Черное ночное небо стало темно-синим, разноцветные звезды превратились в яркие белые искорки. На миг их перечеркнула стремительная тень летучей мыши. Сейчас я мог видеть каждую шевельнувшуюся на ветру травинку, чересчур зеленую. Не говоря уж о лужах в дорожной колее.

На самом деле это заклинание не требовало жестовой составляющей, просто хотел привлечь внимание малютки Ардженте. Круглая отличница, декан вон за нее просил, а толку? Простейших вещей не знает! Может, и хорошо, что меня с боевого выперли: судя по этой выскочке, все равно ничему толковому бы не научился.

Выскочка приостановилась. Потянулась к магии, выпустила ее.

– Нобиле Фальконте, не могли бы вы повторить это плетение?

Я смерил ее взглядом.

– А что мне за это будет?

Она, кажется, онемела на пару мгновений.

– Вы должны мне помогать! – выпалила наконец.

– Разве я отказываюсь?

– Ну так покажите еще раз!

– Денщика назначают для выполнения хозяйственно-бытовых обязанностей, – начал цитировать я. – Как-то: доставка корреспонденции, посылок, приготовление пищи при необходимости…

– Упаси меня Семеро есть что-то из ваших рук, – буркнула она. – Подсыплешь чего-нибудь…

А вот это уже оскорбление, и когда-нибудь я его припомню. Но пока я только улыбнулся:

– Как будет угодно. А также…

– Уборка, стирка одежды, а также оказание всяческого содействия и выполнение личных поручений при необходимости, – перебила она меня.

Да, эта зараза действительно заучка, ишь шпарит по уставу.

– В рамках основных обязанностей: согревать вам постель я не должен, – закончил я за нее.

Заучка хватанула ртом воздух, я продолжал, будто не заметив:

– Каковые обязанности, как мы уже выяснили, сводятся к хозяйственно-бытовым и не относятся к обучению. И которые я вовсе не отказываюсь выполнять. Позвольте вам помочь, мастра Ардженте.

С этими словами я потянул на себя ее саквояж. Как я и ожидал, малявка вцепилась в ручку мертвой хваткой. Я позволил ей дернуть его, придержал на полмгновения дольше, чем следовало, до того как выпустить.

Выскочка меня разочаровала – вместо того, чтобы в прямом смысле сесть в лужу, только пошатнулась и почти моментально восстановила равновесие.

Фыркнула, и я едва успел зажмуриться, когда взлетел еще один огневик. Но и сквозь закрытые веки свет, многократно усиленный заклятьем ночного зрения, ослепил. Пока я моргал, прогоняя разноцветные круги перед глазами, выскочка, как и положено выскочке, ускакала вперед.

Ладно, один-один. Так даже интереснее.

Вскоре впереди замаячил фонарь дозорного поста. На самом деле гарнизон был не так уж далеко от последнего жилого дома, просто в первый раз незнакомый маршрут всегда кажется дольше, тем более в темноте и через пустырь.

Я замедлил шаг. Малютка обернулась.

– Почему вы отстаете, нобиле Фальконте? Не спешите приступать к практике?

Я не стал отвечать на эту подначку. Оглядел себя. Дернул же меня кардис вырядиться в дорогу! Хотел утереть нос выскочке, а на самом деле только себя выставил на посмешище. Еще и испачкался, как свинья. Благородному нобиле не к лицу являться на службу в таком виде. Ничего, сейчас исправлю.

Галстук сам по себе завязался в идеальный узел, вернули твердость накрахмаленные углы воротничка. Исчезли пятна со штанов, и ботинки засверкали, как и положено обуви приличного человека. Подумав, я добавил заклятье от грязи, чтобы, пока дойду до помещения, не запачкаться снова. Широко улыбнулся малютке.

– Готов служить, мастра Ардженте.

Любо-дорого было посмотреть, как вытянулось ее личико. Выскочка обиженно засопела и потребовала:

– Приказываю тебе сделать меня чистой!

Глава 5

Леон

– Как прикажете, мастра Ардженте, – поклонился я.

Она просияла.

Я скрутил вихри воздуха с водой, обрушил на нее. И потребовались все мои силы, чтобы удержать каменное лицо, когда эта мелочь выставила щит. Идеально выстроенный щит, по которому и вода, и ветер стекли, не коснувшись ее.

– Что это было? – взвизгнула она. – Как ты… ты…

Она начала собирать огненный шар.

– Вы приказали сделать вас чистой, – улыбнулся я, готовый в любой момент доказать, что мои щиты не хуже. – Вы не уточнили, каким именно образом. Заклинание большой стирки сделало бы идеально чистым ваше белье…

Она раскрыла рот, явно забыв все слова, а я продолжал:

– …одежду и обувь. А заклятье иссушающего ветра…

– …превратило бы меня в пугало!

Она подскочила ко мне, задирая голову и сжимая кулачки. Того и гляди бросится.

Храбрая, конечно, но кроме храбрости у боевого мага должны быть еще и мозги… Я мысленно хмыкнул, поняв, что эту претензию могу адресовать и сам себе.

Выскочка все же не набросилась на меня. Прошипела что-то неразборчивое и двинулась к гарнизону, впечатывая в грязь каждый шаг с таким видом, словно вдавливала каблучки в мою физиономию.

– Кто? – окликнул караульный.

– На практику, – подал голос я.

– Направление!

Я протянул направление. Не знаю, чем руководствовался ректор, приказывая забрать его у секретаря именно мне. Я добавил:

– Нам приказано явиться к нобиле Ротонде.

Где-то на краю сознания крутилось, будто я слышал эту фамилию. Но припомнить не получалось, и я бросил бесполезные попытки. Каких только фамилий я не слышал в академии!

Солдат вгляделся в руны.

– Ардженте Г. Боевой маг. Фальконте Л. Бытовик. Казарма для магов вон там. – Он махнул рукой. – Не перепутайте с солдатской. Там спросите нобиле Орсини, лейтенанта, с ним и поговорите, а он уж и решит, стоит ли вас к капитану пускать. Невелики вы птицы, чтобы нобиле Ротонде сам до вас снисходил.

Выскочка вспыхнула, да и я едва удержал невозмутимый вид. Сидит тут, караулит прошлогодний снег, а туда же, пуп земли! Она открыла рот, я молча сжал ее локоть и потащил к казарме.

– Вы боевой маг или базарная торговка? – прошептал я, одновременно выплетая вокруг нас тишину.

Она встрепенулась, собралась возмутиться… Вспомнила, кто произнес эти слова в прошлый раз, и заткнулась. Только выдернула локоть из моей руки. Может, дойдет, что иногда куда достойней будет просто проигнорировать нахала. Не огрызаться же в ответ каждой шавке из подворотни!

К слову, в столичном гарнизоне с караульного за такое шкуру бы спустили – отправить посетителей без присмотра бродить по территории. Мало ли кем они назвались, и мало ли какие бумажки у них в руках!

Казарма выглядела так, как и должна выглядеть казарма в глуши. Полдюжины кроватей, стоящих изголовьями к стене, в ногах – сундуки для личных вещей, одинаковые одеяла, наверняка колючие. На стенах прикнопленные картинки с полураздетыми девицами, при виде которых выскочка зарделась.

В глубине комнаты стоял большой стол. Двое играли в кости, остальные четверо, собравшись стоя вокруг стола, азартно поддерживали игроков. Запах свежего пива и копченой колбасы защекотал мне нос, в ответ желудок скрутился в тугой узел и позорно заурчал. Хорошо хоть, никто не услышал, потому что в этот самый момент один из наблюдавших за игрой поднял голову и, увидев нас, не слишком вежливо полюбопытствовал:

– Чего надо?

Ефрейтор, как и остальные здесь, кроме лейтенанта, которым оказался один из игроков. Он отодвинул любопытного, внимательно на нас глядя.

– Прислали, значит, практикантов. Давай сюда направление, все равно игра сегодня не прет.

Я молча протянул лист, лейтенант прочел его, оглядел нас. На месте выскочки я бы провалился сквозь пол под таким взглядом, задержавшимся на разводах грязи по низу штанов, перепачканных ботинках и встрепанных волосах.

– Что ты за бытовик, дорогуша, если выглядишь как пугало? – поинтересовался он. – Вон напарника твоего хоть сейчас с докладом во дворец можно посылать.

Кто бы знал, чего мне стоило не расхохотаться при виде побагровевшей выскочки. А она вскинула подбородок и рявкнула:

– Я – боевик! Мастра Габриэла Ардженте!

Повисла тишина. Лейтенант еще раз оглядел нас – теперь уже недоверчиво.

– Смешно. Но вы сюда на практику приехали, а не в цирк.

Теперь и все остальные пялились на нас с веселым недоумением. Надеюсь, я лучше владел лицом, чем малютка.

– Леон Фальконте, – поклонился я, сознательно опустив титул. Фамилия моя говорила сама за себя, а если кто ее не слышал – тем хуже для невежды.

– Так вы нас не разыгрываете? – Лейтенант аж приподнялся со стула. – Вот эта пигалица – боевик, а эта орясина – бытовик?

Все заржали. Я стиснул зубы. Оскорбление не достигает благородного мужа, ибо ложь не имеет к нему отношения, а правда оскорбить не может.

Но какой-то коротышка, глумливо улыбнувшись, выдал:

– Ну раз уж нам такого шикарного бытового мага прислали, может, ты нам и подштанники постираешь?

Выскочка хихикнула, и это стало последней каплей.

– Да без проблем, – широко улыбнулся я, сотворяя заклинание старения. Вообще-то его использовали, чтобы быстро разрушить то, что вручную пришлось бы разбирать долго и муторно – мосты, отслужившие свое здания. Или чтобы быстрее вызрел компост. Или чтобы придать благородную патину меди и серебру. – Снимайте.

Пояса шутников рассыпались в труху, как и завязки на подштанниках. Кто-то успел подхватить штаны, кто-то нет. Малютка пискнула и зажмурилась, схватившись ладонями за пылающие щеки. Боевой маг, тоже мне. Щиты кто выстраивать будет?

Взрыв ругани дал понять, что одними щитами не обойтись. Я начал собирать «теневое поглощение», прекрасно понимая, что против опытного боевика не выстою, а практика уже пошла псу под хвост, когда из-за спины раздался властный голос:

– Что здесь происходит?!

– Господин капитан…

– Молчать! – оборвал все тот же голос. – Вы, двое, налево кру-гом!

Пришлось подчиниться.

И я наконец понял, где слышал эту фамилию. Он выпускался в тот год, когда я учился на первом курсе. Боевого. И он тоже меня узнал.

– Кого я вижу! Тебя ж выперли за то, что стырил из музея артефакт!

Глава 6

Габи

«Стырил? – Мне на миг показалось, что я ослышалась. – Украл?»

Леон, недобро уставившись на капитана, играл желваками, но в клевете не обвинял и извиниться не просил. Выходит – правда: мой напарник еще и воришка! Ниже падать некуда.

«О великие Семеро, за что мне это?» – мысленно взмолилась я богам, но небеса, как это обычно бывает, безмолвствовали, позволив смертным самим решать свои проблемы.

Капитан Ротондо взял из рук лейтенанта направление, прочитал, прищурился.

– Вот так, значит. Восстановился на бытовой факультет. И, судя по тому, что сослан в задницу мира, ты и здесь не преуспел.

Капитан не стеснялся в выражениях: захудалый гарнизон, расположенный вдалеке от всех крупных городов, быстро избавлял от налета цивилизованности, полученного вместе с личным дворянством и титулом «нобиле».

Видела бы мама сейчас свою дочь! Обляпанную грязью, растрепанную, стоящую среди мужланов, которые держатся за штаны. Она всегда была против того, чтобы я шла на боевой факультет. А ведь когда-то мне придется командовать взводом подобных мужланов и заставлять их слушаться приказов хрупкой девчонки. Пока же я не совладала и с одним нахальным бытовиком.

Кстати, что значит «восстановился на бытовой»? А раньше-то он на каком учился?

После дальней дороги в тряском дилижансе, ночной прогулки по хляби да на голодный желудок голова варила туго. Мне хотелось есть, а еще больше – спать, или хотя бы присесть на краешек стула и вытянуть уставшие ноги, но я не выкажу слабости перед лицом начальника гарнизона, а особенно перед кадрисовым Фальконе, который выглядел так, будто только что принял ванну, позавтракал и оделся в новый, с иголочки, костюм.

Лощеный до кончиков ногтей на своих тонких аристократических пальцах. Гад!