Удары Аттереса были настолько быстрыми, что на мгновение Клэр отскочила от него подальше, чтобы перевести дыхание. Пот застилал глаза, из груди вырывались рваные выдохи, но она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Рукопашный бой стал ее новой отдушиной, и она пообещала себе, что не остановится, пока не одержит победу над всеми командирами Альянса.

Илай понимающе хмыкнул.

– Если что, ты всегда можешь сдаться.

– Не сегодня, – прохрипела она, нанося новый удар.

Илай легко повалил ее на пол, выполнив подсечку и самодовольно усмехнувшись. Клэр зарычала, потирая ушибленный локоть, на который случайно приземлилась, и собралась подняться на ноги.

Но закончить поединок им не дали.

– Командиры! – прогремел суровый голос Дагнара, проникая в каждый уголок пещеры. – Командиры, Астра Аттерес и Клэр Мортон! Через три минуты в зале заседаний!

«Как он может так громко кричать из другого конца лагеря?»

– Видимо, сегодня ты не надерешь мне задницу, Мортон.

– Что случилось? – спросила она, принимая руку Аттереса и поднимаясь на ноги. – Боги, ты даже не запыхался. Дай мне воды.

– Не наглей. Я тебе не подружка.

– А мне кажется, что подружка. Ты просто не хочешь этого признавать, чтобы не разрушать образ холодного командира, – пропела Клэр, наслаждаясь его раздражением.

Илай закатил глаза и подобрал с пола оставленный клинок.

– Не играй на моих нервах, – бросил он на нее укоризненный взгляд и протянул бутылку воды.

Клэр заметила, что Илай стал относиться к ней немного мягче, если так можно было сказать. После их разговора в Проксе, когда она рассказала о своих страхах, он словно оттаял и начал понимать ее. Конечно, Клэр сильно преувеличивала, и до друзей им еще далеко, но иногда она видела в командире много чего хорошего. Если не брать во внимание самодовольство и вспыльчивость. И чертово прозвище, которым они с Нэшем ее наградили.

– Так ты знаешь, ради чего нас собирает Дагнар?

Приподнятое настроение Илая сразу же улетучилось. Клэр даже почувствовала, как по пещере пронесся ветерок и охладил ее покрасневшие щеки.

– Сейчас и узнаю.

Она решила не лезть в его голову. За это время Клэр поняла, что закрытый и задумчивый Илай намного опаснее его самовлюбленной версии.

Она подбежала к наблюдавшему за поединком отцу и звонко чмокнула его в щеку, встречая полный гордости взгляд.

– Я обязательно его одолею!

– Не сомневаюсь в тебе, Клэри. – Тобиас еще сильнее взлохматил ее растрепанные волосы. – Иди, тебя ждет Дагнар.

– Встретимся после заседания, хорошо?

Отец подмигнул ей, прижимая к себе.

– Я горжусь тобой, дочка. И люблю больше, чем ты можешь себе представить.

Ее глаза сразу же наполнились слезами, но она сморгнула их и крепко обняла отца. Иногда Клэр просыпалась и думала, что все это ей мерещится – он снова рядом, живой и невредимый, балует повстанцев любимой выпечкой и наблюдает за ее тренировками. Открывая каждым утром глаза, она бежала в его комнату, видела глубокие морщинки и улыбчивое лицо, и впервые за столько времени могла с уверенностью сказать, что была счастлива.

Но кусочек ее души все еще находился в Стеклянном замке – совсем недалеко, в нескольких милях от их пещеры. Но она знала – сейчас так нужно. Это ошибка Альянса и выбор Эстеллы, а подруга ничего не делает просто так.

Если бы они раньше заметили, что Эстелла пропала, если бы они успели вернуться и перехватить ее до Сената, если бы Клэр не была такой трусихой и повторно отправилась в Стеклянный замок, все было бы иначе. Обида, грусть и вина переполняли ее, и лишь разговоры с Илаем помогали справиться с тяжестью на сердце.

– Это не твоя вина, Мортон, – произнес он, смотря на беззвездное небо.

– Нужно было вернуться за ней…

По щеке Клэр сбежала одинокая слеза, но она быстро смахнула ее и сжала кулаки.

– Если бы вы вернулись, вас бы окружила Небесная армия. И в руках Сената была бы не только Солари, но и два командира с одной очень бойкой девушкой.

Она тихо хмыкнула на такой маленький комплимент. Илай говорил спокойным тоном, словно совсем ничего не чувствовал.

– Почему ты не злишься на нас?

– Почему я должен злиться?

– Это произошло из-за нас. Если бы мы действовали быстрее, Дафна не оказалась бы на свободе, а Эс не угодила бы в ловушку.

Илай тяжело вздохнул, и Клэр увидела в его глазах то, что он так умело от всех скрывал: долгие-долгие годы, наполненные войнами, борьбой за дорогих ему людей и надеждой на лучшее.

– Ты веришь в судьбу?

Клэр фыркнула.

– Только не говори, что падший ангел и командир Альянса верит в такую чушь.

– Вот и я не верю. Зато знаю, что наши действия приводят нас туда, где нам суждено оказаться. Мы сами пишем свою историю, Мортон. И если в нашей истории мы должны разделиться, значит, это единственный шанс встретиться вновь.

Клэр запомнила эти слова и вспоминала каждый вечер перед сном.

– Но я все равно когда-нибудь придушу вас с Солари.

Она тихо засмеялась.

– Узнаю своего командира.

Когда они встретились в Ситрисе и Илай узнал, что произошло в замке Сената, его глаза обернулись двумя льдинами, дрейфующими по водам Бесконечного океана. Первые дни его никто не видел, потому что, по словам Астры, он улетел проветрить голову от ненужных мыслей. Илай вернулся через неделю – такой же закрытый, как и в их первую встречу. Не было ни острых шуток, ни злорадных ухмылок, ни громких криков на повстанцев. Осталась лишь пустота.

Наверное, именно в тот момент две совершенно разные души нашли друг в друге успокоение. Клэр и Илай могли часами сидеть на утесе недалеко от пещеры, наблюдая за беззвездным небом Меридиана. Они практически не разговаривали, лишь иногда перекидывались отдельными фразами. Клэр приносила ему свежее печенье от отца, а Илай укрывал ее от редкого дождя крылом, промокая до нитки и позволяя каплям скользить по темным перьям. И если их нельзя было назвать друзьями, то они могли стать хорошими знакомыми или товарищами по несчастью.

Иногда к ним приходила Астра и нарушала тишину едкими высказываниями о том, что они ведут себя как малые дети. Нэш позвякивал бутылкой рома, а Аарон молчаливо смотрел на огни столицы, раскинувшейся за скалами утеса. Бывали дни, когда они занимались планированием, вылазками, тренировками и перенаправлением ведьм в лагерь Альянса, но практически каждую ночь встречались на том же излюбленном месте.

Они решили не предпринимать поспешных действий, хотя многие рвались вернуться в замок и освободить Эстеллу. Но когда от нее пришла первая весточка, им пришлось отложить план на неопределенный срок. Дагнар сразу понял, что Эстелла хочет что-то узнать во время заточения в замке. Сенат не стал бы ее убивать, поэтому они решили ждать знака, параллельно отыскивая информацию о Путях и готовясь к восстанию.

Клэр пробежала по проходам, которые с помощью магии прорыли ведьмы, и догнала Илая около зала заседаний. На самом деле это место сложно было назвать залом, потому что ни дверей, ни окон в нем не было, но помещение больше остальных походило на укромный уголок, где они могли в тишине обсудить важные дела.

Ведьмы же были такими крикливыми, что скрыться от их визгов казалось невозможным даже здесь. Они судорожно запихивали в рот остатки завтрака, приготовленного ее отцом и добровольцами, водили какие-то льерские хороводы и пытались влиться в бурный темп жизни повстанцев.

Ведьмы оказались немного… ненормальными. Зато с ними не соскучишься.

У Клэр сложилось впечатление, будто в родном королевстве их что-то сдерживало. Или кто-то. На территории смертных, вдали от короля и королевы Трамонтаны, у них словно открылось второе дыхание. Во время перенаправления в лагерь Альянса и всю последующую неделю льерски жались по углам и подпрыгивали от каждого шороха. Но когда поняли, что со стороны Пылающих им ничего не грозит, началось… это.

Хороводы.

– Да выходим мы, командир Аттерес! Только не кричите.

– Будешь разговаривать со мной в таком тоне, и я подпалю на костре твои крылья.

Из размышлений ее вытянули Пылающие, которые покидали зал заседаний. По нашивкам на груди Клэр поняла, что это поисковой отряд. Видимо, Дагнар обсуждал с ними очередную операцию.

– Илай, не груби моим подчиненным! – выкрикнул из глубины зала Нэш.

Последнее время Клэр часто погружалась в раздумья. Вот и сейчас, несмотря на шум и толпу повстанцев, ее мысли метались от одного к другому.

Затем снова вернулись к отцу.

С возвращением Тобиаса Мортона появилась новая странность, которую никто не мог объяснить. Все это время она неосязаемо скользила по каменным переходам пещеры, заставляя командиров находиться в постоянном напряжении. И пытаться найти ответ на единственный вопрос.

Как смертный может потерять память?

Ее отец совершенно ничего не помнил о Сенате и Путях. Ему словно стерли воспоминания или наложили на него какое-то заклинание, хотя кто мог сделать такое в королевстве, где никто не владеет магией? Чернокнижники? Дьявольский культ? Они ведь не настолько могущественны, чтобы лишить человека памяти…

Дагнар предполагал, что ее отец узнал о заточенной в стенах силе, поэтому и хотел предупредить Альянс. Но сейчас Тобиас ничего не помнил. Как если бы он никогда не состоял в Сенате Меридиана, не помогал подпольно Альянсу и не просил дочь не высовываться из Велоры.

На памяти командиров такое происходило впервые. Клэр благодарила судьбу за то, что отец остался в живых, но иногда в голове возникали неприятные мысли. Кроме потери воспоминаний о Сенате и Путях в нем ничего не изменилось: он помнил детство Клэр и свою мертвую жену, помнил жизнь до вступления в Сенат и работу в кондитерских. Из него словно вытянули те годы, что он провел в правительстве, оставив на их месте лишь пустоту.

«Что же они с тобой делали, папа?»

– Так и будешь стоять в коридоре, Мортон? – усмехнулся Илай, помахав ладонью перед ее лицом.

Клэр недоуменно моргнула. Затем одарила Аттереса грозным взглядом, сдерживая желание врезать ему промеж глаз, как сделала Эстелла на их первой тренировке.

В зале, как по команде, уже все были в сборе. В центре стоял круглый стол, а вокруг него – восемь стульев, наколдованных теми же ведьмами. Зал освещали встроенные в каменные стены факелы, что отбрасывали на пол длинные тени.

Клэр сначала не могла свыкнуться с мыслью, что некоторые жители Льерса могут материализовать из пустоты практически все, что захотят. Если фейцев делили по подвластным им стихиям – огонь, земля, вода и воздух, – то у ведьм и ведьмаков существовала собственная система магии. У Клэр пока что не было возможности ее изучить, но она запомнила, что работающих с материей льерсок называли ткачихами.

Пять стульев были заняты – во главе стола как обычно сидел Дагнар, по обе стороны от него расположились Кира и Илай. Нэш развалился на стуле и перебирал колечки – Клэр заметила среди них свое и зыркнула на Коффмана, на что тот лишь приветственно помахал ей рукой. Рядом с ним с отрешенным выражением лица сидел Аарон, а напротив него – вызывающе одетая Астра. На ней был только короткий красный топ и кожаная юбка, совсем не подходящая для жизни в пещере.

Клэр присела напротив Дагнара и посмотрела на пустующий рядом стул. Даже несмотря на то, что Эстелла не присутствовала на заседаниях уже месяц, они неосознанно ждали ее возвращения.

Клэр вздохнула.

– У меня есть новости, – начал Эшден, окидывая взглядом собравшихся. Он всегда так делал в начале обсуждения, привлекая к себе внимание. – И они не очень хорошие.

– Какие же? – протянула Астра, подаваясь чуть вперед. – Что может быть хуже того, что мы видели на площади?

– Эстелла просит нас о встрече.