– Нисколько. Наверное, я больше хочу пройтись.

– Можно взять мороженое и посидеть в парке,– предложила служанка.

Догадавшись, что она и сама не прочь отведать сладости, я согласно кивнула и добавила:

– Только проследи, чтобы порция была двойная. Не люблю есть в одиночестве!

– А то ж,– подмигнула мне Шайла. – Всегда рада следить за такими вещами!

За десяток минут моя неугомонная служанка навела такого шороху, что для нас накрыли стол в каменной беседке, что стояла над небольшим прозрачным ручейком. Признаться, этот момент меня особенно впечатлил.

– Чего с вами? – Шайла, неловко ерзавшая на мраморной скамейке, проследила за моим взглядом,– воды набрать?

– А? Нет, просто удивилась,– я и себе-то не могла объяснить, отчего меня так поразил источник, а уж Шайле…

– Так ведь герцог,– она пожала плечами,– как ему без своей воды? В подвале дома две скважины, а этот остался со старых времен. Раньше он был прозрачной скорлупкой закрыт, чтобы никто не отравил. Там и там еще колодцы есть, но они испортились.

Подцепив ложечку мороженого, я отправила лакомство в рот и скривилась. Правда, мнение с лица мне удалось убрать и счастливая донельзя Шайла не заметила, что лакомство мне не подошло.

«Колотый лед с сиропом, всю жизнь мечтала», мрачно думала я. «Вот была бы я нормальной попаданкой, сейчас бы как изобрела сливочное мороженое! Но я ведь даже близко не представляю, как и из чего его делали».

– Вку-у-усно,– выдохнула Шайла. – Жалко, что сливочное облачко нельзя самим делать, можно только покупать в лавке диррана Лойера. Но ничего, еще два года и всем можно будет готовить!

– Сливочное облачко?

– Мороженое из сливок, представляете?

«Ура, оно существует!», пронеслось у меня в голове. И тут же стало самой от себя смешно – полгода жила под мостом, работала за копейки и питалась объедками. А чуть обжилась, уже вкусняшек захотелось.

– А почему его сейчас готовить нельзя?

– Патент,– Шайла нахмурилась,– вроде как первооткрыватели чего-либо дают защиту от повтора. Но на рецепты еды и зелий патент не больше трех лет. А если зелье лекарственное и других таких нет, то права на него выкупает король.

– А если мастер зелий не хочет продавать рецепт?

– Значит, по завещанию передаст,– хмыкнула Шайла,– у королевских слуг разговор короткий. Никто не хочет объяснять Его Величеству, отчего не получилось стране пользу принести.

– Понятно,– протянула я.

И малодушно понадеялась, что мне никогда не доведется предстать пред светлыми очами монарха.

«В конце концов мне нечем привлечь его внимание. Повторить изобретения родного мира я не смогу, поразить необычными кушаньями тоже, да и устраивать какие-либо революции не планирую. Буду тихо мирно жить, выращивать растения и заряжать семена Злотнянки Летучей».

И иногда буду плакать по недочитанным циклам книг и непосмотренным фильмам. Кто бы мог подумать, сколько времени я проводила в своем телефоне – мне каждую минуту его не хватает!

– Ох, молодая каддири Эль-Ру выехала,– прошептала Шайла.

– Каддири?! Не тригастрис?

– Так ведь бастард,– шепнула служанка.

Повернувшись, я посмотрела на маленькую девочку в светло-зеленом платье. Она сидела верхом на своем пони, которого вел в поводу невысокий парнишка. Позади этой процессии неспешно следовала немолодая уже женщина с большой корзинкой в руках.

– Может, нам стоит уступить им место? – предположила я.

– Каддири Эль-Ру милый ребенок, она не станет прогонять нас,– Шайла ловко освободила часть стола. – Тем более что она вряд ли слезет с пони, очень редко ей разрешают его оседлать.

– Он болеет?

– Она болеет,– вздохнула Шайла.

И я цокнула, коря себя за глупость. Родовая магия, которая и хочет, и не хочет затянуть бедную девочку в свои энергетические сети.

Через пару минут в беседку поднялась та женщина и Шайла ее представила, как диррани Авайр, гувернантку и целительницу.

– А вы, м-м-м, гостья тригаста Ферхарда, верно? – неприятный, цепкий взгляд диррани мне не понравился.

– Абсолютно,– безмятежно произнесла я.

«Хочешь считать меня постельной грелкой? Считай, все равно через пару месяцев будешь локти кусать», подумала я про себя.

Но в любом случае атмосфера в беседке была испорчена и я встала. Шайла тут же подхватилась на ноги и, посмеиваясь, проворчала:

– Я и забыла, что хоть каддири Эль-Ру мила, ее цепная собака не совсем приятная личность.

Девочка, которую как раз ссаживали с пони, выглядела очень грустной. Она подошла к нам, представилась, выслушала, как меня зовут, и ровным, совсем недетским голосом сообщила, что ей очень приятно.

«Сколько ей? Девять или десять лет?», задалась я вопросом.

Скользнув взглядом по лицу ребенка, я отметила темные круги под глазами, бледные пересохшие губы и общую нездоровую бледность. Зеленцу, я бы даже сказала.

Не позволив себе подумать, я наклонилась, сорвала несколько пучков травы и за несколько секунд заставила их стать цветущим венком, который я и водрузила на голову девочке:

– Корона Цветов для самой красивой девочки в этом парке.

Малышка вдруг рассмеялась и прокружилась вокруг себя. А у меня сердце екнуло – на мгновение показалось, что пара цветов изменили свой цвет и исчезли! Как бы весь венок не развалился, но… Нет, все в порядке. Просто показалось.

– Я вот тоже считаю, что дети должны бегать и прыгать, а не сидеть сложа руки,– шепнула Шайла.

– Не нам решать,– вздохнула я и добавила,– где бы мне раздобыть пару цветочных горшков и землю к ним.

– Я передам ваше распоряжение дирру Сарейми, он заведует парком,– покивала служанка.

И действительно передала – к вечеру у меня в покоях стояло три горшка. И я, старательно фантазируя, выращивала себе помощников. Во-первых, белую леди, которая спасает от яда. Что удивительно, эти цветы исчезали вместе с ядом. Сначала напитывались им, а после таяли, как будто их никогда и не было. Во-вторых… А вот кого еще вырастить, я не знала. Красный цветок жил внутри своего семечка, которое было спрятано у меня в прическе. Синие цветы?

– Вот он, нашелся! Я же его на окне оставила, а он по стеклу вверх полез!

Шайла вытащила того самого цветёныша, которого я вырастила почти случайно. Мне же стало стыдно – я про него совсем забыла!

Что ж, значит, во втором горшке будут синие цветы.

Шайла принесла воды, полила все горшки, а затем как-то так странно время пролетело, что настал ужин. Его принесли в комнату. Почему – никто не сказал, но я не обиделась. И не доела – было «добить» желудок непривычным количеством обильной и сытной еды. Хотя к ужину прилагались зелья… Я все равно не стала рисковать.

Оставшееся до ночи время я провела то пытаясь читать весьма увлекательный любовный роман, то выманивая из сумочки монеты. И то, и другое быстро надоедало. Почему? Потому что плохо получалось! Монеты я обменивала на обломки печенья, а роман… Очень трудно насладиться интересной книжкой, если читаешь практически по слогам!

«Практика, меня спасет только практика», шипела я сама на себя.

К ночи я вместе с героями дошла до спальни. Но сил складывать буквы в слоги, а слоги в слова уже не осталось. А потому, бросив книгу на подоконник, я приняла душ, переоделась в ночную рубашку и нырнула в объятия свежей, чистой постели.

Вообще, я собиралась сладко уснуть и проспать до самого утра, но… Мягкая перина, невесомое одеяло, удобная подушка и легкий, едва уловимый аромат трав довели меня до слез. Икая и размазывая влагу по щекам, я обещала себе что больше никогда не буду ночевать на жестких камнях под мостом. Что в моей жизни всегда будет чистая и удобная постель.

Что в следующий раз, если судьба будет ко мне неблагосклонна, я уйду в лес и выращу себе дом. Из большой сосновой шишки! Ведь, как сказал тригаст Альрани, все дело в уверенности в себе. Что ж, теперь у меня ее предостаточно.

Успокоившись, я крепко обняла подушку и уснула. Завтра новый день. Пусть он принесет что-нибудь хорошее.

«И печенье, внутри сумочки еще звякают монеты…», это была моя последняя мысль.

Глава 3

Утро раскрасило мою жизнь новыми красками. С одной стороны, яркими – я опять проснулась оплетенная своими растюшками, с другой тусклыми – в ванной комнате не было ни-че-го. Герцог не приказал, Шайла не догадалась, а мне опять пришлось выращивать пушистую само-придуманную магическую мяту и жевать ее до образования пены. Таким образом я развлекалась и в подвале, и под мостом.

Умывшись и переплетя волосы, я надела вчерашнее платье и послала Шайлу узнать, можно ли мне в город. Служанка примчалась обратно и сообщила, что на сегодня тригаст Альрани отменил занятие и потому я могу пойти куда угодно.

После чего она выложила на стол еще один кошель:

– Тригаст Эльтамру велел купить все необходимое и ни в чем себе не отказывать. Сопроводить вас?

– Нет,– я покачала головой,– город мне прекрасно знаком. Посиди-ка лучше здесь, хорошо? Чтобы никто лишний не заходил.

Я еще помнила, что в этом доме служит девица, рассчитывавшая попасть в постель герцога. Не то чтобы меня она действительно пугала, но… Зачем ее искушать?

Со старого платья я сорвала два семечка. Мне не стоит выходить в город, не сменив цвет волос и глаз, увы, у Крессера наверняка есть фото Эльсиной. Точнее, магрис, как тут это называют. Сокращение от «магический рисунок», а камеры, соответственно, называются магрифактами. Игра слов, образованная от «артефакт для магического рисунка».

Набросив на плечи подаренный герцогом плащ, я закрыла голову капюшоном и поспешила прочь из особняка. Думаю, я могла бы взять карету, но… Береженую Пресветлая Богиня стережет.

Проходя сквозь холл, я столкнулась с черноволосой девицей. Она мыла пол и, ловко ткнув шваброй ведро, выплеснула воду мне под ноги.

– Что он в тебе нашел, ни кожи, ни рожи,– прошипела она.

– Возможно, смиренный нрав? – усмехнулась я,– или, быть может, светлые волосы, м?

Пройдя прямо по мыльной, грязной воде, я толкнула тяжелые двери и вышла на улицу. Мороз тут же ставил меня пожалеть о своем решении не брать карету, но…

Очистив подол и свои ужасные, летне-дырявые туфли, я решительно проглотила красильное семечко и угрюмо побрела вперед.

Первым делом я собиралась зайти в обувную лавку. Взять несколько пар простой удобной зимней обуви, пару домашних туфель и какие-нибудь смешные мягкие тапки, чтобы вечером греть в них ступни.

Через двадцать минут я сдалась и махнула рукой проезжающей мимо карете. Кучер придержал лошадей и грубо бросил:

– Чего тебе?

– До торговых рядов подбросишь? – в моих пальцах мелькнула монетка.

Алчно сверкнув глазами, кучер подвинулся и хлопнул ладонью по своему сиденью:

– Устроит?

– Полностью,– фыркнула я.

Здесь не было такого понятия, как такси, но зато была магия. И большая часть зажиточных горожан совсем не желала, чтобы всякие-разные разъезжали в их собственности. А потому на внутреннее убранство карет накладывали заклятья, чтобы было видно, подрабатывает кучер или нет.

Еще через двадцать минут я медленно прошла под огромной вычурной аркой, с которой начинались торговые ряды Тамри, столицы Черного Герцогства.

Я не торопилась. Просто медленно шла по тщательно расчищенной дорожке и радовалась тому, что могу зайти в абсолютно любую лавку. Абсолютно. Ну, разве что кроме ювелирной. Но мне туда и не надо. Женщина во мне еще не до конца проснулась.

– Корзину, каддири? Летучую и всевмещающую! – ко мне подскочил мальчишка.

– Давай,– я вытащила мелкую монетку и вложила ее в ручку протянутой корзинки. – Сама после опустошения возвращается?

– Да, каддири! – мальчишка улыбнулся, и я передала ему вторую монетку.

После чего завернула в чулочно-носочный рай.