– Учитель, я в сложном положении, – подавленно выдохнул Костя. – Мне тяжело, как никогда. Никакие истязания в Тибете не сравнятся с тем, что я переживаю сейчас.

– Если ты хочешь двигаться дальше, заблокируй это в своем разуме, забетонируй, чтобы исключить даже ростки. Тогда будет толк. Но делай свой выбор. Думай, мой дорогой ученик, думай.

***

– Это было так странно, – шептала мне Зоя. – Он сидел и будто не дышал, пока учитель пытался вырвать его из астрального плена, но все было бесполезно. Тогда мы опрокинули на бедолагу ведро ледяной воды, тут он сразу вернулся. Я уже там все убрала.

– Костя выходил в астрал? – нахмурилась я. – Зачем? Что это значит?

– О, это не ко мне, – ответила кузина и подняла руки. – Меня попросили побыть с тобой, и раз тебе лучше, я пойду, хорошо? Заеду в офис.

– Да, конечно, спасибо. – Я попрощалась, и когда сестра скрылась за дверью, свесила онемевшие ноги с кровати.

Что происходило, пока сон одолевал меня? Выход в астрал может быть только острой необходимостью, зачем Косте понадобилось так рисковать?

Размышления о моем друге оживили воспоминание нашего пребывания на озере. Память выдала картину, где умиротворенные после моего приступа мы сидим, крепко обняв друг друга. Сильные горячие руки держали меня тогда очень нежно и оберегающе, словно показывая, что только это важно и только эти руки смогут защитить меня.

Прихрамывая, я спустилась по лестнице. В гостиной тихо разговаривали ставшие мне близкими учитель и Константин, но, увидев меня, Костя изменился в лице и вдруг поспешно вышел на улицу.

– Что с ним? – недоумевая спросила я.

– Скоро вернется, – заверил мужчина, приглашая присесть. – Как ты сама?

– Неплохо. Только очень мышцы болят, и ноги с трудом слушаются.

Тоши Кимура ощупал мои ноги и покачал головой.

– Думаю, массаж облегчит твое состояние. Константин у нас массажист… Впрочем, лучше я сам займусь тобой.

Мне показалось, что учитель, что-то недоговорил о своем ученике, более того, сменил тему.

– Давно хотел спросить… – замялся мужчина. – Мне известно, что произошло на озере. Скажи, вот в такие моменты ты себя чувствуешь, но не можешь действовать? Или как это происходит?

Я задумалась, пожимая плечами.

– По-разному бывает. Но всегда остается знание себя, даже если ты не владеешь телом. То есть я всегда в себе, но бывает, что очень глубоко, потому что тот, кто внутри, действует помимо моей воли. Он каким-то образом подавляет меня, и я оказываюсь как бы закрытой, все вижу и слышу, но моим языком, руками и ногами управляет другой. А когда он пропадает, я не все помню, но остается ощущение поломки всего тела.

– То есть, у тебя не хватает сил, чтобы управлять собой?

– Да, наступает безволие, бессилие. Как это остановить, не знаю.

– Не ходи на ту сторону. Постарайся. А мы будем исправлять этот духовный порок. Иначе он подчинит тебя полностью, тогда будет очень тяжело.

Я смотрела перед собой и понимала, что мне сложно выполнить это условие. Ведь возникает какой-то зов с той стороны, и меня тянет вопреки всему.

В этот момент входная дверь хлопнула, и в гостиную вошел Костя. Сжимая в руке букетик белоснежных ландышей, он присел передо мной и протянул цветы:

– С возвращением.

Тоши Кимура настороженно перевел взгляд на своего ученика, наблюдая за тем, с каким обожанием тот посмотрел на меня, а после устроился в кресле напротив.

Я растерянно разглядывала цветы, пытаясь угадать, что происходит с моим куратором.

– Спасибо. Как они пахнут!

– Рад, что ты с нами, – кивнул Константин, и его лицо постепенно приобрело то же холодное и отстраненное выражение, что и всегда.

Учитель заметил это и спросил:

– Ты сам в порядке?

– Как всегда, – сухо отчеканил Костя.

– Я как раз говорил Александрине, чтобы она не уходила на ту сторону, а мы попытаемся исправить ситуацию, – пояснил мужчина и обратился ко мне: – Ты ведь понимаешь, что это одержимость?

– Да, – тихо ответила я, понуро глядя на цветы. – Конечно, понимаю. Когда он во мне восстает, до тошноты страшно и противно. Хочется выкинуть его из себя, скорее избавиться.

– Мы должны сделать это вместе, – заключил Тоши Кимура. – В одиночку никто ничего не сможет. Помоги нам.

– Не пускайте меня туда, – попросила я, отчаянно покачав головой. – Прошу вас. Мне не удается пересилить ту тягу.

– Саша, ты сама должна нам помочь, – отозвался Константин. – Когда это начинается, не разрывай связи с нами, цепляйся, борись, слушай наш голос, а не тот, что тебя зовет с той стороны. Это главное, потому что против воли не идет даже… Бог.

Услышав последнее, учитель озадачено оглядел своего ученика и согласился:

– Это так. Против воли тонкий мир не работает. Темные духи могут завладеть и нанести вред только с согласия человека. Звучит странно, но древние прельщают, действуя с самых чувствительных сторон, и люди поддаются. Если быть стойким, отсекать любое общение с темным миром, уметь отказываться – они бессильны. Но стоит уделить им внимание – пропало дело, чего стоит один Морок, которого знаете под именем Ментор. Этот древний так искусно пользуется духовными ранами людей, что даже не заметишь, как он заморочит и внедрится в разум, подавая то, что человек хочет, но по разным причинам не может иметь. – Учитель посмотрел на меня и постучал кончиками пальцев по подлокотнику дивана. – Ты упоминала про историю с матерью, Ментор этим сразу воспользовался, подал тебе ее в лабиринте, затем на площади, он зацепил тебя на крючок, и ты добровольно заглотила его.

– Но ведь я хотела найти маму, поэтому его старания увенчались успехом.

– Вот ровно об этом и говорю. Для темных душевные раны человека, как ведро крови в океане для акул. Они этим и кормятся, но мало того, они губят душу, ведут к погибели. От них нужно бежать, и лучше всего, не оглядываясь.

– Боже… Если бы знать об этом раньше, – прошептала я, закрыв глаза. – Сколько раз мы с друзьями добровольно шли к ним в руки. Двое ребят теперь потеряны. Для нас это были игры.

– А сколько других молодых играют в такие игры, – печально произнес Константин. – Вызывают духов, шутят с ними, долго смотрят в бездну, а потом бездна начинает смотреть на них.

– Для освобождения одного мы теперь и объединились, – заключил Тоши Кимура, глядя на меня. – Буду откровенен с тобой, у нас есть план: закрыть тебя от внедрения верховного и разрушить портал в твоем доме. Для начала – это.

– Верховного? – переспросила я.

– Подозреваю, что Самаэль рвется в наш мир, – пояснил Костя. – Это один из верховных древних с темной Изнанки, а Саймон, Даниил и Ментор его руки, которыми он совершает действия. Эта тройка как части Самаэля, каждый для исполнения своей роли. И они неразрывны.

– Неужели все это происходит со мной… Почему нельзя отмотать пленку жизни назад и начать иначе? Чтобы ребята были живы, и все счастливы. Как легко можно испортить судьбы многих.

– К сожалению, – развел руками учитель. – И я не избежал общения с тьмой, а ваши с Костей матери, Агата и Елена, очень долго смотрели в бездну. Но надежда есть: нам дано время, и мы можем использовать его для исправления.

– Мне очень страшно, – снова прошептала я, обхватив себя руками. – Что-то сильное приближается, и с каждым днем это ощущение растет.

– Пока ты можешь слышать, добавлю, – сказал Константин, – что грядущая завершающая инициация позволит войти верховному в твое нутро и поработить душу. При худшем варианте – он внедрится в ребенка внутриутробно, и тогда порабощена будет его душа, а это даст древнему автоматическую возможность перейти на нашу сторону, в человеческий мир, ведь плоть он получит. С таким сценарием Самаэль будет действовать руками твоего сына, перетащит сюда свою свиту, а это никак не меньше тринадцати сильных духов, и тогда наши шансы скатятся к нулю.

Не выдержав, я закрыла лицо руками. Хотелось скорее проснуться, потому что все происходило как в каком-нибудь телевизионном триллере, только попкорн на этот раз был совсем не у меня.

В этот момент учитель присел рядом и приобнял меня за плечи со словами:

– Мы все будем стараться, правда? Если наши действия окажутся неразрывными между собой – мы победим.

– Вы знаете, что нужно делать? – спросила я, с надеждой посмотрев на помощников.

– Не на сто процентов, но план есть, – ответил Константин. – Точно рассчитать действия сложно, когда дело касается духов злобы, потому что они непостоянны и легко меняются.

– Тебе необходимо нам доверять, – добавил Тоши Кимура. – Заставь себя, когда захочется забыть об этом.

– Не хочу забывать. Хочу прежней спокойной жизни. Помогите мне.

– Вот это другой разговор, – мужчина сжал мое плечо, – все постараемся. А сейчас давай начнем массаж на ноги. Через час я должен быть в клубе.

После массажа мне захотелось увидеть Костю, который ушел в свою комнату на первом этаже. Несмело постучав, я услышала разрешение войти и приоткрыла дверь.

– Позволишь?

Намеренно бросив взгляд мимо меня, Константин почти равнодушно пожал плечом:

– Это твой дом, ты вольна делать, что захочешь.

– Да, но пока эта комната числится твоей. – Я прошла и остановилась в центре, наблюдая, как мой, еще совсем недавно открытый друг, прячет от меня глаза. – Скажи, зачем ты выходил в астрал? Это ведь не та деятельность, которой ты занимаешься.

– Это часть моего плана.

– Не хочешь рассказывать? Что-то произошло, это так явно видно, но ты снова закрылся. Поговори со мной.

Костя упорно молчал. Опустив глаза и внутренне с чем-то борясь, он словно защищал некую скрытую от всех драгоценность.

Я оглядела его, печально отметив, что мы вернулись на тот же уровень отношений, когда мой духовный куратор был отгорожен крепкой стеной, заглянуть за которую невозможно.

Постояв еще минуту в тишине, я развернулась и пошла к двери.

– Прости, что потревожила.

– Стена не пускает меня, – вдруг отозвался Константин, когда мои ноги шагнули за порог. – Я нашел путь в обход, у меня нет другого выхода.

Пришлось развернуться и снова войти в комнату.

– Ты ищешь их через астрал?

– Уже нашел.

– Невероятно… Там что-то произошло? Почему учитель выводил тебя водой?

– Морок постарался. – Костя скрипнул зубами. – Я не был готов и попался.

– Чем он тебя зацепил?

– Уже неважно. Больше не повторится.

Помолчав, я вздохнула:

– Так понимаю, это все. Больших откровений можно не ждать. Ладно, ты знаешь, где меня найти.

На это Константин опустил голову, подтверждая мои слова.

Поднявшись в спальню, я упала на кровать. Чувство одиночества снова заполнило меня пустотой, и захотелось плакать. Словно во всем мире я одна, и нет человека, к которому можно прижаться и успокоиться. Почему-то, сделав звонок маме Кирилла, я поехала на кладбище и долго сидела у могилы отца своего ребенка, разговаривая с ним и жалуясь.

Крик вороны заставил очнуться, а за несколько метров от меня вдруг появился мужской силуэт. Это был Костя.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, поравнявшись с ним. – Следишь за мной?

– Да, – спокойно ответил Константин. – Это моя обязанность, мы договорились.

– О чем договорились?

– Мне нужно быть рядом. Всегда.

– Только от этого как-то не тепло, – буркнула я.

– Я не тот человек, который подарит тепло. У меня другие задачи.

– Никогда не думала, что скажу это, но сейчас бы все отдала, чтобы Кирилл был жив. Уверена, он согрел бы меня в такой трудный период. Все больше я понимаю, что относилась к людям поверхностно, как к само собой разумеющимся элементам. Теперь пожинаю плоды.

– Тебе настолько плохо? – спросил Костя.

– Да. Мне плохо. Только после смерти Кирилла, я поняла, что он значил для меня, потому что если бы он был жив, поддержал бы. Кроме него у меня, как оказалось, никого нет.

– Прости.

– За что?