– Я сейчас, – сжимаю руку Джареда и бегу в свою комнату. Открываю шкатулку с готовыми украшениями и достаю оттуда браслет, который недавно сделала специально для Джареда. Из шариков черного малахита. Чтобы он защищал его и приносил удачу.

Спускаюсь вниз и выбегаю на улицу. Подхожу к растерянному Джареду и вкладываю в его руку браслет. Он опускает взгляд, и в его глазах что-то мелькает.

– Это на память обо мне. Он принесет тебе удачу и будет защищать от всего плохого.

– Спасибо, кудряшка, – крепко сжимает браслет в кулаке.

– Мы еще увидимся когда-нибудь? – смотрю на него с надеждой.

– Не думаю, Лорейн.

Поддаюсь порыву и, став на носочки, обнимаю его за шею, вдохнув аромат соленого океана.

– Я люблю тебя, Джаред, – шепчу, так чтобы услышал только он.

– Кудряшка, ну какая любовь, ты еще совсем маленькая для этого, – чувствую, как гладит меня по волосам.

– Лорейн, сейчас же вернись в дом! – за спиной раздается грубый голос отца, и я отстраняюсь от Джареда, посмотрев в его глаза.

– Прощай, кудряшка. Я всегда буду помнить о тебе, – нежно проводит рукой по пряди моих волос, которая сразу отпружинивает, когда он отпускает ее.

Сквозь пелену слез смотрю, как Джаред садится в машину с женщиной, и та уезжает с участка.

Едва перебирая ногами иду в дом, смахивая с глаз слезы.

– Что это такое было? Я разве тебе не говорил не приближаться к нему? – отец никак не может успокоиться.

– Я просто попрощалась, – шмыгаю носом.

– Попрощалась она. Хватит испытывать мое терпение, Лорейн. Ты будешь общаться с теми, кто тебе под стать. Когда придет время, выйдешь замуж за Мэта. Мы с его отцом уже все решили.

– Чтооо? – поворачиваюсь к отцу, раскрыв рот.

– Я все сказал.

– Нет, папочка! Я не хочу! – подбегаю к нему и схватив за руку.

– Захочешь, – выдергивает руку. – Никуда не денешься, – отрезает и уходит вглубь дом.

Закрываю рот рукой и бегу в свою спальню, рыдая навзрыд. Падаю на кровать и даю волю слезам, от разрывающей в груди боли.

Глава 4

Настоящее время…

– Прости, немного задержалась, – от просмотра прохожих, спешащих по своим делам через окно кафе, меня отвлекает голос Кэрри, и я поворачиваюсь к ней.

– Ничего страшного. Я сама недавно пришла, – откладываю карандаш и блокнот с очередным эскизом нового ожерелья, которое собираюсь сделать в ближайшее время.

– Скоро ждать новинок? – подруга указывает на блокнот.

– Как только найду свободное время. Сейчас очень большая нагрузка на работе. Отец решил, что мне как можно скорей нужно войти в курс дела и отправил на стажировку к руководителю отдела аналитики.

– Я думала, он хоть немного даст тебе передохнуть после окончания колледжа. Ты и так усердно училась все эти годы. Мы вот скоро с мамой собираемся съездить на недельку в Майами.

– Разве ты не знаешь моего отца?

– Знаю. И это ужасно злит. Вся твоя жизнь выстроена только из желаний отца, и мне по-настоящему обидно за тебя, Лорейн.

– Я уже смирилась, – пожимаю плечами, отпивая кофе из чашки.

– Ты могла бы сейчас быть одним из лучших дизайнеров украшений в Сиэтле, а вместо этого окончила колледж по специальности, которую выбрал для тебя отец. И теперь всю жизнь будешь работать на нелюбимой работе.

– Я работаю в семейной компании. Разве мне не повезло?

– Ты занимаешься тем, к чему твоя душа не лежит. Думаешь, я не вижу, как каждую свободную секунду ты рисуешь что-то в своем блокноте? Бизнес, финансы – это все не твое.

– Возможно. Но мне как-то удалось закончить колледж на отлично.

– Потому что ты из кожи вон лезла, чтобы угодить отцу и не разочаровать его.

– Давай лучше закажем обед, у меня не так много времени, – решаю перевести слишком болезненную тему.

– Как знаешь, Лорейн, – подруга берет кожаную папку с меню, открывая ее.

Как бы ни было больно, но Кэрри во всем права. С самого детства я делаю все, чтобы угодить своему отцу и заслужить его любовь. Я восприняла как должное, когда после окончания школы он запретил мне поступать на факультет дизайна и сказал, что я должна учиться в сфере финансов, чтобы потом занять одно из мест в семейной компании. Вот только я с детства мечтала стать дизайнером украшений и с годами смогла отточить навыки для создания по-настоящему красивых вещей. Половина школы, а потом и колледжа ходили в моих украшениях. Даже мама имеет в своей коллекции несколько колье и браслетов, созданных мной.

– Созвонимся, дорогая, – на выходе из кафе Кэрри машет мне на прощанье рукой, переходя на противоположную дорогу, чтобы зайти в офис косметической компании своей мамы, находящийся неподалеку. А я спешу вернуться в место, где чувствую себя чужой.

Поднимаюсь на пятый этаж, где расположен мой временный кабинет, и вхожу, увидев стоящего у стола отца. Он держит в руках аналитический отчет наших финансовых показателей за последние полгода над которым я работала и уже внесла пометки красной ручкой.

– Что-то случилось, пап? – обращаюсь к нему, положив жакет и сумочку на кресло, стоящее у стены.

– Хотел узнать, как твои успехи. Смотрю, ты неплохо справляешься, – указывает на документ в своих руках. Я вижу в глазах отца удовлетворение, но хотела бы найти там что-то более глубокое.

Гордость? Любовь? Я уже и сама не знаю.

– Я стараюсь, – обхожу стол и становлюсь напротив отца, посмотрев на него. Взгляд невольно падает на его волосы, подстриженные чуть короче, чем раньше. На висках, как и в других местах, их уже заметно коснулась седина. Но мой отец все еще достаточно привлекательный мужчина для своего возраста. Высокий и широкоплечий, в дорогом костюме, сшитым на заказ. От него так и веет непоколебимой волей и твердым характером.

– Надеюсь, твои старания быстро окупятся, – возвращает документ на стол.

– Я тоже надеюсь.

– Ну, не буду отвлекать, дочка. Вечером водитель, как всегда, будет ждать нас на парковке, – идет к выходу.

– Пап, я немного задержусь сегодня. Нужно подольше поработать. Приеду домой на такси.

– Раз уж так, то я скажу водителю заехать за тобой. Никаких такси, там ездит всякий сброд, – отрезает и выходит из кабинета.

С годами опека отца стала какой-то маниакальной. Я пыталась уговорить его, позволить мне получить права и самой водить машину, но он категорически отказался, сказав, что это слишком опасно. Я передвигаюсь по городу только с водителем и мне запрещено спускаться в метро, чтобы там ничего со мной не произошло. Пока мне не исполнилось двадцать один по вечерам, если я отправлялась на встречу с Кэрри или редкий поход в клуб, меня обязательно сопровождал охранник отца. К счастью, мне удалось хотя бы в этом уменьшить его контроль, уговорив больше не приставлять ко мне охрану. Но все равно я чувствую себя под постоянным пристальным наблюдением. В почти двадцать два года я совершенно не ощущаю себя свободной в действиях. Я даже не могу завести отношений с парнями. Потому что кто бы ни пригласил меня на свидание сначала проверяется службой безопасности отца, а потом проходит процедуру его жесткого допроса. От такого напора ни один парень не выдерживает и просто исчезает после первого свидания. Но три недели назад один сумасшедший поступок я все-таки себе позволила втайне от отца. Последние годы в колледже я ощущала себя белой вороной среди своих подруг, которые уже имели опыт интимных отношений с парнями. А я же единственное, чем могла похвастаться это мимолетными поцелуями. Но на недавнем выпускном я твердо решила покончить со своей девственностью с парнем, который последний год добивался моего расположения. Для смелости я выпила немного, но это никак не помогло мне расслабиться. Наутро я ужасно пожалела, потому что это было слишком больно и унизительно. Это случилось в школьном классе, пока все веселились в концертном зале. Никакой романтики и подготовки. Иногда меня до сих пор передергивает от воспоминаний. И не оттого, что тот парень был неопытен. Нет. Я знаю, что Джейк пользовался спросом у девушек и опыта у него достаточно. Дело в том, что я совсем ничего не чувствовала к нему, и это самое отвратительное. Я знаю точно, что больше никогда не позволю себе заняться сексом с тем, к кому у меня нет никаких чувств. Я выбрала Джейка только потому, что у него голубые глаза. Совсем как те, которые я запомнила на всю жизнь. Они до сих пор снятся мне иногда.

***

Приезжаю домой поздно вечером и сразу собираюсь подняться в свою комнату. Замечаю горящий свет в гостиной, но не слышу никаких звуков или разговоров. Иду в том направлении и застываю, увидев маму, одиноко сидящую на диване перед камином с бокалом красного вина в руке. Она одета в домашний шелковый халат пудрового оттенка, а длинные блестящие каштановые волосы рассыпались по плечам. Я всегда восхищалась своей мамой и мечтаю в ее годы выглядеть так же. Она просто воплощение элегантности, женственности и стиля. Именно ее любовь всегда придавала мне сил и энергии. Только ее поддержка помогает мне не чувствовать себя одинокой и лишенной отцовской любви.

Замечаю, как ее отрешенный взгляд направлен куда-то в стену, и она выглядит слишком потерянной. Становится не по себе видеть ее такой.

– Мама, почему ты здесь сидишь? – подхожу к ней и сажусь рядом.

– Просто решила немного расслабиться после тяжелого дня, – отвечает странным тоном и подносит бокал к губам, отпив немного.

– Какие-то проблемы в салоне?

– Нет. В салоне все хорошо.

– А где папа?

– Я не знаю. Наверно, очередная деловая встреча, – губы мамы искажаются в горькой ухмылке.

– Ты разве не созванивалась с ним?

– Нет, Лорейн. Твой отец не любит, когда я беспокою его своими звонками. Лучше расскажи, как у тебя складываются дела на новой должности?

– Папа сказал, что я неплохо справляюсь.

– И все?

– Ну да.

– Как всегда, ни слова поддержки в адрес единственной дочери.

– Мама, чем я его так разочаровала? Тем, что не родилась мальчиком?

– Ну что ты такое говоришь, милая, – мама отставляет бокал на журнальный столик и поворачивается ко мне. – Дарэн любит тебя. Просто он такой человек, он не умеет проявлять свои истинные чувства.

– Тебе тяжело с папой?

– Твой отец непростой человек, Лорейн. Его таким воспитал твой дедушка.

– И теперь он воспитывает меня такими же старомодными методами?

– Смерть твоего брата тоже сыграла немалую роль.

– Он переживает за меня?

– Очень переживает. И поверь, он хочет, чтобы ты была счастлива.

– Но я не чувствую этого.

– А ты попытайся почувствовать.

– Как сделала это ты?

– Наверно, я уже пойду лягу, – мама уходит от ответа, поднимаясь с дивана. – Спокойной ночи, дорогая.

– Спокойно ночи, мама, – провожаю ее взглядом со сжавшимся в груди сердцем.

Поднимаюсь в свою комнату и ощущаю все еще витающий в воздухе запах краски, оставшийся после недавнего ремонта. Пару месяцев назад я решила, что пора сменить розовые стены и шторы на что-то более нейтральное. Мне захотелось перекрасить стены в цвет морской волны и заменить текстиль на бежевые и коричневые тона. Я уже давно вышла с возраста маленькой наивной девочки, любящей все розовое. Мне иногда кажется, что я даже слишком рано повзрослела.

Достаю из сумочки свой блокнот и сев на кровать, начинаю рисовать новый эскиз сережек, идея для которых пришла ко мне только что. Так часто происходит, и в такие моменты я не могу держать образ в себе, мне нужно во что бы то ни стало перенести его на бумагу. Я рисую серьги с французской застежкой украшение которых будет в виде крыльев, часть перьев я сделаю из бирюзового турмалина. И добавлю несколько кристаллов для сияния. Уверена, получится что-то необычное и цепляющее глаз.