– Тогда жду тебя здесь.

Заперевшись в кабинке, я опустила сидение унитаза и уселась сверху. Все-таки я далеко не была экстравертом. Мы пробыли на вечеринке всего пару часов назад, но я чувствовала себя выжатой как лимон. Я отдавала себе отчет, что внимание прессы стало неотъемлемой частью жизни Блейка, и мне придется научиться жить с этим, но я не могла не признать, что мне было гораздо приятнее находиться по ту сторону баррикад.

Снаружи раздался шум хлопнувшей двери и послышались возбужденные женские голоса.

– Ты видела Томаса? Феррис тоже здесь! Надо попытаться к ним подобраться.

– Ты займись Феррисом, а я еще раз подойду к Хантеру. Он горяч как ад…. Ходят слухи, что у него огромный. Я бы уже трахала его в туалете, если бы его подружка не приперлась.

– Ты видела, какая она тощая? Там же даже подержаться не за что.

– Говорят, у нее анорексия. Не думаю, что у них серьезно.

Я почувствовала резкий приступ тошноты. Эти девушки обсуждали Блейка, словно он был куском мяса, и, кажется, всерьез полагали, что единственным препятствием, удерживающим его от секса в туалетной кабинке с незнакомкой, был факт присутствия его девушки, которая, как им нравилось думать, была больна.

Кровь зашумела у меня в висках, и, едва не забыв поправить платье, я вывалилась из кабинки. Перед зеркалом стояли те самые девушки, которые хотели получить автограф Блейка на своих силиконовых буферах.

– Ноа и Феррис пришли сюда со своими женами, – дрожа от возмущения, прошипела я, тыча пальцем в их сторону. – И они в жизни не взглянут на таких дешевок, как вы. К слову, я не больна анорексией, и могу съесть целую пиццу в час ночи, при этом не поправившись ни на грамм. А сколько пришлось голодать вам, чтобы влезть в эти крошечные платья?

Переведя дух, я с усмешкой бросила:

– И у Хантера действительно огромный, жаль, вам никогда этого не узнать. У моего парня аллергия на фальшивые сиськи.

Рты девушек удивленно распахнулись, и я, не дожидаясь, пока они опомнятся, вылетела из туалета.

Оказавшись снаружи, я обхватила себя дрожащими руками и прижалась лбом к стене. Что это сейчас было? Подобный всплеск ярости был совершенно мне несвойственен.

– А ты молодец, – раздалось из за моего плеча.

Вздрогнув, я резко обернулась. Передо мной стояла привлекательная молодая женщина лет тридцати в струящемся черном платье до колена.

– Джессика Фэррис, – представилась она, с любопытством оглядывая меня. – Мне понравилось, как ты поставила этих хищниц на место.

Я с благодарностью на нее посмотрела – хоть кого-то впечатлил мой выпад.

– Айви Левин, – робко улыбнулась я.

Джессика игриво усмехнулась.

– Наслышана о тебе.

– Все что пишут в интернете – неправда, – быстро сказала я, с отчаянной попытке убедить ее в своей невиновности.

– Я вижу, – улыбнулась она, беря меня под локоть, – А теперь давай вернемся к нашим мужчинам. Твой Блейк и, правда, горяч как адское пекло, а эти две стервы далеко не единственные охотницы за знаменитостями на этом мероприятии. Держи ухо востро, девочка.

Вот так, благодаря моей случайной вспышке гнева, я была принята в закрытый клуб жен баскетболистов Нью-Йорк Никс.

* * *

Иногда я задавалась вопросом, что такое счастье. Раньше я считала, что счастье это когда в жизни происходит что-то особенно яркое, короткие мгновения, которые заставляют сердце учащенно биться, а разум парить над землей. А недавно я поняла, что счастье – это состояние души. Когда ты просыпаешься утром и невольно улыбаешься светлому чувству, которое наполняет тебя, чувству любви ко всему окружающему: будь то дымящаяся чашка кофе, ласковый луч солнца, или спешащий куда-то случайный прохожий. Все это сливается в идеальную картину, и ты вдруг понимаешь, что у тебя все очень прекрасно, и никакая мелкая неприятность не изменит этого. Когда ты наполнен любовью, весь мир вокруг звенит ею.

И все это знание пришло ко мне благодаря ему, черноволосому красавцу, который в данный момент спал рядом. Я с нежностью посмотрела на его лицо, которое во сне выглядело таким открытым и беззащитным, и тихо вздохнула. Блейк был всем, о чем я когда-либо мечтала.

– Я слышу, как тяжело ты дышишь, Айви. Ты похожа на маньячку. Прекращай на меня глазеть, – пробормотал Блейк, закидывая на меня руку.

Я подавила смешок и погладила его лицу.

– Тебе пора вставать, соня. Через два часа нам нужно быть у твоих родителей.

Всю неделю я храбро делала вид, что совершенно не переживала перед визитом к родственникам своего парня. Наша первая и пока единственная встреча прошла не слишком хорошо: Райан Хантер застал нас с Блейком целующимися, и после выгнал его из дома, пригрозив лишить наследства, если тот не положит конец нашей порочной связи и не женится на Тессе. Все это давало мне основания предполагать, что Оливия Хантер вряд ли выйдет навстречу с распростертыми объятиями и назовет меня своей дочкой.

Тем не менее, я решила во что бы то не стало сгладить первое негативное впечатление о себе и постараться завоевать расположение мистера и миссис Хантер. Для меня было очень важно, чтобы Блейк помирился со своей семьей, и они, в конце концов, поняли, что увиденное ими на дне рождении не было легкомысленной интрижкой, и дали нам свое благословение.

В назначенное время мы подъехали к дому на Лонг-Айленде, где Блейк провел большую часть свой жизни. Это был роскошный особняк в колониальном стиле с видом на озеро, где на вымощенном брусчаткой дворе журчал фонтан. Я догадывалась, что у семьи Хантер было достаточно денег, но не предполагала, что настолько.

Прежде чем позвонить в дверь, Блейк сжал мою руку:

– Помни, ты великолепна, и я люблю тебя.

Я нервно улыбнулась ему в ответ. Если бы я не знала его чуть лучше, то подумала, что он совершенно не волновался перед встречей с отцом.

Дверь распахнулась, и на пороге показалась мать Блейка. Она была одета в бордовое платье-футляр ниже колена, темные волосы уложены в причудливую улитку. Оливия Хантер выглядела воплощением элегантности.

– Блейк, – радостно всхлипнула она и кинулась на шею сыну. Он пробормотал что-то невнятное и сжал ее в объятиях.

Я смущенно замерла на пороге. Вид растроганного Блейка, обычно такого уверенного в себе и спокойного, в объятиях плачущей матери тронул мое сердце, и я украдкой вытерла скатившуюся слезу. В последнее время я стала очень сентиментальной.

– Айви, прошу тебя, проходи, – встрепенулась миссис Хантер, отпуская Блейка. – Извините, что я так расчувствовалась. Я безумно скучала по моему мальчику.

Забытое чувство вины вновь кольнуло меня, ведь это я была причиной длительного отсутствия ее сына.

Я робко вошла внутрь дома, и едва не ахнула. Мраморные полы, белая сверкающая лестница, ведущая на второй этаж, высокие узорчатые потолки. В этом доме снимали сериалы?

– У вас замечательный дом, миссис Хантер, – сказала я после секундного замешательства.

– Благодарю, Айви, – улыбнулась женщина. – Зови меня Оливия.

Раздалось легкое покашливание, и в холле показался хозяин дома, одетый в идеально отглаженные брюки и легкий кашемировый свитер поверх рубашки. Я машинально вцепилась в руку Блейка. Ничего не могла с собой поделать – появление Райана Хантера заставляло меня сильно нервничать.

Он твердым шагом подошел к Блейку и протянул ему руку:

– Сын.

Блейк поднял на него глаза и после легкой заминки пожал ее в ответ.

Едва удостоив меня взглядом, Хантер-старший кивнул в сторону гостиной:

– Проходите.

– Сначала мы бы хотели подняться в спальню и разложить вещи, – отозвался Блейк.

– Разумеется. Мама покажет Айви ее комнату.

Я напряглась. Я не была уверена, как я отношусь к тому, что нам придется спать отдельно. Я привыкла засыпать в объятиях Блейка, но также хотела проявить уважение к традициям семьи Хантер.

– Айви будет спать со мной, – твердо заявил Блейк. – Это не обсуждается.

Оливия испуганно вскинула глаза на своего мужа. Было видно, что глава семьи с трудом сдерживается от того, чтобы публично не дать понять своему сыну, что его решение также не подлежит обсуждению. Они молча сверлили друг друга глазами, пока мистер Хантер сухо не произнес:

:-Хорошо.

Мы поднялись в спальню, и Блейк сразу же повалил меня на кровать:

– Я мечтал трахнуть тебя в своей спальне.

Я со смехом пыталась выбраться из-под него, молотя по спине:

– Отпусти меня, пещерный человек.

Но Блейка было не остановить.

– Я так хочу тебя, – жарко прошептал он мне на ухо.

Он просунул руку между нами и повозился с пуговицей моих джинсов.

Я тихо пискнула и предприняла слабую попытку выскользнуть из-под него, но он уже просунул руку мне трусики, и мягко надавил пальцами на податливую плоть.

– Мы сделаем это тихо, обещаю. Кровать жутко скрипит.

Все мысли о том, почему нам не стоило этого делать, вылетели у меня из головы. Остались только он и его чудесные прикосновения. Его настойчивые умелые пальцы.

– Такая мягкая и влажная, – выдохнул Блейк мне в ухо. – Ты ощущаешься невероятно.

Я уткнулась лицом в его плечо и сдавленно застонала, пока он творил свою магию внутри меня.

Когда узел внизу моего живота стал совсем тугим, я скользнула рукой вниз и обхватила его через джинсы.

– Аккуратнее, Айви, – пробормотал Блейк, расстегивая молнию. – Иначе могут возникнуть непредвиденные обстоятельства.

Нетерпеливо стащив в него боксеры, я нежно пробежалась пальцами по всей его длине, направляя его внутрь себя. Едва коснувшись моего входа, Блейк с шумом выдохнул и неспешно скользнул в меня до самого основания. Полностью вышел и снова толкнулся вглубь. Все происходило непривычно тихо и медленно. В слабо освещенной спальне раздавались лишь мои сдавленные стоны, его тяжелое дыхание и легкое поскрипывание кровати.

– Никогда не перестану хотеть тебя… Боже, ты совершенство… совершенство… – несвязно бормотал Блейк, с каждым новым толчком растягивая меня сильнее.

Зажмурившись, я впилась зубами в его плечо. Неспешный ритм сводил меня с ума, каждый его твердый дюйм ощущался по-новому, поэтому оставаться тихой становилось все труднее.

– Надо практиковать такое почаще, – прохрипел Блейк, сжимая мои плечи. – Я словно лишаю тебя девственности.

Я вдруг подумала, что хотела бы, чтобы он был моим единственным. Мысль о том, чтобы подарить Блейку свой первый раз казался таким правильным. Жаль, что мы не встретились раньше.

– Ты скоро, детка? – прошептал он сквозь стиснутые зубы. – Я еле сдерживаюсь.

Я почувствовала, как он напрягся внутри меня и будто бы стал больше, и в этом момент вся что, что копилось во мне, нашло выход. Тихо охнув, я зажмурила глаза, пока мое тело сотрясал мощный оргазм.

– Не закрывай глаза, Айви, – шептал Блейк, целуя мое лицо, – смотри на меня. Ты такая красивая.

– Я так люблю тебя, – выдохнула я, чувствуя, как он помечает меня собой изнутри.

Через час мы спустились в гостиную, где уже стоял огромный обеденный стол, уставленный множеством блюд. Я не представляла, как бы мы смогли съесть их вчетвером.

– Прошу, присаживайтесь, – пропела Оливия Хантер, ласково потрепав по плечу Блейка. Ее муж занял место во главе стола.

– Вина? – спросил он, пристально глядя на меня.

– Совсем немного, – робко улыбнулась я, переводя взгляд на тарелку.

Разлив вина остальным, Райан Хантер поднял свой бокал:

– За твое возвращение домой, сын.

Оливия счастливо улыбалась, переводя взгляд с Блейка на супруга. Мы чокнулись. Кажется, все было не так уж плохо.

– Смотрел твою последнюю игру, Блейк, – заявил глава семьи, отрезая себе кусок индейки. – Ты неплохо держишься.

Я подумала, что это не совсем не слова, которыми можно было описать талант и мастерство его сына, но, разумеется, промолчала.