Открой своё сердце

– Смотри-ка, новые жильцы в наш подъезд, – Ивета поставила кружку на подоконник и взглянула на мужа. Борис раскладывал полученную зарплату по конвертам и делал пометки в разлинованной на месяц таблице.

– В трёшку Бельцовых, наверное, – не поднимая головы, ответил Борис. – Только бы не шумные.

– Ага, сейчас. Я уже двух мальчишек и девчонку возле фургона насчитала. И лялька на руках у мамаши.

– Прощайте тишь и благодать.

– Точно, – поддакнула Ивета. – И вот куда плодят нищету?

– Девяностые прошли, конечно, но и сейчас ещё не пошикуешь. Стабильности нет, – согласился Борис и убрал деньги в шкатулку.

– Да, тут одного бы поднять, – вздохнула Ивета и заулыбалась, услышав, как повернулся ключ в замке. – Сашенька из школы пришёл. Надо суп греть, а то ему на сольфеджио скоро.

Тем же вечером Ивета столкнулась на лестничной площадке с новыми соседями. Русоволосый мужчина спустился с табуретки и представился:

– Иван Ковалёв, ваш новый сосед. Лампочку вот вкрутили на площадке. А то непорядок. Моя жена Танюшка, – он обнял за плечи рыжеволосую женщину с веснушками, рассыпанными по щекам.

– Очень приятно! – прошелестела Ивета, скользнув взглядом по лицу с смеющимися голубыми глазами, крепкой мужской груди, и тоже представилась.

Таня кивнула ей и, собрав метлой в совок осколки разбитой лампочки, поднялась к мусоропроводу.

– Какое у вас необычное имя, – подивился Иван.

– Вообще-то, я по паспорту Света. Но муж сказал, это как-то просто…

– А я люблю, когда просто, – улыбнулся Иван и крикнул жене: – Танюш, ты идёшь?

Подошёл лифт. Ивета нырнула в тесную кабину. В их семье не было принято общаться с соседями. Казалось, каждая семья в их подъезде живёт своей жизнью. Если и случалось, например, проехаться с кем-то в лифте, Ивета тут же принималась изучать носки своих туфель или читать инструкцию по эксплуатации. Наскок Ивана ей показался неприемлемым вторжением в личное пространство. Тем не менее она не могла прогнать видение из головы. Этот Иван так посмотрел на неё, что дух захватило. А ещё Ивета не могла понять, почему рассказала ему секрет своего имени. Последние двенадцать лет она прожила Иветой, и уже все окружающие звали её под этим именем.

Ивета сама не заметила, как стала наблюдать за соседом. То в дверной глазок, то в окно. Прислушивалась к звукам в соседской квартире. От Ковалёвых семью Иветы отделяла стена коридора, переходившего в гостиную. Не сказать чтобы дети Ковалёвых сильно шумели, но Бориса раздражал любой звук. Ивета в молодости любила весёлые компании. Выйдя замуж за Бориса, ненавидевшего их, она вскоре тоже стала их осуждать в угоду мужу. Вообще осуждение кого-либо или чего-либо стало основой семейных разговоров. Если Ивета неожиданно принимала иную точку зрения, то и сама подвергалась осуждению. Поэтому с годами Ивета утратила собственное мнение и превратилась в тень мужа.

В строгом Борисе не было той ласки, что так необходима женщине. Поэтому Ивета с завистью наблюдала в окно, как Иван обнимал Татьяну. Та часто с малышом встречала мужа с работы. Как-то Ивета тоже вышла встретить Бориса. Он подъехал к дому и вылез из такой же холёной, как он сам, иномарки.

– Привет, – Ивета потянулась обнять его.

– Чего это ты ластишься на людях? – одёрнул её Борис. – Раз вышла, возьми лучше коробку из багажника. А то думал, две ходки делать придётся.

Из подъезда вышла Татьяна с сыном, и тут же во двор въехал Иван на микрике. Соседи привычно обнялись, Иван поцеловал жену.

– Лижутся на людях. Срам какой! – тут же вполголоса заклеймил их Борис.

– Почему лижутся? – вздохнула Ивета. – Он просто поцеловал жену. Не виделись весь день…

– Давай коробку бери, – оборвал её на полуслове Борис.

Дом Бориса и Иветы был переполненной чашей. Немногочисленные вхожие в семью знакомые завидовали Ивете. Хотя и были того же уровня достатка.

– Тут кирпичи, что ли? – проворчала Ивета.

– Рис.

Они прошли мимо Ковалёвых. Борис не здоровался с ними, Ивета кивнула, но так чтобы Борис не заметил.

***

Летом Бориса перевели на удалёнку, и он переехал на дачу. Сашеньку отправили в лагерь с углублённым изучением английского языка. Ивета работала в городе и пообещала навещать Бориса по выходным.

Ивета расхаживала с чашкой кофе по опустевшей квартире, ловя себя на мысли, что даже рада отъезду мужа. Можно расслабиться и не обдумывать каждое слово, чтобы муж не осудил её и не посмеялся над её глупостью. Захотелось даже отпроситься с работы в первый день свободы. Ивета позвонила начальнице и, покашляв в трубку, сослалась на недомогание. В поликлинике пожаловалась молодому врачу на головокружение и выяснила, что страдает пониженным давлением и анемичностью слизистых оболочек. Получила направление на анализы и больничный на три дня.

Ивета купила торт для повышения настроения и гранатовый сок для поднятия железа в крови. У лифта столкнулась с Иваном.

– Вы не приболели? – он сочувственно улыбнулся ей.

– Я так плохо выгляжу? – Щёки Иветы вспыхнули.

– Нет, что вы! – спохватился Иван. – Вы прекрасно выглядите. Просто сегодня понедельник, а вы вроде из тех, кто работает пять из семи.

– Муж уехал на дачу, – неизвестно зачем оповестила Ивета соседа и показала ему пакет. – Вот торт купила жизнь подсластить.

– А она у вас разве горькая? – приподнял бровь Иван. – Хотя в некотором смысле понимаю вас. Тоже сегодня отвёз своих на дачу. Без Танюхи жизнь не мёд.

Лифт остановился. Иван пропустил Ивету вперёд. Но она не спешила к своей двери.

– Иван, а вы кем работаете?

– Ремонтом занимаюсь. На той неделе закончил объект, а новый перенесли. Сяду сейчас обзванивать клиентов. Может, кто пораньше готов раскурочить свою квартиру.

– Я готова раскурочить, – Ивета сказала быстрее чем подумала. – Возьмётесь?

Иван пожал плечами.

– Давайте посмотрим.

Ивета открыла дверь в свои хоромы, соображая, чтобы такого переделать в доме.

– Проходите, пожалуйста.

Иван снял кроссовки и осмотрел комнаты. Заглянул в ванную и туалет. Из кухни вышел растерянный.

– И что тут раскурочивать? У вас всё просто шик, блеск, красота.

– Спальню, – брякнула Ивета. – Мне неуютно в ней.

Иван странно посмотрел на неё и прошёл в указанную комнату.

– Ваши пожелания? – он кинул взгляд на добротную дубовую кровать, покрытую дорогущим покрывалом из китайского шёлка.

– Обои, может, переклеить… – Ивета прикусила язык. Обои в спальне ей особенно нравились. Зелёные в золотую широкую полоску они отлично вписывались в общий интерьер. – Или просто покрасить стены.

Иван снова посмотрел на Ивету, и она отвела взгляд.

– Я обычно переделываю квартиру целиком. Работаем бригадой. Но могу посоветовать вам хорошего маляра-штукатура. Она берётся за небольшие площади.

– Она? – растерянно переспросила Ивета.

– А вам нужен он? – в голубых глазах Ивана заплясали бесенята.

– Возможно… – Ивета возненавидела сама себя.

– Тогда это не ко мне, – Иван развернулся и пошёл в коридор.

Дверь хлопнула, как пощёчина. Ивета уронила пакет с вкусностями и, упав на кровать, разревелась. Любила ли она мужа и почему так часто думала об Иване? Любовь? Нет. Скорее спонтанное желание погреться у чужого костерка. Ивета не могла объяснить своё внезапное падение. Ей захотелось поговорить с Иваном, хотя и стыдно было так, будто она уже переспала с ним.

Умыв лицо холодной водой, она решительно позвонила в соседскую дверь. Иван открыл и привалился к дверному косяку.

– Мне, действительно, нечего ремонтировать… – Ивета не могла подобрать нужных слов.

– Кроме своей жизни, – подсказал ей Иван.

– Пожалуй, вы правы… Только я не пойму, что в ней не так.

– Ивета, – Иван почесал затылок. – Я не психолог. Но мне кажется, что некоторые люди настолько увлекаются внешним, что забывают о внутреннем. Сытость умерщвляет душу.

– И как её оживить?

Из квартиры напротив вышла женщина лет шестидесяти с лохматой собакой и ткнула в кнопку вызова лифта. Напряжение соседкиных ушей-локаторов ощущалось на расстоянии, крепись они по-кошачьи развернулись бы в сторону Иветы и Ивана.

– Вообще покраска стен дорого обойдётся? – нарочито громко спросила Ивета.

– Это зависит от многих факторов, – усмехнулся Иван.

Соседка уехала вниз несолоно хлебавши.

– Входите, – пригласил Иван.

Ивета переступила порог и словно перенеслась в другой мир. На стенах коридора у Ковалёвых висели санки и забавные детские рисунки в рамках. Тут же стоял детский спортивный комплекс. В дверном проёме висели качели с плюшевым зайцем в кресле.

– Как вы решились завести столько детей? – Повернулась Ивета к Ивану.

– Мы не предохраняемся, вот и завелись.

– И ещё планируете?

– Мы не планируем. Просто живём и всё. Я работаю, Танюшка детей растит. Зато скучать некогда.

– Неужели никогда не хочется поскучать?

– Я домой на крыльях всегда лечу. Здесь меня ждут.

– Не возражаете, если я тоже посмотрю вашу квартиру?

– Да, пожалуйста.

Ивета прошлась по комнатам. Каждая словно дышала присутствием домочадцев. Детские поделки, вышивки, модельки парусников и самолётов, семейные фотографии в самодельных рамках, стеллаж с потрёпанными детскими книжками и раскрасками. Двухярусные кровати с лоскутными одеялами, клетка с хомяком, переставшим рыться в салфетках, стоило Ивете войти, аквариум с беспечными рыбками, цветы на подоконниках.

Иван открыл клетку и достал миску с остатками корма:

– Здорово, Бутус! Скучал? Сейчас подсыплю тебе зерна.

– У вас ещё куча жильцов, – подивилась Ивета. – Как Таня с этим управляется?

Иван пожал плечами.

– Так ведь и дети помогают. Не маленькие уже. У нас даже мелкой даёшь губку – подключается к уборке.

– А моего Сашку не заставишь фантик за собой убрать. Не говорю уже про вещи.

Иван развёл руками.

– Тут уж вам ничего не подскажу.

– Вы, наверное, осуждаете меня? – Ивета не знала, как теперь загладить свой поступок.

– Нет. Всё имеет оборотную сторону. Я и детей учу никого и никогда не осуждать.

– Что вы мне всё-таки посоветуете?

– Перестаньте думать лишь о себе.

– Но я… – Ивета призадумалась. – Пожалуй, вы правы.

Ивета вернулась домой, и одиночество снова навалилось на неё бетонной плитой. Всю жизнь она считала себя идеальной женой, но муж уже давно не летел домой на крыльях. Считала себя идеальной матерью, но сын в тринадцать лет уже ни во что её не ставил. Быть может, она ещё сможет быть кому-то полезной.

Ивета включила телевизор и наткнулась на ролик с просьбой помочь больному малышу. Раньше она не обращала внимания на такие призывы, а тут схватила телефон и отправила триста рублей. Вроде мелочь, а на душе полегчало.

Ивета вновь прошлась по квартире, подняла пакет в спальне и отнесла его в холодильник. Сладкого не хотелось, а мысли о низком гемоглобине больше её не занимали. За окном сгущались сумерки. Ивета вышла на улицу и направилась в парк неподалёку от дома.

Сев на скамейку, она наблюдала за собачниками. Шумная компания с беспородными питомцами поначалу вызвала раздражение, но Ивета вспомнила Ивана и изгнала из сердца подступившее было осуждение. Она задумалась, не хочет ли ещё детей, настолько уютным показался ей дом Ивана и Тани. Тут же пришла вторая мысль – Борис вряд ли захочет.