наш разговор ни слова.

Как только Зоя отошла на безопасное расстояние, я тут же набрал Шуле.

– Шурик, срочно позвони или напиши онкологу, что я не поеду в Закрытый сектор, типа, я ногу сломал или в полицию загремел. Короче, придумай сам, что тебе проще соврать.

– Уверены, Глеб Егорович?

– Да, лучше я тебе сто пятьдесят тысяч за машину отдам, чем какому-то аферисту.

– А как же Закрытый сектор? Вы что передумали туда переезжать? – в голосе Шумахера слышалось разочарование и вселенская тоска, переходящая в панику.

– Нет, не передумал, но как туда попасть дешевле, чем за сто пятьдесят тысяч я уже придумал.

– Точно?

– Сто процентов. Давай шустрее звони!

Зоя вернулась через полчаса, я уж было собиралась идти в больничку искать её, слишком надолго она задержалась у жадного доктора Талина.

Походка у Зои была уверенной и стремительной, когда она подошла ко мне, то я отметил, что она внешне изменилась в лучшую сторону. Теперь эта была не забитая жизнью и придавленная грузом проблем женщина неопределённого возраста, а вполне себе симпатичная молодая особа.

– Как вам это удалось? – сразу же накинулась на меня Зоя. – Доктор сразу же согласился взять деньги, даже уговаривать не пришлось, его будто подменили.

– Я тот самый больной, которого хотели вместо вас отправить, – объяснил я, перемну настроения доктора, – как только вы ушли, я ему позвонил и под благовидным предлогом отказался ехать, вот он и согласился всё отыграть назад.

– Вы?! – удивленно округлила глаза Зоя.

– Я!

– Спасибо, это очень благородно, но как вы теперь туда попадете? А что у вас за диагноз? Время еще есть?

– Время есть, не переживайте, – легкомысленно отмахнулся я.

– Спасибо, большое спасибо, вы буквально спасли меня! – Зоя бросилась мне на шею и ткнулась лицом в грудь. – Я, честно говоря, уже за эти годы забыла, что такое везение и удача, как-то привыкла, что судьба меня постоянно бьет.

– Не переживайте, – обнял я в ответ Зою, – все будет хорошо, как попадете в Закрытый сектора, так все ваши проблемы закончатся. Новый мир – новая жизнь. Когда отъезд?

– Завтра в семь вечера с автостанции на Гатчинском шоссе.

– Отлично, тогда я подскачу, провожу вас. Вы не против?

– Нет, наоборот, мне было бы очень приятно, если вы бы пришли. Я хочу отдать вам ваши деньги. Кстати, я ведь даже не знаю, как вас зовут.

– Глеб, – представился я. – Но деньги я у вас не приму, оставьте их себе, вам они в новом мире будут нужнее.

– Нет, что вы так нельзя.

– Можно. Давайте договоримся так, вы мне отдадите эти десять тысяч, когда мы с вами встретимся в том мире, я ведь туда тоже планирую попасть.

Мы поговорили с Зоей еще минут двадцать, а потом я под благовидным предлогом свалил. Дел невпроворот некогда тут лясы точить. Все что мне надо было я узнал, можно уходить.

Через час я вернулся в онкоцентр. Сперва я побродил по коридорам центра, отстоял очередь возле регистратуры и картохранилища, понял как ту у них все устроено, потом купил в аптеке на первом этаже белый халат. Выждав благоприятный момент, устроил небольшую диверсию – поджег рулон туалетной бумаги в мужском туалете, и пока кипела шумиха, выкрал из картохранилища пару медицинских карт недавно умерших пациентов мужского пола, благо, где они стоят, я разузнал, ведя свою разведывательную деятельность.

В мир Закрытого сектора я попаду и без онколога с его крохоборскими расценками, для этого у меня практически все готово, осталось дело за малым – узнать координаты, где расположен портал ведущий в другой мир.

После онкоцентра заехал в магазин «Сад-огород» купил всё, что нужно для самодельного взрывного устройства. Потом еще побродил по городу, работая по делу Бреднева. Времени конечно в обрез, нормально не подготовится, все придётся делать в спешке и суете, но ничего, справлюсь, на моей стороне опыт. Я знаю где в четверг появится Бреднев, а большего мне и не надо чтоб взорвать к чертям собачьим эту сволочь.

До самого вечера колесил по городу заезжая в разные магазины, где тратил деньги с заблокированной карты. Раз нельзя выводить наличность, а можно только совершать покупки, то глупо этим не воспользоваться.

Я решил не делать обнал с карты по нескольким причинам. Во-первых, если с карты будет выведена сразу вся сумма, то Бреднев может что-то заподозрить и затихарится, во-вторых, как ни крути, а ниточки от обнальщика все-равно приведут к Шумахеру. Я вам как опытный следак скажу, что нужно два-три дня чтобы от обнальщика из магазина автозапчастей добраться до Шумахера. Тут все очень просто: колют обнальщика, он выдает всех своих клиентов по обналу, их шерстят и выясняют у кого из них может быть связь со мной, тут и выходят на Шулю, который родом из того же города что и я, да к тому же я был тем самым опером, который его впервые отправил на зону. Всё сошлось, Шумахеру можно мотать кишки на кулак. Он все расскажет, а там и за мной придут. Ну, и в-третьих, банально жалко отдавать двадцать процентов за просто так. Все-таки, это без малого сорок тысяч рублей. По нынешнему курсу – шестьсот долларов США, можно купить сильно поношенные «жигули».

А так я смело трачу деньги с карты, покупая себе все необходимое для жизни в новом мире. Причем выглядит это весьма естественно и обыденно, у меня ведь сгорела хата со всем добром, соответственно нет ничего подозрительного, что я стал покупать себе новые вещи. Бреднева такие мой действия не должны насторожить.

Я накупил много чего за этот день, благо в средствах был особо не стеснен, да и потрать весь баланс моей банковской карты нужно до вечера четверга, потом скорее всего, моя карта будет окончательно заблокирована, а к тому магазину, где я рискну ей расплатиться после вечера четверга будет немедленно выезжать группа захвата.

В основном покупал себе одежду и обувь. Обувь – это вообще самое важное в походных условиях, она должна быть крепкой, лёгкой и «дышать». Хорошей обуви много не бывает, и она должна быть на все случаи жизни, чтобы и в жару, и в холод, и в пустыню, и в болота. Одних только резиновых сапог взяли три вида: средние, высокие и переходящие в комбинезон для нахлыстовой рыбалки. А также пару ботинок, кроссовки, полуботинки, берцы с высоким голенищем. Комплектов одежды тоже взял несколько видов, благо этого добра сейчас навалом продаётся на любой вкус и размер кошелька. От простых брезентовых «горок» до дорогущих, импортных «мембран» для альпинистов. Выбирал все в среднем ценовом сегменте, чтобы и качественно, и не особо дорого. Ну и так по мелочи: носки, трусы, майки, мыльно-рыльное, ложки, кружки-котелки, термоса, газовые горелки, спальный мешок, коврики-подстилки.

Вроде всего по чуть-чуть, только для себя, не для перепродажи, а баул, размером с хоккейную сумку набрался. Взял пару рюкзаков, сумок, ну и туристической мелочевки разной, которая призвана сделать жизнь в полевых условиях комфортной.

Не забыл и о вечном, о еде. Брал только длительного хранения: консервы, чай-кофе, сахар, шоколадные батончики, сухари, консервированные каши и сублимированные пайки. Не много, чтобы хватило при рациональном использовании в автономном режиме на неделю. Если брать много провизии, то будет перегруз. Нива везде проходит только благодаря своему легкому весу, если её загрузить, то она потеряет свою проходимость. Ну и опять же, что я на новом месте не найду что пожрать? Были бы деньги при себе, а «дошика» с тушняком думаю и в ЗС-17 навалом!