– Какие силы сейчас за Сенат? – перевела она тему, заметив, что Дагнар не хочет обсуждать возвращение воспоминаний.

Нэш фыркнул.

– Небесная армия и Беспечные. Сенаты не стали втягивать смертных, потому что они для них слишком слабы. Часть Льерса и Асхая также выступят за Сенат и Богов. Они считают, что мы снова хотим истребить их. Идиоты, – выплюнул он, взлохматив светлые волосы. – Весь Эрелим разделился на две стороны: что ангелы, что падшие, что смертные и жители Асхая и Льерса. Лишь Рондда осталась независимой. Сейчас сложно сказать, на чьей стороне преимущество. Сила Эстеллы приравнивается к силе Богов или Люцифера, поэтому, когда мы освободим ее, все станет куда лучше. Если получится договориться с Ронддой, мы точно будем в плюсе. А пока что…

Нэш окинул Клэр изучающим взглядом, в котором пронеслись тысячи мыслей и чувств, непонятных ни ей, ни ему.

– Пока что нам остается верить в силу Альянса и стараться быть на шаг впереди врагов.

– Которых в последнее время стало слишком много, – выплюнула Астра.

Они связались с Костяным Черепом через амулет, который оставила им чернокнижница, и договорились, что Илай отправится в замок завтра ночью. Клэр надеялась, что он вернется в пещеру хотя бы с относительно хорошими новостями.

* * *

Клэр разложила спальный мешок в самом дальнем углу пещеры. Ведьмы хорошо постарались: они расширили помещения, наколдовали огонь, который согревал их в такое холодное лето, даже сделали из нескольких залов столовую и тренировочный зал. Клэр посидела с отцом на импровизированной кухне, в которую повстанцы принесли пару плит и несколько кастрюль со сковородками, затем решила отоспаться перед завтрашним днем.

Она собиралась отправиться на вылазку вместе с Нэшем.

Пылающие располагались в самых больших помещениях – в зале, где спала Клэр, по меньшей мере находились еще сорок повстанцев. Ангелы и падшие переговаривались, ведьмы продолжали громко хихикать и кричать, чувствуя возбуждение от такой яркой смены обстановки после жизни в Льерсе. По коридорам до сих пор гулял запах горячего ужина.

По ночам в лагере царила приятная домашняя атмосфера: днем каждый повстанец был занят, но вечером появлялась возможность ненадолго расслабиться и отдохнуть.

Клэр устроилась поудобнее, не замечая шумов на заднем фоне, и облегченно выдохнула. Она проверила свой телефон – Дагнар выдал их командирам, Клэр и Астре на случай, если понадобится срочно связаться или попросить помощи, – но на экране отображалась лишь фотография ее отца без каких-либо уведомлений. Когда глаза стали закрываться, она уткнулась носом в мягкую подушку и погрузилась в сон.

Клэр не знала, реальность это или разыгравшееся от стресса воображение, но через какое-то время она почувствовала теплое прикосновение к своей руке. Тонкие пальцы скользили по ее запястью, поднимались чуть выше, ласкали каждую клеточку тела. Она приоткрыла глаза и увидела перед собой кудрявые светлые волосы и губы, которые так часто притягивали ее взгляд.

Если это сон, она готова спать всю свою жизнь.

Нэш переплел их пальцы, после чего слегка сжал, посылая по телу приятную дрожь. Вторая рука погладила ее по щеке, и Клэр снова закрыла глаза, погружаясь в сладкую дрему. Но затем…

Ее кольцо стали медленно стягивать с пальца.

Клэр отбросила с лица его ладонь и мгновенно заломила за спину вторую руку.

– Ай, – пробормотал Нэш, морщась и вырываясь из захвата, но она надавила еще сильнее. – Ты жестока, любовь моя.

– Хватит. Красть. Мои. Кольца. – Ее голос больше походил на шипение Костяного Черепа, а ноздри раздувались от гнева.

Нэш умоляюще посмотрел в ее глаза, выпятив нижнюю губу.

– Даже не пытайся, Коффман.

Она выпустила его руку и снова надела кольцо на палец.

– Но оно мне так нравится, – пролепетал он, наблюдая за ее движениями.

– Ты и так украл у меня одно прошлой ночью! И не лезь в мое личное пространство. Это, – Клэр указала на его спальный мешок, – твоя территория. А это, – обвела рукой свой, – моя! В мою территорию не могут вторгаться воры и пьяницы, Нэш!

Он обреченно упал на подушку, раскинув руки в стороны.

– Ты довольно охотно откликалась на мои прикосновения, любовь моя.

Клэр вспыхнула, шлепнув его по руке, которая снова оказалась на ее спальном мешке.

– На твои прикосновения охотно откликается каждая ведьма и падшая, но не я.

Нэш приподнялся на локтях, и будто в подтверждение ее слов одна из ведьм стрельнула в его сторону соблазнительным взглядом.

Он повернул голову к Клэр и задержал взгляд на ее вздымающейся груди. Она увидела, как его светло-голубые глаза потемнели, прослеживая мягкие изгибы, переходя к ключицам и останавливаясь на губах.

– Они не нужны мне.

– Нэш… – начала она и тяжело сглотнула, но их прервал звук уведомления.

Чары сразу же развеялись, и Клэр быстро достала из-под подушки телефон.

Нельзя подпускать командира так близко: он слишком часто забирается ей под кожу и делает все, чтобы подтолкнуть Клэр к обрыву. Нэш Коффман был самым красивым и сладким грехом, способным разорвать ее душу на мелкие кусочки. А собрать их воедино у Клэр никогда бы не получилось.

Она разблокировала телефон и, округлив глаза, снова посмотрела на Нэша.

– Что случилось? – нахмурился он, приподнимаясь и заглядывая в экран. – Какая прелесть, они опять что-то придумали. Сибби, выведи изображение на стену!

Ведьма по имени Сибби недоуменно приподняла брови, но подошла к ним и взяла в руки телефон. Клэр нервно покусывала нижнюю губу, наблюдая за тем, как она проводит рукой по экрану и шепчет заклинание. Ее пальцы заискрились магией, и через пару секунд все повстанцы, которые находились в помещении, устремили взгляды на стену.

– Это же потомок Богини! – воскликнула одна из падших, указывая на изображение, на котором застыла Эстелла.

– Новое обращение? – спросила Клэр у помрачневшего Нэша.

Они прижались к стене и ждали, когда начнется запись.

– Скорее ответ на призыв Эстеллы.

Клэр снова услышала в голове короткое, но яростное: «Боритесь».

Запись началась, и повстанцы увидели сосредоточенное лицо Эстеллы. Она гордо подняла подбородок, выдерживая небольшую паузу перед началом речи. На записи была видна лишь верхняя часть тела, но Клэр заметила, что Сенат облачил ее в белую мантию, которую члены государственной власти надевали на обращения.

Живот скрутило от плохого предчувствия.

По пещере пронеслись шепотки. Повстанцы начали рассаживаться на полу, в других залах также включали обращение. Клэр повернула голову в сторону выхода и заметила застывших Астру, Илая и Аарона. Она поймала взгляд командира атакующего отряда и коротко кивнула, мысленно говоря, что она рядом.

Илай отвернулся к стене, ничего не ответив.

– Дорогие жители четырех королевств, – начала Эстелла ровным голосом. Голубые глаза разного оттенка горели то ли вызовом, то ли покорностью, а золотой ошейник плотно прилегал к тонкой шее. – Некоторые из вас, скорее всего, меня уже знают. Я – тринадцатый потомок Богини Солнца.

Повстанцы неотрывно смотрели на изображение, прислушиваясь к ее словам. Связь иногда обрывалась, и голос Эстеллы пропадал. Клэр заметила, как ее взгляд скользнул за камеру, будто там кто-то стоял.

– Перед прошлым обращением со мной связался Альянс и угрожал истребить жителей Эрелима прямо на центральной площади, поэтому у меня не осталось выбора. Я произнесла те слова лишь для того, чтобы обезопасить себя и вас от гнева повстанцев.

Пылающие зашептались, но Аарон прервал их взмахом руки.

– Однако теперь мы стали сильнее и не позволим, чтобы нами так помыкали. – Ее голос стал на тон выше. – С сегодняшнего дня я, Эстелла Солари, тринадцатый потомок Богини Солнца, вступаю в ряды Сената Меридиана.

«Что?»

Клэр часто задышала, чувствуя, как в пещере сгущается жаркий воздух. Она снова посмотрела на Илая: он не двигался, но на скулах играли желваки.

– Вот и новый ход, – мрачно прошептал Нэш.

Повстанцы стали вскакивать на ноги и возмущенно перекрикиваться, проклиная Сенат и всех семерых Богов.

– Пылающие, сесть на места! – Громкий голос Аарона пронесся по пещере, заставив всех послушно опуститься на пол.

Эстелла тем временем продолжала:

– Меридиан – наш дом. Безымянное королевство – наш дом. Эрелим – наш дом. И правительство никогда не допустит, чтобы наш дом был уничтожен. А я, как седьмой член столичного Сената, буду делать все, чтобы вы оставались в безопасности.

Клэр хотела попросить Нэша выключить запись, потому что больше не могла за этим наблюдать. Но следующая секунда, как и на обращении перед Стеклянным замком, заставила ее застыть на месте.

Из Эстеллы вырвалось божественное пламя. Оно закружилось над ее головой и скользнуло за спину, принимая очертания крыльев, трепещущих и потрескивающих яркими искрами. Это длилось всего секунду: в одно мгновение запись вспыхнула, а в следующее – оборвалась.

Повстанцы сидели в гробовой тишине, смотря в одну точку на каменной стене. Клэр почувствовала, как ее пальцы обхватила теплая ладонь. Она медленно повернулась к Нэшу, который крепко сжал ее руку и грустно улыбнулся.

Одна из ведьм поднялась с пола и встала лицом к повстанцам. В тусклом свете пещеры блеснул серебряный глаз, вплетенный в ее кожаный обруч. Она медленно оглядела сбитых с толку Пылающих. Затем скрестила большой и указательный пальцы и подняла руку над головой.

– Рассвет во имя свободы… – начала тихим голосом.

– Закат во имя господства, – подхватила ее ведьма из другого клана.

Повстанцы стали медленно вставать. Их руки со скрещенными пальцами поднимались над головами – одна, вторая, третья. Через пару секунд каждый в помещении, во всей пещере, где собрались совершенно разные представители рас их континента, показали знак Альянса.

Нэш потянул ее вверх, не размыкая соединенных рук. Пылающие смотрели на стену, будто до сих пор видели свой главный символ восстания. Никто не понимал, как у потомка Богини могла сохраниться магия. Никто не понимал, как ей удалось вновь обвести Сенат вокруг пальца. Но все знали, что надежда есть.

– Крылья свободы бьют в небеса! – прохрипела та самая ведьма, которая плевалась в сторону Эстеллы на обращении. Ведьма, которая выбрала правду.

И ее поддержали сотни, тысячи голосов со всех уголков Нового мира.

И если существовал момент, когда Альянс на самом деле мог назваться Альянсом, союзом народов и государств, союзом обманутых и отверженных, то сейчас был именно этот момент.

Глава 4
Месть за боль

– Приведите их немедленно!

Эстелла вскинула руку в предупреждающем жесте и, прищурившись, посмотрела на главу Сената. Она отчетливо осознавала, на какой путь вступает, отчетливо осознавала, какие последствия понесет очередной акт неповиновения с ее стороны. Но пока у нее есть сила, есть власть над тысячей глаз, наблюдающих за ней через экраны, слушающих сплетни в грязных переулках, она будет раз за разом призывать их не подчиняться.

Она станет наглядным примером и выжжет страх в каждом, кто готов сражаться за справедливость. Даже если ей придется понести за это наказание.

– Захра, это небезопасно, – пытался образумить ее Микаэль, стоящий у входа в главный зал, где велась запись. – Ты не можешь проводить ритуал здесь, она способна сжечь весь…

– Я сказала немедленно! – вскрикнула Корвелл и указала главнокомандующему на стеклянную дверь, теряя терпение.

– Даже не пытайся.

Эстелла смотрела на нее с постамента, пытаясь ухватиться за последние крупицы силы. Слишком много энергии пришлось отдать на одну-единственную вспышку пламени. Она до последнего не хотела раскрывать, что ритуал не может полностью лишить ее божественной силы. Но и не могла допустить, чтобы повстанцы поверили в ее добровольное вступление в Сенат.