Именно благодаря Деду Жора рос настоящим «молодым строителем коммунизма», участвуя в делах класса и школы, собирал макулатуру и металлолом, пел в школьном хоре или сам под гитару, освоил вождение дедовой «Победы» с четырнадцати лет, вместе с ним ездил в подмосковную военную часть, где учился стрелять из всего, что стреляло. А еще он посещал секцию карате «Вадо-рю», которая арендовала вечерами школьный спортзал. Дед оплачивал Жоре и секцию и экипировку и все необходимые зачеты для получения новых поясов. До восемьдесят первого года, когда карате в СССР повсеместно запретили.

Одноклассницы по Жоре сохли, но еще с детского сада под мудрым руководством деда он научился держать дистанцию с противоположным полом, тем самым привлекая к себе внимания девочек еще больше .

Он в подростковом возрасте, до окончания школы, два раза сильно влюблялся. Впервые – в тринадцать лет, в дочку начальника спецпоезда, в который входила лаборатория деда. Девочка тоже проводила летние каникулы, разъезжая по стране и Жора ей очень понравился. После окончания каникул, они созванивались, пока Жорин отец не получил счет за ночные сопения сына в телефон и не потребовал перейти на почтовую связь. Жора регулярно отправлял подруге письма раз в неделю, и также получал ответы.

Переписка длилась до следующего лета, когда возлюбленную вместо ожидаемой поездки опять на спецпоезде вдруг отправили в деревню к бабушке под Красноярск. Народная мудрость звучит так: «С глаз долой, из сердца вон», то есть любовь проверяется разлукой. Испытание жесткое, один из влюбленных может его не выдержать.

И однажды Жора получил от нее письмо, что она встретила другого мальчика и теперь любит его. Как говориться – прошла та детская любовь, «завяли помидоры». Родители и дед успокоили Жору, что еще Бомарше дал определение «О, женщина – имя тебе «непостоянство»! И к неверности женщин надо относиться философски, но это оправдывает предательства вообще. Жизнь, как и женщины в мире на этом не заканчиваются. Исчезла эта подруга – появится другая. Дед пошутил на тему популярной в 60-х финской песенки «Рула, те рула…

В жизни всему уделяется место,

рядом с добром уживается зло.

Если к другому уходит невеста,

то неизвестно, кому повезло»?

Так что в этой драматической истории кровь оставалась только на кулаках Жоры, который снимал пережитый стресс на тренировках. Судьба не вмешивалась до поступления Жоры в мединститут, все текло своим чередом. Семья жила спокойно и в целом счастливо. Каждый занимался своими делами, по возможности поддерживая друг друга в любых ситуациях, стараясь не создавать родным проблем.

Жора не был отличником, скорее хорошистом, настоящим пионером и комсомольцем, не давая себя и других в обиду, определив главное правило: справедливость это то, чего в мире хронически не хватает, поэтому нужно стремиться к ней в любых ситуациях. Ему очень понравился однажды сказанный делом рыцарский девиз: «Делай, что должен, а будет, так как суждено».

Жора не прощал предательства и после измены дочки начальника поезда к любым знакам внимания от девушек относился скептически, лучше не заводить подруг, чем потом разочаровываться.

– Любовь – это дело неизбежное, – говорил дед, – если она нагрянет, ты ничего не сможешь сделать. Но если ты можешь устоять от женских чар – значит, это еще не та женщина.

Мудрость деда подтвердилась. Несколько лет Жора считал, что тратить время на дружбу с девчонками, которые на самом деле дружить не способны – глупо. У них свое понимание дружбы, которое ему не подходит.

В восемьдесят первом году, когда Жоре исполнилось шестнадцать, в его секции появилась Наташа Яковлева, тренирующая сама и тренирующая других спортсменов такому виду борьбы как Айки-до. Жора не влюбился, как он был уверен, а именно подружился, ходил с ней в патрули добровольной народной дружины вечерами и платонически любил ее, наслаждаясь исключительно общением. Довольствуясь прикосновениями лишь во время тренировок.

Яковлевой Жора тоже понравился, как она сказала четырьмя «Ч»: честность, чистота и честолюбие. Он видел в ней того самого друга, которым, как раньше был уверен, женщины быть не способны. А вот она была именно такой. Любые попытки инстинкта дать понять Жоре, что перед ним женщина, девушка, и к ней нужно относится соответственно – он гнал. Об боялся, что допустив в свое сознание слово и понятие «любовь, страсть, влечение», он всё испортит и начнет ждать того, что неминуемо случится – измены. Несмотря на бесстрашие в жизни, порой даже отчаянную храбрость в школе и на улице, он очень боялся снова пережить это состояние. Подсознательно уверенный, что пока он с ней просто дружит и видит в нем не любимую, а друга, единомышленника, соратника, никакой измены быть не может. Она старше его, и питать иллюзии, что она может когда-нибудь стать «его девушкой» нельзя.

К решительному действию перешла сама Наташа. Когда Жора заканчивал десятый класс, она вроде бы случайно встретила его у школы после уроков, и, не стесняясь, пошла домой к нему в гости. Чему Жора был несказанно рад. Ему было очень приятно, что Наташа заинтересовалась его личной жизнью, хотелось и ей сделать что-то приятное. Тем более, что в секции, где они обычно встречались и общались, существовало твердое правило – никто ничего ни о ком не расспрашивает и не рассказывает. Личная жизнь – табу.

В тот день он стал мужчиной. Он не спрашивал себя – почему она решилась, а он, наконец, узнал то, о чем старательно скрывал свои мечты, как большинство подростков. Он немного разочаровался, убедившись, что обретенный опыт не совсем те «фонтаны рая», что описаны в книгах или рассказываются мальчишками в узких кругах. Но он был счастлив от осознания, что это, наконец произошло, и мечтал повторять это с Наташей еще столько раз, сколько будет возможно. Он ощутил себя мужчиной.

То радужное чувство восторга, о котором и не мечтал, наконец, сформировалось в страсть, влечение и дополнило дружбу и жертвенность, которыми было наполнено сердце Жоры. Если Наташа согласится – то он непременно жениться на ней, когда ему исполнится восемнадцать, а это уже совсем скоро, в следующем году. Жора был уверен, что любовь, о которой говорил дед, которая описана в книгах – наконец настала. Ощущение, что он – мужчина, у которого появилась его женщина, укрепилось в сердце сразу, после ее ухода. Но не оставляло ощущение иллюзорности происшедшего, будто бы все было во сне.

Он крутил в голове песню на стихи Роберта Рождественского «Как много лет во мне любовь спала»… И даже напевал ее, наигрывая на гитаре, когда оставался один дома. Признаться в своем чувстве родным он не спешил. Он ждал новой встречи с любимой, чтобы сон наконец стал явью и их отношения вошли в его жизнь, как ее неотъемлемая часть.

Примерно тогда, же весной восемьдесят второго Жору вызвали в райком Комсомола, где невзрачная личность – офицер-вербовщик в компании со вторым секретарем райкома предложил Жоре подать документы в спецшколу КГБ, тот вежливо отказался, сообщив, что уже выбрал специальность врача и о военной карьере не думал и не хочет думать. Он не стал сообщать, что со времен поездок с дедом по железным дорогам, и посещения военной части в Подмосковье не испытывал симпатии к военной службе. Хотя, если родине будет нужно его призвать – пойдет служить без колебаний. Вербовщик не стал настаивать, а второй секретарь попытался и нарвался на упрямое Жорино «нет».

Жора рассказал об этом разговоре только деду, хотя и обещал вербовщику сохранить его в тайне. Дед его упрекнул, раз обещал – значит, надо было держать слово, никому это – никому!

Еще одним качеством Жоры, которое ему доставляло немало проблем, оказалась неспособность врать. Он это делать не любил, не хотел и не делал, порой создавая себе проблемы в общении с другими людьми и особенно с начальством. Учительница как-то пожаловалась родителям на прямолинейность Жоры, те не знали, как объяснить сыну, что надо быть гибче с людьми, правда может ранить и весьма болезненно, а дед сказал:

– 

Я читал у Конфуция такую фразу: «Правда без церемониала – хамство», подумай над этим и если тебе придется людям говорить правдивые

, но неприятные вещи, найди приятную форму, чтобы не ранить душевного равновесия собеседников

. Вообще, на этот случай приго

д

ится такая наука, как дипломатия. Иногда стоит и промолчать. Научись говорить молча.

Совет лег на подготовленную почву, ибо Жора прочел книгу, как всегда случайно найденную на мамином столе «Дипломатический этикет и протокол».

Через два дня после потери невинности Жора от тренера узнал о том, что Наташа Яковлева погибла от рук каких-то хулиганов, возвращаясь с работы. Ей было всего двадцать лет. Жора ходил на похороны, видел закрытый гроб, где лежало искалеченное изуродованное тело его первой любимой женщины. Как он сдерживался? Ответа не было, все происходящее было как бы не с ним и не с Наташей. Он просто не верил.

На поминках он пить не стал, сказал, что для него Наташа останется живой, словно бы уехала куда-то, просто уехала… по делам. Так бывает. Он бежал домой, не замечая слез и повторял про себя первую строфу стихотворения Симонова «не правда, друг не умирает, он рядом быть перестает…»

Мыслей о суициде не возникало. Психика Жоры нашла способ сохранить здравомыслие. Смерть Наташи он воспринимал, как во сне, как и день их близости, и ее гибкое спортивное тело в его руках, ее губы и дыхание… Все это был только сон. И похороны – сон. Да он мечтал, и мечта ему приснилась, а любовь его вынуждена была уехать так далеко, что оттуда ни позвонить, ни написать… Так было легче жить, легче вспоминать и жить надеждой на встречу когда-нибудь.

Потом было поступление в институт и бурная веселая студенческая жизнь, богатый выбор женских тел, любовь без обязательств и даже примитивная шутливая мудрость: «секс – не повод для знакомства»!

К окончанию института он прошел военную кафедру, получил военно-учетную специальность «Врач сухопутных и ракетных войск», во время прохождения летней практики между пятым и шестым курсами в НИИ им Склифосовского, не удержался и рассорился с заведующим кафедрой по поводу эфирного наркоза, фанатом которого оказался старый профессор. Так Жоре обломилась интернатура и ординатура на этой кафедре и пришлось искать, где учиться по специальности, в другом месте – в одной из городских больниц.

С третьего по пятый курс Жора подрабатывал фельдшером на скорой и Судьба ему напомнила его связь с кровью. Причем недвусмысленно. Дело было так: Однажды во время ночного дежурства на подстанцию, расположенную во дворе роддома примчался врач-анестезиолог и сообщил, что в родблоке от кровопотери умирает роженица, нужны доноры. Группа крови Жоры подошла, и он с другими добровольцами отправился сдавать кровь. Для спасения женщины приехало больше ста человек: милиции, пожарных, медиков с других подстанций. Собрали около сорока литров и не спасли. Через неделю Жора случайно встретился с тем анестезиологом. Тот стоял на автобусной остановке, курил, он узнал Жору и на вопрос:

– Почему умерла та женщина? Ведь крови было больше чем достаточно!

Анестезиолог ответил:

– Развился ДВС-синдром, со слизистых течет, а в крупных сосудах тромбы.. все навыворот. Мы вливаем, а из нее выливается… Чего-то мы еще не знаем, не понимаем… Давай, парень, заканчивай институт, займись переливанием, и раскрой эту загадку свертывания крови. Одна надежда на тебя… – пошутил он, выбрасывая недокуренную сигарету под колесо автобуса.

«Ни за что! – подумал в ответ на этот совет Жора, – не дай бог мне связаться с переливанием крови! Это удел врачей-лаборантов! Это работа для аптеки и медсестер! Я хочу стать врачом реаниматологом»!

Судьба таких зароков не прощает. Она смеется над такими заявлениями и обещаниями.