Загадки академии темных сердец (страница 10)
Мера рассмеялась, Зилант совсем не казался вредным. Строг, ироничен, не более того.
– Я, кстати, знаю, что ты знакома с принцем, – подмигнул Панту и поспешил пояснить, – заметил, как он кивнул тебе.
– С чего ты взял, что мне? – нахмурилась Мера.
– Я сидел рядом, и мне показалось, он поздоровался со мной, но я-то с принцем нигде не встречался.
– Глупости, – отмахнулась женщина, заходя в дверь трапезной. – Видела его только в газетах.
Мера и Панту едва не опоздали: ректор уже стоял во главе стола с кубком и готовился произнести тост. Уселись на первые попавшиеся свободные места.
– Этот стул предназначался профессору Луклей, – услышала знакомый голос слева. – Но она пересела ближе к начальству, а мы с вами, Эра, сидим рядом с отличным вином. Только не налегайте, у вас самая важная роль в спектакле.
Мера прищурилась. В последней фразе ясно читалось нескрываемое ехидство. Захотелось пнуть профессора под столом. Зилант не допустил ее до представления! Он посмотрел на нее в двух глупых репризах, а потом заявил, что единственный способ оказаться рядом со сценой для нее – это либо подсказывать слова, либо открывать занавес. Мера раскрашивала декорации, помогала писать тексты, но, кроме занавеса и звуков, ей ничего не доверили.
– Вы потрясающе остроумны, профессор Магрей, – огрызнулась она, но женишок и ухом не повел. Молча налил ей вина из кувшина.
– Тишины, пожалуйста, – хорошо поставленным голосом потребовал ректор, и все как один посмотрели в его сторону.
Поднял кубок и начал основательную поздравительную речь. Похоже, подготовился не хуже принца. Мера с тоской подумала, что рано взяла вино, к окончанию поздравления рука онемеет, и тут почувствовала нечто, напрочь выбившее из головы все мысли о торжественной части. Щеки запылали, а в груди разгорелся жар возмущения.
Свободной рукой Магрей гладил ее под столом. Легко и непринужденно, будто школьник. Его ладонь скользила по бедру, останавливалась и нежно сжимала коленку, а потом снова возвращалась выше, заставляя Меру краснеть и терять разум одновременно. Тей никогда не позволял себе подобного, на торжественных встречах все подчинялось протоколу, а по нему их и сажали рядом редко. Чаще всего друг напротив друга. Наедине же подобные ласки не требовались, переходили сразу к основному блюду.
Зилант поставил ногу вплотную и осторожно потерся о ее голень. Мера несильно лягнула его, но он сделал вид, что не заметил сигнала, и продолжил поглаживать коленку.
– Прекрати сейчас же, – еле слышно прошипела Мера.
– Имейте уважение, – на ухо укорили с другой стороны. – Речь!
Мере показалось, что щеки разгорелись пунцовым. За плохое поведение на торжествах ей выслушивать еще не приходилось. Конечно, непотребство прятала скатерть, а голос был слышен соседям.
Опустила свободную руку под стол и больно ущипнула Зиланта. Не отрывая глаз от ректора, женишок поймал ее ладонь в плен и, уложив на свою коленку, накрыл кистью. Но этого ему оказалось мало! Магрей принялся поглаживать ее большим пальцем.
К концу речи Мера испытывала такую гамму чувств, что без труда сыграла бы даже самую сложную роль. Хотелось и убить Зиланта, и нырнуть в его объятья. Причем чего больше, она бы сказать не смогла.
Опустошила кубок и потянулась к сырной тарелке, но женишок подал блюдо с нарезанным хлебом.
– Вино превосходное, незачем прятать его достоинства сыром.
Мера ухмыльнулась. Припомнила любимую фразу виноделов: «Покупай с хлебом, продавай с сыром», и послушно взяла кусок. А потом поймала взгляд Зиланта. Он улыбался и смотрел с такой милой насмешливой нежностью, что в голову пришло озарение: ухажер не отказался от нее, так, затаился на время, ожидая сигнала к активным действиям. Покраснела еще больше и уткнулась в тарелку, к счастью, теперь можно было не смотреть на ректора. Магрей молча подлил ей вина.
Глава седьмая
Профессор Магрей стоял у стола библиотекаря Телли и, вдыхая привычный запах книжной пыли, пальцами отстукивал по полированной поверхности тревожную мелодию из детской оперы. Эра опаздывала, и ничего хорошего это не сулило. Мужчина нахмурился, пальцы заплясали крещендо, а потом, с силой хлопнув по столу, замолчали. Сомнения грызли разум, а вопросы проносились в голове с невообразимой скоростью. Может, новенькая и впрямь северянка, а он спугнул ее бесконечными проверками? Возможно, прикосновение к руке девушка еще могла выдержать, но произошедшее во время речи оказалось для нее слишком. Что, если он ошибается, принимая Эру за посланницу бандитов? Как тогда его выходки выглядят в ее глазах?