– Сейчас… – выдохнула я, с силой вонзая ногти в мускулистую спину.

Не сводя с меня глаз, Блейк ускорил движения.

– Я обожаю смотреть как ты кончаешь. В мире нет зрелища прекраснее, чем это.

Несколько минут спустя, мы, тяжело дыша, упали друг рядом с другом. Когда мне удалось восстановить дыхание, я перевела взгляд на стену, и, собравшись духом, решила спросить о том, что давно мучило меня.

– Блейк, я знаю, что ты встречался с другими девушками после меня. И я не имею права злиться на тебя, ведь технически мы были не вместе, а ты здоровый парень…

Блейк перебил меня, ладонью повернув мое лицо к себе.

– Что ты хочешь узнать, Айви?

Покусав губу, я еле слышно выдавила:

– Сколько их было?

Блейк поднялся на локте и внимательно оглядел мое лицо, словно изучая, по зубам ли мне будет такая правда. Я не дышала. Какую бы цифру он сейчас не назвал, я смирюсь с этим, пообещала я себе.

Он перевел взгляд на свои пальцы, и его губы замедленно шевелились. Он считал.

– Тебе обязательно знать точное количество? – уточнил он, на секунду отрывая взгляд от руки.

Я проглотила набегающие слезы и кивнула.

Он снова пошевелил губами и, наконец, изрек:

– Точное число девушек, с которыми я спал после тебя…эээ… ноль.

Я непонимающе похлопала глазами. Я ослышалась?

– Сколько? – жалко пискнула я.

Блейк притянул меня к себе и широко улыбнулся:

– Для такой умной девушки ты бываешь чертовски глупой, Айви Левин. Я не спал ни с кем, с тех пор как впервые увидел тебя. Неужели ты до сих пор не поняла, что я принадлежу тебе, весь без остатка. Сама идея того, чтобы прикоснуться к кому-то кроме тебя, кажется мне отвратительной.

Слезы облегчения градом покатились по моим щекам.

– Я думала… все эти девушки на фотографиях с тобой.

– Это были модели из агентства. Мой агент настоял, что я не должен появляться один на публике, и это было удобно. Я даже не помню их имен.

– А этот звонок сейчас?

Блейк вздохнул, снова падая на подушку

– Это отец. Он уже две недели пытается до меня дозвониться.

Мои слезы мгновенно высохли, и я даже подскочила на кровати.

– Блейк, ты должен с ним поговорить, – быстро заговорила я. – Вам давно пора помириться.

– Он хочет, чтобы я приехал домой на рождество, – проворчал Блейк, хмуря темные брови.

– Тогда ты обязан поехать!

– Я сделаю это в том случае, если ты поедешь со мной

Если это поможет ему помириться с отцом, почему бы и нет.

* * *

– Ты похожа на Чеширского кота, – с улыбкой сказала Клэр, нанося тонкую линии подводки на мое веко. – С тех пор как вы Джорданом помирились, улыбка не сходит с твоего лица. Признаться, я уже стала забывать, что ты, в общем-то, веселая девчонка.

Я игриво ткнула ее пальцем в живот.

– Эй, не все было так плохо.

– Шутишь? Еще немного, и я бы начала подсыпать антидепрессанты тебе в еду. Так куда вы сегодня идете?

– Блейка пригласили на презентацию нового спортивного напитка. Я не так и запомнила его название.

Клэр вздохнула:

– Я почти завидую тебе. Вот почему Кен не имеет никакого отношения к шоу-бизнесу? Из меня получилась бы отличная светская львица.

– Будь осторожна со своими желаниями, Клэр, – усмехнулась я, поправляя волосы. – У меня все еще дергается глаз, когда я вспоминаю ту статью в Daily News.

Подруга беспечно пожала плечами.

– Зато благодаря ей, тебе теперь завидует половина Нью-Йорка.

То, что мне завидует половина Нью-Йорка, она явно преувеличила, потому что вряд ли можно завидовать тому, кого пресса фактически окрестила баскетбольной проституткой.

Не прошло и трех дней с момента нашего воссоединения с Блейком, как в интернете появилась статья под заголовком: "Никс против Нетс: любовная драма на баскетбольном поле".

Тест статьи был следующим:

"На днях новый форвард Нью-Йорк Никс Блейк Хантер был замечен за завтраком с начинающей спортивной журналисткой Айви Левин. Внешний вид молодых людей не оставлял простора для воображения – они явно провели ночь вместе. Мы были бы рады поаплодировать их прекрасному союзу, если бы ранее мисс Левин не проводила время в компании другого баскетболиста, звездного центрового Бруклин Нетс Картера Эллиса. Пара позировала перед объективами фотокамер и выглядела очень счастливой. Нам остается только догадываться о причинах такого непостоянства со стороны юной особы. Надеемся, в будущем она сможет определиться, за какую команду будет болеть"

К статье были приложены две фотографии, на одной из которых я стояла вместе с Картером на вечеринке по случаю дня рождения его товарища по команде, а на второй мы с Блейком завтракали в уличном кафе. Последний снимок был, мягко говоря, не самым моим удачным. Одетая в старую футболку Блейка, я говорила что-то с набитым ртом, при этом прическа на моей голове сильно напоминала воронье гнездо.

Подобная слава была мне в новинку, поэтому я совершила ошибку, которую совершают все, кто каким-то образом смог заинтересовать желтую прессу. Я стала читать комментарии.

«Предыдущая девушка Картера была лучше».

«Куда смотрят врачи, у нее же анорексия»

«Блейк такой красавчик, они абсолютно друг другу не подходят»

«Шлюха. Надеюсь, после этой фотографии Картер пошлет ее к чертям»

«Очевидно, родители не учили ее, что разговаривать с набитым ртом это дурной тон»

Были и ободряюще кометарии, в которых меня называли симпатичной и упрекали журналиста за неудачный кадр, а самые сердобольные стыдили злопыхателей и призывали не верить сплетням, но это все равно не стирало неприятное чувство, появившееся во мне от незаслуженной обиды.

Увидев эту статью, Блейк рвал и метал, и даже грозился подать в суд на издание, пока я не убедила его, что это лишь создаст дополнительный ажиотаж вокруг сплетни.

Но как я не убеждала себя, что не стоит обращать внимание на то, что пишет бульварная пресса, ощущение публичного унижения меня не покидало. Словно толпа незнакомцев без приглашения ворвалась ко мне в дом и протопала по только что вымытым полам грязными ботинками, по пути высмеивая ремонт.

В тот момент, я, пожалуй, впервые задумалась, что высокий уровень зарплат в шоу-бизнесе является оправданным: ведь должна существовать какая-то компенсация за то, что твои неприглядные снимки обсуждают миллионы людей по всему миру. Думаю, звезды половину своих гонораров тратят на походы к психотерапевтам, чтобы справиться с последствиями своей славы. Молодым знаменитостям все легче – на их стороне природа, как, должно быть, страдают стареющие звезды. К примеру, Джулия Робертс заявила, что устала истязать себя косметическими процедурами и решила стареть естественно, отказавшись от уколов ботокса, подтяжки лица и прочих способов продлить угасающую молодость, что, на мой взгляд, было достойно уважения. В тот же день самые неудачные фотографии ее морщин моментально украсили все главные порталы сплетен Нью-Йорка, призывая подписчиков оценить внешний вид великой актрисы. Но меня поражало другое – то, с какой готовностью люди каждый раз покупались на столь явные провокации. Откуда бралась эта едкая злость в комментариях? Следствие неудовлетворенности собственной жизнью? Легкий способ потешить самооценку? Ведь все селебрити, несмотря на свой звездный статус, были в первую очередь обычными людьми, со своими слабостями, страхами и недостатками.

– Может, к черту эту вечеринку. Я придумал твоим голым ногам лучшее применение, – шепнул Блейк, водя носом по моей щеке, когда желтый Форд остановился у отеля Плаза, где проходила презентация.

Млея от его прикосновений, я отрицательно помотала головой:

– Зайдем ненадолго.

Едва мы вошли в переполненное фойе, к нам ринулась толпа журналистов, тыча микрофонами Блейку в лицо и беспрестанно фотографируя. При виде такого количества камер, я машинально отшатнулась от Блейка и шарахнулась в сторону. Это была еще одна причина, по которой я бы никогда не смогла стать моделью – я ненавидела и не умела фотографироваться: стоило кому-то навести на меня объектив, я моментально превращалась в парализованного хорька.

Заметив мое замешательство, Блейк что-то коротко сказал репортерам, отчего те немного поутихли, и, обняв меня за талию, решительно притянул к себе. Прижавшись к его телу, я мгновенно расслабилась – в объятиях Блейка я всегда чувствовала себя спокойнее и сильнее.

– Можно сделать пару снимков с вашей девушкой? – выкрикнул кто-то из толпы.

Блейк прижался губами к моему лбу и шепнул:

– Если ты не хочешь фотографироваться – скажи, и я моментально пошлю их черту.

– Нет-нет, я не против, – быстро сказала я, потому что не хотела, чтобы папарацци возненавидели меня за то, что я мешала им делать их работу.

Встав в непринужденную позу и натянув на лица улыбки, мы сфотографировались.

– Можно и нам снимок с тобой? – раздался томный женский голос прямо позади нас, и я обернулась. Привлекательная брюнетка в коротком платье призывно улыбалась Блейку, не сводя с него сверкающих похотью глаз.

– Мы твои большие фанатки, Блейк, – кокетливо добавила ее подруга, стоящая рядом. – Надеемся в скором времени увидеть тебя на Матче всех звезд.

Блейк послал девушкам дежурную улыбку.

– До матча всех звезд, боюсь, мне еще далеко, девушки.

– Вы не сфотографируете нас? – бросила брюнетка, нехотя переводя на меня взгляд, и от меня не укрылось, как резко ее тон с заискивающего сменился на пренебрежительный.

Впихнув телефон мне в ладонь, она широко улыбнулась и обвила Блейка подобно лиане. Ее подруга встала по другую руку и вцепилась в его талию. Я была не из числа ревнивых, но тут я разозлилась – девицы вели себя так, словно меня вообще не существовало. Стиснув зубы, я сделала несколько снимков и вернула девушке ее телефон.

– А можно еще автограф, Блейк? – писклявым голосом сказала вторая, протягивая ему маркер. Откуда у них вообще взялся маркер на вечеринке?

Блейк сдержанно кивнул и вопросительно поднял бровь:

– Где расписаться?

Девица хихикнула и оттянула верх своего платья, обнажая объемное декольте.

Блейк удивленно вытаращился на нее, но та лишь невинно пожала плечами:

– Нет бумаги.

Я едва не зарычала от ярости. Маркер она принесла, а бумагу, значит, забыла?

Но долго злиться мне не пришлось, потому что Блейк вернул ей маркер и спокойно произнес:

– Не стоит путать меня с рок-музыкантом, девушки. И ради вашего блага надеюсь, что на играх вы не кидаете свое нижнее белье на поле.

Переглянувшись друг с другом, кокетки густо покраснели и, пожелав ему удачи в новом сезоне, спешно ретировались.

Едва они ушли, Блейк обнял меня за шею.

– Прости за этот спектакль.

– И часто такое происходит? – прищурилась я, все еще не в силах совладать с бушующими во мне гневом и ревностью.

– Чаще, чем мне бы хотелось. Но ты же знаешь, что есть только одна девушка, на которую я смотрю.

Невольно улыбнувшись, я ткнулась носом ему в грудь:

– Спасибо, что не заставил меня наблюдать, как ты расписываешься у них на груди.

– Я бы никогда так не поступил.

Чуть позже Блейк представил меня своим одноклубникам. Почти все они были с женами, и я не могла не заметить, что последние поглядывали на меня с определенной долей неприязни – очевидно, слухи о моей мнимой вероломности не обошли их стороной. Сделав вид, что не замечаю их пристальных взглядов, я тронула Блейка за плечо:

– Я отойду ненадолго освежиться.

– Может, я присоединюсь к тебе? – поиграл он бровями.

В моей голове моментально возник заголовок для статьи:

«Журналистка Слэм занялась сексом в общественном туалете»

Изобразив шутливое возмущение, я отрицательно мотнула головой.

– Тебе придется потерпеть до дома.

Блейк скорчил печальную гримасу и со вздохом пожал плечами.