Молча ем завтрак, запиваю таблетку водой и выхожу на улицу, где уже ждет Леон. Без белья не особо уютно, но вскоре начинает действовать обезболивающее и возникший дискомфорт сглаживается. Даже настроение появляется, когда мы доходим до беседки с лежаками, откуда открывается потрясающий вид на озеро и лес.

Вокруг тишина. В воздухе пахнет дождем. Я ощущаю что-то сродни умиротворению и восторгу. Если бы не присутствие Дамианиса и его мрачность.

– Что-то серьезное произошло? – спрашиваю, проанализировав вчерашнюю ночь и сегодняшнее утро.

В ответ ни слова.

Я поворачиваюсь к Дамианису. Он лежит рядом, закрыв глаза. Странно видеть его не за компьютером и даже без телефона. Мобильник Леон оставил в доме. Случайно или умышленно, не знаю.

– Почти три недели ты меня не трогал, мы вроде как договорились, что ты дашь мне время, а вчера планы резко изменились. Ты не сдержался. Это из-за проблем? Или я где-то допустила ошибку?

Леон продолжает молчать, чем безумно нервирует.

– Почему мы не предохранялись? – не оставляю попыток услышать ответ хоть на какой-нибудь из вопросов. – Мне показалось, у тебя серьезный пунктик на этот счет.

– По-хорошему, тебя бы сейчас выебать, но ведь всю округу распугаешь своими воплями.

Сознание оглушительно орет, чтобы заткнулась, но проблема в том, что я не хочу молчать. Леон оказался прав на мой счет. Мириться с ролью бездушной игрушки – это не про меня. С моим мнением придется считаться, если Дамианис рассчитывает оставить меня рядом с собой.

– Это совершенно не то, что хотелось бы услышать. Я задала вопрос про предохранение.

– Надо было заехать в аптеку, но я потерял над собой контроль. Покажешься гинекологу, как вернемся, подберете контрацептив, – говорит Леон с таким убийственным спокойствием, что волна ненависти и негодования опять поднимается и топит меня с головой.

– Кто такая Ксанта? Если что, я отработала авансом все твои откровения. Наперед.

Дамианис приподнимает уголки губ, но это даже не намек на улыбку.

– Я хочу подробности, – настаиваю.

– Без Ванессы не обошлось?

– Не обошлось.

Опускаю глаза на свои руки – они дрожат. И явно не от холода. Меня кроет от эмоций.

– Мы с Ксантой познакомились в детдоме, вместе выросли, – начинает Леон, когда я уже и не надеюсь услышать от него хоть какие-то объяснения. – У нас были общие планы, цели, мечты. Я много трудился и стал зарабатывать хорошие деньги, изо всех сил стремясь выбиться в люди. Получилось. Но однажды провел рискованную сделку и попался. Следователь, который вел мое дело, заприметил Ксанту. Позже я узнал, что они переспали. Возможно, на нее надавили, запугали, что не выйду, не знаю. Через месяц меня бы и так отпустили, друзья занимались этим вопросом.

– Что было потом?

– После этого наши пути разошлись.

Для меня все становится только запутаннее. Ванесса другое рассказывала.

– Ты вот так просто оставил свою невесту в беде?

Дамианис молчит.

– Ты вообще ее любил?

– С тех пор мысли о женитьбе меня не посещали.

– Она ведь сделала это ради тебя, ты понимаешь?..

– Я никого не просил идти на подобные жертвы.

– И как сложилась ее судьба после вашего расставания?

– Спустя некоторое время Ксанта прислала письмо, чтобы я проверился на ВИЧ, приложив результат своего анализа. Положительный.

В груди отчего-то щемит.

– Ты чем-то болен?

Леон наконец открывает глаза и смотрит на меня как на дурочку.

– Меня вдоль и поперек проверили, прежде чем ты ко мне прикоснулся… – поясняю.

– Потому и прикоснулся. Ты ничем не больна. Я, кстати, тоже. Думаешь, будь я инфицирован, допустил бы секс без защиты?

– Не знаю, что от тебя ждать…

Может, проблем со здоровьем у Леона и нет, но с мозгами точно беда.

– Я проходил постконтактную профилактику. Сдавал анализы в течение полугода. ВИЧ не подтвердился. Я абсолютно чист и почти здоров.

– Ксанту заразил тот следователь?

– Если желаешь еще подробностей, тариф ты знаешь, – обрывает меня Дамианис.

– Нет, больше не желаю. В общих чертах я все поняла.

И теперь еще сильнее хочу держаться от Леона подальше. После его откровений я чувствую себя так, словно по мне катком прошлись. Пищи для размышлений хватит на несколько дней вперед, хотя не покидает чувство, что Дамианис не все рассказал, умолчав о каких-то деталях.

– Но одно я все-таки хочу услышать. Часто ты себе девочек-игрушек покупаешь?

– У судьбы какое-то дурацкое чувство юмора, – произносит Леон с нотками веселья.

Собираюсь спросить, что он имеет в виду, но звук за нашими спинами заставляет повернуться.

Несколько человек в черных костюмах по тропинке идут к беседке и громко переговариваются. Показывают руками в нашу сторону.

На лице Дамианиса ноль эмоций, даже намека нет на удивление. А меня словно в тиски сковывает тревога. Сердце начинает учащенно биться.

– Ты говорил, что ничего серьезного не произошло… Обманул?

Леон поворачивается, смотрит на меня мрачно.

– Вот сейчас и проверим.

24 глава

Люди, которые приближаются, не выглядят дружелюбно и явно здесь не за тем, чтобы пожелать нам хорошего отдыха. С каждой новой секундой паника лишь нарастает, в то время как Леон кажется абсолютно спокойным. Что-что, а держать лицо он умеет. Интересно, что у него внутри происходит, когда вокруг не пойми что творится или обстоятельства вынуждают действовать вразрез с планами?

Я, бесспорно, проигрываю на фоне Дамианиса, хотя раньше хватало выдержки и мозгов не демонстрировать свои истинные эмоции. Но в последние недели себя не узнаю. Совершенно. Да и перемены в жизни слишком стремительные. Месяц назад посмеялась бы в лицо тому, кто сказал бы, что я окажусь в подобной передряге и буду так ярко и неоднозначно реагировать на незнакомого мужчину. Но реагирую – факт. И это влечет за собой вереницу других событий. Как приятных, так и не очень.

– Если бы я поручил тебе важное дело, в ущерб твоим интересам, но во благо моим, как бы ты поступила? – внезапным вопросом сбивает с толку Леон.

Еще одна стрессовая ситуация на фоне уже существующего стресса не позволяет здраво оценить происходящее и найти ответ на каверзный вопрос Дамианиса. Наверняка он это делает, чтобы сместить фокус моего внимания с трех амбалов, которые все ближе и ближе к беседке?

– Иногда кажется, что ты проверяешь меня на прочность… – Чувствую, как мелкая дрожь пробегает от макушки до пят. – Тебе обязательно именно сейчас об этом спрашивать? Может, скажешь, кто эти люди?

– Ответ, Антонина. И побыстрее.

– Я не знаю! – чуть ли не выкрикиваю.

– Знаешь, – с нажимом произносит Леон.

– Я ведь и так согласилась работать на тебя в ущерб своим интересам. Потому что должна тебе деньги. Пока работаю, можешь быть уверен, что убытков больше, чем есть, от меня не будет. Но это касается только работы. В личном же плане тебя хочется убить. И здесь я не могу дать никаких гарантий…

– А если бы не была должна?

– Палец о палец ради тебя бы не ударила и бежала как можно дальше!

Дамианис улыбается:

– Запомни, в бизнесе ничего и никогда нельзя пускать на самотек. Раз оступишься, и последствия затронут все сферы. Забрать тебя из тюрьмы, к сожалению, было ошибкой… – Договорить он не успевает.

Коротко стриженные мужчины под два метра ростом подходят вплотную и становятся рядом с нашими лежаками. Один хватает меня за плечо и поднимает на ноги. Встряхивает с такой силой, будто собирается вышибить дух.

– Девку в машину, – распоряжается самый крупный из мужиков и, по-видимому, главный. – С тобой будет отдельный разговор. – В упор смотрит на Дамианиса.

– Вы бы не торопились девушку туда-сюда катать, – спокойно произносит Леон. – Деньги за нее платил я. Следовательно, и распоряжаться ею – тоже мне. Ну или Маршалл может перекупить. Сколько наличности он вам дал? Мне нужны гарантии.

Грозный амбал достает пистолет и наводит его на Дамианиса.

– Такие гарантии тебя устроят? – агрессивно цедит он.

Леон даже бровью не ведет, а у меня ноги подкашиваются от ужаса.

Боже, куда я влипла?..

– Ты бы пушкой не махал перед моим лицом. Рано или поздно я соглашусь занять место Алекса и тогда первым делом отправлю вас всех на улицу. Будете работать вышибалами в каком-нибудь второсортном борделе. Если повезет.

Бугай убирает пистолет и приказывает двум остальным тащить меня к машине.

Один из них толкает со всей силы, и я едва не падаю. Громко всхлипываю, не в состоянии болше держать эмоции под контролем. Паника взрывает мысли. Не знаю, как себя вести. Кричать? Звать на помощь? Молить Дамианиса не отдавать меня этим страшным незнакомцам? Почему Леон ведет себя так, будто ему плевать, что со мной будет дальше? Или на самом деле плевать?

Он продолжает переговариваться с главным бугаем, их голоса отдаляются, а потом и вовсе затихают, когда мы отходим на приличное расстояние.

– Быстрее ногами перебирай, – пихает в плечо тот, что идет сзади.

Споткнувшись, я падаю на землю. Сдираю ладони в кровь.

Амбалы хохочут, ждут, когда встану, и снова толкают. Так повторяется несколько раз. Глупые забавы!

– Ну все. Довольно, – приказывает тот, что пониже ростом, и мы опять двигаемся в сторону домика.

Я шмыгаю носом и смотрю себе под ноги, цепляясь взглядом за кровь на руках. Местные пейзажи больше не кажутся умиротворяющими и волшебными. Теперь я буду видеть их в кошмарах.

Несколько минут, что мы идем до ворот, у которых стоят две черные машины, превращаются в самую настоящую пытку. Мужик сзади, словно нарочно, то подножку подставит, то за задницу ущипнет.

Отчасти Дамианис прав. Мне не следовало брать этот чертов заказ, чтобы не чувствовать себя жертвой. Жажда получить быстрые деньги за, казалось бы, простую работу привела вот к такой чудовищной расплате. В жизни бы не подумала, что так запросто можно покупать или похищать людей, а потом делать с ними все, что заблагорассудится.

Остановившись у одной из машин, амбал, который все время шел позади и донимал своим «вниманием», ни с того ни с сего отвешивает мне пощечину. До гулкого звона в ушах. Не припомню, чтобы их старший давал подобные распоряжения.

– Хоть бы покричала для приличия. Ведешь себя, как смирная овца. – Мужик зло сплевывает мне под ноги.

Едва сдерживаюсь, чтобы не плюнуть гаду в лицо. Не знаю, во что втянул меня Леон, но мне это до жути не нравится. Зато вдруг четко осознаю, как себя вести. Нельзя показывать страх.

– Немая, что ли? К тебе обращаются.

Бугай опять замахивается, но второй «шкаф» его останавливает:

– В целости и сохранности было поручено доставить.

– Ну да. Маршалл ей голосовые связки проработает… А если боссу не зайдешь, сам вставлю тебе по гланды, – похотливо ржет мерзавец. – Тебе понравится.

Вроде неприятные, поганые словечки вылетают не изо рта Дамианиса, но именно его я сейчас ненавижу и презираю всем нутром. За что Леон так со мной? Попользовал перед тем, как отдать другому? Или другим. Сволочь. Не мог спрятать или отпустить?

– Артура ждем? – Качок оглядывается.

– Написал, что на разговор задержится. Поехали.

– Когда этого Дамианиса кто-нибудь по-настоящему грохнет? За что ему такие привилегии от Версаля?

– За то, чего у тебя нет. Я сейчас про мозги. Запихивай эту шалашовку в салон.

Меня заталкивают на заднее сиденье, и машина трогается с места. Когда мы выезжаем из поселка и оказываемся на трассе, здоровяк за рулем утапливает педаль в пол, прибавляя скорость, будто торопится на кладбище, а не в город.

Пытаюсь дышать и не думать о том, что вскоре ждет. Не думать, что этот подонок, который остался сейчас в беседке с неким Артуром, с такой легкостью отдал меня каким-то ублюдкам, еще и попросил за меня деньги.