Тайный архив Корсакова. Оккультный детектив (страница 10)
– Когда-то давно, когда я был в твоем возрасте, этот разговор состоялся между мной и твоим дедом. А ему нашу книгу и историю передал его отец. Пришла пора и тебе узнать, отчего Корсаковы, пусть и уступая в знатности и древности другим родам, имеют такой вес среди знающих людей. Однажды, когда вы будете готовы, ты и твой брат продолжите наше дело. Вы станете тем ключом, что открывает дорогу знаниям, и тем змеем, что охраняет их от нечестивых. Добро пожаловать, сын. Сегодня начинается твоя настоящая жизнь.
Много лет спустя, взирая с волжской набережной на знаменитый нижегородский закат, Владимир Корсаков вспомнил этот разговор и подумал – а мог ли он отказаться от фамильной стези? Нет, не тогда. Тринадцатилетний Володя был в восторге от перспектив провести всю свою жизнь в приключениях и борьбе со злом. Сейчас, уже зная, чего эти приключения стоили ему, отцу и брату…
Ответ пришел быстро. «Нет». Владимир никогда не поступил бы иначе. Отчасти потому, что его воспитание гласило – долг превыше всего. На протяжении сотен лет Корсаковы хранили покой России, ее царей и простых жителей, от сил зла. Никто, кроме них, не обладал необходимыми для этого знаниями и навыками. Остановиться сейчас – значит обречь десятки, если не сотни, людей на верную смерть.
Вторая причина была куда более сокровенной, и Владимир вряд ли был готов в ней признаться. Даже себе. Долг и сопутствующие ему способности возвышали Корсаковых над простыми смертными. Что те знали о созданиях из иных вселенных, тщетно грызущих границу меж мирами? О существах из сказок и легенд, что на самом деле продолжали таиться в темных уголках Земли? О том, что Владимиру Корсакову довелось увидеть и пережить? Нет. Эти знания он бы не променял ни на что…
Утренний поезд унес его сначала в Москву, а оттуда – обратно в Петербург. Сходя с подножки поезда на Николаевском вокзале, Корсаков пребывал в твердой уверенности, что история Стасевича закончена, а их пути после получения причитающегося вознаграждения более не пересекутся. Судьбе, однако, было угодно распорядиться иначе.
Часть 2
Дело о безутешном отце
I
17 октября 1880 года, ночь ритуала, Санкт-Петербург, Большая Морская улица
Из задумчивости ее вывел голос нанимателя:
– Амалия, вы готовы?
Она в очередной раз поразилась, с какой тщательностью и торжественностью пожилой господин подготовился к сегодняшнему вечеру. Седые волосы до плеч аккуратно зачесаны назад. Черный бархатный костюм идеально отглажен и, несмотря на запустение осиротевшего уже как полгода дома, где они собрались, кажется, что на него не упало ни пылинки. Туфли надраены до зеркального блеска. Наниматель, господин Назаров, словно готовился к высочайшей аудиенции. «Или к собственным похоронам», – мелькнула мысль у нее в голове.
– К такому нельзя быть готовой. Вы уверены…
– Амалия, вы не первая, кто задает мне этот вопрос, даже за сегодняшний вечер, – отвечая, мужчина баюкал на ладони блестящую безделушку-колокольчик. – Я уверен, более чем когда-либо. Возможность увидеть ее еще раз… Последний раз… Это стоит любых усилий, любого риска. Будь у вас… – он осекся, поймав ее взгляд на колокольчике, и пояснил: – Я подарил его Марии, когда она была еще девочкой. Дочь обожала эту безделушку. Словом, вы бы меня поняли. Но я вижу неуверенность. Вы же не хотите бросить нас в самую последнюю минуту?
Его холодные глаза оглядели молодую женщину с головы до ног. На мгновение ей захотелось тряхнуть головой, сказать: «Да, я отказываюсь участвовать в вашей безумной затее», хлопнуть дверью, оставить за спиной этот мертвый дом, этого неприятного старика, этот жуткий вечер. Но разум возобладал над эмоциями. Наниматель шел на этот риск ради своего прошлого, она – ради будущего.
– Нет. Я готова. Мы приступаем?
– Да, ждали только вас.
В зале, просторном настолько, что многочисленные свечи не могли полностью разогнать царящий в нем мрак, собрались еще шестеро гостей. По роду своих занятий Амалия знала каждого из них, однако вместе эти выдающиеся в своих областях люди собрались, на ее памяти, впервые. Несомненно, каждый из них был привлечен щедростью Назарова. Не бескорыстной, конечно же.
В центре зала стоял громадный прямоугольный стол. Вокруг него по полу расползлись причудливые узоры, символы и письмена на языках, последние носители которых канули в Лету сотни и тысячи лет назад. Линии сплетались между собой в сложные геометрические фигуры. То тут, то там в глаза бросались знакомые элементы – пентакли, символы стихий или северные руны. В фигуры были вплетены восемь защитных кругов, для каждого участника ритуала, дополнительно укрепленные именами ангелов и демонов на арамейском. Результат нескольких месяцев упорной работы шестерых опытных мастеров, что сейчас собрались в этой комнате. Амалия принимала в их изысканиях лишь опосредованное участие. Ей предназначалась другая роль – пожалуй, куда более важная. И опасная.