Я знаю только одного человека, который может прийти в столь поздний час. Надеюсь, причина веская, иначе не открою. Прятаться от Зена я не собираюсь и тем более сбегать: рано или поздно нам все равно придется поговорить. Но как же хочется этого избежать!

Подхожу к подоконнику, на котором оставила телефон, и проверяю уведомления. Вопреки ожиданию, что там куча пропущенных звонков и сообщений, на экране всего лишь одно. От Дамианиса.

«У Леи поднялась температура. Что делать?»

Ничего не остается, как идти открывать дверь. Зен стоит на пороге с Леей в руках. Малышка, положив голову на его плечо, выглядит очень жалко. Почти как в тот вечер, когда лишилась семьи. Благо не плачет.

– Врача вызвал, – отчитывается Зен, – но он будет только утром.

– А температуру мерил?

– Чем? У меня ничего нет.

Да, признаю, спросила глупость.

– Проходите. – Пропускаю Зена в номер.

Кажется, у меня что-то было от температуры. Михайлова давала список в дорогу, я сфоткала его и переслала Нике, она всё и купила.

Иду в ванную и возвращаюсь с детским жаропонижающим.

– Откуда это у тебя? – щурится Зен, увидев упаковку.

– Племянники часто бывают в гостях. Я давно не наводила порядок в аптечке, – обманываю на ходу, злясь на Дамианиса, что он чересчур внимательный.

Градусника нет, но Маугли и впрямь горячая и слишком спокойная: несвойственно ей такое поведение. Особенно перед сном. Обычно так и норовит улизнуть из кровати.

– Как она провела день? – интересуюсь я.

Ведь хотела взять Маугли! Жаль, что не сделала это.

– Когда я вернулся из ресторана, Лея бегала и не хотела укладываться спать, а спустя час вдруг притихла и легла рядом. Тут-то я и понял, в чем дело.

– Дети болеют, это в порядке вещей.

Достаю мерный шприц из упаковки и смотрю на Зена, который гладит Лею по голове. Про себя улыбаюсь.

Дамианис был бы хорошим отцом для моего ребенка, зря я раздуваю трагедию на ровном месте. Да и сравнивать свою ситуацию с историями других женщин глупо.

– Ты говорил, что не хочешь детей. Почему? С Леей у тебя неплохо получается… – начинаю издалека.

Зен мрачнеет:

– Не самое удачное время для подобных вопросов.

– А когда оно будет удачным?

– Я не хочу обсуждать личные темы. День был тяжелый. – Он задерживает взгляд на букете, который подарил Насиб. – Предложение поужинать получила?

– Получила. – Я даю Маугли лекарство.

– И как? Согласилась?

– Не самое удачное время для подобных вопросов. Не люблю разговаривать на личные темы.

Дамианис ухмыляется, и вокруг его глаз собираются лукавые морщинки.

– Через полчаса Лето должно отпустить. Если что-то будет беспокоить, я поблизости. Ну и визит к врачу обязателен, чтобы твоей малышке назначили правильное лечение.

– Можно мы здесь побудем? Сил нет туда-сюда ходить. Говорю же, день был тяжелый.

– Нет, – отвечаю твердо. – Больше никаких ночевок в моем номере. У тебя есть свой.

– Давай Лее мультик потихоньку включим, она заснет, и я ее перенесу, – продолжает настаивать Зен.

Приходится пойти на уступки. Я сажусь рядом с Маугли и, как Зен недавно, глажу ее по голове. Девочка чуть ли не мурчит от удовольствия, глядя в экран телевизора. Спустя десять минут она засыпает.

– Это хорошо, что она заснула? – спрашивает Зен.

– Думаю, да. Оставь Лето сегодня со мной. Под утро температура опять может подняться, я дам ей лекарство. Только перенеси ее, пожалуйста, в спальню.

– Спасибо, – с воодушевлением принимает Зен мое предложение.

Пока он относит Лею ко мне в комнату, я жду его в гостиной, чтобы закрыть дверь и наконец-то выдохнуть, что осталась одна. Ну почти одна. Маугли не в счет.

Прямо сейчас я очень волнуюсь. Каждую клетку сковывает напряжение, потому что я вынуждена контактировать с Зеном в такой поздний час. И не зря. Когда Дамианис возвращается, что-то в его взгляде и поведении за секунду меняется.

– Даша, нам нужно поговорить. – Он сокращает между нами дистанцию.

– Не нужно, Зен… – бормочу одеревеневшими губами и бросаю взгляд на его руку, которая сжимает мое запястье.

Мы смотрим друг другу в глаза, и эта обезоруживающая близость поднимает во мне ураган эмоций. Теперь я знаю, что секс между нами все-таки был и я беременна.

– Тот вечер…

– Было и было, – перебиваю его. – Я почти ничего не помню. Точнее, вообще ничего.

– Проклятье… – Зен замолкает, слышно его рваное дыхание. – Совсем не могу себя контролировать рядом с тобой.

Я снова чувствую приятное тепло в груди, а потом и внизу живота, когда губы Зена накрывают мои. Перед глазами возникают картинки из снов. А может, это вовсе не фантазии, а воспоминания о той ночи? Ведь я уже была с Дамианисом. Так почему бы не отпустить себя и не повторить нашу близость? Чтобы наконец перестать мучиться, представляя, как это могло быть. Однако голос разума пытается подать телу сигнал сопротивляться. Который тут же блокируется властным неандертальцем.

Зен спускается губами к моей шее, ведет мокрую дорожку к груди. В это мгновение получается думать только о том, что от него крышесносно пахнет и я хочу его руки везде, на всем теле. Жадно прижимаюсь в ответ и стону, мечтая расстегнуть пуговицы на рубашке Зена и коснуться ладонями его горячей кожи. Делать все то, что творила в своих снах. Или не снах?..

Дамианис опускает бретельку ночной сорочки с плеча и продолжает меня целовать. Шумно сглатываю, когда он делает то же самое со второй.

– Зен… Не надо…

– Я хочу тебя, Даша.

Желание, словно вибрирующее в его голосе, проскальзывает в меня стрелой, которая спускается вдоль позвоночника. В следующую секунду Зен поднимает меня на руки и несет на диван в гостиную.

21 глава

Внутренний голос вопит, призывая остановиться и не ходить по краю, выгнать Дамианиса из номера. Однако в крови пульсирует адреналин, который мгновенно вызывает прилив желания. Я отпускаю себя и доверяюсь Зену. Перестаю его отталкивать и обнимаю в ответ, подставляясь настойчивым, жадным губам.

Давно ничего подобного не испытывала, даже в нашу первую близость с Егором. Боже, какой Егор?.. Нет его здесь. Только я и Дамианис. И мое огромное, неподвластное разуму влечение к этому мужчине.

Рядом с Зеном стирается возраст, смущение. Да все на свете! Остается лишь чистый экстаз от его ласк.

Я обвиваю мощную шею руками, отвечая на требовательные и жаркие поцелуи, а потом делаю то, чего хотела все эти дни. Расстегиваю пуговицы на его рубашке и кладу ладони на твердую грудь, спускаюсь к упругому животу. Ниже. Исследую и наслаждаюсь каждым сантиметром сильного тела. Живые и яркие эмоции наполняют неконтролируемой похотью. Или это долгое отсутствие секса? Тот, о котором я ничего не помню, не считается.

Зен твердый и внизу. Я трогаю его эрекцию, вожу по ней ладонью, испытывая недоумение. Как можно было совершенно ничего не запомнить о той ночи? Дьявольски темные глаза наблюдают за мной. Зен не двигается, он сильно напряжен. Я не меньше. На миг даже кажется, что сейчас отключусь. Но мне не дают это сделать.

Дамианис стягивает с меня ночную сорочку и смотрит на грудь. Его взгляд – как из моего сна. Собираюсь стыдливо прикрыться, но Зен наклоняется ко мне и целует шею, ключицы. Его влажный язык – это особый вид экстаза.

Начинаю тихо постанывать, когда Дамианис подключает зубы. Впиваюсь пальцами в его плечи и веду ноготками по смуглой коже. Между ног так влажно, я ощущаю это даже через белье. Действительно стираются все границы. Будто себе не принадлежу.

В прошлый раз было так же?

Зен обхватывает мое лицо ладонями. Его глаза словно пронзают насквозь. Помедлив, он спрашивает:

– Вообще ничего не помнишь о той ночи?

Отрицательно качаю головой.

– Последние время ты мне снился. Постоянно, – признаюсь я и свожу бедра, позволяя стянуть с себя трусы.

За секунду до того, как Зен избавляется от остатков одежды, в голове всплывает вопрос: «Что будет после этой ночи? А после того, как я признаюсь, что беременна?» Но все мысли испаряются, когда Дамианис оказывается во мне и начинает двигаться. Тело само выгибается навстречу, требуя его ласк и силы.

Зен берет меня без грубости. Проникает с каждым толчком все глубже и глубже, даря ураган эмоций. Тело очень быстро становится тяжелым, непослушным, а потом я чувствую внутри взрыв. Невероятно мощный, меня словно стирает с лица земли.

– Тш-ш. Не так громко. Разбудишь Лею. – Зен накрывает мой рот своим, горячее дыхание проникает сквозь губы с влажным давлением языка.

Я запускаю пальцы в его волосы, продлевая мгновения кайфа. Это запредельно! Теперь понимаю, почему в прошлый раз не смогла устоять.

А вдруг инициатором близости был вовсе не Зен? Так хочется узнать подробности той ночи. И продолжить эту хочется не меньше.

Дамианис кончает на мой живот и обрушивается сверху весом своего тела. Какое-то время шумно дышит, а потом, восстановив дыхание, хрипло интересуется:

– Ты как? Всё нормально?

Слегка киваю. Он отстраняется, смотрит на меня. Непослушная челка падает ему на лоб. Зен такой красивый в это мгновение. Почему я раньше этого не замечала?

– Все получилось спонтанно, мы не предохранялись. – От низких нот в его голосе по телу опять разливается приятное тепло. – Беременность маловероятна, но в случае ее наступления я буду настаивать на прерывании.

Меня словно в чан с холодной водой окунают. От пережитой эйфории не остается и следа. Вожделение сходит на нет. А ведь буквально минуту назад я представляла, как снова начну ласкать Зена и между нам повторится близость. Заниматься с ним сексом в реальности оказалось в разы приятнее и острее, чем во сне.

– Почему? – только и удается выдавить из себя.

– На то есть причины. И мое личное желание.

Его слова приводят меня в глубокое замешательство. Внизу живота вдруг начинает тянуть.

Хочется повести себя, как инфантильная малолетка: закатить истерику на ровном месте, попросить Зена немедленно убраться из номера. Это от страха. Который пришел на смену возбуждению.

Но я должна сдержаться и не показать эмоции. Терпение в минуту гнева или страха впоследствии избавит от тысячи мгновений сожаления.

Когда разводилась с Егором, до безумия хотелось оттаскать за волосы каждую из женщин, с которыми он общался, флиртовал, а может, делал не только это. Но подобного я себе не позволила и сейчас безмерно благодарна своей выдержке, которая уберегла от опрометчивых шагов.

– В прошлый раз мы тоже не предохранялись? – Отталкиваю Зена и отползаю в угол дивана.

– Конечно, предохранялись. – Он садится на краю.

Тогда вообще ничего не понимаю… Как я могла забеременеть? Лишь чудом не произношу это вслух.

Теперь я и вовсе не уверена, что решусь сказать Дамианису о ребенке. Во всяком случае, пока не выясню, почему он так категоричен в своем решении не иметь больше детей. Не хватало еще, чтобы Зен за руку тащил меня в клинику на аборт. Проблема усугубляется тем, что я в его стране, у Дамианиса масса возможностей надавить и сделать все по-своему.

– Обычно я не пью много. Не знаю, что произошло в прошлый раз, – начинаю, запинаясь. Я считаю необходимым это сказать. Растущий живот скоро станет заметен, а Дамианис не дурак и поймет, кто к этому «причастен». – В памяти как будто пробел…

Зен поворачивается и смотрит на меня. Взгляд спокойный, даже кажется, что в нем есть капля вины. Жалеет, что тогда воспользовался ситуацией? Судорожно вспоминаю случаи, когда напивалась. Ничего постыдного за мной раньше не было замечено.

– Обычно я не сплю с женщинами, которые не отдают отчета своим действиям. Но ты в тот вечер была очень настойчива. И явно понимала, что делаешь.

– В каком смысле?

– В прямом.

– Я была пьяна. И ты, видя в каком я состоянии, решил этим воспользоваться?