Третий револьвер почему-то был мне незнаком. О компании я слышал, да и с оружием ее производства сталкивался. Но модель как-то прошла мимо меня. Все же я любитель оружия, а не его фанатик.

– Разрешите.

– Конечно, – владелец провел ладонью над всеми тремя моделями, приглашая сделать выбор.

Проигнорировав два первых револьвера, беру третий. Барабан на пять зарядов – точная копия «Вепря». Нажимаю на спусковой крючок. Барабан провернулся, курок взвелся, сорвался со взвода и тихо щелкнул по пустой затравочной трубке.

Самовзвод туговат, а вот спуск приятный, мягкий. В руке лежит хорошо. Мушка толстовата, но это дело на любителя. И не такой длинный как «Вепрь». Судя по всему, делали «Стража» с прицелом на охранителей. Да и название на это намекает.

– Набор для чистки идет в комплекте к револьверу. – Видя явный интерес, хозяин магазина усилил рекламный напор. – А в подарок от нашего магазина к каждой покупке полагается два десятка пуль, заполненная пороховница и банка револьверного сала.

– Беру! – кивнул я, пощелкав курком, привыкая к тугому самовзводу.

– Шестнадцать ктанов, шестьдесят семь кин.

Вот гад! Все же нашел, как меня надуть! Пятнадцать ктан я поставил как верхнюю планку.

Но пистолет больно хорош и отлично поместится в планшетную сумку. Пажам не запрещают носить оружие, но ремень к форме не положен, а в карман пистолет не запихаешь, если это только не какой-нибудь дамский или дорожный экземпляр, для стрельбы в упор.

– Я могу его зарядить? – спросил я, отсчитав монеты.

– Разумеется! – оружейник указал на стол в дальнем углу зала. – Возможно, лассу нужна помощь?

– Спасибо, я справлюсь.

Засыпав в первую из камор нужную навеску пороха из пороховницы, я насадил сверху войлочный пыж. Продавил его вглубь каморы подствольным прессом. То же самое проделал с круглой свинцовой пулей. Жаль, времени нет хотя бы одну пулю зачаровать – процесс больно долгий и манозатратный. Впрочем, сейчас моих сил может не хватить. Будь это простым делом, все бы друг в друга только зачарованный свинец метали. Но зачарование на конвейер не поставишь. Те же бумажные унитарные патроны для игольчатых винтовок, что скоро войдут в моду – для зачарования из них приходилось доставать пулю, а затем пытаться собирать патрон заново. Сделать это правильно удавалось далеко не всегда. Поэтому у одаренных новинка не прижилась.

Почему нельзя наделать зачарованных пуль заранее и хранить себе спокойно до нужды? Мана из свинца дня за три рассеивается. Благородные металлы держат ее лучше, но лить пули из серебра расточительно, а из золота еще и глупо.

Последний штрих, запечатать камору револьверным салом – смесью из парафина и жира. Неплохо бы прикупить и еще один барабан. Но я все же не на войне и не латник, чтобы таскать на себе подсумок для запасных барабанов.

Владелец магазина некоторое время наблюдал за моими действиями. Но скоро понял, что ничего нового для меня в этом нет, и отошел к новому клиенту, которому понадобилась консультация насчет охотничьего ружья.

Зарядив все пять камор, я надел на затравочные трубки только четыре сверкающих медью пистона. Предохранитель на «Страже» отсутствует, вот и приходится использовать этот древний способ с пустой трубкой, чтобы исключить случайный выстрел. Взвешиваю револьвер в руке. Вот теперь я чувствую себя почти полным. Лучше только во время слияния с големом.

В планшетную сумку «Страж» вошел, как влитой, оставив мало места для тетрадей и учебных пособий. Но с этим неудобством я готов мириться, в отличие от отсутствия оружия.

В академии мне, конечно, смертельная опасность не угрожает. Но паранойя требует, чтобы под рукой всегда было что-нибудь способное послать свинцовый подарок в супостата. Да и Прарн Омр – наставник предатель, все никак не идет у меня из головы. Раз будущее уже меняется, кто сказал, что нападение ликанов не может произойти раньше? Сомнительно, зачем альвам выкладывать на стол козырные карты раньше времени, но попробуйте объяснить это моей паранойе.

Ипподром шумел. Волновалось море голов на заполненных до отказа трибунах. Сегодня здесь собралась если не половина Тирбоза, то хотя бы треть. Да и с окрестностей люди приехали. После рыцарских турниров, именно скачки являются излюбленным зрелищем жителей империи. Но турниры – дело ответственное и редкое. А для их подготовки требуется привлечение полноценного круга магов, а то и двух. Скачки же можно проводить в любом крупном городе, да и не только городе. Зачастую для этого даже ипподром строить не обязательно, достаточно ровного поля и наспех сколоченных трибун.

Лично я не любитель подобных развлечений. Нет во мне ни капельки азарта. Скачки, карты, рулетка, лотереи – все это прошло мимо меня. Мое сердце не убыстряет ритм, наблюдая за тем, как шарик крутится по колесу рулетки или когда на зеленое сукно падает нужная карта. Возможно всему виной мой небогатый опыт в мире азартных игр, не до этого как-то было.

Прием ставки прошел без особых эксцессов, если не считать таковым взгляд букмекера на ипподроме. Такие крупные ставки ему явно были в новинку. Солидные люди с солидными суммами ставят в закрытых клубах, заключая пари между собой, но мне в эти почтенные заведения вход заказан по причине отсутствия связей и тощего кошелька.

– Хм, однако… – кашлянул он. – Вы уверены, ласс?

– Да. Сегодня мне обязательно повезет.

– Ваше право, – не стал спорить букмекер. Он и считать уже перестал, сколько раз в жизни слышал эти слова. Много людей, поддавшись азарту, рассчитывают соврать куш, но чаще всего остаются без штанов.

Пересчитав монеты, он записал ставку во внушительный гроссбух, поставил подпись. Заполнил карточку, проставив в ней номер лошади, сумму ставки и коэффициент выигрыша, расписался уже на ней. А затем передал карточку мне, пожелав на прощание:

– Удачной игры, ласс.

Только в этот момент меня охватили сомнения.

Правильно ли я делаю? Нет, насчет Дохлого пони я помню точно. А ставка десять к одному на его победу показывает, что эта гонка для подставной лошадки первая. Но может все как-то опять переменилось?

Ладно, ставки сделаны, ставок больше нет.

Сигнал старта! Лошади рванули вперед! Толпа завопила, засвистела, закричала, подбадривая их с такой яростью, словно весь этот шум и правда мог помочь. Дохлый пони, с восьмеркой на седле, сразу же выбился в лидеры, слегка успокоив мою паранойю, которая сегодня была особенно активна. Нет, свободное время – это не для меня.

Кричащая, вопящая толпа с одной стороны бесила, а с другой – заражала своим азартом и энтузиазмом. Теперь я лучше понимаю, почему некоторые люди, даже постоянно проигрывая, раз за разом возвращаются на ипподром. Дело в этой атмосфере, когда сам воздух пропитан ожиданием, надеждой и азартом. Короткий забег порождает огромный выброс адреналина. А в случае победы ты испытываешь чувство близкое к оргазму. Да и сам забег вызывает дикий эмоциональный взрыв. На это можно подсесть, словно на наркотик.

Первый круг… второй… И последний третий.

Победа Дохлого пони стала очевидной после второго круга – слишком велик стал разрыв между ним и ближайшим соперником. Но все равно, пока он не преодолел финишную черту, я сидел словно на иголках, боясь спугнуть ветреную леди удачу.

Но вот и финишная черта! Я не стал вскакивать и орать, как это сделало несколько зрителей, видимо также рискнувших поставить на темную лошадку, только крепче сжал победную карточку, лежавшую в кармане. Дохлый, кстати, и правда был антрацитового цвета. Затеявший эту аферу человек явно имеет неплохое чувство юмора.

В букмекерскую контору, расположенную возле ипподрома, я возвращался с некоторой опаской. Десять к одному! Мои сто тридцать пять ктанов за один короткий забег превратились в тысячу триста пятьдесят монет! Соблазн может и не огромный, но большой.

Надо отдать букмекеру должное, даже если он и удивился моему выигрышу, то вида не подал. Скупо поздравил и безропотно отсчитал нужную сумму. Впрочем, сомневаюсь, что я его разорил. На каждый выигранный кем-то ктан приходится два-три проигранных. Мой выигрыш может и велик, даже огромен. Но сколько таких счастливчиков как я сделали сегодня ставку на правильную лошадь, про которую до этого забега никто ничего не знал? Сомневаюсь, что очень много. И сильно сомневаюсь, что их совокупный выигрыш больше моего.

К тому же есть у меня сильные подозрения, что затеявший эту аферу как-то связан с этими хитрыми пройдохами, принимающими ставки. Очень уж вкусный был коэффициент в последнем забеге Дохлого пони, когда его превосходство стало очевидно. Тогда изначально ставки на него принимались один к трем. Один к трем на фаворита, выигравшего две гонки подряд с феноменальным результатом! Да где это видано?! И только когда ставок на Дохлого стало очень много, коэффициент скатился до двух к одному, а затем и до полтора к одному. Что только побуждало людей ставить на его победу еще больше.

Я не помню точно, про какую сумму общих ставок на Дохлого пони писали газеты после того, как афера завершилась, но была она с пятью нулями! Весь город словно с ума сошел с этими ставками на «верную» лошадь.

Предлагать мне серебро букмекер не стал. Да я и не настаивал. Больше тысячи монет серебром, это не только здоровый, но и весьма тяжелый мешок серебра – руки отвалятся его тащить. Толстая пачка темно-синих кредитных билетов по пять ктан меня вполне устроила. Однако возникла новая проблема.

Постоянно носить такую крупную сумму с собой, а тем более хранить ее в общежитие академии было глупостью. Деньги людей не портят – испытывают. Но чем крупнее сумма, тем выше шанс оступиться.

А тут небольшое, но состояние.

К счастью, филиал Императорского банка также находился совсем рядом с ипподромом, словно специально для такого случая. Скорее всего, для обратного – чтобы желающему просадить деньги на ставках не составило труда их снять со своего счета.

Банковский клерк был вежлив, немногословен и расторопен. Так что спустя какое-то время я стал клиентом Первого Императорского и обладателем чековой книжки, в которой была прописана сумма с тремя нулями. Вообще-то с двумя, но с тремя звучит внушительнее.

Оставалось вернуться в кредитную кассу и погасить долг. Затягивать не стоило.

В кредитной кассе меня встретила знакомая парочка. Посетителей вновь не было. Создавалось ощущение, что люди сюда вообще не ходят. Законопослушные люди, так точно.

– Ласс, чем могу быть вам полезен? Возникли какие-то вопросы по займу? – несмотря на мое странное по всем меркам возвращение, твидовый жилет был сама учтивость.

– Нет, уважаемый. Я пришел его погасить. Правда, кредитными билетами, – демонстрирую кассиру тонкую пачку пятерок, – но вы же не будите против?

– Разумеется, не будем. Если только они не фальшивые, – жилет криво улыбнулся, всем своим видом показывая, что это просто шутка. Однако простым пересчетом не ограничился, каждый кредитный билет осмотрел, внимательно изучая на свет водяные знаки и печать казначейства.

– Все в порядке, – сообщил он, убирая деньги в кассу. – Одну минутку, я найду вашу долговую расписку.

Прощайте сто восемьдесят семь ктан и пятьдесят кин. Берешь чужие монеты, и на время, а отдаешь свои и навсегда. Впрочем, мне грешно жаловаться.

Твидовый жилет отошел, а когда вернулся, держал в руках уже знакомый мне лист с моей подписью. Шлепнув большую печать «Погашено», он оторвал от верхней части листа небольшой кусок с номером и датой, а остальную часть кредитной расписки, включая печать со слепком ауры, отдал мне.

***

– Странный паж, – пробормотал Бритва. – Утром деньги взял, после обеда вернул.

– Проценты то заплатил? – прогундосил Гром, лениво потягиваясь. – Так какие претензии?