– Но занятия скоро начнутся, – несмотря на предупреждение, я все же попытался возразить. Форма – мелочь, можно поменять на чистый комплект.

– Сущая ерунда! Я наводил справки… Сами понимаете, должен же я знать о моем новом деловом партнере, – добавил он, поглядывая на меня с пристальным прищуром – вдруг обижусь. Но не заметив тревожных для себя признаков горячо продолжил: – Вы один из лучших учеников первого года обучения. Наставники вас хвалят. Так что один день можете пропустить. Да и причина уважительная. К тому же в академии свободное посещение занятий.

Свободное то оно свободное, но лучше их все же посещать. Особенно если ты не родовитый аристократ.

Но в одном почтенный Загим прав – отдых мне не повредит, как и ванная. Да и новая форма лишней не будет. Мою, после всех приключений, проще выбросить, чем привести в порядок.

Ванная комната была шикарной. Нет, роскошной. Иного от «нового» и ожидать глупо. Избавившись от одежды, я забрался в обжигающую воду, полностью скрытую под одеялом ароматной мыльной пены.

Как долго я мечтал о чем-то подобном!

Расслаблено откинуться на специальную спинку с подголовником, закрыть глаза и просто блаженствовать, положив на лоб холодное полотенце. О да, прочь мысли и заботы! Прочь! Оставьте меня на время, дайте насладиться моментом. Это тебе не ледяное умывание в академии.

К роскоши я равнодушен. Но горячая ванная – это святое.

На мягкий шелест открывшейся двери я не обратил никакого внимания. Может слуги пришли узнать, нужно ли мне что-то еще. Но каково было мое удивление, когда вместо слуг, а лучше фигуристых служанок, в ванную комнату тихой мышкой проскользнула Ланилла.

Успевшая если не принять ванную, то умыться, дочь магната куталась в легкий халатик, оставлявший слишком мало простора воображению. Она так по дому ходит? А слуги в обморок не падают?

– И что мы тут делаем? – ровно поинтересовался я, выгнув бровь. – Если ты решила меня соблазнить, то я не по этой части – детьми не интересуюсь.

– Я всего на год младше тебя! – возмутилась она.

– Через год и приходи, – хмыкнул я.

Она не ответила, медленно, крадучись подошла. Присела на бортик ванной. Небрежно провела пальчиком по пышной мыльной пене, скрывшей от нее все самое интересное, и внезапно спросила:

– А скажи-ка мне Гарн, почему бандиты хотели тебя похитить… Не делай удивленное лицо! Мы оба знаем, что именно ты был их главной целью.

Вопрос спорный, но с точки зрения Ланиллы – бесспорный. У нее же нет моего послезнания.

– Если я отвечу, что должен им денег, ты мне поверишь?

– Разумеется… – кивнула она. Склонилась ко мне, смотря прямо в глаза. Выдержала паузу и добавила: – Нет!

– А иного ответа не будет, – покачал головой я, убрав со лба холодное полотенце. – Я мыться собираюсь. Так что брысь, извращенка мелкая.

– Я не мелкая! – вновь обиженно возмутилась она.

– Иди уже, не мелкая извращенка, – добродушно усмехнулся я. Чего у Ланиллы не отнять, так способности поднимать настроение. – Рано тебе еще на такие картинки любоваться.

– Пф-ф, да что я там не видела, – Ланилла постаралась напустить равнодушный вид, но на щеках выступил предательский румянец. Лимит храбрости на сегодня был исчерпан.

– Интересно, а твой почтенный отец знает, что ты уже все видела? – добавил я, окончательно вогнав ее в краску. – А может, и не только видела?

– Дурак!

Вскочив с бортика, она пулей вылетела из ванной комнаты, громко хлопнув дверью на прощание.

***

Потягивая вино, Константин сидел у любимого камина и ждал, пока Лилла изучит бумаги, случайно прихваченные Гарном из разгромленного склада. Его друг и не понял, что оказалась в его руках, а вернее в карманах пажеского кителя, откуда Константин их и позаимствовал, провожая Ланиллу до прибывшего за ней экипажа.

– И что ты скажешь про все это? – нетерпеливо поинтересовался он.

– Шифр, – согласно кивнула Лилла. – Но ключа нет. Дешифровать сложно будет. Думаю, ваш друг совершенно прав – это островитяне.

– Нужно написать обо всем главе, – вздохнул Константин. – Пусть дед вставит пистон, кому нужно! Нет, но как так-то! Мы с ног сбились, пытаясь найти хоть какие-то следы их агентуры в Спорных землях. А у них тут, фактически у нас под носом, много лет работает целая преступная организация. И ее, походя, в одиночку, находит и громит вчерашний простолюдин. Отличный сюжет для бульварного романчика! А я зря изображаю из себя доступную наживку. Нужно с Гарном постоянно шастать, а не с подозрительными певичками да актрисами заигрывать.

– Только не говори, что тебе это не нравится.

– А я и не говорю. Нравится, – не стал отрицать Константин. – Чего только не сделаешь для славы рода и спокойствия империи, – притворно сокрушенно вздохнул он, почесав грудь. – Но охранители куда смотрят?

– Туда же, куда и всегда – в сторону фольхов и принцев. Император стар, ему недолго осталось. И все еще неясно кто ему наследует. А значит, и суетиться не стоит.

– Чума, – вздохнул Константин. – Десять лет назад Фольстаг сделал глупость, упразднив Корпус Хранителей Престола, а мы мучаемся. Иногда мне кажется, что мой почтенный прадед зря не разогнал это сборище интриганов. Пусть император сам назначает приемника – меньше геморроя и интриг.

– Закончив одну гражданскую войну, он не решился начать новую, – напомнила Лилла.

– Ага, – грустно подтвердил Константин. – Оставив ее своим потомкам. Чем дольше я живу, тем больше понимаю – мы не хранители престола, а золотари. Вечно разгребаем всякое дерьмо. Но раньше нас хотя бы боялись и уважали.

– Сказал шестнадцатилетний юнец, который этого «раньше» не застал, – усмехнулась служанка.

– Но ведь так и было! – горячо возразил Константин. – А теперь, все старшие члены нашего рода под пристальным наблюдением и отдуваться приходится младшим… Нужно проработать все связи этого торговца шерстью, – вздохнул он. – С кем встречался, дружил, спал. В общем, все как обычно. Да, что там насчет того выгоревшего оруженосца, учителя Гарна? Как там его?

– Сандор Щерк. В приюте для одаренных Хоронга такой сторож действительно был. Но три недели тому назад его не стало.

– Причина смерти?

– Старость.

– Как удобно! – многозначительно хмыкнул Константин. – Опять Гарн выкрутился. Становится все интересней.

– Вокруг вашего друга слишком много странностей, – осторожно отметила Лилла.

– А я не знаю, – отмахнулся Константин. – Но все, что делает Гарн, идет на пользу империи. Так что не стоит вмешиваться и привлекать к этому деда. У него на все странное слишком бурная и радикальная реакция.

***

Уходить пришлось в спешке. Такой провал на ровном месте!

Ничего, она сделает выводы из допущенных ошибок.

– Прошу, госпожа, ваша каюта, – услужливый стюарт открыл дверь номера и угодливо улыбнулся. – Ресторан расположен в носу, на верхней палубе. Но есть возможность заказать еду в номер.

Благодарно кивнув, первая подкрепила свою благодарность ктаном.

– Я устала. Повесьте на ручку табличку «Не беспокоить».

– Разумеется, госпожа.

Став еще более учтивым, стюард коротко поклонился и наконец-то оставил ее одну в каюте.

За широким иллюминатором зеленело ровное поле. Сняв шляпку, первая распустила светлые волосы и с наслаждением упала на мягкие, практически воздушные сидения.

«Повелитель бури», как и все пассажирские дирижабли, имел только каюты первого класса. Путешествия по воздуху – это привилегия людей богатых. Для остальных есть поезда и пароходы.

Завтра они будут в Нокасе, а еще через два дня пересекут море Рифов и приземлятся на землях Великогартии. Где ее точно никто не достанет.

Тревога, охватившая ее в эти дни, не ушла полностью, но ослабила свои тиски. Не было никаких признаков, что ее кто-то ищет.

Пора подводить неутешительные итоги. Долгое время все шло слишком гладко. Фольхи империи заняты разборками друг с другом. Корпус Хранителей разгромлен этими же самыми фольхами, а всесильный некогда глава Корпуса Александр Ранк заперся в Железной марке, удалившись от дел империи. Вот они и расслабились, стали излишне беспечными.

Так чего удивляться закономерному итогу?

Организация двенадцатого разгромлена. Столько лет работы и такой болезненный провал. Казалось бы, они с двенадцатым предусмотрели все. Оставили столько ложных следов, доказательств. Охранителям и расследовать ничего ненужно – знай себе делай выводы на основе фактов. Но в игру вмешался случай в лице какого-то пажа. Вчерашний простолюдин, без особых связей и влияния, сумел все испортить. Хуже того, охранители как-то узнали про варгаров. Все газеты Тирбоза только и кричат об этом. Значит, двенадцатый не только схвачен, но и начал говорить. Рано или поздно он расскажет о ее участии.

Внизу заиграл оркестр, подобрав лебедкой швартовые тросы, «Повелитель бури» стал величественно подниматься в небо. Первая прильнула к иллюминатору. Такой гостепреимный на первый взгляд, но показавший злой оскал Тирбоз медленно отдаляться, уменьшаясь в размерах. И вместе с этим уменьшалась угроза.

– Гарн Вельк! – прошептала первая, взвешивая имя на языке. – Один маленький камушек, сломавший хорошо отлаженный механизм… Я запомню это имя.

Она обязательно вернется в империю, но позже, когда все успокоится. Возможно с новой личностью, именем, внешностью. Но со все той же задачей – без славы к вечной славе!

Глава 24
Чистильщик

– Что, паж Вельк? Чувствуешь себя героем?

– Никак нет, мастер-наставник!

Стою по стойке смирно, преданно поедая глазами любимого мастера-наставника, чтобы не быть любимым мастером-наставником.

Разные у меня были награды. Но гражданских ни одной… до недавнего времени. Спасибо почтенному Загиму, удружил! Орден «За безупречную службу империи», прозвали «мечтой пенсионера». Им чиновников перед выходом на пенсию награждают – традиция такая, для тех, кто раньше его не выслужил.

Каково же было мое удивление, когда вчера после занятий, ректор академии объявил внезапное торжественное построение. И при всем честном народе вручил мне этот медный кругляш.

Ни одно доброе дело не останется безнаказанным. И сегодня меня настигло возмездие в лице старого паладина. Знаю я эту шутку с показательным втыком сразу после награждения, чтобы боец не зазнавался и держал себя в тонусе. Сам неоднократно с молодыми подобное проделывал.

Ветераны к наградам со временем начинают относиться ровно. А вчерашние пажи, получив висюльку на грудь, часто загораются совершенно излишним энтузиазмом, мня себя лучшими рыцарями в истории. И гибнут, не успев понять, что храбрость и глупость – вещи разные, но часто ходят рука об руку.

– Ну-ну, – неопределенно хмыкнул старый паладин. Уверен, у него орденов, что звезд на небе. И куда более заслуженных, чем моя награда за глупость.

Но во взгляде паладина благосклонность. В отличие от его юности, в наше время пажей строевой подготовкой не мучают. Поэтому многие в строю стоят, что коровы беременные. А старому вояке такое отношение претит. Нет, он своей волей нам несколько строевых занятий устраивал. Но так – душу отвести.

Признаться, я шагистику не особо люблю. Вещь она нужная, но в меру. А в императорской армии и герцогствах ей явно злоупотребляют. Парады – это замечательно. Но латники, рыцари и сержанты должны поменьше маршировать на плацу, и побольше торчать на стрельбищах, да тактических полигонах.

В человеке все должно быть прекрасно: и форма, и погоны, и награды. Иначе это не человек, а какой-то гражданский. И сейчас я являю собой просто образцовый пример, созданный для императорского парада. Форма с иголочки, грудь колесом, новенький орден блестит. Как такого не спустить с небес на землю?

– Паж Вельк, к голему!