Электробайк мчал в метре от земли, по берегу речки, усеянному мелкими камешками. Блестящая чешуёй рыба играла у поверхности, на водопой вышли какие-то рогатые животные, похожие на оленей с картинок… Уже этого Сью было достаточно, чтобы понять: всё было не зря! Жертвы, тяжкий труд тысяч людей, неимоверное напряжение усилий энтузиастов… Космос – наш! Не безжизненные просторы Солнечной системы, а настоящий, далёкий космос! Экзопланеты, полные растений и животных, плодородных почв и сладкого воздуха!

Он даже не заметил, как байк остановился.

– Приехали! Дальше – пешком, – сказал Кормак.

Виньярд спрыгнул на землю и размялся.

– Всё-таки тут у вас тяжеловато, – сказал он. – Ну, пообвыкнусь со временем.

– В Академии попроще, там компенсаторы стоят – снижают нагрузку до приемлемых 1,5 G.

– Это нормально, – согласился Сью.

Хозяин отдёрнул зелёный полог и завёл байк внутрь. Последовав за ним, Виньярд восхищённо вздохнул – это был просто сон наяву! Двухэтажный аккуратный сруб с высоким крыльцом, балконом и черепичной крышей, выложенные диким камнем дорожки, уютный прудик с плотиной… За домом виднелся стеклянный купол оранжереи и футуристические обводы какого-то транспортного средства.

– Привет полуночникам! – раздался ироничный голос, и на крыльцо вышла очень красивая молодая женщина.

Не хрупкая и не полная, со спортивной и в то же время женственной фигурой, яркими чертами лица, копной светлых волос и бесенятами в глазах. На руках она держала очаровательную малышку примерно полутора лет, которая спросонья дула губки и хлопала глазами.

– Здравствуй, душа моя! А я вот гостя привёл!

– Это из-за него ты…

– Не из-за него, а из-за себя… Знакомься!

– Myname is Sue! How do you do? – ляпнул Сью, а потом вспомнил просьбу хозяина «говорить по-человечески».

Но англик не смутил молодую женщину:

– Хелло! Ам файн, ю а велком, Сью. Май нэйм из Эбигайль Махони-Кормак… Жена этого вот типа. Проходите в беседку, сейчас чего-нибудь сообразим. Гай, вот дочь твоя по отцу соскучилась…

Суровый бородач тут же превратился в милого папашку и подхватил девочку на руки. Она запустила руки ему в бороду и принялась активно копошиться, приговаривая что-то на международном детском наречии.

Не успели они усесться на деревянные лавки вокруг стола, как из дому выбежали ещё две белокурые девчонки – примерно четырёх-шести лет.

– Папа-а-а-а, а Рози забрала у меня того изумрудного светлячка из банки и выпустила!

– А Марго съела мои маршмеллоу!

– А Лилли нарисовала на стене каляки-маляки, ты не будешь ругаться?

– Фейерверк, а не барышни! – беспомощно обернулся к Сью счастливый отец.

Сью посмотрел по сторонам, наклонился и поднял с земли четыре примерно одинаковых камешка.

– Опа! – сказал он и принялся быстро-быстро подбрасывать их в воздух, жонглируя сначала двумя, потом тремя, а потом – задействовав всё четыре снаряда.

– Ва-а-а-ау! – хором сказали девочки.

Хозяйка принесла поднос со снедью и принялась выставлять тарелки и чашки на стол.

– Вы неплохо ладите с детьми, Сью. У вас были младшие братья-сёстры? – спросила она.

– Это первые дети, которых я вижу в своей жизни, мэм! – вежливо ответил Сью. – Им бы приделать крылышки – и будут чисто ангелы. Я вообще с тех пор, как из капсулы вылез – как будто в сказку попал. Разве что дышать тяжеловато – но это нормально.

– Слыхал, Гай? Ангелы! – молодые родители понимающе переглянулись.

В этот момент малышка Лилли запустила руку в вазочку с черникой и принялась есть, активно размазывая ягоды по счастливой мордочке, папиной футболке, столу и всему окружающему пространству.

– Фу-у-у-у, Лилли! – прыснула Рози, и изо рта у неё полетели кусочки овсяной каши.

Марго решила спрятаться под стол и задела при этом стакан с соком, который полетел со стола, чтобы разбиться вдребезги о декоративные плиты пола. Но – не разбился.

Сью подхватил стеклянный сосуд у самой земли и поставил его на стол. Стакан так и остался наполовину заполнен соком странного фиолетового оттенка.

– Та-а-ак, – сказала Эбигайль.

Виньярд напрягся – такие глаза, как у этой во всех отношениях приятной леди, он видел у снайперов, операторов оборонительных систем и пилотов штурмовой авиации.

– А ты ловкий парень, Сью! – заполнил неловкую паузу Гай.

– У меня было интересное детство, сэр! – ответил Сью и принялся за овсяную кашу. – Это просто восхитительная овсянка, мэм, просто лучшая в мире овсянка, честное слово!

Глава 2, в которой Сью приходит в Академию

Адам Силард был искренне рад видеть этого парня. Что бы там ни было – со всего «Кашалота» осталось в живых только три человека. И один из них – Виньярд. Да, юноша этот – себе на уме, и каким образом попал на колонизатор-ковчег – сие скромному тогда ещё технику было неизвестно. Это сейчас он – бортинженер Space Force One «Odyssey» – фигура значительная и уважаемая. А тогда… Тогда он и подумать не мог, что Виктория обратит на него внимание. Она была небожителем, он – парией…

А теперь – вот, пожалуйста, Вика варит кофе ему и Виньярду, вся такая домашняя и уютная.

– И давно вы… Ну это…

– А-а-а, ну так восемь лет, два месяца и девять дней! – откликнулся Адам на недосказанный вопрос Сью.

– А ты, я смотрю, тот ещё каблук, да, дядя Адам?

– Дядя… Тоже мне – племянничек! – усмехнулся Силард. – С другой стороны – действительно. Эй, Вик! У нас тут племянничек нарисовался!

Доктор Схайама поставила на столик чашки и села рядом с мужем, закинув ногу на ногу:

– Ну а кто ещё? Получается, ближе родственников, чем я и ты, у парня-то и нет. Мы, по крайней мере, все с одной планеты.

Сью сделал маленький глоток кофе и зажмурился. Он не был кофеманом, да и вообще – натуральный зерновой напиток ему вроде как и пробовать раньше не приходилось.

– Привозят экспортом с Зумбы. Дыра дырой – дикари, каннибалы и вечная война, но кофе потрясающий, – пояснил Адам.

– Я до сих пор поверить не могу, что это стало реальностью: огромный космос, заселённый людьми, гиперпространство и всё такое.

– Две сотни планет! – улыбнулась Вика. – Мы победили! Я тоже долго привыкала к этой мысли.

– А Земля?

– А Земля – это легенда. Никто не знает, где она находится, что там происходит и вообще – есть ли до сих пор такая планета.

Сью задумался. Его пальцы барабанили по подлокотникам.

– Но фактов о том, что Земля уничтожена или лишена населения – нет?

– А откуда ж им быть-то? – удивился Силард. – Можно сказать – мы для местных предоставили самые свежие исторические сведения о далёкой родине. Это «Кашалот»–то! Из первой волны! Тут ведь фокус в том, что после трёх волн колонизации связь между освоенными планетами была потеряна – на сотни лет! На том же Анубисе или Шварцвальде о Земле и понятия не имели – скатились в варварство, да так и жили…

– Я тут читал про Пангею, Палладу…

– Ну да, уровень технологий там на порядок превосходит всё, что нам доводилось встречать на Земле. Но не сказал бы я, что пангейцы интересуются прошлым. У них там технократия и неопозитивизм. В общем и целом – всем плевать на Старую Терру.

– И тебе, дядя Адам? – Сью прищурился.

Нехороший такой прищур у него получился. Силард смутился. Он помнил, почему началась вся эта эпопея с колонизацией. И ему было совестно. Но – прошла тысяча лет, и все, кого он знал на Земле – давно мертвы. Да и как он мог помочь оставшимся на родине людям? Он ведь даже не представляет, как найти её в местной системе координат!

– А что я один мог сделать? – посмотрел на Виньярда инженер.

– Ну, теперь-то нас трое…

– Для начала, Сью, – Виктория поставила чашку на блюдце, а блюдце – на столик. – Как ты попал на «Кашалот»? При всём уважении – ты ведь охламон. Таких не брали в первую волну!

– Вик, милая… Тысячу лет прошло, да и на Ярре мы теперь все – новые люди…

– Погоди, Адам, мы должны разобраться с этим.

– Это нормально, – сказал Сью. – Я могу рассказать историю, почему нет?

– У нас ещё два часа до экспресса в Академию, так что мы с удовольствием послушаем, – доктор Схайама расположилась в кресле поудобнее.

Она не ожидала, что этот скрытный парень вот так вот запросто согласится излить душу. Но Сью тоже отставил кофе и заговорил:

– Мне было три года, когда отец бросил нас с матерью. Он оставил только гитару и пустой стакан – и свалил в закат. А ещё он оставил мне дурацкое женское имя – «Сью». Это был какой-то прикол, понятный только ему. Ну и правда – надо мной прикалывались все, кому не лень. Мол, бабское имя. Всякий считал своим долгом прокомментировать это и приколупаться ко мне. Но самое дерьмо началось, когда я поступил в старшую школу… В общем, мне пришлось несладко. Приходилось учиться постоять за себя, что уж тут… И я поклялся, что найду папашу, переверну всю Солнечную систему, но найду его и прикончу. Я шёл за ним как Гензель и Гретель по следу из хлебных крошек – сначала на Лунную базу, для этого мне пришлось отучиться на пустотника, потом – в пояс астероидов, корабельным коком, дальше – с какими-то контрабандистами до Плутона. Я обыскивал все притоны и кабаки, задавал вопросы об этом ублюдке, и редко где получал ответы отдельно от зуботычин… В общем, я увидел его сутулую спину в забегаловке, где бухали рабочие звёздных верфей. Он играл в картишки с какими-то доходягами. А я сразу узнал его – по злобным глазам и шрамам, я видел его на фотках и видео, что показывала мне мама. И я сказал: «My name is Sue! How do you do? Now your gonna die!» И запустил в него стулом. Он вскочил со своего места и бросился на меня, и мы сцепились, и лупили друг друга по чём попало. Папаша оказался удивительно крепким стариком и дрался как лев, и кусался как крокодил, и пинался как конь! Мы катались в луже пива и крови, и грязи, и наконец нас вышвырнули из этого притона, но и снаружи мы продолжили драться, и схватились за пушки. И тут он сказал: «Мир несправедлив, сынок, и чтобы в нём выжить, нужно быть крутым по-настоящему. Я знал, что не смогу остаться с тобой и с твоей матерью, не смогу оберегать тебя. И я решил дать тебе имя такое, которое закалит тебя или убьёт. И знаешь что? Ты метко швыряешься стульями и дерёшься как чёрт! В конце концов – ты нашёл меня здесь! Сью, ты настоящий мужик, вот что я тебе скажу. И теперь ты можешь меня убить, имеешь на это полное право, но! Сначала поблагодари человека, который сделал так, чтобы твой характер закалился, и чтобы в свои семнадцать лет ты стал чертовски крутым парнем – сильным духом и крепким телом!» Я, если честно, охренел от таких раскладов. Он нормально выкрутился, этот ублюдок. А ещё – он отдал мне свой ID. Он обеспечил мне счастливый билет на колонизатор, из задыхающейся Солнечной системы. Возраст он подделал, и теперь мне было двадцать девять – если не бриться, то я вполне буду похож на хорошо сохранившегося двадцатидевятилетнего мужичка. А он всегда был похож на плохо сохранившегося тридцатилетку – если пострижётся налысо. Генетический код у нас совпадал на восемьдесят процентов – этого было вполне достаточно, чтобы пройти тест. Ну и профессии у нас совпадали – всем нужны монтажники-пустотники. В общем, мой старик сделал мне ручкой и отправился чинить гитару и бухать дальше – а я пошёл устраиваться на «Кашалот». Вот, и теперь я здесь!

Адам и Вики смотрели на него с недоверием.

– Слушай, если ты всё это придумал…

– А тебе не пофиг, дядя Адам? Или ты думаешь, нормальные родители реально дали бы своему сыну имя «Сью»? Или что легально меня взяли бы на борт «Кашалота»? Я понятия не имею, откуда папаша раздобыл этот айди, и уж точно не разумею, как Олбрайт забил болт на 20 процентов расхождения с генной картой – возможно, они просто торопились. На ковчеги было не так и много желающих, да?

– Это да, но всё-таки…

– Вик, он уже признался в преступлении – подделке документов, чего ты ещё от него хочешь?

Виктория покачала головой. Сью улыбнулся, Адам хлопнул себя ладонями по ляжкам: