– Оберегай…

– Доведи, куда скажет…

– Твоя часть сделки…

– Теперь вы хотите сделку? Я год провел за решеткой. Что вы мне ответили, когда я звал вас?

Королевские гвардейцы хлебнули достаточно эликсира и не скоро превратились из сусликов обратно в людей. Однажды, когда Сейн уже сидел в темнице, они зашли его поприветствовать. Били долго, с короткими передышками.

«Чтобы раны скорее заживали, их надо полить!» – предложил один, и остальные поддержали его дружным хохотом.

Сейн лежал в собственной крови и чужой моче, и все его силы уходили на то, чтобы сделать очередной вдох. На самой границе яви и спасительного беспамятства он позвал. И его услышали. Заплясали на стенах тени в и без того темной камере.

– Вы предложили мне перегрызть вены на запястьях. Чтобы не мучиться.

– Обиделся?..

– Расстроился?..

– Все меняется, Сейн…

– Ты послушай…

– Слушай!..

– Ты получишь, что так давно хотел…

– Чего ждал…

– Что искал…

– Оно станет твоим…

– Я на это больше не куплюсь. Однажды вы меня уже одурачили. Дали совсем не то, о чем мы договаривались.

– Все меняется…

– Ты сам не знал, чего просишь…

– Слышал, но не слушал…

– Сделка была честной…

– На этот раз мы дадим то самое…

– Ты знаешь, мы можем…

– Знаешь, что только мы и можем…

– Доведи девчонку в сохранности…

– Такая сделка…

Голоса стихли. Сейн какое-то время стоял вот так, слушая тишину и прикрыв глаза. Тени ждали, знал он.

– Я хочу, чтобы вы проговорили это четко. В этот раз вам не спрятаться за формулировками.

…Когда он вернулся к Марго, та мерила поляну большими шагами. По огню в ее глазах он догадался, что она ему скажет. Молить королева явно не собиралась, а вот осы́пать ругательствами, которые заготавливала все это время, – вполне.

– Мы не поедем через Гельдарат, – опередил ее Сейн. – Для их жрецов заклинатель или алхимик – все едино, тут же окажемся в колодках. К тому же слишком очевидный путь всем, кто нас ищет. Лучше на запад, к морю. Там найдем корабль до земель Калерау, проще всего это будет сделать в Бердонии. Путь получится неблизким, но так больше шансов оторваться от погони. – Алхимик посмотрел в небо. Добавил: – Выходим на закате.

Скоро охотники дотащат раненого товарища до деревни. Это сейчас они оробели, напуганные кровью и диковинной тварью. Но что будет с ними в окружении соседей? Найдутся ли там крепкие мужики, которые решат, что нечего ящерам из заморских сказок шляться по родным лесам? Вряд ли они придут сюда на пороге ночи. Но, даже если и не придут, все равно весть о заклинателе, приручившем чудовище, дойдет до Вельдарга завтра не позже, чем к полудню. И про девчонку не забудут упомянуть. А значит, солдаты из столицы точно заявятся проверить.

Не обращая внимания на удивленный взгляд Марго, Сейн пошел собираться. В хижине он отыскал пару сапог, одни сели на ногу как родные, другие были слишком малы ему, но велики для королевы. Сейн подумал о ее тапочках из мягкой кожи, удобных для ходьбы по густым коврам дворца, но совершенно не пригодных для дальней дороги. Решил, что при первой же возможности королеве нужно разжиться новой обувью.

– В платье своем тоже много не нагуляешь, – сказал он ей. – Это тебе не прогулка по замку.

Его-то балахон столько отмокал в специальных зельях и растворах, что теперь его ни дождь не намочит, ни ветер не продует. Не страшны в нем ни холод, ни жара.

– Оно из паучьего шелка, – заметила Марго снисходительно.

Сейн присмотрелся. Действительно, он сразу и не признал в невзрачной серой ткани дорогой материал. Ладно, платье можно оставить на первое время. Для поездки верхо́м оно, конечно, не годится, но для пешей дороги вполне. Легкий паучий шелк можно не бояться порвать о случайную ветку, его и не всякий нож-то разрежет.

Но все равно алхимик отдал королеве охотничью плотную куртку, которую нашел здесь же. Потом вновь распахнул сундук и долго перебирал склянки, баночки, реторты, коробки, иглы, складные весы… Складывал в сумку самое необходимое. С удивлением обнаружил на дне сундука свой старый потертый кошель. Внутри звякнуло несколько монет.

Надо же, охотники действительно не обманули, чужого не взяли. Знали или догадывались, кто здесь раньше жил? А вот Сейн грабил их вовсю. В заплечный мешок отправились теплое одеяло, огниво, котелок, второй кусок колбасы и огрызок твердого сыра… Алхимик не в первый раз собирался в дорогу. Не в первый раз бежал.

Они немного отдохнули. Сейн понимал, когда спешка лишь навредит. Он уже достаточно нашагался за сегодня, и лучше было дать себе лишний час сейчас, чем потом валиться от усталости на середине дороги.

Наконец, когда закат окрасил верхушки деревьев в свои цвета, он поднялся и закинул за спину мешок. И только тогда Марго спросила:

– Что изменилось, алхимик? Почему ты согласился?

Он не ответил.

* * *

На запад вела почти прямая тропа. Когда сумерки заполнили лес и загустели так, что невозможно стало различать дорогу под ногами, алхимик остановился и вынул из сумки один из своих пузырьков. Сделал небольшой глоток, протянул Марго. Та помедлила, но выпила без лишних вопросов. А спустя несколько мгновений восхищенно ахнула. Зрачки ее расширились, практически вытеснив белок из глаз.

Тьма расступилась. Лес поблек и стал серым, будто припорошенный пеплом. Теперь была видна каждая хвойная иголка на тропе.

– С факелами мы станем простой добычей, – пояснил Сейн.

А еще факелы будут у преследователей, если кто-то догадается кинуться в погоню тем же путем. И беглецы смогут заметить их раньше, чем сами окажутся обнаружены.

– Вкус такой… Даже знать не хочу, чего ты сюда намешал, – сказала Марго.

– Много чего. За основу, конечно, взял настойку из глаз нетопырей.

– Я же сказала, что не хочу знать!

– Это ягода такая – глаз нетопыря, – слабо улыбнулся он. – К утру мы выйдем из леса, дальше пойдут деревни. Много дорог, легко затеряться. Через несколько дней будем в Клатеринге.

Марго поморщилась:

– Говорят, это жуткая дыра!

– Правду говорят. Но через эту дыру проще всего добраться до границы незамеченными. К тому же твоему величеству будет полезно посмотреть, как живет простой люд на твоей земле.

Королева лишь фыркнула и отвернулась. Неужели он и правда не понимает, что она не просила этого королевства, думала она.

Марго страдала всю дорогу. Она вздыхала, стонала, сопела, ругалась вполголоса. Чесалась – донимали комары. Ноги налились тяжестью, колючие еловые шишки больно впивались в ступни через тонкие кожаные подошвы тапочек. Постоянно хотелось пить, но проклятый алхимик не давал сделать больше двух глотков зараз. Пи́сать хотелось не меньше.

Сейн не удержался от подначек: когда королева в очередной раз попросила сделать привал, сказал:

– Конечно! Сейчас кликну слуг, и они взобьют перину для твоего величества.

– Я всего-то прошу немного отдохнуть!

Она сжала зубы и поплелась за молчаливым алхимиком. Через какое-то время не выдержала, села прямо на поваленный липкий ствол, поросший мхом. Сейн со вздохом подошел к ней:

– Слушай. Я понимаю, что это совсем не замок, где слуги приносят завтрак в постель, готовят ванну по первому слову и массируют ноги, уставшие после лестницы. И золоченой кареты, обшитой бархатом, тоже не будет. Если ты не можешь идти, если ты соскучилась по замку, если хочешь вернуться, то ступай обратно к хижине и подожди. За тобой обязательно придут. А мне топать пора.

Он уже поворачивался, когда Марго вскочила и потянула его за рукав балахона, едва не повалив.

– Хватит! – рявкнула ему в лицо. – Понял? Ни слова больше! Да, я росла в замке, и да, слуги взбивали мою перину! А когда пришли люди короля, стены замка не спасли ни меня, ни мою семью. Потом я жила в другом замке, больше и краше предыдущего, и каждое утро моей первой мыслью было шагнуть с того балкона и упасть головой вниз. Так что нет, я не хочу. Вернуться. В замок! Только передохну́ть.

Сейн поправил балахон. Ничего не сказал, сел рядом.

Он дал Марго вдоволь напиться. Они доели сыр.

Алхимик подумал, что не он один был узником последний год. Тюрьма не перестает быть тюрьмой, даже если это королевские покои.

…Лес кончался резко, будто обрубленный исполинской косой, дальше простирались поля. В первых, еще совсем робких лучах рассвета вдалеке виднелись серые крыши деревенских домов.

Сейн облегченно вздохнул. Он не подавал виду, но последнюю часть пути спина не разгибалась от боли, словно перетянутая тяжелыми цепями. Месяцы в сырой камере не прошли бесследно.

Спать устроились в одном из свежих душистых стогов. Марго, несмотря на усталость, долго ворочалась – сено неприятно царапалось, как ни улягся. По руке что-то пробежало, пощекотав кожу, и королева прикрыла ладонью рот. Не хватало еще визжать при этом противном простолюдине. Кем он себя возомнил? Ну ничего, она обязательно припомнит зельевару и слова его, и дерзкий тон.

Как именно она собирается в следующий раз побольнее уколоть алхимика, Марго придумать не успела, провалившись в сон.

* * *

Она проснулась вся мокрая от росы. Вылезла греться на свет и посмотрела в небо, протирая глаза. Светило подбиралось к зениту. В деревне неподалеку печные трубы пускали над крышами белесый дымок.

Алхимика не было. Ни сумки его, ни мешка.

Королева дважды обошла стог.

Бросил. Все-таки он ее бросил. Сбежал, поджав хвост. Марго опустилась на короткую жесткую траву, обхватила колени руками. Светило пекло в макушку. Челюсти и кулаки сжались и разжались, к глазам подступили слезы. Куда идти, у кого теперь просить защиты?

Есть ли дело до беглой королевы простому деревенщине, который встает затемно, кормит скот, а потом до самого вечера работает в поле и возвращается домой хлебать пресные щи? Есть ли до нее дело его господину, у которого десятки деревень и тысячи таких деревенщин? Или первое, о чем они позаботятся, так это о своей мошне, и выдадут беглянку во дворец без лишних разговоров?

Есть ли дело до нее хоть кому-нибудь, для кого она так и не успела стать настоящей королевой? «Цену правителя назначают те, кем он правит», – говорил отец.

Какова ее цена сейчас?

За этими мыслями ее и застал Сейн, вернувшись из деревни. Он принес большой кругляш ржаного хлеба, крынку молока, плошку творога с медом. Разложил все под недоуменным взглядом королевы.

Она подавила мимолетное желание броситься ему на шею. Не поняла, чего ей хочется больше: обнять или задушить.

– Позавтракаем, – сказал Сейн. – Но сначала еще кое-что.

Он поднял высокий стакан из рыжей глины, помешал что-то внутри деревянной палочкой. Марго не понимала, но кивнула. В этот миг она была готова слушаться его во всем: заставит бежать по полям во всю прыть, на ходу грызя горбушку хлеба, – побежит.

Но весь ее задор потух, как пламя свечи под сквозняком, когда она увидела нож.

– В Корпа´рике есть пословица: самые быстрые скакуны – это слухи. Их нам не обогнать. Будут искать девушку с длинными волосами пшеничного цвета…

– Нет! – Марго вскочила. – Я знаю, куда ты клонишь, даже не думай!

– Так безопасней. Хотя бы пока мы в Даферлене. Перейдем границу, и отращивай волосы дальше.

– А если я не хочу, что тогда? Что будешь делать? Снова угрожать, что бросишь меня?

– Нет, – спокойно произнес Сейн. – Просто однажды ты съешь или выпьешь что-то не то и превратишься в мышь. Я спрячу тебя за пазуху и долгими неделями в дороге буду кормить одной морковкой.

Он насмехался над ней – Марго прочитала это по глазам, – но шутил ли?