Иона продолжала раскрывать происхождение моей хозяйки, я почти привыкла к её грубому голосу, то звучавшему твёрдо, когда дама говорила о конунгах, то запинавшемуся на согласных, когда речь заходила о самой Лив и обо мне.

– Я здесь правая рука скальды, её молочная сестра. Заправляю здесь делами и молитвами, – Иона сняла косынку с головы, отбросив её в угол на стул, и отдёрнула занавеси, пустив в комнату бледный свет луны. Он тут же заиграл на её густых коротких волнистых волосах цвета коры дерева.  – Я потомок мёртвого народа, обитавшего здесь со времён Сотворения мира. Я узнаю, если ты, пришедшая издалека, замыслишь недоброе. Сила скальдов велика, их умения простираются до ледяных пиков самых высоких скал Севера, но мои знаки глубже самых тёмных пещер Незамерзающего моря.

Украдкой я всматривалась в Иону, чтобы открыть истинную сущность темнокожей, но в её гибком стройном маленьком теле клубилась лишь живая тьма. Она не врала, не преувеличивала. Она пугала меня сильнее бурь Свирепого моря, о которых наслышан каждый по оба берега.

Сильнее людей-птиц с льдистой кровью, жрецов местных Богов и даже полосатых котов в колеснице Фрейи.

– Ты поняла меня, фронна? – Иона снова подошла и взяла меня за руку, заглянув в глаза. Её макушка едва доходила мне до подбородка, но сразу возникло ощущение, что это я уменьшаюсь и слабею, а она вырастает до самых звёзд.

– Поняла, варта Иона, – прошептали онемевшие губы, и тьма внутри дамы вырвалась наружу, захватив меня в плотное кольцо. Я онемела.

Застыла, словно смотря на себя со стороны. Тьма клубилась, проникая в меня, сливаясь с кровью и направляя мысли к прошлому. Вот я сижу и смотрю на королеву-мать, а она говорит о том, что поможет мне. Потому что в жизни есть не только власть, но и любовь.

– Ради неё иногда можно склонить голову перед тем, кто ниже тебя по положению и крови.

– А перед тем, кто выше? – задаю я вопрос.

Совсем не детский, ибо я никогда не была ребёнком полностью. Всегда ощущала себя запертой в маленьком теле, лихорадящим от Силы, рвущейся наружу. Я должна была её сдерживать, чтобы ненароком не ранить тех, кто рядом. Кто дорог мне.

Леди-королева нахмурилась. Вопрос ей не нравился, хотя я не могла взять в толк, почему. Это так естественно и правильно – склоняться перед тем, кто выше.

– Нет такого на этой земле, Хельга. И слава Богам за это, – вздохнула королева, и тьма, стоявшая за её спиной, проявилась. Задрожала вместе с той, кто дала мне жизнь, но не отступила, а попыталась проникнуть в меня снова.

– Слава Богам, – проговорила я медленно то ли в видении, то ли наяву. Мой голос звучал чисто, словно перезвон колокольчиков, поймавших ветер.

И я очнулась в комнате, залитой лунной светом. Тьма в образе низкорослой дамы с волнистыми волосами, такими жёсткими, что напоминали покров насекомых, дрожала под моим взглядом, но продолжала хрустеть суставами, выворачивая их самым причудливым способом.

– Паучиха, – произнесла я с облегчением, увидев  то, что скрывалось за тьмой.

Она сидела в её центре, испуская из блестящих лапок тёмный туман, так она когда-то, когда вся земля была покрыта льдами, пугала и заманивала людей в свою пещеру, чтобы пожрать их память.

Сила внутри меня заворчала, как зверь, у которого отняли добычу, лишь дав вкусить запах горячей крови, бьющей из ран, но я не позволила ей выпить тьму, хотя могла бы. Но это не продвинет меня ни на шаг. Я пока не знала, куда иду, но чуяла правильную дорогу.

– Воспоминания, ей нужны твои воспоминания, – морщилась тьма, обретая вид  варты Ионы. Сейчас её глаза стали белыми, невидящими. Она запомнит всё, что я сочту нужным ей вложить.

– Я старшая дочь лорда Акселя из рода Винной Лозы. Три сестры не получили наследство, мы были вынуждены отправиться на Север, чтобы стать жёнами ярлов. Мы жили в Лесном королевстве в чудном поместье с розовыми кустами под окнами и вечерами читали книги, музицировали или пили чай на веранде…

Я говорила, а тьма внимала и впитывала ложные воспоминания. Придёт день, когда я узнаю, зачем они понадобились Славной Лив. И пойму, куда двигаться дальше.

А сейчас пришла пора отпустить паучиху.

– Что случилось, варта? – вскрикнула я изменившимся голосом и вывела Иону из транса.

– Всё в порядке, – пробормотала она и поднесла руку к виску. Отпустила меня, отступив к окну, и встряхнула кудряшками, отгоняя наваждение.

– Пойдём, надо тебя приготовить. Сегодня у скальды будет в гостях её жених, скальд Хемминг из рода Серых Хвостов. Он захочет тебя видеть.

2

– Зачем вы приехали сюда, фронна? – спрашивал меня во сне скальд Хемминг ещё до того, как я увидела его наяву в первый раз. И не могла ответить.

Разве чужаку будут понятны мои помыслы? Разве он сможет оценить их правильно и понять, почему я ищу спасение так далеко от дома? Наверное, всё дело в магии, в её особом сродстве Божественной Силе, но об этом лучше молчать даже в мыслях.

– Тебе помогут переодеться, фронна, – снисходительная улыбка мелькнула на тонких губах Ионы, когда та привела меня в маленькую комнату на первом этаже, больше напоминающую кладовку, чем спальню.

В комнате стояла кровать, застеленная грубой холщовой тканью и узкий шкаф с покосившейся дверцей.

– Здесь нечасто бывают гости, – словно оправдывалась Иона, и тут же добавила: – Вы не останетесь тут надолго.

– Правда? – невольно спросила я, внутренне содрогнувшись. Эта каморка напомнила мне келью послушниц, только пополнивших ряды ушедших в Обитель вечных дев. Неужели мои Боги настигли беглянку и здесь, на краю света?

– Разве карлы не говорили вам? Впрочем, чего ожидать от этих бездельниц?!

– Расскажите, прошу вас, варта. Я вижу, что вам многое известно, – взмолилась я, обернувшись к той, кому недавно сумела вручить свои ложные воспоминания.

Теперь мы обе притворялись: она в том, что они не имеют для скальды Лив никакой ценности, я в том, что не подозреваю о способностях варты.

– Любопытна? Хорошее качество, фронна, если умеешь держать язык за зубами. Но мне некогда болтать попусту. Скальда ждёт, что я приду.

– Ну, пожалуйста, варта!

Дело было не только в любопытстве.  Я боялась, что сейчас Иона выйдет и запрёт меня. Я останусь в этой тюрьме надолго. И никому не будет дело до пленницы в поместье Славной Лив. И моя Сила не сможет помочь против тех, кто дал её мне.

Я уже не сомневалась, что Боги приготовили мне наказание, а новым Небодержателям всё равно до иноверки с того берега Свирепого моря. Они не станут вмешиваться, наоборот, с удовольствием посмотрят, как её приносят в жертву.

– Не дрожи так. Выпей, – варта подошла к прикроватному столику  и налила из кувшина, стоявшего тут же, в пустой стакан густой жидкости, похожей на кровь. – Это кисель из морозных ягод. Они растут у самой границы возле скал. Это далеко отсюда. Оттуда когда-то пришёл мой народ, мне приятен этот вкус.

В глазах варты мелькнуло мечтательное выражение, но она тут же очнулась и отпила из стакана первой, причмокивая языком, а потом протянула стакан мне.

В Вудстилле мы страшились допивать или доедать за кем-то. Леди-мама говорила, что так можно призвать чёрный мор. Он уже однажды свирепствовал в Лесном королевстве при моей жизни и чуть не оборвал её в самом начале. Тогда я потеряла волосы. Но они выросли снова и стали ещё ярче, из-за чего я получила прозвище Алого Гергина.

Но сейчас медлить из-за предубеждений было опасно. Ещё опаснее для меня, чем самая страшная болезнь, обидеть молочную сестру скальды.

Отчего-то я видела, что паучиха и куница, внешне такие несхожие, злопамятны и мстительны. Причём белокожая скальда гораздо опаснее своей темнокожей наречённой сестры.

– Благодарю, варта, – сделала я книксен и чуть не оступилась. Каждый раз, когда я пыталась идти наперекор той роли, для которой родилась, кто-то наказывал меня.

Пригубив кисель, я с удивлением обнаружила, что он приятен на вкус и разгоняет кровь не хуже вина, которым по ошибке нянек я напилась в детстве. Уйти от надсмотра было легко: взмахнула рукой и сделалась невидимой. Жаль, что с тех пор, как я пересекла границу родного королевства, эта способность была утрачена.

– Расскажите мне что-нибудь о карлах или о чём-нибудь ещё. Мне не будет так страшно.

– Бедняга, – смягчилась варта и забрала из моих дрожащих рук стакан, чтобы наполнить его снова, но против ожиданий осушила полностью сама. – Ну, расскажу тебе пару историй. Например, о том, как дочь-вдова дальней сестры прошлого конунга сбежала, оставив двух девочек на попечение государя. Только чтобы не выходить замуж по выбору конунга. А дочь её выросла и смогла завоевать доверие государя. Поэтому теперь она имеет богатство, этот дом и свободу выйти замуж по любви за сиятельного скальда. Разве могла рассчитывать на это дочь предателя короны и беглянки?

Варта Иона осушила третий стакан и встала. Тряхнула жёсткими кудрями, выбившимися из хвоста, закрученного в сложную причёску на манер скальд, и заявила:

– К тому же ты не единственная фронна, прибывшая сюда и нашедшая новое место. Старайся, и скальда оценит тебя. Как оценила прочих. Пока ты не перестанешь быть ей полезной.

Варта Иона приказала ждать и решительно направилась к выходу. Казалось, она жалеет, что сболтнула лишнего, но раз исправить ничего нельзя, остаётся надеяться, что я всё равно ничего не поняла от испуга.

– Жди, – бросила она через плечо и захлопнула дверь. Мои страхи снова ожили, когда в замке повернулся ключ, но не успела я осмотреться, как дверь снова отворилась, и на пороге появилась Мектильда. Черноволосая, румяная, одетая по местной моде, да к тому же далеко не в те полинялые тряпки, которые носили в Голубых залах рядовые фронны.

– Я не сплю? Ты всё это время была здесь? – улыбнулась я, сдержав желание подбежать и обнять бывшую служанку. Это было непозволительно в прошлой жизни, но и в этой я не чувствовала себя способной на подобное. Словно за моей спиной всегда стояла Королева-мать и следила, чтобы я помнила о своём происхождении.

Даже если все вокруг забудут.

– Не совсем, моя госпожа. Меня привела в этот дом скальда Ульрика, – Мектильда казалась спокойной, говорило ровно, держалась уверенно. Что-то поменялось в ней с тех пор, как её, растерянную, плачущую и кричавшую о помощи, увели прочь хускарлы в чёрных одеяниях.

– Каково твоё умение? – улучив момент между её неторопливым восхвалением местной знати, сплошь состоявшей из достойных, умных и сильных магов, способных разглядеть свет в остальных.

Мектильда явилась не просто так. Она принесла мне новое платье, в котором я должна была появиться за ужином. Фасоном оно напоминало наши сарафаны, которые приелись фроннам и выцветали раньше, чем сменится луна, но эта ткань, в которую меня облачала бывшая служанка, была столь приятна телу, словно его касался лёгкий тёплый ветер.

– Я умею оживлять цветы, – смущаясь ещё больше, пробормотала Мектильда, пока её проворные пальцы закрепляли завязки и прикалывали заколками тесьму. – И слушать, о чём они шепчутся.

– Здесь мало цветов, фронна. Не за это ты полюбилась скальдам, – проговорила я медленно, жалея, что нет зеркала. Я бы хотела увидеть себя в новом наряде столь насыщенного сиреневого цвета, что фартук казался ожившим ковром. – Почему тебя выделили из всех?

Мектильда уколола моё плечо, и тут же в мыслях всплыла картинка: за моей спиной вместо Мектильды клубится Тьма винного цвета, из неё на миг высовывается что-то остроносое, и тут же прячется в странный туман.

– Простите, моя госпожа, – склонила голову служанка, обойдя меня кругом. – Я не знаю. Скальды сказали, что у меня особый Дар. Я никогда раньше и мечтать не могла, что обрету Силу. Знаете же, что мои предки не были из чистых.

– Теперь это неважно, – кивнула я, подав ей руку. – Давай заканчивать. Думаю, меня скоро позовут.

– Я совсем забыла, госпожа, – всплеснула руками Мектильда и странно суетилась, хлопая себя по карманам праздничного фартука. – Вот она. Вы должны это надеть.