Алена смахнула слезы, которые сами полились из глаз. Ничего, она что-нибудь придумает. Попробует еще раз поговорить с кредиторами. Объяснит, что эта Изабелла Максимовна никакая ей не бабушка, а просто женщина, с которой она связана биологически и которая вовсе не собирается ей помогать. А у нее, Алены, за душой ни гроша. Если хотят – пусть сами забирают ту картину у Барышникова. А она возьмет выписки со своих счетов, справки о зарплате за последние полгода. Ну что они, совсем идиоты? Откуда она возьмет эти деньги? Можно, конечно, продать квартиру. Точнее, ей нужно будет продать квартиру и вернуть хотя бы крошечную часть долга. И от одной мысли об этом Алена разрыдалась в голос.

Прибавив шагу, она поторопилась в направлении остановки, стараясь избегать любопытных взглядов. Впрочем, пару раз она украдкой оглянулась, ожидая увидеть Изабеллу, которая, раскаявшись, спешит за ней. Но то ли ее родственница никуда не торопилась, то ли не раскаивалась, но до вокзала Алена добралась без помех.

Ей удалось купить билет в плацкартный вагон и провести почти семь часов в зале ожидания, гоня от себя слезы.

Поездка домой прошла как в тумане. Но, ступив на улицы родного города, Алена почувствовала неожиданный прилив сил. Как говорится – дома и стены лечат. Она справится, выкрутится из этого кошмара. А если они решат ее убить – от этой мысли Алена похолодела – значит, так тому и быть.

Костик ждал ее возле дома. Сидел на лавочке, засунув руки в карманы легкой ветровки, которую накинул, несмотря на теплый летний день. Он был похож на нахохлившегося воробья. Длинный, немного загнутый книзу нос, который становился отчетливо виден, стоило бывшему жениху повернуться в профиль, лишь усиливал сходство с птицей.

Алена остановилась, пойманная врасплох. Она не знала, как ей говорить с Костей. Первым порывом было кинуться к нему, обнять, расплакаться и рассказать все как есть. Ведь, по сути, он был единственным близким ей человеком. Но ключевое в этой фразе слово «был». Он бросил ее в сложный момент.

Стараясь выглядеть спокойной и равнодушной, но мысленно ругая себя, что не носит солнечные очки, за которыми можно было бы скрыть покрасневшие глаза, Алена на трясущихся ногах направилась к подъезду, стараясь пройти как можно быстрее, чтобы Костик не заметил ее дрожащие коленки.

Впрочем, тот не придал особого внимания ее маневрам. Встав со скамейки с выражением муки на лице, он проронил:

– Лена, нам надо поговорить.

– Нам не о чем говорить, – стараясь выглядеть холодной и равнодушной, проронила Алена и неожиданно поймала себя на мысли, что звучит немного как Изабелла. Конечно, ей никогда не достичь такого мастерства, чтобы окатить лишь одним взглядом как холодным душем, но нужная нотка в голосе прозвучала.

– Я нашел деньги, Лена…

* * *

Спустя полчаса они сидели на кухне Алены, и Костя пересчитывал немного помятые банкноты – двенадцать тысяч долларов, которые ему удалось выручить за свою машину, приобретенную совсем недавно как средство передвижения на мамину дачу и вклад в семейную жизнь.

Алена вытирала льющиеся по щекам слезы и ругала себя что было силы – дурочка, совсем как «Аленушка»! Вообразила себя Изабеллой. Это в ее мире сплошь бездушные предатели, поэтому она и одна. А рядом с ней надежный, любящий мужчина, который в прямом смысле этого слова отдаст последнее, чтобы ее защитить и вытащить из беды. Потому что подобное притягивает подобное.

– Когда эта сволочь к тебе явится, дай ему деньги, скажи, что отдавать будем в рассрочку, – деловито заявил Костик, пододвигая к Алене стопку купюр, – И обязательно возьми с него расписку, что деньги он получил. А то потом скажет, что ничего не видел и не брал. Плавали, знаем.

Где и когда Костик плавал с криминальными элементами, Алена уточнять не стала, лишь послушно кивала.

– И надо бы проверить, была ли прописана твоя мать в квартире.

– Зачем это проверять? – удивилась Алена. – Это же ее квартира, разумеется, она была в ней прописана.

– Как зачем? Ты же единственная наследница своей матери, а если у нее есть часть в бабкиной квартире, то ты тоже можешь на нее претендовать. Выселишь эту старуху куда-нибудь, квартирку продашь, глядишь, и найдется чем долг оплатить. Такая недвижимость стоит миллионы!

– Нет, – покачала головой Алена.

– Что «нет»? – удивился Костик.

– Мне от нее ничего не надо.

– А с чего это ты вдруг стала такой гордой? – лицо вернувшегося жениха внезапно покраснело. – Эта бабка хоть как-то в твоей жизни участвовала? Нет? А она твоя родственница, между прочим, и должна была тебе помогать!

– Она не бабка, – тихо перебила его Алена.

– А кто она?

– Женщина.

Костик вскочил со стула и принялся нервно мерить шагами кухню, стараясь не врезаться в стены.

– Что за неуместная сентиментальность, Лена? Нашла кого жалеть! Она тебя пожалела? У нее наверняка припрятано на черный день, судя по тому, что ты рассказываешь…

Его пламенную речь прервал звонок в дверь. Костик остановился, слегка покачнувшись, и побледнел:

– Это… это они? – он облизал вмиг пересохшие губы.

– Не знаю. – Алена сникла в один миг, боясь пошевелиться в глупой надежде, что незваные гости уйдут сами и вообще вся эта проблема как-то сама собой рассосется.

Звонок прозвучал еще раз.

– Откроешь? – осипшим голосом поинтересовался Костик.

Понимая, что ничего хуже в ее жизни уже произойти не может, Алена побрела к двери, распахнула ее, не глядя в глазок, и замерла. На пороге словно героиня французского фильма стояла Изабелла. В черном костюме, темных очках и с ниткой чего-то подозрительно смахивающего на изумруды, на шее.

– Так и будешь смотреть или предложишь войти?

Не дожидаясь ответа, она сама прошла в прихожую и оглянулась по сторонам.

– А вы, собственно, кто? – возмутился Костик, вставая и снова задевая головой кухонную люстру.

– А я та самая бабка, чью квартиру вы собираетесь продать и поделить. Звукоизоляция в этом доме паршивенькая, – любезно пояснила Изабелла, а Алене вдруг стало мучительно стыдно.

И за то, что Изабелла стала свидетельницей их разговора. И за обстановку квартиры, которая буквально кричала о том, что у мамы ничего не вышло. И за себя – истеричку, сбежавшую при первом же отказе и не попытавшуюся стоять на своем. И почему-то за рачительного Костика, хотя еще полчаса назад она считала его героем и настоящим мужчиной.

– Что вы… что вы здесь делаете? – Алена хотела, чтобы это прозвучало гордо, но вышел какой-то мышиный писк.

– Привезла твои рисунки, – словно само собой разумеющееся ответила Изабелла и протянула Алене папку, которую держала в руках и которую Алена даже не заметила. – Адрес ты, конечно, зря на папке указываешь, люди разные. Ну раз уж я приехала, может, ты меня хотя бы чаем угостишь?

И не успела Алена ответить, что вряд ли сможет принять ее на уровне, который подобает такой персоне, как влез Костик:

– А знаете, это даже хорошо, что вы приехали! Нам надо с вами о многом поговорить. Наверняка у матери Лены осталось наследство…

– Я так понимаю, что в нем мы и находимся, – пожала плечами Изабелла, глядя на Костика, как на невесть откуда взявшегося таракана. Брезгливо и недоуменно. – А вы, молодой человек, кто?

– Я будущий муж Лены, – Костик гордо расправил плечи и занял собою все пространство.

– Сочувствую, – кинула Изабелла Алене и, проигнорировав возмущенного Костика, сказала куда-то через его плечо: – Моя дочь была слишком горда, чтобы оставаться прописанной в квартире своей никудышной матери. А теперь, если я ответила на ваш вопрос, молодой человек, я попрошу нас оставить.

– С чего это вдруг? – Костик сделал решительный шаг по направлению к Изабелле. Любая другая уже отступила бы, но не она. Продолжая смотреть на Костика как на досаждающее насекомое, она не сдвинулась с места.

– С того, что я хочу поговорить с Аленой, – словно малышу, которому надо пояснять очевидное, терпеливо ответила она.

– Леной.

– Аленой. Кажется, сама она себя называет именно так. И пока она не успела записаться в вашу собственность, она имеет право сама решить, хочет она беседовать при вас или нет. Но я бы ей советовала поговорить со мной тет-а-тет. – Изабелла перевела взгляд на Алену и уставилась ей прямо в глаза.

Алене вдруг стало холодно. Ей, конечно, хотелось вытолкать Изабеллу за дверь и попросить никогда больше не появляться в ее жизни. Но с другой стороны… а вдруг она привезла другое решение? Вдруг у нее в запасниках лежит еще одна картина, которая позволит выплатить долг? От такой чего угодно можно ожидать.

– Костя… – забормотала Алена. Жених к ней даже не повернулся.

– Громче, – усмехнулась Изабелла. – У молодого человека, видимо, проблемы со слухом.

– Почему вы меня оскорбляете? – Костик стал похож на гигантского задиристого петуха, и Алене на миг показалось, что он сейчас клюнет Изабеллу.

– Костя, пожалуйста, – Алена чуть повысила голос и вклинилась между ними. – Пожалуйста, дай нам поговорить!

Но ее словно никто и не заметил.

– Как твой будущий муж…

– Ключевое слово «будущий», – поддержала диалог Изабелла.

– Это уже не вам решать!

– Естественно, но до вашей свадьбы еще есть время.

– Да вы просто нахалка, явились сюда…

– Хватит! – вдруг крикнула Алена и сама испугалась. Раньше она никогда не повышала ни на кого голос, и сейчас эта неожиданная смелость возымела чудодейственный эффект. – Хватит, я сказала! Костя, иди домой, а я поговорю с Изабеллой Максимовной и…

Она осеклась.

– Ну что же ты замолчала? – Алене на миг показалось, что глаза Изабеллы блеснули – опять, что ли, пила свой кофе?

– Ты кричишь на меня? – Костик был настолько шокирован, что даже забыл о раздражающей будущей родственнице.

– Кричит. И мало того, она хочет, чтобы вы ушли, – подначила та.

– Прекратите, – снова отрезала Алена, и в этот раз получилось достаточно жестко. Так ей показалось, по крайней мере. – Иди домой, Костик. Я сейчас поговорю с Изабеллой Максимовной и лягу отдыхать, потому что устала.

– Ты «что»? – Костик ушам своим не верил.

– Покажи-ка его лору перед свадьбой, – снова встряла Изабелла. – Глухой муж – сомнительное удовольствие и повышенные расходы.

– Да что вы…

Алена открыла дверь и посмотрела на Костика почти умоляюще:

– Пожалуйста, иди, извини, что накричала, я тебе завтра все объясню.

Быстро чмокнув жениха в губы, она подтолкнула его к выходу и захлопнула дверь до того, как тот успел опомниться. Потом все же выбежала на балкон, чтобы помахать ему рукой. Обиженный Костик – а его обида разливалась в воздухе, как автомобильные выхлопы на оживленном проспекте, – вначале решил не оборачиваться, но в последний момент дал слабину, повернулся и махнул ей рукой. Алена мысленно выдохнула – не все потеряно. Она вернулась в кухню, где Изабелла уже успела поставить чайник и с сомнением рассматривала содержимое холодильника.

– А вот извинялась ты зря.

– Обойдусь без ваших советов, – это прозвучало более резко, чем ей того хотелось. Алена немедленно почувствовала себя виноватой и, хоть и испытывала небольшое раздражение оттого, что Изабелла сама заглянула в ее старенький холодильник, вспомнила о своей роли хозяйки. – Будете ужинать?

– Нет, – покачала головой Изабелла, а Алена не выдержала:

– Мое меню не соответствует вашему вкусу?

– Вовсе нет, просто я не ем и не пью после шести. В моем возрасте хорошая фигура – это не генетическая лотерея, а умение вовремя закрыть рот. А вот тебе придется сегодня поголодать.

Изабелла захлопнула холодильник, ловко взяла старенький заварочный чайник, ополоснула его кипятком, насыпала заварки из банки, стоящей на небольшой полочке, немного налила кипятка и повернулась к Алене:

– Садись, чего стоишь? Я чай заварю, а ты слушай. Ты идешь работать к Барышникову…

– Вы опять за свое? – Алена, уже успевшая сесть, подскочила. – Я не собираюсь ни у кого ничего воровать!

– До конца дослушай, – нахмурилась Изабелла.