В этот момент Стас почувствовал, как его жена споткнулась на полуслове, словно кто-то ее пнул под столом. Возникла неприятная пауза, во время которой было слышно, как вздохнула Леночка Седых:

– Ну и духота у вас, даже голова разболелась.

Жанна протянула мужу пустую тарелку:

– Лёвик, мне бы салатику крабового.

Фотограф в этот момент рассматривал с Максом очередную фотографию из черного конверта, и ему было крайне неудобно выполнить просьбу жены. Соображая, как бы повежливее отказать, он потерял драгоценные секунды, а паузой эффектно воспользовался бородач. Антон подхватил тарелку Жанны, и вскоре на ней была гора крабового салата.

Стасу вдруг до боли в икроножных мышцах захотелось выйти на воздух. Шепнув на ухо жене, что ненадолго отлучится, он поднялся и направился к выходу. Уходя, услышал, как Лёвик бросил кому-то: «Странно, он ведь не курит!»

Оказавшись на крыльце, Стас подставил снежинкам разгоряченное лицо и зажмурился на несколько секунд. Да, он не курит, потому что спортсмен. И это мнение о нем сложилось у одноклассников не вчера. Когда-то Стас быстрее всех в классе бегал, выше всех прыгал, дальше всех бросал гранату. И всегда ему казалось, что за глаза одноклассники нашептывают о нем что-то типа «Сила есть, ума не надо». И ничего с этим он не мог поделать.

Андропов и «Тайна черных дроздов»

Размышления его были прерваны скрипом двери наверху. Кто-то вышел на балкончик, оказавшийся как раз над ним. Услышав голос жены, Стас задержал дыхание.

– Совсем не обязательно меня было пинать под столом, – горячо выговаривала Валентина кому-то, – столько лет прошло, быльем поросло… А ты всё еще… Сколько можно?!

Оппонент возразить не успел, так как позади Стаса скрипнула дверь, и рядом с ним оказался Макс. Вынув из нагрудного кармана пачку «BT» и зажигалку, журналист закурил и, выпустив струю синеватого дыма, поинтересовался:

– Не замерзнешь? Без курева-то?

Услышав, как говорившие наверху покинули балкон, Стас ответил:

– Не успею. Я только проветриться.

Он уже собрался уходить, как Макс остановил его вопросом:

– Что думаешь об Андропове? Удастся ему навести порядок в наших нестройных рядах?

Стасу пришлось задержаться.

– Я пока вплотную столкнулся с одной его жесткой мерой. Пошли мы как-то с Валюхой посмотреть в «Кристалле» «Тайну черных дроздов».

– Знаю, – перебил его Макс, – ты любишь детективы. Неужто и Валентина тоже? Я, честно говоря, не очень. Это как наркотик.

Начинающий замерзать Стас замахал рукой, дескать, не перебивай:

– Так вот, на самом интересном месте, когда Ланселот подбросил в сумочку мисс Марпл взрывное устройство, фильм прервался, в зале вдруг зажегся свет, вошли несколько мужиков в штатском и принялись у всех зрителей проверять паспорта, спрашивать, кто где работает. Дескать, почему в рабочее время в кинотеатре прохлаждаемся. Кому какое дело?

– Не повезло, – щурясь от дыма, заметил журналист.

– Никаких других изменений в жизни я не заметил.

– Как? – опешил Максим. – Такое невозможно не заметить. А журналы прихода и ухода? Этот идиотский контроль – вахтер сейчас едва ли не главнее начальника. Заметит опоздание, стукнет куда надо… Этого раньше не было.

– Угу, прибавь сюда штраф за безбилетный проезд, который вырос в три раза. Прикинь – стократная стоимость трамвайного проезда!

– Тебе-то не страшно, – хихикнул Макс, стряхивая пепел на снег. – Ты любого контролера за пару секунд можешь на пятую точку посадить одной левой.

– Никто не работает толком, все соблюдают и отчитываются. Контроль и дисциплина! Но, мне кажется, это ненадолго. Дефицит как был дефицитом, так им и остался. Хороших книг в продаже как не было, так и нет. За Майн Ридом очереди видел?

– Видел, Стас, видел. – Журналист покачал головой. – Знаю всё не хуже тебя. Одни анекдоты чего стоят! Знаешь вот этот?

Корнейчук начал уже замерзать, но решил выслушать, чтобы потом пересказать Валентине, поэтому кивнул, дескать, рассказывай.

– В Институт марксизма-ленинизма из ЦК пришел запрос на то, чтобы дать марксистско-ленинское определение такому явлению, как дефицит. Те по накатанному шаблону начинают мол, дефицит – это объективная реальность, данная нам в ощущениях… Тут вскакивает один из новеньких, говорит: дефицит потому и дефицит, что его нельзя пощупать. Тут же определение корректируют, мол, объективная реальность, не данная нам в ощущениях. Тот же новенький опять возражает: откуда тогда мы о нем знает, если он нам не дан. Короче, в итоговой версии написали, что дефицит – объективная реальность, данная НЕ НАМ…

Не дослушав анекдот до конца, Стас оставил журналиста в одиночестве. Если честно, он злился на Макса: тот надолго задержал его идиотскими вопросами, начав с Андропова, и не дал проследить, кому его жена только что выговаривала на балконе. А так хотелось!

Когда он вошел в гостиную, камин почти потух, за столом, кроме Лены Седых, никого не было. Антон с Милой суетились на кухне.

Стас решил не терять зря времени и подсел к той, что сидела за столом.

– Ленок, привет, как голова?

Учительница удивленно взглянула на бывшего одноклассника:

– Знаешь, впервые после укольчика легче не стало, прямо не знаю, что такое… А что?

– Слушай, – внимательно глядя на входную дверь, Стас выдал скороговоркой, – твоего мужа действительно часто не бывает дома?

– С чего ты взял? – напряглась учительница. – И вообще, что за клевета, прекрати партизанить!

– Это любопытство, не более, – как можно дружелюбнее заметил Стас. – Просто он направо и налево треплет, что мотается по области по заданиям редакции. Это действительно так?

Разговор с Лёвиком о женском

По тому, как Лена нахмурила брови, он понял, что задел ее за живое.

– Было когда-то… Может, раза два. Лет пять назад. Я почему запомнила, в тот год мою маму как раз прооперировали в Горьком. У нее порок сердца был тяжелый. Тогда он, кажется, и ездил, до сих пор хвастается. Балабол, короче.

Боковым зрением Пинкертон уловил, как по лестнице спускаются Лёвик с его супругой. Валентина смотрела на них с Леной во все глаза, а фотограф что-то говорил без умолку.

«Ничего, с женой я как-нибудь объяснюсь, вот с мужем Лены это сделать будет в сто раз сложнее», – подумал он и поспешил вернуться на свое законное место за столом.

Ровно за секунду до того, как открылась входная дверь и на пороге появился накурившийся Макс, Стас вернулся на свое место.

– Вовремя, молодец, – услышал он голос вернувшейся супруги. – Еще бы какая-то пара секунд, и спалился бы. Так о чем ты с Ленкой накоротке успел перетереть? Или это тайна за семью печатями?

Стасу не понравилась интонация Валентины, и он огрызнулся:

– О том же, о чем и ты минут десять назад на балконе.

– У, как все запущено-то! – протянула супруга, прихлебывая клюквенный морс из высокого стакана. – Представь, что будет, если я во все тайны своих пациенток буду посвящать тебя, своего мужа. Ты выдержишь?

– Ты хочешь сказать, что с Лёвиком трепалась о чем-то женском? С каких это пор?! Мне кажется, то, что я услышал на балкончике, не является тайной одной пациентки, оно выходит за рамки дозволенного. В воздухе витает что-то очень нехорошее, у меня такое предчувствие.

Валентина взглянула на мужа, сделала несколько щелчков пальцами перед самым его носом.

– Э, Стасик, ты адекватен? Не пугай меня. Прекрати наводить тень на плетень! Скоро наш выход, а ты еще не перевоплотился в Деда Мороза!

– Какие, к чертям, Деды Морозы, когда такое творится?! – вспылил Стас. – Что произошло, пока мы с Максом…

– За то время, пока ты отсутствовал, – начала методично объяснять супруга, – произошло столько, что хватит на небольшой роман. Расслабься! На балкончике Лёвика не было! Не хочешь говорить, о чем ворковал с Ленкой, – не говори, мне по барабану.

– А мне нет, – зло заметил Стас.

– Кстати, ты видел шрам на ухе у Лёвика, – неожиданно сменила тему жена. – Очень интересный рубец, как оперирующий доктор тебе скажу.

– Видел, – соврал Стас, – но значения этому не придал.

– Именно об этом рубце мы и беседовали с ним, спускаясь по лестнице, если тебя это интересует. Он скрывает истинную причину его получения. Спрашивается почему?

Увлеченный беседой, Стас не заметил, как хозяева вернулись из кухни, зажгли на столе свечи. Поэтому, когда Антон поднялся и вновь постучал вилкой по бокалу, он даже вздрогнул.

– Друзья! Пора провожать старый год! Пусть всё, что в нем было хорошего, останется с нами, а всё плохое уйдет вместе с ним…

В этот момент Антон закашлялся, поставил на стол бокал и присел. Мила принялась колотить мужа между лопатками. Когда приступ прошел и все выпили, в тишине прозвучал голос Валентины:

– Кстати, этого делать не рекомендуется, – нравоучительно заметила она, погрозив бывшей однокласснице пальцем. – Если в трахею попала крошка, то похлопыванием по спине вы способствуете ее прохождению дальше, в бронхи. То есть усиливаете кашель.

– А как же быть? – изобразил испуг на лице Макс. – Человек кашляет, ему плохо, надо помочь. Что же, сидеть сложа руки?

Валентина отреагировала мгновенно, без запинки:

– Надо положить его ничком себе на колени, руки и голову свесить и тогда уже стучать по спине. Это правильно.

Прокашлявшийся бородач раскинул руки в стороны:

– Где ж ты раньше была, Валюша? Ради того, чтобы лечь на твои коленки, я готов давиться снова и снова.

Способ избежать конфронтации

Все вокруг засмеялись. Стас понял, что эту шутку спускать на тормозах он не позволит никому, даже сыну первого секретаря обкома. Поднявшись, он встал в боевую стойку:

– Для начала, Антоша, придется спросить разрешения у меня.

Снисходительная улыбка на бородатом лице хозяина дачи сменилась неподдельным любопытством, а Валентина буквально вцепилась мужу в рукав:

– Не заводись ты! Что, шуток не понимаешь?

– На самом деле, Станислав, есть масса способов избежать конфронтации и остаться друзьями, – пожал плечами слегка захмелевший хозяин дачи. – Например, отправить тебя со сборной области на какие-нибудь соревнования в одну из столиц союзных республик, в Баку например. Ты ни сном ни духом знать не будешь. Валюша за это время меня откачает.

Стас почувствовал, как кровь закипает в жилах, но виду не подал, лишь сдержанно поинтересовался:

– Твоему папочке и такое подвластно?

– Причем легко. Схема отработана. Кстати, – бородатый многозначительно поднял вверх указательный палец, – могу поспособствовать при случае. Обращайся!

Стас увидел натянутую улыбку Милы, услышал робкие аплодисменты Лёвика, уловил, как с двусмысленной ухмылкой покачал головой Макс и как побледневшая Лена медленно поднялась и, шепнув что-то на ухо мужу, отправилась наверх.

Все ждали реакции Стаса. Смолчать в данной ситуации означало проглотить унижение, смириться. Пауза затягивалась.

– Есть еще один вариант, – спокойно заметил он, выходя из-за стола. – О котором ты не подумал, кстати.

– И какой же? – спокойно поинтересовался Антон, словно речь шла о вариантах сицилианской защиты. Надо признать, в шахматы Антон играл неплохо, когда-то занимался в школьном шахматном кружке. Но с тех пор, насколько Стас был в курсе, к древней игре не возвращался. Шахматы так и остались школьным увлечением.

– Мужики, вы что! – встрепенулась Валентина, подскочив и хлопнув мужа по плечу. – Милка, что молчишь. Чего ждешь? Включайся! Стас, сядь на место!

Хозяйка дома усмехнулась, махнув рукой: